Космический Днепропетровск: почему мы проиграли американцам гонку на Луну

Полемические заметки днепропетровского ракетчика о том, что мы могли быть первыми на Луне. Все, что зависело от Янгеля, он сделал...


Предлагаем вдумчивому читателю сокращенную газетную версию полемических заметок инженера-ракетчика и писателя Юрия Митикова о том, почему СССР проиграл США гонку «на Луну».

Легко представляться идейным, не имея даже понятия о самих идеях. Дж. Оруэлл «1984»

Передо мною на рабочем столе лежит скромная брошюра «Аполлоны» летят на Луну» из серии «Космонавтика, астрономия» издательства «Знание». Ничем не примечательная с виду, изданная в 1988 году на 64 страницах серой бумаги. Однако книжка эта уникальна. Именно в ней впервые в Советском Союзе была сделана мужественная попытка показать народу реальный уровень космической индустрии США.
Когда я, ракетчик, в начале 1989 года залпом её прочитал, то был крайне озадачен. Как такая книжка, подрывающая миф советской пропаганды о неоспоримом лидерстве в космосе, вообще могла появиться в Советском Союзе? Ведь любое непопулярное высказывание в адрес нашей космонавтики тогда рассматривалось почти как измена родине (к сегодняшнему дню нравы в этом вопросе если и смягчились, то крайне незначительно).
Повторное прочтение брошюры всё расставило на свои места. Она появилась на свет благодаря тому, что введение-индульгенцию к ней написал академик Б.В.Раушенбах. Настоящий, а не «профсоюзный» академик, один из пионеров ракетной техники, репрессированный, из обрусевших немцев, уважаемый нашими технарями-ракетчиками. Много позже я узнал, что Борис Викторович проявил характер и гражданскую позицию и, узнав о непреодолимых препятствиях на пути книги, сам предложил автору помощь. А вот тираж, который не был подвластен академику, назначили по тем временам для этого издательства мизерный – 30838 экз. Сегодня эта книжка выложена в Интернет, и все, кто действительно интересуется историей ракетно-космической техники, могут совершить переворот своего мира.
Появись книга в СССР обычным тиражом в несколько сот тысяч экземпляров - не было бы, возможно, той курьёзной до неприличия ситуации, когда заметная часть наших соотечественников и сегодня, спустя сорок лет после высадки американцев на Луну, считает, что никаких американцев там и близко не было.
И если не было бы тогда тотального засекречивания (разработчикам запрещалось даже употреблять слово «Луна» со всеми её суффиксами), если бы ход разработок (траты бюджетных денег) был под контролем общественности, возможно, и прошлись бы советские космонавты В.Быковский, Н.Рукавишников, А.Леонов, О.Макаров по Луне.
Понятно, что эти «если бы» - из области фантастики. Ведь эти моменты являются основными характеристиками тоталитарных режимов: засекречивание от собственного народа всего – планов, итогов их выполнения, ни слова об успехах политических конкурентов, возможность бесконтрольной траты народных денег на псевдопатриотические прожекты, создание своей собственной удобной истории и собственных конъюнктурных супергероев.
Тут надо заметить, что после запуска первого советского спутника в США кратковременно возникла отчасти аналогичная ситуация: обыватели, привыкшие к бесспорному лидерству США во всём, просто не поверили в произошедшее. Их можно понять: ничего не предвещало выход Советов в космос, не было сведений о подготовке запуска, данных о промежуточных испытаниях. Но как только вышли в космос второй и третий советские спутники, неверие рассеялось.
В США же подготовка к полёту на Луну была диаметрально противоположенной: всё подробно освещалось, в народ вселялась уверенность, президент каждое утро начинал с оперативки по выполнению Лунной программы (даже во время войны во Вьетнаме), её ход обсуждался с экран ов телевизоров и на страницах газет. Более того, американский президент предлагал Хрущёву места в «Аполлонах» советским космонавтам для совместного полёта на Луну. Об успешном ходе американской лунной программы знал весь мир. Весь, кроме СССР.
Сейчас, в связи с сорокалетием высадки, пребывающие в неведении и желающие действительно разобраться в этом вопросе такую возможность отчасти получили. Но вот серьёзного анализа причин провала советской лунной программы, современных версий произошедшего, необходимых хотя бы для того, чтобы не повторять дорогостоящих ошибкок, я, к глубокому сожалению, не увидел.

Версии неуспеха

Жена садовника всю жизнь не умела отличить груш от яблок, что не мешало ей иметь довольно приятную наружность.
Герцен «Кто виноват?»

