К 43- ГОДОВЩИНЕ ЯДЕРНОЙ АВАРИИ НА АТОМНОЙ СУБМАРИНЕ К-27 (645 пр) СЕВЕРНОГО ФЛОТА.

Через несколько дней,24 мая исполняется 43 года ядерной аварии на одной из первых атомных лодок Советского Союза  К-27(645 проекта). Сегодня я публикую несколько глав из своей книги "Атомная субмарина К-27.Триумф и забвение" в которых как член экипажа и очевидец тех событий рассказываю как это все было.

 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.ПРИШЛА БЕДА НА ВСЕХ ОДНА..

 Присяге верны оставались в тот час

И делали все,то возможно,

В бессмертье вступили вы,помня о нас,

Хотя было все очень сложно…

                             

В двадцатых числах мая далекого 1968 года   «вражеские голоса»  Запада  сообщили  что в акватории Баренцевого моря потерпела катастрофу советская атомная подводная лодка.Собщения были одна «интереснее» другой .И то что мы тонули,что потеряли более 44 человек экипажа от радиации,что на корабле был бунт, ну и много чего другого.Со стороны официальных лиц Советского Союза не последовало никаких комментариев.

Да и не принято было тогда  говорить об этом.Все  трагедии и аварии на первых атомных лодках всячески скрывались и засекречивались на многие десятилетия.Хотя и сегодня спустя 42 года после той аварии на моем корабле нет официального подтверждения ее со стороны руководства ВМФ России, как стати и других   трагических «ЧП» на апл.Нет опубликованных списков моряков-подводников,которые переоблучились тогда на моем корабле.А это значит,что они Никогда не получат компенсацию за потерю своего здоровья.Во всей вероятности чиновники ВМФ,Министерста Обороны России ждут пока мы все вымрем,и проблема сама собой решиться.  Но вернусь к тем событиям   которые происходили на апл К-27 24 мая 1968 г.,участником которых мне как члену экипажа пришлось быть .До 1 мая был практически закончин весь  мелкий ремонт на лодке,выход  запланировали на 15 апреля 1968 года,но затем командывание в очередной раз перенесли его на 21 мая в связи к указанием ФЭИ(физико-энергетичекий институт) провести регенерацию сплава.И вот настало час,которой мы так долго ждали.Ведь все знали что после  контрольного пятидневного выхода в акваторий Баренцевого моря  по возвращению в базу, экипаж несколько дней отдыхает и уходит в многосуточные кругосветное плавание (свыше 70 суток без всплытия) 20 мая  апл оторвалась от коммуникаций и ночью 21 числа ушла в море,предварительно побывав на СБР( размагничевание корпуса).22 мая экипаж приступил к испытанию уникальных ядерных реакторов с жидкометаллическим теплоносителем.В течении трех  суток  реакторы испытывались на разных мощностях,при этом совершались многочисленные погружения и всплытия,скорость корабля командир доводил  до максимальной. Нагрузки у моряков были колоссальные.Спали по три-четыре часа.Претензий со стороны науки к  работе ядерных реакторов не было. И от наступило 24 мая 1968 год. Утром в каюту командира лодки Леонову зашли представители института.Он в это время играл с доктором Борисом Ефремовым в шахматы и был в хорошом расположении духа.Да и почему  ему и не быть?   Претензий к работе экипажа и ядерных установок  не было.Наука попросила командира дать еще определенное время на испытания ядерных реакторов.Время ведь до возвращения есть.И Леонов дал добро.   В 9-27 апл  произвела срочное погружение.В 9-29 начались  очередные испытания  ППУ  (паропроизводящей установки).Перед этим экипаж получил в который раз инструктах с пульта.Подробности того,что происходило в эти часы на ГПУ реакторов описал в своих воспоминаниях бывший командир реакторного отсека  Матвей Офман, который  был оператором левого борта  в тот день.Как установила Правительственная комиссия  ядерная авария на корабле произошла в 11-35 .Точное это время-судить не берусь.Но если  это записано в  Акте комиссии будем исходить с этого времени. Что чувствовали мы  в это время когда произошла авария? Да ничего.Усталось которая навалилась на всех после  напряженных  суток. .Кто то нес вахту,кто то ходил по отсекам,кто то «отдыхал» после смены.Напряженку мы увидели,когда к обеду началась беготня   командира БЧ-5 Алексея Анатольевича Иванова,командира 1- го дивизиона Льва Пастухова, и др.офицеров  с  Пульта в центральный отсек. При этом обратили внимание на поведение своего «бычка» (командира БЧ-5) Алексея Иванова.Он при прохождении отсеков всегда останавливался в каждом из них и уходил только тогда как пообщается с моряками  ,расспросит  их о работе механизмов,о том какие вопросы есть.А здесь  пробегал с тревожным лицом  никому не задавая вопросы ,ничего не спрашивая.Это было не свойственно нашему командиру БЧ-5.Потом в отсек зашел дозимистрист Леша Фомин.