Грех коммунизма. Нам всем нужно покаяться, как это сделали немцы.
Тога "победителя над Гитлером" прикрыла гадкую наготу сталинского режима, преступления которого отнюдь не были меньше преступления режима гитлеровского. Отсюда и наш шок: "Мои деды боролись с нацистами - как можно их обвинять в чем?"
Начну с пространной цитаты, которую можно считать эпиграфом:"Даже гигантская ложь, повторяемая бесконечно, пускает корни. Сталин знал это задолго до того, как такое открытие сделал Гитлер. Я смотрел и видел, как ужасные фальсификации, сначала принятые под давлением, со временем приобретают признание как несомненные" факты ", особенно среди молодежи , которой хватает личного опыта, чтобы усомниться в них. [...]
Полностью индоктриновани коммунистическими догмами и сталинскими теориями о мировой революции, они станут людьми, лишенными памяти о личной свободе (...). Эти морально и политически искалеченные русские представлять в руках режима огромную силу, которую можно будет использовать или в стране или за рубежом ".Это свидетельство и одновременно пророчество дал особое человек - Виктор Кравченко, этнический украинский из Запорожья, молодости убежденный коммунист, который, однако, ужаснулся преступлениям сталинского режима и 1945 года, будучи в составе торговой миссии СССР в Нью-Йорке, попросил у американских властей политического убежища .
Через год он выпустил книгу "Я выбрал свободу", которая произвела эффект бомбы. Многие американцы, не говоря уже о французских или итальянских коммунистов, не поверили свидетельству этого человека о Голодоморе и концентрационные лагеря ГУЛАГа, о сталинские чистки и издевательства над людьми во время войны.
Как же можно поверить в такие преступления, когда речь идет о милом усатого uncle Joe - дядюшки Иосифа, который выиграл войну и смирил того бесноватого фюрера?
Справедливо и пророчество Кравченко об огромной силе "морально и политически искалеченных" рашнз, которые не могут смириться с тем, что "у них отобрали Родину", которые считают демонтаж коммунистического государства "крупнейшим геополитическим бедствием ХХ века", которые пропитаны историческими фальсификатами, а поэтому носятся с портретом Сталина и футболками с надписью "СССР".
Во роком исторических фальсификаций
Так ХХ века довершило свою самую подмену: тога "победителя над Гитлером" прикрыла гадкую наготу сталинского режима, преступления которого отнюдь не были меньше преступления режима гитлеровского. Коммунистический фальсификат истории вошел даже в респектабельные учебники Гарварда и Оксфорда, Сорбонны и Гейдельберг.
Преступления Гитлера стали символом абсолютного зла, преступления Сталина - досадными ошибками на пути утверждения великой державы. Трагедии Аушвица и Треблинки , Герники и Бухенвальда стали классическими преступлениями против человечества. Зато трагедии Соловков и Голодомора , ГУЛАГа и Катыни стали надолго забытыми "мифами", о достоверности которых на Западе взывали лишь единицы. А, скажем, об истреблении почти 10 тысяч жителей Винницы в Украине почти вообще никто не слышал.
Поэтому боль одних жертв стал мерилом абсолютного боли, боль других жертв - "идеологически некорректными выдумками националистов-антисоветчиков".
В пользу этого фальсификата века действует одна закономерность: человеческая психика не терпит нарушения линейной логики, которую можно передать такими логичными "цепочками": "друг моего друга - мой друг", "друг моего врага - мой враг", и наоборот.
Проведем мысленный эксперимент. Человеку с нормальным смыслом не может оправдать преступления нацистов, а потому справедливо считает ликвидацию этого режима - добром. Следовательно, каждый враг нацистам - наш друг, и поэтому мы склоняемся в глубоком уважении перед воинами всех армий, в том числе советской, боровшихся против фашизма.
Однако на этом и заканчивается простота линейной причинно-следственной логики. Ибо один из участников антигитлеровской коалиции - сталинский СССР - вступила в войну на стороне своего тогдашнего союзника - гитлеровской Германии.
Подпись Молотова под известным Пактом о переделе границ Европы является документом, возлагает на СССР совместную ответственность за развязывание преступной Второй мировой войны.