Традиционно обсуждаются лишь некоторые находящиеся на самой поверхности причины провала лунной программы – распыление и недостаточность средств, преждевременная смерть С.Королёва; небольшой авторитет его преемника В.Мишина, амбициозность В.Глушко (сменившего на посту В.Мишина), закрывшего программу, когда якобы всё уже было готово к успешному пуску. Попытаемся несколько глубже рассмотреть хотя бы эти моменты.
Действительно, «распыление средств» было, и три ракетных конструкторских бюро СССР (Сергея Павловича Королева, Владимира Николаевича Челомея и Михаила Кузьмича Янгеля) в конце 50-х - начале 60-х вели серьёзные работы по проектированию сверхтяжелых носителей (Н-1, УР-700 и Р-56 соответственно) исключительно для военных целей. Чуть позже, в первую очередь в связи с амбициозными планами американцев, эти проекты стали трансформироваться для нужд лунной экспедиции. Причём до 1962 года высадка на Луну и не планировалась, рассматривался только её облёт силами двух космонавтов, и эта задача ставилась только перед КБ Челомея. Несколько позже речь пошла о высадке одного космонавта на Луну, на что были нацелены сразу все три КБ.
Так продолжалось до марта 1964 года, когда по инициативе Михаила Янгеля комиссия Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам рассмотрела это странное положение дел. Итог её работы таков: одобрив реалистичный и экономически привлекательный проект Янгеля, в конечном итоге Комиссия его… отклонила. Мотивировка – в проекты В.Челомея и С.Королёва уже вложены большие деньги и имеется определённый задел (!). Ни больше, ни меньше… И далее «распыление средств» пошло только на две организации.
Тут надо вспомнить и политический фактор. Осенью 1964 года Н.Хрущёв был смещён со своего поста в результате заговора партийной верхушки, которую подержали военные. Не сложно понять, что долгое время внимание госструктур к лунной тематике было ослаблено. А как только власть в Кремле поменялась, начались гонения на сторонников смещенного «волюнтариста», в том числе и на Челомея. Его организацию начали четвертовать, вывели из подчинения и основной завод. От проекта по высадке космонавтов на Луну Челомею пришлось отказаться в пользу клана С.Королёва. Более того, Брежневу надо было отрабатывать поддержку военных, существенно увеличив финансирование «обычных» неракетных вооружений. А бюджет и тогда был не бездонным.
А вот президент Д.Кеннеди в США после глубокой проработки вопроса вдохнул новую жизнь в структуру, известную под аббревиатурой НАСА, перенацелив её и усилив. Цель у неё теперь была одна – заниматься лунной программой на уровне национальной задачи. Главным конструктором и руководителем научно-исследовательского центра им. Маршала был назначен известнейший ракетчик Вернер фон Браун. Именно он в своё время с плеядой таких выдающихся специалистов, как Артур Рудольф, Вальтер Тиль, Гельмут Греттруп, Вальтер Ридель и Гельмут Вальтер, создал первую в мире ракетную отрасль. Работы проводились под общим руководством выпускника Шлоттенбургской высшей технической школы в Берлине генерала Вальтера Дорнбергера (его роль в становлении мировой ракетной техники явно недооценена).
Президентом США были утверждены сроки и финансирование проекта. Кеннеди в нарушение традиции даже повторно выступил с обращением к нации, где заверил, что американские граждане высадятся на Луну и невредимыми вернуться на Землю уже до конца текущего десятилетия. Кеннеди со всей серьёзностью взялся за лунную программу, прекрасно понимая, что сладкие плоды его труда пожнёт уже другой президент, возможно, и от конкурирующей партии.

«Почему?» и Никита Сергеевич

Разум – это в лучшем случае наша жена: мы действительно его часто слышим, только редко задумываемся над тем, что он говорит.
Честерфилд «О Вальтере».

