ХУАН-ДЕ-ФУКА И Атомная «Щука»
СОВЕТСКИЙ ПОДВОДНЫЙ КРЕЙСЕР К-360 В РАЗВЕДКЕ У БЕРЕГОВ США
ОКОНЧАНИЕ.

Николай ЧЕРКАШИН
Фото автора и из семейных альбомов Г. ЛУКИНА и Е. СИМОНОВА
Нет худа без добра. И та передряга испытала экипаж на прочность лучше любой тренировки по борьбе за живучесть. Здесь, у берегов Америки, на «горячей сковородке» и командир К-360 капитан 2-го ранга Григорий Бутаков, и его старпом капитан 3-го ранга Андрей Аполлонов, и механик, командир БЧ-5 капитан 3-го ранга инженер Илья Железнов были уверены в своем экипаже. Если что, не подведут, сработают так же, как в тот камчатский шторм...
Командир БЧ-1 (старший штурман) капитан-лейтенант Юрий Прокопьевич ЕРЕМИН
-  Однажды какая-то наша подлодка нарушила границу иностранных территориальных вод. Вышел международный скандал, и Главком запретил нашим кораблям подходить к кромке террвод ближе, чем на пять миль. Но здесь мы оказались перед выбором: или нарушаем главкомовскую поправку, и тогда не выполняем поставленную задачу, или: Мы выбрали последний вариант. Пришлось подойти так близко, что командир предложил мне посмотреть на вероятного противника в упор. В линзах перископа были очень хорошо видны береговые хребты и самая высокая вершина - гора Олимпес, автотрасса, по которой двигались разноцветные машинки: Дух захватывало при мысли, что вижу Америку собственными глазами. Думаю, подобные чувства испытывали и американские подводники, разглядывая в перископ наши камчатские вулканы:
Григорий БУТАКОВ
- Теперь наша задача сводилась к одному - затаиться и ждать, когда «Мичиган» выйдет из своей базы в океан. Перед каждым выходом стратегического ракетоносца американцы проводили полномасштабную противолодочную операцию с боевым тралением, с полетами патрульных самолетов и вертолетов ПЛО типа «Си Кинг». И мы терпеливо ждали, когда начнется эта охота по наши души.
Ко всему прочему еще одно обстоятельство сильно осложняло нашу жизнь: стометровая глубина и ровное, как столешница, каменистое дно. Абсолютно плоский шельф. Чем это плохо? Во-первых, шла реверберация шумов, они отражались от грунта, накладывались, сбивая акустиков. Но она же, донная реверберация, помогала нам укрываться от чужого наблюдения - ведь посылки американских гидролокаторов разбрасывались точно так же. Во-вторых, океанская зыбь на такой незначительной в общем-то глубине давала себя знать. Трудно было удерживать подводную лодку на перископной глубине. Она у нас вообще капризная, это же не «стратег» со своими
массой и водоизмещением. Очень сложно было сохранять скрытность.
Но то, что нам угрожало, нас и спасало: интенсивное судоходство. У меня был немалый опыт плавания под днищами судов. И экипаж в этом плане был нормально подготовлен. Такая вот диалектика.
И вот настал день, ради которого мы пересекли под водой Тихий океан. Американцы начали расчищать путь своему «Мичигану».
Три канадских фрегата типа «Рестингуш» и один американский эсминец врубили гидролокаторы и пошли плотным строем прочесывать глубины. А мы были от них в 60-70 кабельтовых. Очень близко, учитывая возможности их поисковой аппаратуры. Что делать?
Я развернулся и стал уходить в сторону океана. Но особо далеко не уйдешь. Дошел до кромки своего района и все. Дальше боевое распоряжение не велит покидать пределы назначенной позиции.
И я принимаю решение: нырять под средний в ордере корабль. Разворачиваюсь, увеличиваю ход и прямо под него.
