Министр обороны. Встреча вторая
С министром обороны мне пришлось встретиться еще один раз. Уже в офицерском звании, с другим министром, в другой обстановке, но что- то неуловимо общее в этих встречах проскальзывает.
В том году, в апреле месяце, мой экипаж вернулся из Северодвинска, и ждал команды выехать в славный город Палдиски, в учебный центр. У нас поменялся командир, экипаж был в процессе перехода из одной дивизии в другую, так что с нами особенно не церемонились, и запрягли во все возможные и невозможные береговые вахты. Пока не уедем. Ежедневно, на разводе дивизионной вахты в Оленьей губе выстраивалась половина моего экипажа. Мне по лейтенантской молодости дежурство по части, камбуз, и прочее не доверяли, оставив на меня патрули и дежурство по казармам. Потом лишили ,слава богу, и патрулей, оставив только дежурство по казармам через день. Дежурный по казармам- типичный пример очень важного, ответственного и совершенно бесполезного берегового наряда, придуманного неизвестно когда, наверно с похмелья. Так же, как в свое время для борьбы с неуставными отношениями, не нашли ничего лучшего, как ввести штатную вахту "дежурного по храпу". В кубрике у матросов ставился стол, лампа, стул, и офицер должен был сидеть с отбоя до подъема, и следить за тем, чтобы славные матросы не долбили друг другу морды. Слава богу, хватило ума позже отменить это нововведение. Дежурного по казармам потом тоже отменили, но тогда у него было два листа обязанностей, и длинные ноги, чтобы носиться по казарменному городку выполняя поручения дежурного по дивизии, которые использовали его в качестве запасного рассыльного.
Где- то за год до этого, на Красную площадь плюхнулся немецкий авиатурист, спокойно долетевший до столицы, пока большие чины перекидывали ответственность друг на друга, решая сбивать или не сбивать. В итоге, он сам сбил с должностей министра обороны, и кучу других, поменьше рангом. Пришел новый министр, новая команда, засучили рукава и принялись перелопачивать все хозяйство, имитируя полнейшую и беспощадную перестройку. Сам министр, Дмитрий Федорович, принялся разъезжать по округам и флотам, проверяя боеготовность и порядок. Как раз в апреле и подошла очередь Северного флота. Что, что, а славные традиции встреч всевозможных комиссий и проверок на флоте крепки и отработанны. Апрель выдался снежный, морозный и ветреный, но не смотря на природные трудности смогли выкрасить все торчащее из под снега, лишние непрезентабельно выглядящие корабли вытолкнули в море, остальные надраили до нечеловеческого блеска. В день приезда министра припорошили свеженьким снежком всю грязь, даже у котельных от угля. Жителей попросили по возможности на улицу не выходить. Военных пригнали на службу на час раньше, и позапирали: кого на корабле, кого в казарме. А я за вечер до этого исторического события в очередной раз заступил дежурить по казармам. Весь вечер, и полночи высунув язык и бренча кортиком, я носился по казармам, передавая важнейшие и первостепеннейшие целеуказания дежурного по дивизии насчет встречи завтрашнего гостя. К полуночи все общие вопросы вроде бы решили, и я с чистым сердцем и гудящими ногами ушел в казарму покемарить причитающиеся мне четыре часа. Утром узнал, что пока я спал, на высшем уровне приняли решение в каждом подъезде казармы, на входе поставить старшего офицера, не ниже капитана 3 ранга, дабы исключить просачивание матросов на улицу. Решение прямо скажем, разумное. Матрос- организм непредсказуемый, выползает в самый ненужный момент, в самом ненужном месте, обязательно донельзя грязный, и с дыркой на заднице. Хорошо, если не пьяный. Естественно, сразу же, я был послан проверять выполнение офицерами функций шлагбаумов. С ответственностью у старшего офицерского состава, не смотря на сильный мороз, все оказалось в норме. Во всех подъездах старшее офицерство вахту блюло свято. Мышь не проскочит. Я вернулся к дежурному по дивизии, доложил, и получил милостивое разрешение прислониться к стенке в дежурке в ожидании новых команд. Где- то к одиннадцати, позвонили из штаба флотилии, и передали, что кортеж выехал к нам, в Оленью губу. И тотчас за этим, раздался звонок от дежурного по бербазе, мол, из первой казармы, левого подъезда