Возникает вопрос: а почему такое очевидное организационное решение сложнейшей технической проблемы не было принято в СССР, ведь нужный опыт по концентрации усилий страны уже имелся (например, по созданию атомного оружия)? Никита Хрущёв - самый большой любитель структурных изменений - сделал бы это с превеликим удовольствием. А главным конструктором непременно назначил бы Королёва. 
Конечно же, хорошо, что о таком выдающемся главном конструкторе уже столько написано, однако к реальному Королёву, человеку очень сложному и противоречивому, большинство из написанного имеет очень уж косвенное отношение. Информация о нём грешит неточностями, преувеличениями, пафосом, будто речь идёт о былинном богатыре Илье Муромце, а не о нашем современнике. И очень плохо, что о таких выдающихся творцах ракетной техники, как В.Глушко, В.Челомей и М.Янгель, в Украине известно несравненно меньше. Но это уже тема для отдельного разговора, ведь такое положение дел далеко не случайно.
В качестве иллюстрации можно привести один маленький пример. 25 мая 1961 года Кеннеди под впечатлением от полёта Гагарина констатирует: «Мы стали свидетелями того, что начало достижениям в космосе было положено Советским Союзом, благодаря имеющимся у него мощным ракетным двигателям. Это обеспечило Советскому Союзу ведущую роль на многие месяцы».
Американских специалистов поразили двигатели (ЖРД), а они – титанический труд В.Глушко со товарищи. ЖРД и сегодня продолжают поражать заморских ракетчиков до такой степени, что те покупают их (РД-180, его аналог РД-170 устанавливается на украинской РН «Зенит») у России. Однако Хрущёв «очевидных» решений не принял. Почему? Что, он сам себе враг? Ведь ему как никогда ранее в начале шестидесятых были нужны победные реляции – реформы пробуксовывали, темпы роста жизненного уровня замедлялись, рабочие начали выходить на демонстрации, дело дошло до их расстрелов. Надо особо отметить, что по утверждению заместителя С.Королёва Б.Чертока, знавшего всех первых лиц государства, именно Н.Хрущёв глубже других разбирался в ракетно-космических проблемах.
Списать всё на странности характера Н.Хрущёва? Ответы, как мне кажется, могут быть такими. Первое - не было у правящего клана СССР такого сильного раздражителя, как ущемлённое самолюбие у американцев. В космосе мы лидируем, а американские планы ещё вилами по воде писаны… Второе - еще не выделялся настолько С.Королёв со своим ОКБ-1 образца начала шестидесятых, среди коллег по цеху, чтобы глава страны мог доверить одному Королеву такую важную проблему. Неудивительно, например, что Н.Хрущёв своего сына отдал на работу не к Королёву, а к Челомею.
Ещё одной из важных причин «несоздания» советской специализированной космической организации могло быть то, что ни главные конструкторы, ни политическое руководство страны на начальном этапе не представляли всей сложности и дороговизны проблемы. По нарождающейся после смерти Сталина и губительной для страны моде становилось хорошим тоном для проталкивания своих проектов не пугать руководство их реальной стоимостью и большими сроками. Главное - заполучить проект, а потом разберемся. Самый известный пример – для отработки на земле сложнейшей первой ступени «лунного» носителя (впоследствии явившейся причиной всех четырёх аварий), включающей связку из тридцати (!) двигателей НК-33 тягой по 171тс, даже не был заявлен специальный дорогостоящий стенд, который был бы в обязательном порядке востребован и в дальнейшем.
Надо заметить, что на тот момент у КБ Королёва (да и не только у него) ещё не было культуры всеобъемлющей наземной отработки с максимальной имитацией полётных условий. Основная отработка переносилась на этап лётных испытаний. Сергею Павловичу принадлежит рекорд, который уже не будет побит никогда: лётных испытаний ракеты Р-1 (полного аналога Фау-2) было проведено в СССР чуть менее трёхсот! И это при наличии подробнейшей документации, фирменной материальной части и грамотных немецких учителей под боком. Но одно дело - затраты на испытание 13-тонной «ракетки» и совсем другое – стоимость лётных испытаний ракеты, которая более чем в двести раз её тяжелее (и дороже).
Уже после смерти С.Королёва, в декабре 1966 г., на совещании у Д.Устинова директор головного института ракетно-космической отрасли Ю.Мозжорин убедительно докажет разорительность для страны именно такого подхода к отработке сложнейшей техники.
Американские же специалисты, наоборот, большую часть средств лунного проекта потратили на рутинную наземную отработку, на строительство новых стендов и доработку существующих. Никаких фейерверков, фокусов, всё в полном соответствии с наукой о проектировании сложных технических систем. Ими был даже предусмотрен и построен канал для транспортировки с завода на космодром с помощью баржей огромной первой ступени «Сатурн-V» (как известно, сборка в комфортных заводских городских условиях надёжнее сборки силами командированных на космодроме в пустыне).