Так по крайней мере до 22 июня 1941 формула "друг моего врага - мой враг" означало, что Советский Союз как союзник преступника Гитлера был врагом всем цивилизованном человечеству. Именно это и подтвердила Лига Наций, исключив СССР из своего состава за совершение агрессии.
Вот почему общие парады нацистской и советской армий на оккупированных территориях - это парады сообщников-преступников. И, соответственно, каждый, кто боролся против режима Сталина, должен быть почтен человечеством как герой и защитник добра.
Вот так и формируется мировоззренческий, а то и психическое конфликт, который человечество все еще не может решить. Ведь на самом деле здесь мы не имеем классической ситуации борьбы добра со злом.
Правдой является то, что преступных режимов, которые сначала дружно решили кровавую в истории войну, было двое. А тогда один из них предал другого, и они сцепились в кровавом поединке.
Простые граждане обоих государств - как и граждане всех других вовлеченных в войну государств - стали заложниками кровавых диктаторов.
Вот почему советский солдат, оккупировал Польшу или вел бессмысленную финскую кампанию, был исполнителем преступных приказов, тогда как тот же советский солдат, сломал позвоночник гитлеровской армии под Сталинградом и дошел до Берлина, был героем и освободителем.
Вот почему в сентябре 1939 года те галичане, которые встречали советские войска как освободителей от польского режима, провожали их в июне 1941-го уже как оккупантов, встречая как освободителей теперь уже войска немецкие.
Прошел год-другой, и потомки Гете и Гейне настолько ужаснули своими зверствами , что уже меньшим злом начали издаваться возможные зверства со стороны верных ленинцев и сталинцев.
В фильме Анджея Вайды "Катынь" есть удивительный эпизод, когда на мосту через Сан встречаются беглецы от нацистов и беглецы от советов. Обе стороны делятся ужасами оккупации и не верят друг другу. Ибо душа стремилась четкой линейной картины: вот тут зло, а там - добро. Однако такой ясности Господь не дал ни им тогда, ни нам, грешным, теперь.
Лешек Колаковский то задал меткое вопрос: "Разве зэк, умирал в Воркуте, имел чувствовать довольным и счастливым от того, что он избежал такой же участи в Дахау?
Преодоление нацизма является несомненным добром, тогда как победу коммунизма нельзя считать абсолютным добром - поскольку она прикрыла его собственные преступления, совершенные ранее, и позволила дальнейшие преступления на территории СССР (например, издевательства над теми же несчастными солдатами-освободителями, которые попадали в немецкий плен ; их трактовали как "дезертиров, перешедших на сторону врага" с последующей каторгой в Сибири). А тогда добавились еще и преступления "освободителей-оккупантов" на доброй половине окомунистиченои Европы.
Однако это как раз и не вмещается в традиционную линейность исторической памяти. "Мои деды боролись с нацистами - как можно их обвинять в чем?"
Митрополит Шептицкий, кстати, также ожидал, что "враг моего врага - мой друг", а потому, ужаснувшись преступлениям сталинского режима, поздравил 1941 года немецкие армию как освободительницу. Вот почему, по воле недругов, он до сих пор носит на себе клеймо "гитлеровского коллаборациониста" .
А Сталин и его приспешники, которые решили вместе с Гитлером Второй мировой войне и в течение почти двух лет мирно колаборувалы с ним, снабжая его продовольствием и стратегическими материалами (а также, кстати, делясь опытом концентрационных лагерей!), До сих пор являются чистыми в глазах человечества, ибо, как известно, "победителей не судят".
Так формируется искаженная моральная шкала для оценки человеческой боли.
Вопли невинных жертв в застенках гестапо поражают наше воображение и воспринимаются как легитимная основание для борьбы с нацизмом. Вопли невинных жертв в застенках НКВД / КГБ оставляют нас равнодушными, не служат в наших глазах достаточным основанием для борьбы с коммунизмом и побуждают нас лишь к циничным развлеканий о "неизбежной плату за утверждение великой державы".