А народ-то мой волнуется, шумы винтов в отсеках слышно. Вся надежда, что командир все знает. Ведь мы вдалеке от Родины. А ведь мне всего 32 года было.
Евгений СИМОНОВ
- Мы слышали шумы гребных винтов прямо над головой. Но это полбеды. Хуже всего, что американцы бросали сигнальные бомбочки. А они по три-четыре килограмма. И не поймешь, то ли это профилактическое бомбометание, то ли сигналы по международному коду:
Григорий БУТАКОВ
- И вот иду я под этим «Рестингушем». Они меня не обнаружили. Но, может быть, раньше что-то почуяли. Решили искать: Поисковый ордер дошел до внешней кромки моего района и дальше направился. А мне-то дальше нельзя. Они - в открытый океан, молотят своими гидролокаторами. Самолеты туда полетели. А я поотстал да и обратно вернулся.
И тут «Мичиган» стал выходить. Я его обнаруживаю, слежу за ним с дистанции примерно 40-60 кабельтовых. Контакт классифицировали. Записали.
Но часа через полтора и они нас обнаружили (шумность-то у нас была приличная), всплыли в надводное положение и ушли в базу. Поломали мы им выход.
Тут и начались разные интересные моменты. Стал я замечать, что особист учредил за мной самую настоящую слежку. Куда я, туда и он. Я в штурманскую рубку - и он за мной, я карту смотрю - и он за моей спиной. И так каждый раз. Я не выдержал, пригласил его в свою каюту:
- В чем дело? Ты что, мне не доверяешь?
- Что вы, товарищ командир! Но можно вам вопрос задать? Почему вы всякий раз выбираете глубину погружения не так, как все командиры?
- То есть?
- Ну, обычный командир погрузился бы на 50 метров для ровного счета, а вы на 47. Или на 97, как сейчас, а не 100, как это сделал бы командир, с которым я раньше ходил.
Короче, усмотрел он в моем выборе глубин какой-то шифр, что ли: Посмеялся я про себя, а ему ответил:
- Да потому что я выбираю глубину не по ровному счету, а по гидрологии! Или по изобате... И потом - «семерка» мое счастливое число. Никогда не подводила.
Юрий ЕРЕМИН
- Американцы догадывались о нашем присутствии и потому искали нас очень плотно. Корабельная поисково-ударная группа буквально выжимала нас из интересовавшего района. Глубины небольшие, в три раза меньше нашей предельной отметки. И тут я нашел на карте одну котловинку, неширокую - всего в три мили, но глубиной около километра. Бутаков спрашивает меня:
- Ну что, штурман, нырнем туда?
Для того чтобы сказать ему «да», надо было точно знать свое место. Но, как известно, неточность в определении накапливается даже за сутки... Рискованно это было. Но ведь вся наша подводная служба - сплошной риск. А тут был вполне реальный, мягко говоря, риск касания грунта. На деле при погружении это касание могло обернуться серьезным ударом о каменистое дно со всеми вытекающими последствиями. И все же нам удалось плавно вписаться в эту котловину и уйти на предельную глубину. Американцам и в голову не пришло, что мы полезем в эту дыру. Поэтому пошли искать нас дальше. А мы отсиделись и снова ушли к Хуан-де-Фука...
Тот поход запомнился мне еще и тем, что 28 сентября мне исполнилось 28 лет. И я отметил этот праздник у берегов Америки.
***
Погружаясь в этот океанский «колодец» глубиной в километр, Бутаков рисковал своей жизнью, жизнью своего экипажа. Он рисковал и международным престижем своей страны. Случись что-нибудь с его кораблем у берегов США, и такая бы свистопляска началась... Он хорошо это понимал, как понимал и то, что, быть может, в те самые дни, когда К-360 выслеживала в проливе Хуан-де-Фука подводный ракетоносец «Мичиган», нечто подобное делала некая американская атомарина у выхода из Кольского залива или навешивала в Охотском море на кабель стратегической связи подслушивающее устройство. Шла «холодная война», и подводный флот каждой стороны принимал свои «адекватные меры».
