Июнь, тринадцатое...

Судьбе было угодно, чтобы 13 июня стало черным днем для Тихоокеанского флота. Судите сами. 30 лет назад, в ночь с 13 на 14 июня 1973 г., у м. Поворотного научно-поисковое судно «Академик Берг» протаранило атомную подводную лодку ТОФа «К-56». Погибли 27 человек. Ровно через 5 лет разыгралась новая трагедия: 13 июня 1978 г. на крейсере «Адмирал Сенявин» во время учебных стрельб в заливе Петра Великого произошел взрыв в башне главного калибра, унесший 37 человеческих жизней. Вспомним, как это было...
Таран

...Гвардейская атомная подводная лодка проекта 675 «К-56» возвращалась домой. Настроение у подводников было приподнятое: только что они успешно выполнили ракетную стрельбу по мишеням совместно с надводными кораблями — крейсером «Владивосток» и большим ракетным кораблем «Упорный». К тому же по возвращении на базу офицерскому и мичманскому составу предстоял отпуск...

На лодке в тот выход в море было два экипажа. Первый — штатный, капитана 2-го ранга Александра Четырбока, второй — капитана 2-го ранга Леонида Хоменко с АПЛ «К-23». Старшим на борту был заместитель командира дивизии АПЛ капитан 1-го ранга Л.Сучков. Командовал лодкой Л.Хоменко, командир АПЛ «К-23», т.е. командир второго экипажа.

Было около 24 час. 13 июня. Лодка шла в надводном положении. Скорость 12-14 узлов. Виднелись уже огни м. Поворотного, до базы оставалось около 4 час. хода. В рубке находились старпом капитан 2-го ранга В.Петров, несший командирскую вахту, вахтенный офицер Подгорный и еще несколько человек. На подходе к м. Поворотному на БИП (боевой информационный пост) «Владивостока» с лодки дали радио: «Благодарим за обеспечение. Следуйте своим курсом. Мы идем в свою базу. Всего доброго». «К-56» предстояло вскоре сделать поворот, а надводным кораблям следовать на Владивосток, где они базировались.

Через некоторое время РЛС (радиолокационная станция) обнаружила, что на лодку идет какая-то цель, опасно сближаясь по курсу, о чем с крейсера «Владивосток» и было сообщено подводникам. Те ответили, дескать, не беспокойтесь, мы все видим, расхождение будет нормальным. После этого надводные корабли стали отслеживать другие цели, а когда вновь вернулись к ПЛ «К-56», то на экранах РЛС подлодка и шедшая ей навстречу цель уже слились воедино. «Владивосток» тотчас, резко изменив курс, направился в точку, где находилась «К-56»...

В 1 час 00 минут тяжелый форштевень научно-поискового судна «Академик Берг» вонзился в прочный корпус АПЛ «К-56» в районе второго жилого и частично первого отсеков. Спустя мгновения аварийные 2-й и 1-й отсеки, как и положено в таких случаях, были наглухо заблокированы со всеми оставшимися там подводниками. Таков суровый закон подводной службы: сам погибай, а лодку и остальных товарищей в других отсеках спасай...

Как позже выяснится, во 2-м остались замурованы 27 человек, в основном офицеры. В 3-м отсеке слышали, как им из 2-го стали стучать чем-то тяжелым в переборку (иной связи не было). Еще через пару мгновений оттуда стали стучать резче и чаще. Из третьего ответили стуком, мол, слышим, вас, ребята. Но во 2-м внезапно все стихло. Навсегда...

Случилось это минуты через полторы-две после столкновения. Еще секунд через 15-20 в 3-м отсеке стал ощущаться запах хлора, который просачивался по вентиляционной трубе из 2-го. Стало ясно, что вода там залила аккумуляторные батареи, идет гидролиз, вследствие чего началось активное выделение хлорного газа. И, очевидно, люди во 2-м вначале отравились хлором, а уже потом отсек окончательно затопило забортной водой. Все эти страшные события произошли в считанные мгновения.

В 3-м отсеке объявили химическую тревогу и приступили к борьбе за живучесть, было перекрыто поступление хлора в отсек. И потянулись томительные гнетущие минуты и часы в ожидании развязки. Через два с лишним часа неожиданно заработала общекорабельная трансляция и голосом капитана 2-го ранга Хоменко была подана команда: «Приготовиться к удару о грунт!» Она давалась для того, чтобы люди в отсеках все, что можно, закрепили и не впали в панику от нового удара. Еще примерно через час отдраили переборку 3-го со стороны 4-го отсека. И только тогда подводники в 3-м узнали, что на лодку наскочило судно, сделав в субмарине большую пробоину во 2-м отсеке и частично в 1-м. Оба они затоплены. Но в 1-м все остались живы, хотя ребята там, стоя по грудь в воде, без электроосвещения и связи, уже мысленно попрощались с родными и близкими. По всем расчетам выходило, что жить им оставалось минут 30, пока 1-й отсек не будет полностью затоплен.