Включив стационарный прибор,посмотрел и мы заметили как его лицо начало изменяться в выражении.Ничего не сказав он быстро убежал в центальныйотсек,где находилось все командывание .Потом мы узнаем,что все измерительные приборы просто зашкалило по всем радиактивным излучением в том числе и по гамма. Как гласит запись командира Леонова он в 12 часов получил доклад от начальника службы «Х» ,что на корабле все приборы показали высокий уровень радиации.На вопрос Леонова «много ?»  тот ответил «Не знаю,много…» Не буду утомлять читателя  подробностями того что происходило  на корабле до прихода его в базу(он может с этим ознакомится в Приложении) .В 18 -часов 24 мая 1968г атомная  подводная лодка вернулась в базу. Пирс где обычно всегда стояла лодка, был пустой как и все рядом стоящие.Ревели и звенели ,издавая тошнотворные звуки стационарные приборы по контролю радиактивного фона в базе.  Этот рев был слышал и в поселке Островном и самой Гремихе. Лодка прилично фонила,особенно в районе реакторного отсека .На рубке находились командир корабля Леонов,старпом Воробьев, и еще ряд офицеров.На пирсе стояло несколько уазиков(наверно прибыло начальство дивизии),машина скорой помощи. Леонов ,после окончания швартовки корабля,дав указания старпому и помошнику,сошел на берег,подошел к командиру 17 -й дивизии, о чем- то они переговорили,сели в уазик и уехали в сторону штаба. Спустя годы в своей книге "Трагедии под водой" конт-адмирал Мормуль Н.Г. напишит,на основании присланного ему воспоминаний бывшего начальника политотдела дивизии Поливанова следующее" Вслед за командиром на причал сошли замполит лодки .Анисов В.В,начальник медицинской службы майор Ефремов Б.И....Они доложили мне что на лодке ненормальная обстановка,спецтрюмные едва ходят,больше лежат,травят.Короче на лицо все признаки острой лучевой болезни.."..Дальше бывший начальник полиотдела 17 дивизии рассказывает как все было организовано..все подводники сошедшие с корабля доставлялись автобусами в госпиталь, в помещения постоянного проживания.Что по прибытию апл в базу, было принято решения ..немедленно личный состав с лодки убрать.Что посыльную помощь оказывали корабельные врачи в госпитале Короче организация по прибытию атомной подводной лодки ,на которой произошла ядерная авария, если судить по воспоминаниям начальника политотдела , была на высшем уровне ?!Пусть это останется на совести политработника .    А как же было на самом деле? Какая была организация? Из воспоминаний ст.1- й статьи,шифровальщика(секретчика)на то время  Николая Павловича Лабзуна «Леонов дал телефонограмму через меня  командыванию дивизии такого содержания» Всплыли. идем на базу».О  том что произошла авария не слова.Если ты знаешь,нам добро на вход в базу не давали.Командир дивизии прислал указания- задержаться в районе острова Витте и ждать решения с Москвы.Я доложил Леонову содержание телефонограмы.В ответ услышал» А что будет то и будет» и повел апл в базу.По прибытию я спросил командира какие мои действия дальше? В ответ» Все»..в санпропустник»  и сошел на пирс.Пока я собирал документы.опечатывал рубку и вышел на верх командира уже не было ,он уехал с командиром дивизии контр-адмиралом Проскуновым.Отмывшись мы произвольно не строем добирались до казармы(это около 2-х км),навстречу выслали грузовик ,который подбирал наших людей по дороге,некоторые сами уже не могли идти ,им помогали сослуживцы.Часть подводников рвали на обочину дороги.По приходу в казарму я сразу же  пошел в штаб к своему флагманскому спецу капитану 3—го ранга Бородину Геннадию Ивановичу(хороший был мужик) Рассказал ему о том,что произошло на лодке и об оставленных там секретных документах.Геннадий Иванович-говорит мне,подожди Николай,сейчас будешь давать на шифровальной машине телеграмму в штаб Северного Флота об аварии на К-27.Через 20 минут такая телеграмма ушла в Североморск.А утром 26 мая  меня послали с автоматчиком на лодку,за секретными документами.Спустившись в центральный пульт,я увидел наших  ребят без всяких средств защиты.все были в парадной форме как и я.( По всей вероятности их не забыли,а просто нельзя было бросить  работающие механизмы.Ждали смену авт).Забрав тяжелый железный сундук и уже без мойки в санпропустнике сел в машину и поехал в штаб.А спустя несколько часов нас начали партиями отправлять по госпиталя.Я сначала попал в Североморск,а потом в Ленинград.Заканчивая свое письмо,хочу сказать тебе,  Слава.что наверно не стоит сильно ругать в книге Леонова.Его самоуверенность,высокомерие , не умение или не желания считаться с мнением подчиненных возможно и привела к таким тяжелым последствиям.Но это было такое время.Он был человек  той Системы в которой  мы жили и служили»

