ВЗРЫВ У ПРИЧАЛА
Летний день 18 июля был таким же, как и предыдущие, - ни жарким, ни холодным, город постоянно ощущал освежающее дыхание Охотского моря. Урчал, поскрипывал привычными звуками порт, перекликались гудками суда, между ними сновали буксиры. День только начинался, но редкие рабочие люди уже тянулись к привычному делу - в тот же порт, на судоремонтный завод. Они уже привыкли, что кроме кораблей у самого мола несколько дней покачивались на волне подводные лодки.
Почему они здесь появились, горожане догадывались, но не более. Николаевск хоть и был тыловым городом, но японская угроза нападения на Советский Союз была реальной. Потому оборону устья Амура надо было хорошо укрепить, здесь находились склады горюче-смазочных материалов, минно-торпедного оружия, боеприпасов для береговых и зенитных орудий, запасы питьевой воды, продуктов. Оборона располагала минными заграждениями, 12 торпедными катерами, дивизионом зенитных батарей, стоянкой с оборудованными причалами для малых подводных лодок. Специально созданная Николаевская военно-морская база отвечала за оборону Амурского лимана, Сахалинского залива, северной части Татарского пролива, за город и его порт. Важную оборонительную роль играли боевые подразделения Северо-Тихоокеанской флотилии. Ее корабли, подводные лодки часто посещали свою базу в Николаевске, здесь они пополнялись топливом, продовольствием, водой, боеприпасами, проводили текущий ремонт. И не случайно две «щуки» уже пять дней стояли у здешнего причала. Боезапас на них уже был загружен торпедами и артиллерийскими снарядами, заполнены также емкости с водой, взято продовольствие, горюче-смазочные материалы. Прошел плановый осмотр всех механизмов. Обе подлодки готовы были почти выйти в дальний морской поход к концу второй декады июля, провести учения и вернуться на свою основную базу в Советскую Гавань. Настолько важен был предстоящий поход, говорит тот факт, что в нем должны были участвовать представители штаба флота и флотилии. Во время перехода намечалось «обкатать» новейшие приборы, провести стрельбы, отработать приемы парного плавания и взаимовыручки. Такими были задачи у экипажей подлодок Щ-118 и Щ-138.
Но вдруг ранним утром 18 июля 1942 года николаевцы были разбужены мощным взрывом. Те, кто жил поближе к порту, выскочив на улицу, увидели, «что над его акваторией поднимается высокий столб дыма, а в воздухе кружатся какие-то обломки. В жилых домах, выходящих к береговой черте, вылетели все стекла. Уже к обеду в городе знали - взорвались две подводные лодки, стоявшие у причала военно-морской базы Северо-Тихоокеанской флотилии.
Взрыв прогремел ровно в семь часов утра. Потом оставшиеся в живых моряки и очевидцы расскажут, что произошло, что было два, а не один взрыв, и что второй был значительно мощнее.
Всего за несколько минут до взрыва экипажи обоих «щук» занимались привычными им делами. Личный состав лодки Щ-138, где и произошел взрыв, после побудки был занят стиркой белья, и около семи часов почти все приступили к завтраку в шестом и седьмом отсеках. За несколько секунд до взрыва в лодке внезапно потух свет. Сам взрыв внутри лодки прозвучал глухо, а вот чудовищная взрывная волна, через несколько секунд ворвавшаяся в шестой и седьмой отсеки, крушила все на своем пути, калеча и убивая всех. Только нескольким морякам удалось через кормовой люк выбраться наружу. На всю жизнь им запомнились стоны и крики умирающих товарищей и шум воды, рвущийся из носовой части лодки...
Личный состав подлодки Щ-118 также пил чай. Командир лодки и комиссар БЧ-5 находились на палубе. Взрывом их смело за борт, но они остались живы. Наибольший взрывной удар пришелся по носовому и центральному отсекам лодки. Здесь в это время находились представители штаба флота и флотилии и шестеро офицеров и старшин, с которыми проводился плановый инструктаж. Все они сразу погибли. Завтракавшие в четвертом и пятом отсеках подводники услышали взрыв, сопровождаемый мощным сотрясением корпуса. Спустя несколько секунд послышался шум поступающей в лодку воды. Захватив всех контуженых и оглушенных, подводники стали переходить в кормовые отсеки. Была попытка задраить дверь, ведущую из пятого в четвертый отсек, но в результате деформации замка сделать это не удалось. Надо отметить, как записано в докладе экспертной комиссии, среди находившихся там моряков не было никакой паники, все действовали уверенно, по инструкции, оказывали друг другу взаимопомощь. Только убедившись, что в четвертом и пятом отсеках никого не осталось, а в носовые отсеки пробиться невозможно, подводники сосредоточились в шестом и седьмом отсеках, задраили плотно дверь из шестого в пятый отсек и верхний и нижний кормовые люки. Сделали перекличку. Оказалось в обоих отсеках 20 человек.