***
Григорий БУТАКОВ
- Итак, мы укрылись на большой глубине посреди плоской «горячей сковородки». Нас искали долго и совсем в другой стороне.
Я даже маленько вздремнул в центральном посту. Вдруг вахтенный офицер за плечо трясет:
- Товарищ командир, вас тут по звукоподводной связи вызывают!
- Кто вызывает?
- Не могу знать!
Подумал сначала, что это наша подводная лодка, с которой мы в паре ходили. Но у нее район за сто миль, если не больше. Никакая ЗПС не пройдет. А до России еще полсвета: Вхожу в рубку акустиков и тут слышу на русском языке с большим акцентом медленно произносят: «Виктор-два, я вас на-аблюдаю... Виктор-два, я вас на-аблюдаю:» Американец!
Ага, думаю, если бы ты нас наблюдал, то и молчал бы. А так еще только пытаешься это сделать. На психику давишь: Ну, нервы у нас не из лыка шиты: Попробуй выковыряй нас из этой расселины!
***
Фамилия Бутакова известна на российском флоте едва ли не с пушкинских времен, когда из Морского корпуса был выпущен мичман Алексей Бутаков, ставший впоследствии известным путешественником, гидрографом, контр-адмиралом. Его имя осталось на картах Аральского моря. Вошли в историю отечественного флота братья Григорий и Иван Бутаковы, адмирал и вице-адмирал. Отчаянный храбрец Григорий Иванович Бутаков еще мичманом получил два боевых ордена за участие в боях на Кавказе. Но он был настоящим моряком и знатоком морей. Так, за составление лоции Черного моря был награжден бриллиантовым перстнем. Прославился во время русско-турецкой войны, когда, командуя пароходофрегатом «Владимир», захватил турецко-египетский пароход «Перваз-Бахри». Службу закончил командиром Санкт-Петербургского порта.
Его младший брат Иван Бутаков совершил кругосветное плавание на знаменитом фрегате «Паллада». Особо отметим его участие в Американской экспедиции русского флота, когда российские моряки пришли на выручку федеральному правительству Севера в ходе Гражданской войны в США 1861 - 1865 гг. В то время как Англия и Франция поддерживали мятежников-южан, Россия заняла дружественную позицию в отношении северян. Учитывая возможность войны с Великобританией и Францией, русское правительство направило в территориальные воды США две эскадры: контр-адмирала С.С.Лесовского (3 фрегата, 2 корвета, 3 клипера) и контр-адмирала А.А.Попова (5 корветов, 4 клипера), которые в сентябре 1863 года прибыли в Нью-Йорк и Сан-Франциско. В случае войны с Великобританией и Францией эскадры должны были нанести удар по коммуникациям и колониям противника. Появление у берегов США русских кораблей, восторженно встреченных американцами, явилось значительной моральной и политической поддержкой правительства Авраама Линкольна.
В годы Первой мировой войны на русском флоте служили сразу семь Бутаковых - из них два контр-адмирала, два капитана 1-го ранга, капитан Корпуса гидрографов, прапорщик по адмиралтейству и мичман Григорий Александрович Бутаков, продливший старейшую флотскую династию аж до 1978 года. В годы Великой Отечественной войны капитан 1-го ранга Бутаков командовал отдельным дивизионом канонерских лодок.
Когда я узнал о подводнике контр-адмирале Григории Лукиче Бутакове, то был уверен, что он тоже из этого блестящего семейства Бутаковых. И хотя Григорий Лукич отрицает это, я не верю в простое совпадение сразу четырех наследственных черт: имени, фамилии, морской профессии и адмиральского чина. Не зря в Японии всех однофамильцев считают родственниками и даже запрещают браки между носителями одной и той же фамилии.