 Когда Леонов уехал,свободные от вахты подводники стали выходить на пирс.Спецтрюмные и часть ребят действительно уже самостоятельно не могли выйти с лодки.Им помогали те,у кого были силы. Посадили в машину ,а значительная часть моряков,после санобработки двинулись в сторону казарм. Многим было плохо..Добрались до кубрика..сил раздеться уже не хватило,так и ложились в койку.. Встречаясь со старпомом Воробьевым Юрием Николаевичем,мы часто говорили о том дне,когда лодка возвратилась на базу. Тогда он сказал,что на лодке остались только те,кто мог нести вахту, и там где нельзя было оставить работающие

  механизмы без присмотра. В  отсеках остались и продолжали вахту старшины Володя Газин,Иван Пыдорашко, Иван Панченко, Саша Минаев, мичман Иван Немченко, Виктор Котельников,Леша Куст,Виктор Завизион, Виктор Тиняев,Виктор Балашов, Саня Миняев, Женя Уланов, офицеры Самарин Иван, Владимир Резник,Попельнух Григорий,Корбут Николай,Надточий Валерий и др.

 Офицеры и мичмана,которые сошли на берег получили возможно указание,немедленно прежде чем уйти домой, посетить кубрик,проверить лично состояние моряков и если что направлять их в местный госпиталь.

   Вечером автор книги  оказался в госпитале. Поздно ночью нас лежащих там в  госпитале  посетило начальство дивизии,но толком поговорить с моряками им не удалось...ибо все они были..пьяны..Да ..да..это был тот случай.когда морякам разрешали пить спирт .при этом дозы не очень то и ограничивали..Вот и пили сколько могли..закуски снабженцы подводникам не жалели...Ведь все думали что спирт повышает сопротивляемость организма..Как потом скажет главный радиолог Министерства здравоохранения СССР А.К.Гуськова,это была ошибка..Вот это и была вся помощь со стороны медицинского персонала военного госпиталя в Гремихе. Перед вылетом в Ленинград нас очень тщательно обследовали дозимитристы.Записав все данные и ничего не сказав они изчесли.Наверно  полученные им цифры пылятся в архивах и по-прежнему недоступны  простым грешным.