Амбициозность

Зернистая икра хороша именно тогда, когда её едят столовой ложкой.
А.Аверченко, «Широкая масленица»

Рассмотрим ещё одну серьёзную причину, усложнившую или даже ставшую фатальной для лунного проекта – категорический отказ главного ракетного специалиста В.Глушко разрабатывать двигатели для первых ступеней проекта С.Королёва. Для В.Челомея и М.Янгеля на новых компонентах топлива «АТ + НДМГ» – пожалуйста, для С.Королёва на традиционных «кислород + РГ-1» – твёрдое «нет».    
Формально отказ мотивировался тем, что в больших кислородно-керосиновых двигателях на тот момент было невозможно избежать губительных высокочастотных колебаний. А браться за создание рекордного по мощности двигателя всего за три года и при наличии серьёзных проблем - это в чистом виде авантюризм (американцы разрабатывали двигатель F-1 более семи лет).
Я приведу цитату из мемуаров К. Феоктистова, лётчика-космонавта, главного конструктора космических аппаратов, ближайшего сподвижника С.Королёва: «Что заставляло Королёва блефовать, браться за все более и более безнадежные и фантастические проекты («потом разберемся!»), брать на себя ответственность за невыполнимые сроки («образуется!»)?» Так вот, «потом разберёмся» и «образуется» – это не из образа жизни и лексикона В.Глушко.
Большинство же мемуаристов, историков, журналистов списывают «исторический» отказ на амбициозность В.Глушко. А дело, как мне кажется, в том, что именно Глушко знал Королёва как никто другой - и его технический уровень, и общечеловеческий. Они работали вместе с 1933 года в Реактивном НИИ после объединения ГДЛ и ГИРД («досаафовская» организация, которой руководил С.Королёв). На глазах Глушко будущий основоположник практической космонавтики прошёл большой путь… вниз - от главного инженера института до начальника отдела, а затем и до начальника группы. Аналогично и после войны: Королёв сначала был поставлен главным инженером института «Нордхаузен» в поверженной Германии по изучению её ракетной отрасли. А по возвращении стал лишь начальником отдела (таковых было более 25) головного ракетного НИИ-88. В то же время его бывшие подчинённые по Германии стали руководителями самостоятельных организаций.
Знал В.Глушко и о множестве писем, которые писал С.Королёв в вышестоящие инстанции через головы своих начальников, и чем это для них заканчивалось. Знал о системе прослушивания своих подчинённых, которую ввёл Сергей Павлович, став начальником КБ. Знал и счел для себя неприемлемым давать ход безнадёжному делу, подрывающему экономику и престиж страны. Думаю, Глушко верил, что своим отказом поставит крест на лунных притязаниях Королёва, однако ошибся - амбициозность и авантюризм ему остановить не удалось.
Замечу, что пресловутую высокую частоту, естественно, со временем победили. А виновниками срыва задачи по высадке космонавтов СССР на Луну «сделали» чужаков (другое министерство – авиационщиков), разработчиков тех самых двигателей первой ступени. Эти «плохие» двигатели НК-33, простояв законсервированными более двадцати лет, были куплены компанией «Аэроджет» и использованы в американских и японских ракетах-носителях.
В конце 1964-го, победив своих внутренних конкурентов, Королев в ОКБ-1 разработал очередной предэскизный проект лунного ракетного комплекса Н1-Л3. Вес ракеты увеличивался с 2200 до 2700, а потом и до 2950 тонн. Количество двигателей - с 24 до 30. Бесконечные переделки проекта лихорадили смежников. Руководству отрасли стало ясно, что дело движется слишком медленно и сил одной организации не хватает.
Королёв был вынужден обратиться к ведущим ракетчикам с просьбой поддержать престижный проект, в том числе и к М.Янгелю, с которым ещё в начале пятидесятых испортил отношения. Тут надо отдать должное Михаилу Кузьмичу: он, отбросив обиды, проявил государственное мышление и самым серьёзным образом организовал разработку экзотического взлётно-посадочного лунного блока Е, отрядив на эту работу талантливых проектантов и конструкторов – И.Иванова, Н.Цуркана, И.Писарева, М.Алимамедова, Б.Шевченко, Ю.Цирульника и других.
А в Подлипках дело по первым трём ступеням носителя зашло в тупик. Б.Черток, заместитель С.Королёва, писал: «Сухой вес единицы объёма первой ступени (основная характеристика совершенства) Н1 в два с половиной раза хуже «Сатурна-V».
По второй и третьей ступеням дела обстояли ещё хуже. Система управления 30 двигателями (КОРД) даже теоретически не успевала отслеживать внутрикамерные процессы. Ракетный комплекс получался на 30% тяжелее американского, и это при обеспечении высадки на Луну лишь одного космонавта. В практике КБ Королёва и раньше бывало, что на этапе конструирования вес бывал вдвое больше требуемого. Но в данном случае, как отмечает тот же Б.Черток, «суммарное перетяжеление по всем системам и агрегатам, пока еще только на бумаге, уже выглядело устрашающе».
Надо заметить, что не у всех разработчиков дела были столь плачевны. Например, блок Е был спроектирован, полностью отработан и изготовлен днепропетровцами на 8,5% легче требований жёсткого техзадания. Впервые было применено «горячее» резервирование двигательной установки. Прекрасным получился и блок Д - детище М.Мельникова с командой. За его разработку группе специалистов была присуждена Ленинская премия. Среди лауреатов - инженер Н.Тупицын, добившийся рекордно малых остатков топлива в баках на момент окончания работы двигателя. Насколько мне известно, это единственный случай в ракетной технике, когда главную премию получил рядовой инженер.