...После всплытия с трудом отдали съемный лист над 2-м отсеком и тогда резко пахнуло хлором: в отсеке стояла вода. В отсек стали нырять моряки, а те, кто оставался сверху, веревками стали вытаскивать погибших и класть их на палубу. Затем подошли еще несколько кораблей и судов, спасатели притащили понтоны. К исходу вторых суток лодку отбуксировали в б. Чажма, а затем поставили на ремонт в Большой Камень.

Из показаний Ивана Марченко, бывшего капитана «Академик Берг»: «13 июня 1973 г. в 21 час. 30 мин. НПС «Академик Берг» снялся с якоря в Находке и пошел на выход из залива Америка в рейс. В ноль часов на вахту заступил 2-й помощник С.Куксенко. Тогда же видимость ухудшилась до 1-1,5 м. В 00 час. 05 мин. видимость уже ухудшилась до 0,5 м. Я покинул мостик, где находился до этого времени, и пошел сначала в штурманскую рубку, а затем к себе в каюту переодеться. В тот момент и произошло столкновение. Часы показывали 01 час 00 мин. Я тотчас выскочил на мостик. Лодка тащила, разворачивая, за собой наше судно — у нее водоизмещение раза в три больше нашего. После этого я сразу принял управление судном на себя. Здесь же, в горячке, чуть было не ударил 2-го помощника. Дело в том, что, когда я покинул мостик, он для проверки района на наличие косяков рыбы самовольно на 20 градусов изменил курс и не поставил меня в известность».

Командир «К-56» Л.Хоменко в отношении действий старпома лодки В.Петрова показал, что тот, вместо того чтобы повернуть вправо и дать турбинами ход назад, замешкался в кризисный момент с выяснением обстановки, в результате чего упустил время, а затем принял неверное решение.

Но это была уже последняя, роковая ошибка. А прежде, как показало расследование причин трагического инцидента, были невыполнение Международных правил по предупреждению столкновений судов в море (МППСС), кои распространяются и на подводные лодки, идущие в надводном положении, выключение на 28 мин. РЛС (и это в тумане, ночью!), низкая организация вахтенной службы, беспечность и т.п. В той ситуации «К-56» должна была уступить «дорогу», подождать, пока пройдет судно «Академик Берг». В свою очередь «Академик Берг», видя, что этого не происходит и лодка продолжает опасно маневрировать по курсу, обязан был хотя бы застопорить ход и дать предупреждение световыми сигналами. Увы...

Взрыв главного калибра

Артиллерийский крейсер «Адмирал Сенявин» должен был по плану боевой подготовки выполнить зачетную стрельбу главным калибром на учебном полигоне в заливе Петра Великого.

13 июня 1978 г. к полудню на его борт прибыл целый десант писательской братии из Москвы и Ленинграда, также компанию им составили журналисты газеты ТОФа «Боевая вахта». Столичные гости оказались на крейсере не случайно. Дело в том, что двумя месяцами ранее на «Адмирале Сенявине» побывал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, а также министр обороны СССР Дмитрий Устинов и главком ВМФ Сергей Горшков. Они выходили в море на флотские учения, где наблюдали артиллерийскую стрельбу-пальбу воинов-тихоокеанцев, результатами которой остались глубоко удовлетворены.

С этого момента все и началось: на освященный высоким гостем крейсер двинулись целыми толпами паломники от журналистики и литературы, искусства и передовых трудовых коллективов, надоедая и мешая экипажу заниматься боевой подготовкой. Более того, незадолго до выхода крейсера на стрельбы на «Сенявин» «по стопам» Леонида Ильича прибыла из Москвы съемочная группа тележурналистов. Они возжелали отснять сюжет, как со столь знаменитого теперь крейсера провожают в запас отслуживших свой срок воинов. Столичным журналистам пошли навстречу и многих «дембелей» поувольняли, в т.ч. девять из 14 матросов и старшин из носовой башни главного калибра. И это буквально накануне ответственных боевых стрельб!

...В полдень 13 июня «Адмирал Сенявин», снявшись с якоря, взял курс к учебному полигону. В кильваторе следовал другой крейсер «Дмитрий Пожарский». В районе полигона, куда прибыли под вечер, стоял туман. Гостям сообщили, что первоначально будет произведена подготовительная стрельба главным калибром, а уж затем зачетная. Все оживились, т.к. никому до сих пор не приходилось присутствовать при таких событиях, и ватагой, получив «добро», рассредоточились в ходовой рубке. А спустя еще некоторое время послышались отрывистые команды. Крейсер вздрогнул всем корпусом: заработал главный калибр корабля. Залп! Залп! Залп!