 Утром 25 мая первые десять человек с пересадками(машина-вертолет-самолет) прибыли в Североморск,а там на самолете командующего Северным Флотом убыли в Ленинград,получил на дорогу по большой палке колбасы и буханке хлеба(каждому персонально)..Потом в самолете мы смеялись..лучше бы поставили в салон самолета несколько ящиков минеральной воды или..пивка. Ленинград встретил по весеннему тепло. Самолет Ту-104 вечером 24 мая 1968 г.приземлился на военном аэродроме. Еще с илюминатора мы увидили вареницу санитарных военных машин. Их было свыше десятка.и это на десять человек.По лицам встречающих,мы поняли,что они удивлены..самолет .. десяток машин..и всего десять клиентов. Более того перед этим с спецотделения,в которое нас предпологалось положить  в срочном порядке убрали тяжелебольных подводников,которые отравились в море ртутью.А здесь прилетели здоровые парни на вид,только немного заросшие да усталые.»Странные» больные.Тем более многие врачи и медсестрички впервые столкнулись  с пораженными радиацией подводниками.Только спустя несколько дней все   увидели что она эта радиация представляет.Увидели по тем,кто прибыл первыми,особенно по спецтрюмным ребятам.

   Расположились по желанию в двух машинах. От сопровождающих медицинских работников, узнали,что им было дано указание..немедленно направить скорые машины в аэропорт для встречи тяжелобольных,кого,откуда..им не сказали?! Прибыли в 1-й Военно-морской госпиталь,что находится на проспекте Газа,2. Подьехали,как потом узнали, к 11-му спецотделению(это было одноэтажное здание,еще с времен Петра Первого).Возле него стояла группа  врачей и медсестер   отделения,начальник госпиталя,все в бахилах, костюмах противохимических.Ничего не спрашивая,повели в душ,забрали всю нашу одежду и развели по палатам,каждого по отдельности.Не знал, что более двух недель мы не будем видеть друг друга,не будем общаться,не будем знать как там состояние здоровья у каждого.Медсестры старались уходить от задаваемых вопросов. На следующий день в отделение прибыло еще 14 моряков подводников во главе с офицером Домбровским Владом.Последние подводники,которые переоблучились 24 мая в море, поступили в госпиталь 29 мая 1968 года. Всего в 1-й Военно-морской госпиталь поступило 83 человека.Остальные моряки были направлены в госпиталя города Североморск,Москва. Тогда в госпиталя ВМФ положили и все командывание корабля.Два старпома (двух)экипажей,Томко Е.А ,Воробьев Ю.Н,два помошника МиловановВ.Н,Сальников Л.Н,замполит Анисов В.В,все командиры БЧ.Командир второго экипажа Новицкий Г.Г был направлен в госпиталь Североморска В Гремихе,при апл остался командир первого экипажа Леонов П.Ф,который более полутора месяца работал в составе правительственной комиссии.И только спустя после этого срока был направлен в госпиталь в г.Североморск.Ему сообщили, что доза облучения составила свыше 300Р,как и практически всех подводников,которые были раннее направлены в госпиталя. Со временем эту цифру уберут с медкнижки офицеров и сверхсрочников,и обьявят что все моряки-подводники получили ..годичную дозу облучения в пределах..50Р !!! О матросах и старшинах срочной службы и говорить нечего.Им никто и ничего ни о каких либо дозах не сообщал.