Вместо эпилога

Наука – враг случайностей.
Трофим Лысенко, академик АН СССР

В январе 1965 г. С.Королёв после тяжёлой болезни скончался. На его похоронах Н.Пилюгин, ближайший смежник и старый товарищ Сергея Павловича, сказал понятную сегодня фразу: «Вовремя ты умер, Серёга».
Руководство отрасли было настроено на решительную смену курса ОКБ-1, была подготовлена и кандидатура нового руководителя (успешно работал зам. директора НИИ-4, директором НИИ-88 и т.п.), профессора, фронтовика Г.Тюлина. Однако элита ОКБ-1 опередила Д.Устинова, написав письмо в ЦК о поддержке кандидатуры В.Мишина, первого зама С.Королёва. Курс ОКБ не изменился.
В декабре 1966 г. на совещании у Д.Устинова директор головного ракетного института Ю.Мозжорин с подробнейшими выкладками показал, что обогнать американцев уже не получится, даже если бросить всё финансирование космических программ на Н1-Л3. А если и появятся дополнительные деньги, то нет дополнительных фондов для строительства старта, стендов и рабочих рук.
Нет смысла пересказывать перипетии четырёх неудачных пусков Н1, произошедших по вине неотработанной первой ступени носителя, они достаточно освещены. И не В.Глушко закрыл лунную эпопею вопреки расхожему мнению. В 1971 г. экспертная комиссия под председательством президента АН СССР М.Келдыша пришла к заключению: «Комиссия считает нецелесообразным продолжение работ по комплексу Н1-ЛЗ по принятой схеме». На итоговом совещании «по закрытию Луны», происходившем в 1974 г. (к этому времени американские астронавты исколесили Луну вдоль и поперек), никто из руководителей не выступил в поддержку продолжения разработки. Политический момент был пропущен, у Академии наук научных задач не оказалось, военных Луна никогда и не интересовала.
И ещё один момент: в 1965 г. ВВП на душу населения в СССР по данным ЦСУ составлял 38% от американского. По мнению же западных экономистов, фактически эта цифра составляла около 20%, ведь социализм, как известно, неотделим от приписок, а капитализм – от сокрытия доходов. Можно ли было ещё туже затянуть пояса строителям коммунизма, над этим сегодня может подумать каждый самостоятельно.    
Организационная и финансовая составляющие успеха американцев известны, техническая же по понятным причинам остаётся в тени. Основным требованием у В. фон Брауна было обеспечение возможности проведения предполётных огневых испытаний каждой ступени без последующей переборки. Поэтому, например, и двигатели проектировались не рекордные, а простые надёжные, по «открытой» схеме. Последовательно проектировались «Сатурн-1», «Сатурн-1В» и, наконец, «Сатурн-V». На первом носителе отрабатывались основные технические решения, первая и вторая ступени второго носителя после отработки фактически стали второй и третьей ступенями «Сатурн-V». Всего было проведено более тридцати пусков всех трёх носителей – и ни одного серьёзного замечания!
Буквально несколько слов о днепропетровском лунном проекте как наименее освещённом в прессе. Он был двухпусковым, как изначально планировали и американцы, и все наши КБ, т.е. нужная комбинация блоков создавалась на орбите Земли за два старта. Мощные двигатели для 1 ступени 11Д43 (12 основных и 4 управляющих) бралось разрабатывать КБ Глушко. Компоненты топлива те же, что и у В.Челомея, АТ и НДМГ. Ступени полностью изготавливаются на заводе в Днепропетровске. По заключению головного ракетного института НИИ-88, РН-56 могла быть оптимальной для решения практически всех задач по исследованию Вселенной и высадке на Луну и Марс. Ведущим конструктором по этой ракете был С.Н.Конюхов, ныне Генеральный конструктор ГКБ «Южное», академик.

P.S. А автора упомянутой вначале брошюры - Г.Салахутдинова, научного сотрудника Института истории естествознания и техники АН - после тридцатилетней непорочной службы в конечном итоге уволили за полгода до пенсии.


газета ГОРОЖАНИН