Тем временем писательскую братию пригласили в кают-компанию ужинать. Все были в сборе за исключением собкора «Красной Звезды» капитана 2-го ранга Леонида Климченко (как потом станет ясно, Климченко упросит начальство и проникнет в башню главного калибра, чтобы все видеть своими глазами и сделать репортаж «изнутри», хотя посторонним во время стрельбы в артиллерийской башне находиться категорически запрещалось). Внезапно замигал свет в офицерской кают-компании, корабль содрогнулся. Залп!.. Эта началась зачетная стрельба.

Как вспоминал фотожурналист Василий Федорченко: «Когда началась зачетная стрельба, я выскочил из офицерской кают-компании и, взобравшись на марсовый мостик, стал снимать все подряд, дабы «схватить» наиболее удачный момент, чтобы залп «смотрелся». И вдруг что-то гулко ухнуло. Я поначалу ничего не понял. Потом смотрю: из правого ствола как-то странно повалил дым, окутывая и ствол, и башню. Раздались крики: «Затяжной выстрел...», «Взрыв в башне», «Щас рванут погреба!» Сразу же раздался сигнал аварийной тревоги. Забегали офицеры, матросы. Через несколько мгновений моряки аварийной партии, раскатав пожарные рукава, уже поливали башню из брандспойтов. Я успел еще отснять несколько кадров, но тут меня заметили и, запретив дальше фотографировать, погнали вниз. Шуганули и писателей, которые пытались было выйти на палубу. Мы собрались в какой-то каюте. Все в шоке, подавленные, но толком пока ничего не знаем. Через некоторое узнаем: из башни главного калибра матросы выносят трупы комендоров и складывают на юте. Одним из первых вынесли тело корреспондента «Красной Звезды» Лени Климченко... Наступила ночь, а останки погибших все выносили и выносили. У кого-то из матросов не выдержали нервы, и с палубы донеслось истеричное: «Не могу, не могу больше носить, смените меня...» Как чумные слонялись по коридору, из каюты в каюту писатели, прикуривая одну сигарету от другой...»

К утру крейсер «Адмирал Сенявин» прибыл в бухту Стрелок, встал к новому пирсу. Трупы с юта уже убрали. Всего погибло 37 человек. Все, кто находился в башне, а также те моряки, кто не успел выбраться из артпогребов и задохнулся от дыма. Писателям наконец дозволили заглянуть внутрь аварийной башни. Стены были черные, в копоти, все, что могло сгореть или обгореть — сгорело и обгорело. Потом журналистам «Боевой вахты» передали «командирские» часы Л.Климченко с обгоревшим ремешком, оплавленным корпусом и совсем расплавленным стеклом, чтобы они передали их вдове погибшего...

В Стрелке, где уже к этому времени собралось все командование ТОФа, один из адмиралов сказал и без того перепуганному и не пришедшему еще в себя творческому люду, дескать, вам, ребята, чертовски повезло: это, почитай, один из тех редких случаев в истории флота, когда после взрыва в башне главного калибра не рванули артпогреба...

Из документов расследования причин взрыва на крейсере «Адмирал Сенявин» 13 июня 1978 г.: «...При подаче электросигнала на производство 9-го залпа правое орудие башни №1 не выстрелило. Ошибочно в заряженное орудие был послан очередной снаряд. В результате этого произошло воспламенение заряда в каморе орудия. От вылетевшей струи газов воспламенились приготовленные к стрельбе заряды, в башне возник пожар, быстротечно перекинувшийся на верхнее перегрузочное отделение. Причиной происшествия явились ошибочные действия расчета правого орудия башни и недостаточная натренированность личного состава по устранению возможных неисправностей и задержек при стрельбе...»

Не отправь командование в запас накануне стрельб опытных старослужащих комендоров, глядишь, беды бы и не случилось. Молодые же воины, не приобретшие еще необходимых навыков, когда возникла нештатная ситуация, попросту растерялись...

Погибших похоронили на берегу б. Стрелок. Командира крейсера капитана 2-го ранга В.Плахова и замполита капитана 3-го ранга

И.Спицина (в тот выход в море отсутствовал на корабле, т.к. был в отпуске), которым еще в апреле за успешную стрельбу Леонид Ильич лично вручал платиновые часы с памятной гравировкой: «От Л.И.Брежнева. 1978 г.», сняли и понизили в должности. После этого трагедию по обыкновению того времени предали забвению.