   В книге "Атомная подводная эпопея" (стр.210) 1994,контр-адмирал Мормуль Н.Г пишет".....Двадцать человек получили значительное(от 600 до 2000Р) дозы облучения».Цифра близка к истинной..ибо такая доза могла повлечь смерть спецтрюмных,а десяток подводников около года вынуждены были проходить лечения в госпитале. Некоторым сразу же давали группу инвалидности..Откуда уважаемый адмирал взял такие данные,не могу судить,может от врачей госпиталя?..Сегодня можно только предпологать. Через две  недели,морякам( не всем) разрешили покидать палаты и выходить во двор госпиталя.Мы стали общаться со своими товарищами,которые лежали в другом корпусе,и которых не видели со дня убытия с Гремихи. Было одно препятствие,всем тем,кому разрешили ходить по госпиталю,категорически запретили заходить в палаты,где лежали крайне тяжелые моряки.Но одно дело "запретить" начальству,второе дело выполнять.Конечно, хотелось увидеть Витю Гриценко,Сашу Петрова,Колю Лагунова,Вадика Куликова,которые лежали по отдельности в палатах и к ним никого не допускали из экипажа,лежащего в госпитале.Первым кого я увидел,был Виктор Гриценко.

 То что я увидел,повергло меня в шок.И сегодня,спустя почти 42 года с того дня,все стоит четко перед моими глазами.Это был уже не Витя,сильный,красивый парень,который только с пару месяцев как вернулся с отпуска.Передом мною лежал человек,на теле,которого не было ни одного живого места.Он только слышал,и практически ничего не видел.Услышав,что кто то вошел в палату,он тихо спросил,кто это?.

Витя,- это Слава Мазуренко.А...привет,Слава..Как ты?..Да ничего- говорю.А я ,вот видешь какой?..Я ничего не ответил.Комок подошел к горлу,не мог говорить.Ведь я не ожидал такое увидеть.Слышу шопот Виктора.-.Ничего..скоро и я поправлюсь,мне врачи сказали,что через недели две все будет нормально,потом поеду в санаторий и домой.

Ответить я ему не успел,в палату зашла медсестра и ,увидем меня, приказала уйти.

День ходил как чумной,да и не только я один,то что увидели многие,всех потрясло как матросов,старшин ,так и офицеров.Ведь это могло случится с каждым из нас!.

 Врачи отделения и всего госпиталя делали все от них возможное,чтобы спасти тех,кто уже был смертельно болен, с чувством благодарности вспоминаю врача Анну Сергеевну Сорокину,начальника госпиталя Титкова, медсестер и нянечек. 

 Но и врачи бывают бессильны. 07 июня 1968 г.в 21-45 умерает штурманский электрик Володя Воевода,смертельная доза радиации ,которого застала в штурманской рубке 3-го отсека. А дальше..стали уходить из жизни, Виктор Гриценко,спецтрюмный реакторного отсека(16.06.68 г. в15-45)

  Узнав о смерти своего товарища остановилось сердце у спецтрюмного Вадима Куликова(18.06.68 г.в 18-07) 24 июня в 5 утра уходит Саша Петров спецтрюмный. В 5-й палате спецотделения врачи борятся за жизнь еще одного спецтрюмного..Николая Логунова,который получил около четырех-пяти смертельных доз!!!

 Если нам,выжившим первые дни меняли кровь напрямую(сдавали курсанты военных училищ) по два-три раза,то спецтрюмным в том числе и Логунову десятки раз! Десятки раз вливали костный мозг,который также сдавали курсанты. Врачи прямо сказали..мы все сделали что могли..все теперь зависит от Логунова и от Бога. И Николай выжил! Всем смертям назло! Благодаря силе воли,его жене Маше,которая бросив все в Гремихе с маленьким ребенком приехала в Ленинград.Жилья не было,работы тоже.Нашлись добрые люди,ведь Ленинград это особый город,блокадный.И жители пережившие блокаду..особые.Они помогли Маше с жильем..она устроилась уборщицей .Сидела сутки возле Николая.Читала стихи рассказы,играла на гитаре ..рассказывала о новостях..вот только молчала о том, что уже нет его друзей и товарицей. Более года проходил он лечения. Появилась надежда что все..он может жить полноценой жизнью..Увы..болезнь ..преследовала его все годы.. Раны, то открывались ,то закрывались.Некоторые просто не заживали.   В 80-х годах ему ампутируют обе ноги,левая рука почти бездействует.Умерает Мария,жена.И Николай сдался. В январе 1995 года он  скончался в возросте 52-х.