Как бы там ни было, нет сомнений, что род Бутаковых с гордостью причислил бы к своему древу и подводника-атомщика Бутакова, родившегося в далеком уральском селе в семье простых крестьян.
***
Григорий БУТАКОВ
- Американцы остервенели. Вертолеты подняли, стали нащупывать меня, наверное, где-то хватанули: Двое вели, а третий проверял слежение вместе с «Орионом». Я опять применил свой излюбленный прием - ушел под один из кораблей. Они наконец поняли, где я от них прячусь. И этот фрегат, под который я ушел, рванул вперед. Он дает 15 узлов, и я тоже. Он 20, и я 20. Он 30, и я 30. Потом застопорил турбины и стал слушать. Транспорт какой-то шел в Сиэтл - я под него. И снова вернулся на исходную. Мне самое главное, чтоб меня в открытый океан не выгнали. Там-то они разгуляются, буев набросают, никуда не уйдешь. А здесь в узкости, в стесненных обстоятельствах можно было играть в кошки-мышки. Как говорят китайцы, безопаснее всего в пасти тигра. Вот я в этой пасти и прятался. Главное - успел задание выполнить. Шумы «Мичигана» у нас уже были на магнитофоне:
Так что, несмотря на хваленую противолодочную оборону, можно было работать у входа в американские базы.
Все-таки экипажи у нас в то время были очень хорошо отработаны. У меня получалось в морях по двести суток в год. Кораблей много поступало, надо было их отрабатывать: Вот и ходили. Даже в тот год я ходил аж на трех лодках.
Из того похода мы вернулись в базу 20 октября - все живые и здоровые. К нам на лодку примчался начальник штаба дивизии, глянул в наши отчеты: «Вы что там натворили?! Немедленно журнал переписывайте!» А как его перепишешь, там у нас столько эпизодов было, не успевали фиксировать.
О приключениях «Щук» в годы «холодной войны» можно было бы написать целую книгу. За несколько месяцев до похода Бутакова на К-360 его однокашник по Тихоокеанскому высшему военно-морскому училищу капитан 2-го ранга Вадим Терехин ходил «под Америку» с другой стороны - со стороны Атлантики. В Карибском море терехинская К-324 намотала на винт секретнейшую американскую буксируемую кабель-антенну, из-за которой едва на разразился вооруженный конфликт с кораблями США.
Годом позже пятерка «Щук» отправилась в центральную Атлантику курсом к берегам США, переполошив все противолодочные силы американских ВМС. «Щукари» «холодной войны» достойно продолжали боевые дела подводников Великой Отечественной, водивших свои «Щуки» в глубины Балтики, северных морей, Черного моря. Вот только «Щуки» новейших лет были намного зубастее и грознее.
Страна так и не узнала о подвиге бутаковского экипажа. Даже на родном Тихоокеанском флоте мало кто знал, какой ценой были добыты ценные разведданные. Да, впрочем, они и сами-то не считали свой поход выдающимся деянием - обычная подводницкая работа.
И только командующий 2-й флотилией Герой Советского Союза вице-адмирал Эдуард Балтин знал, чего стоили те 20 тысяч подводных миль и эта маленькая магнитофонная кассета с шумовым «портретом» «Мичигана». Именно он подписал представление командира К-360 на звание Героя Советского Союза. Жаль, что в высоких штабах так и не дали ход этому документу. Слишком молод командир, показалось кому-то. Как будто на войне кто-то смотрел на молодость и даже юность героев. Но Бутаков-то помнит о том наградном листе. И даже не полученная Звезда порой греет ему душу.
***
Сегодня контр-адмирал запаса Григорий Лукич Бутаков работает в одной медицинской фирме, которая занимается инновационными исследованиями.
Бывший командир вычислительной группы Евгений Симонов стал одним из преуспевающих бизнесменов Санкт-Петербурга. И даже купил себе квартиру в Нью-Йорке, в той самой Америке, на которую не смог посмотреть в перископ в 1984 году.
Санкт-Петербург