туда- сюда шныряют моряки, а кавалькада должна подъехать именно к ней. Ходу машинам из Гаджиево до Оленьей минут двадцать- двадцать пять, время есть, и дежурный по дивизии сверившись со списком, выяснил, что дежурить в этом подъезде должен капитан 3 ранга Рожков. По всей видимости, он замерз и зашел в экипаж на первом этаже согреться. Получив приказ вытащить обмороженного офицера обратно на пост, я метнулся на улицу. Рожков и вправду продрог, сидел в Ленинской комнате прислонившись к батарее, и смотрел телевизор. Выслушав меня, он коротко ругнулся, застегнул шинель и вышел. Так как с задание я справился блестяще и в максимально короткие сроки, взглянув на часы, я принял решение минут десять покурить в тепле, а уже потом лететь обратно с докладом. По моим расчетам, принимая во внимание зимние дороги, ехать министру со свитой, надо было еще минут пятнадцать. Тепло исключительно расслабляюще действует на организм военного, скоро уже как сутки упакованного в шинель, с повязкой на рукаве, и кортиком сбоку. Прикипев к батарее, с окурком в зубах я ненадолго потерял ориентировку во времени и забылся. Через какое- то время внутренний служебный позыв встрепетнул меня, я одернулся, застегнулся и выскочил в подъезд. Вихрем, пролетев мимо притоптывающего от холода Рожкова, я не обратил внимание на предостерегающего жеста более бывалого военнослужащего и выскочил из казармы.
Бежать было уже некуда, да и бестолку. Прямо передо мною, в двух метрах, тормозила черная "Волга". За ней еще пару "Волг" и целый караван "Уазиков". На всякий случай, я принял положение "смирно" и взял под козырек. Самый лучший вариант для военного, в безвыходной обстановке прикинуться пнем. "Волга" остановилась аккурат напротив меня. Дверь переднего сиденья открылась, из машины выскочил молодцеватый сухопутный полковник, оббежал автомобиль, и открыл дверцу заднего сиденья. Оттуда сначала выпали две ноги с широченными алыми лампасами, а затем и весь министр обороны собственной персоной. В метре от меня, большой и грузный. Дмитрий Тимофеевич прищурился, огляделся вокруг. Кроме меня и полковника ни одной живой души вокруг не было. Белоснежный снег, вымершие казармы. Из остальных машин никто не выходил, вероятно, ожидая общего сигнала. Министр еще раз огляделся, повернулся ко мне и протянул руку.
- Здравствуйте!
Вспомнив прошлый опыт, я напряг связки, и гаркнул во всю лейтенантскую грудь.
- Здравия желаю, товарищ генерал армии! Дежурный по казармам лейтенант Белов. За время несения службы происшествий не случилось!
Министр кивнул, повернулся к полковнику и недовольно хмыкнул.
- Ну и что дальше?
Наверное, это и был сигнал. Из всех машин, как тараканы поползли звезды, звезды, звезды. Много звезд, всех размеров и расцветок. А так, как, завет великого Суворова "Делай как я!", исключительно популярен среди командного состава, то все эти звездатые выстроились в очередь ко мне, повторить действия самого старшего начальника. Я как заведенный махал рукой и здоровкался без остановки. Генералитет жал мне руки, похлопывал по плечам, хвалил и пристраивался шлейфом к министру. Наконец в общую струю попал какой- то местный адмирал, сердечно тряся мою руку, с искреннейшей улыбкой до ушей, он чуть наклонился ко мне и, продолжая жизнерадостно улыбаться прошипел:-
- Пошел отсюда на х... !!! Живо!
Раздумывать над словами флотского авторитета я не стал, и, включив сразу третью передачу рванул за угол здания, и не снижая оборотов к себе в казарму. Около часа я отсиживался в родном экипаже, поглядывая в окно за дорогой. Наконец министерский кортеж показал хвост, и я отправился к дежурному по дивизии, для дальнейшего продолжения службы. Надежды на то, что мое знакомство с министром останется тайной, не оправдались сразу. Дежурный ехидно улыбнулся и посоветовал:
- Слушай Белов, рекомендую правую руку недели две не мыть. Может, снизойдет, что с небес....
После чего каперанг помолчал, и взорвался.
- И какого... тебя... туда ... занесло! Звонит комдив! Твой дежурный по казармам там с министром ... братается... Я, е..., тебя... смешаю! Понял! Да...
И еще много чего. Слава богу, без ощутимых последствий. Так закончилась моя вторая встреча с министром обороны.
Немає коментарів:
Дописати коментар