   Хоронили умерших тогда в госпитале  подводников под покровом глубокой секретности.На родине спецорганы предупреждали родителей, что их сыновья погибли при исполнении воинских обязанностей,и больше никаких коментариев.Было запрещено вскрывать гроб с телом. Автор записок только в 2007 году разыскал родного брата Виктора Гриценко,Ивана, в Луганской области в одном из сел(Украина) И тот, только спустя 40 лет!!! узнал правду о смерти своего родного брата.Родители так и ушли из жизни ничего не зная о причинах гибели сына. Пройдут десятилетия и им погибшим спецтрюмным апл К-27 посвятит свой стих  поэт,военный моряк Алесандр Хрящевский.

Что ж, и металл бывает жидким,
Течет по трубкам, будто бы водица…
Но, если кровь застынет в жилах,
Так, значит, сердце перестало биться.

Уже близки космические дали –
Благословил Создатель и Творец!
Кремлевский Хлыщ, с е б е цепляй медали!
Да будешь ты – Четырежды Подлец!

Враг не пришел, то мы его сдержали.
Война? Иль Мир? Счет – в несколько минут.
Подводный Флот нас занесет в скрижали,
Отцы и братья г о р ь к о й помянут.

Есть за Измену –
Почести и Слава,
И Память «благодарная» в веках…
И есть куски застывшего расплава –
Запаянный свинцовый саркофаг.

К чему взывать:
- Спасите наши души!?
Кичится Вор завидною Судьбой.
Флот предадут партийные чинуши
И Родину поделят… меж собой.

 Ну, а что же мы?!..оставшиеся в живых по воле Бога и врачей?

 В конце июля месяца 1968 года,после лечения в госпитале,санатории многих выписавших моряков направили на ВВК,которое состоялось в городе Зеленогорске под Ленинградом.Больше это была формальная процедура,в отношении моряков срочной службы.Зашел.Прочитали..ЗДОРОВ.ГОДЕН К СЛУЖБЕ НА АПЛ И К РАБОТЕ С РВ!

 По прибытию в Гремиху отправили в отпуск домой,а осенью,записав всем тем,у кого закончился срок лужбы..."Демобилизован на Основании Приказа МинОбороны СССР!"

Все.Никаких бумаг,никах записей в военный билет! Как будто и не было ядерной аварии на корабле,как будто никто из нас и не лечился длительно в госпиталях,никому не переливали кровь,не вливали костный мозг, не спасали от полученной дозы радиации.

 Врачи и до сих пор пытаются убедить общественность,что все это не имеет отношения к тем событиям,. Что сказать по этому поводу? Отвечу им словами  моего друга и сослуживца,боевого офицера,который сам с  десяток лет ползал  « животом в реакторном отсеке» и является инвалидом  1-й группы» ..»Нет слов!!! А еще кто – то будет пи…ь,что связи аварии на К-27 и нашего здоровья не существует.Х.. бы им всем в одно место!» Что ж очень верно, и как говорят у нас на Украине, «смачно»  сказано .Эти слова пришли к другу после того как он посмотрел данные и увидел,что с десяти подводников прошедших через ядерную аварию  ушли из жизни в последущие годы восьмеро.и все от онкологических заболеваний в возросте до 55 лет! !  Ради чего все это было? Конечно знаю что мне ответят.Ради укрепления военного могущества государства. Ради научного прогресса..Ну, и что укрепили мы этим государство ,которое тогда защищали?. Чем это государство потом отплатило морякам –подводникам, жизнями и здоровьем ,которых там при испытании новых уникальных ядерных реакторов манипулировали? Да ничем!Заставили всех на три десятка лет закрыть рот ,забрав у всех подписки о неразглашении гостайны. А потом через 25-30 лет подвергали их унижением ,при получении  льгот,которые они заслужили.Сколько пришлось «потопать» по судам,чтобы получить довольно скромные льготы тому же Агафонову,Корбуту,Милованову.Домбровскому,Фомину,Ткаченко,Литвиненко,Уланову,РРаину,Щербине,Ивченко,Кудряшову знают они и сам Бог! Многие их не дождались ушли в мир иной .Маркин,Спиридонов,Хутченко,Кулаков,Левченко,Козлов.До сих пор не могут добится льгот Соя,Мельник.Получаемые ими письма  с в.ч.72190(Москва) заставляют этих больных,70-ти летних людей месяцами ходить по местным чиновникам собирать справки,давать запросы .