Моряки были уверены, что помощь подойдет быстро, и действительно, через считанные минуты подошел к месту аварии водолазный бот, и водолазы начали обследовать лодку. Находившиеся внутри моряки стуком сообщили водолазам о себе. Вскоре подошел плавучий кран, но долго не удавалось подцепить корму лодки. А время шло. И кислород в отсеках был на исходе. Некоторые моряки, особенно контуженые, начали терять сознание. Только через долгих пять часов плавкрану удалось поднять корму лодки над водой. Лишь тогда был открыт верхний кормовой люк, и в лодку хлынул живительный свежий воздух. А потом через несколько минут из люка появился первый моряк. У некоторых ребят, которые выбрались из лодки и теперь стояли на палубе плавкрана и ждали появления других своих товарищей, голова была белая...
Коварный взрыв унес жизни сорока трех моряков, старшему из которых было 33 года. А большинству только двадцать.
После взрыва лодки ушли под воду в течение 10-15 секунд, Щ-118 затонула полностью, а Щ-138 затонула по рубку. На 138-й погибли 35 человек, на Щ-118 - восемь подводников.
Щ-118 (серия У-бис) была заложена 10 октября 1932 года, спущена на воду летом 1934 года под названием «Кефаль». 18 декабря 1934 года вступила в строй в составе морских сил Дальнего Востока (с февраля 1935 г. - Тихоокеанский флот). С октября 1941 г. по 1 июня 1942 г. лодка находилась на среднем ремонте, 4 июля прибыла в Советскую Гавань, где стала готовиться к переходу в Николаевск, куда и прибыла 13 июля 1942 года.
Лодка Щ-138 (серия Х-бис) считалась в то время самой современной и оснащенной новейшим оборудованием. Строилась она на том же 202-м заводе Владивостока. 8 января 1942 г. вступила в строй, прибыла в Советскую Гавань, была зачислена в состав 3-й бригады подводных лодок СТОФ. 25 дней шли постоянные учения и усиленная подготовка к боевому походу. 30 июня Щ-138 вышла в море и 4 июля отшвартовалась в Николаевске.
Целые десятилетия эти трагические события в порту Николаевска были надежно упрятаны в военных архивах под грифом «секретно». Лишь в мае 1999 года военкомат получил документы из Центрального военно-морского архива. Рассекреченные документы стали доступны, за эту историю взялся дотошный краевед. Юзефов попытался восстановить причину той страшной трагедии и ответить на вопрос: что это было - преступная халатность или чей-то злой умысел?
Оказывается, сразу же по горячим следам была создана экспертная комиссия из лучших подводников и инженерно-технических работников, прибывших из Комсомольска-на-Амуре, Советской Гавани и Владивостока. Она изучила обе поднятые лодки как снаружи, так и изнутри, опросила всех уцелевших моряков, всех очевидцев, оказавшихся в то злополучное утро вблизи стоянки лодок. Было выдвинуто пять версий. Четыре из них в результате тщательной проверки были исключены. Это неумелое обращение с боезапасом, влияние гремучего газа с аккумуляторных батарей, самопроизвольный взрыв одной из торпед и детонация от взрыва заряда, установленного снаружи корпуса лодки (для этого необходим был заряд не менее 12 килограммов). Изучив все детали, комиссия пришла к выводу: взрыв боезапаса во втором отсеке подводной лодки Щ-138 мог произойти только с помощью подрыва зарядом не менее 600 граммов, приложенного вплотную к одной из торпед или в оболочку запального стакана.
Таким образом, катастрофа 18 июля 1942 года была вызвана диверсионным актом. Сейчас с уверенностью можно сказать, что похороненные в том далеком 1942 году в братской могиле на городском кладбище моряки-подводники пали от вражеской руки здесь, в далеком тылу, за тысячи километров от фронта.
Надо отметить следующее обстоятельство - время для диверсии было выбрано очень удачно. Во-первых, до выхода в море обеих лодок оставались считанные часы, так что такой удобный случай диверсантам вряд ли бы представился. Во-вторых, им было известно, что буквально за сутки на обе лодки был догружен запас торпед. В-третьих, в ночь на 18 июля недалеко от подлодок у того же причала буквально в десятке метров была пришвартована баржа «Славянка», на которую началась загрузка боеприпасов мины, артиллерийские снаряды и прочее. При взрыве на лодке швартовые тросы «Славянки» были перебиты осколками, корпус пробит в нескольких местах, сама баржа взрывной волной была отброшена на несколько десятков метров к центру бухты, где затонула на мелководье. Но, к счастью, погруженные на нее снаряды и мины не сдетонировали. Вероятно, исполнители хорошо и точно знали время загрузки «Славянки» и надеялись, что не только взорвутся торпеды на соседней лодке, но и боеприпасы, погруженные на «Славянку». Трудно представить, сколько было бы жертв и разрушений, если бы это случилось. К счастью, ни одна торпеда на лодке Щ-118 не сдетонировала. Да и на злополучной Щ-138 взорвались торпеды во втором отсеке, где произошла диверсия. Те же торпеды на этой лодке, которые находились в носовых и кормовых торпедных аппаратах, остались невредимыми...
Какова судьба этих невезучих кораблей, что с ними стало в дальнейшем? Щ-118 довольно быстро подготовили для перехода в Советскую Гавань, а затем во Владивосток. После капитального ремонта она вновь вошла в строй. Участвовала в войне с Японией и даже совершила один дальний боевой поход. И еще долгое время находилась в действующем составе Тихоокеанского флота. А более новая, современная Щ-138 так и не вошла в боевой строй.
Немає коментарів:
Дописати коментар