 О том, что пришлось пережить уволенным в запас морякам,можно написать книгу.

 Сколько моряков в течении двух-трех лет не могли просто найти себе подходяющую работу, так как у них стоял в военной билете шпамп,о том,что они комиссованны с Флота, по. статье ,которая относила их к "психам"!

 У нас в СССР могли все...из труса сделать героя, из бездельника ударника.Думаю когда на первых атомных лодках начали происходить инцинденты с радиационным облучением подводников,у власти стал вопрос..что делать с этими подводниками,какой им ставить диагноз,вместо ОЛБ(Острая лучевая болезнь)? и придумали...."Последствие астенновегетативного синдрома 1,2,3-й- степеней.»Мудрое решение».Наверно тот кто придумал такой "заменитель",исходил из того,что все болячки от нервов,только одна от удовольстия!

 Бог с ним! Прошло уже столько лет.Плохое забывается,вот только нельзя забыть и простить вот таким "заменителям" того,что многие моряки,получивших Острую Лучевую Болезнь во время службы на атомной подводной лодке К-27, ,после демобилизации в течении 25-ти лет не могли принимать лечения согласно своего настоящего диагноза .

 Хочу чтобы уважаемый читатель понял,как это было унизительно пожилым людям,доказывать на разных комиссиях, на разных заседаниях,что его заболевания не по возросту,а связанные с тем далеким радиационным облучением. А в ответ он видел..хамские улыбки и ответы..типа такого..Вас таких много..Когда это было?..

 Самое смешное,что признаные в 1968 году на ВВК здоровыми и годными к работе с РВ,через 25-30-40 лет стали получать с того же госпиталя Заключения ВВК   года,что при прохождении службы на апл,получили ОЛБ.И что это заболевание ,связанно с выполнением воиских обязанностей.

Совсем другой подход был к офицерам после лечения.К тем кто служил на корабле в качестве сверхсрочников,это мичмана,старшины. Ядерная авария перечеркнула надежды многим.

 Владислав Домбровский ,капитан-лейтенант,командир реакторного отсека корабля.за плечами четыре года срочной службы на ЧФ,потом училище.Приход на лодку в 1964 году.Позади автономный поход в Средиземку Ему категорически ВКК запретила службу на атомных подводных лодках.Вынужден уйти работать военпредом.В запас ушел капитаном 3-го ранга в 90-х годах.

  Многие офицеры прекратили свою службу из-за аварии на апл и работали в институтах,лабораториях,военных приемках Как это тяжело было им перенести,они знают только сами,ведь каждый из них мечтал служить только на подводных лодках.Там делать военную карьеру.

 Но были и те,которые сделали все,чтобы продолжить свою службу на апл  как говорят всем чертям назло!. Валентин Милованов-бывший помошник командира корабля К-27.Более года обивал пороги разных инстанций и всюду получал отказ.Нет службе на апл.А ведь он был штурман и еще какой. Добился! Валентин Милованов окончил командирские курсы,был назначен командиром К-450(РКПСН) .Ее первым командиром.Дослужился до зам.командира 41 дивизии атомных подводных лодок в Гремихе.Стал капитаном 1- го ранга

 Егор Томко-бывший старпом второго экипажа апл К-27  Дослужился до вице-адмирал,Герой Советского Союза.

  Леонид Сальников - бывший помошник командира корабля второго экипажа.Сегодня конт-адмирал,командир БМБ ,на пенсии. Можно еще многих назватьтех,кто после ядерной аварии отдал еще не один десяток лет морю и службе на кораблях. Не только среди офицеров ,но и среди мичманов и старшин.  Главстаршина Леонов В.продолжал служить на апл К-27 и после аварии,в 1970 году был откомандирован на апл К-8.Ушел с ней в море.В апреле при возвращении на базу погиб на ней .Лежит вместе с лодкой на дне Бискайского залива 

 Продолжали свою службу на родной лодке Иван Ивченко, Михаил Лысенко , Петр Щербина ,Феликс Литвиненко,Иван Фильшин,Богдан Ковцун,Василий Астанков .Особо теплые слова хочу сказать о своем командире БЧ-5 Иванове Алексее Анатольевиче.На лодку пришел в 1958 году.Еще лодки не было.Прослужил на ней до 1981.После ядерной аварии долго лечился,а потом  снова пришел на К- 27 .Ну,а что же происходило после аварии в Гремихе? 28 мая  1968 г.была создана Правительственная комиссия. Комиссии предстояло решить и ответить на множество вопросов.Но главными из них были всего Два:

1.Почему произошла авария?

2.Что делать с апл К-27 после ядерной аварии?

Комиссия работала в Гремихе 40 суток.В нее входил и командир апл капитан 1- го ранга Леонов П.Ф. С помощью командира комиссия хотела уточнить реальную обстановку на корабле в момент аварии и после нее.Члены экипажа писали свои обьяснительные записки уже в госпиталях. Членом комиссии был и Начальник Технического управления Северным Флотом на то время капитан 1- го ранга Мормуль Н.Г. Вот что он напишет спустя десятилетия в своей книге «Катастрофы под водой»(2001 г), а вернее какой «приблизительный» Акт он  доведет до нас,читателей и тех,кто тогда прошел через аварию.

  « 24 мая 1968 года в Баренцевом море в подводном положении при возвращении подводной лодки К-27 в базу проводилась проверкаработы ГЭУ на переменных режимах с подьемом мощности до 90 процентов.На реакторе левого борта при достижении нормативных 90 процетов мощность самопроизвольно начала снижаться.Это было зафиксировано приборами..Однако оператор продолжил высвобождать реактивность,поднимая компенсирующую решетку реактора.В данной ситуации делать этого не следовало.Реактор в конечном итоге заглушили,но сгорело до 20 процентов тепловыделяющих элементов реактора,и ядерное горючее обладающее мощной гамма-активностью,уже было разнесено по 1- му контуру.Особенно мощную направленность гамма-поток имел в нос и левый борт.Поэтому первыми умерли торпедист(?) и старшина команды штурманских электриков,оказавшиеся в зоне радиактивного луча» Далее адмирал  Мормуль Н.Г.описывает как капитан 3- го ранга ,начальник химслужбы корабля настойчиво  докладывал командиру  об угрозе,которая нависла над жизнью людей.Но Леонов с ним не соглашался и предлагал выбросить за борт»неисправные» приборы.Причиной как далее пишет адмирал являлась неправильная оценка обстановки командиром корабля.И это несмотря на настойчивые доклады подчиненных специалистов о наличии радиактивности.В общем если все это читать,что первая мысль которая приходит в голову читателю,что виновником и козлом отпущения есть только один человек..командир апл Леонов П.Ф. и молодой оператор ,командир реакторного отсека Офман Матвей.Все остальные подчиненные специалисты, кто тогда находился на ПУ  ГЭУ никакого отношения к аварии не имеют, все они «настойчиво» убеждали командира,доказывали  и требовали спасать моряков. Путь это остается на совести адмирала.Не хочу с ним вступать в полемику,тем более его уже нет в живых.Да и не к чему это,спустя десятилетия после аварии. Завершить эту главу хочу словами еще одного адмирала,который в своих мемуарах писал.." Советским морякам-подводникам не страшна никакая ядерная авария и радиактивное облучение.Они все выдержат.!" Не хотелось бы,чтобы мой читатель вот так думал как адмирал.....У каждого своя судьба ! 

(Продолжение следует)