Моральные потери от такой диспропорции очевидны. В своей книге "Горе века" Ален Безансон справедливо заметил:
"Надо сопротивляться соблазну рассматривать одну смерть как жестокую по своей природе, чем другая: на одну из них невозможно посмотреть вблизи Никто не знает, что чувствовала ребенок, вдыхая газ" циклон Б "или умирая от голода в Украинском доме. Поскольку людей убивали за пределами любого правового поля, нужно говорить, что они все - и те, и другие - погибли ужасно, потому что были невинными ".
Кстати, именно тот аргумент о "неизбежной плату за утверждение великой державы" мне приходилось слышать даже от молодых людей во время своих выступлений: "Разве можно так огульно очернять коммунистическую власть? Ведь кроме ГУЛАГа и КГБ были еще Днепрогэс и индустриализация страны , первый спутник и Юрий Гагарин ... Разве можно забыть энтузиазм возрожденного народа? "
Что ж, нет сомнения - все это было.
Но тогда приложим ту же моральную шкалу и в режим нацистского.
Каждый, кто читал "Три товарища" Эриха Марии Ремарка, представляет себе, какой развалиной была Германия до 1933 года: люди получали зарплату ежедневно и скорей бежали в магазины, чтобы скупиться, потому что к вечеру эти деньги уже обесценились. Приход к власти нацистов выглядел спасением для государства: жизнь стабилизировалось, экономика пошла вверх, Германия расстроилась, стала мировой силой, люди искренне обожали своего фюрера и полыхали энтузиазмом.
Кадры немецкой кинохроники подтверждают это не менее убедительно, чем кадры кинохроники сталинских. То, если следовать логике моих оппонентов, почему мы имеем "огульно очернять нацизм"? И почему все время напоминать о жертвах нацизма, если, говоря словами Лешека Колаковского, "с точки зрения производства трупов достижения Сталина намного выше, чем Гитлера" ?
Именно извращенность оценки обоих режимов побудила тому же Лешека Колаковского в США, а в Украине - Ярослава Грицака прибегнуть к жанру горькой пародии, иронизируя над тем, о чем говорил бы мир, если бы Вторую мировую войну выиграл Гитлер.
Прочитать стоит обе пародии, тогда как я приведу цитату только с пародии Колаковского:
"А что касается самого господина Гитлера - насколько же упрощенный образ этого человека оставили нам годы пропаганды времен холодной войны! Мы часто забываем о том, что он инициировал некоторые фильмы , которые, хотя бы мы были несогласны с их содержанием, совершены с художественной точки зрения .
Он издал распоряжение печатать произведения Гете и Шиллера. Строил дороги и показные общественные здания, внимательно обсуждая множество проектов по архитекторами (некоторые из них были его друзьями) преодолел безработицы в Германии, а впоследствии во всей Европе, тогда как мы сейчас в Соединенных Штатах имеем семь миллионов человек без работы! "
Отчаяние историков вполне понятен: память человечества явно "полупроводниковая". В одну сторону "ток памяти" проходит легко, в другую сторону - его заблокирован. Впрочем, может, стоит на все это не обращать внимание - мол, как-то утрясется?
Благородство или вина диссидентов?
Что ж, примерно так и думали мы, украинские диссиденты, когда отреклись права добиваться наказания наших обидчиков. Мол, подведем под нашим прошлым черту и начнем "жить сначала".
Я лично убежден, что преступление коммунизма настолько страшный, что он, как преступление Каина, не подлежит человеческому суду. Поэтому и сказано в Библии: "И поместил Господь знака на Каина, чтобы не убил его всякий, кто встретится его" (Быт. 4:15). Что это - разве Господь этим самым не выводит Каина из-под суда и казни? Да нет, Он оставляет этот суд и казнь за Собой.
В этом табу на человеческое наказание отчетливо слышится установка ап. Павла: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь" (Рим. 12:19).
Поэтому подавляющее большинство диссидентов - или, как принято теперь говорить, борцов Движения сопротивления - не стали судьями. Многие из них считали, что судебный процесс против исполнителей преступлений коммунизма подорвал бы любой порядок в обществе, ибо превратил бы его в месиво мести, злословие и циничного сведение счетов.
Почему? Да потому, что коммунизм делал виноватыми всех: не только судей или прокуроров, но и учителей, которые обучали учеников лицемерной доктрины; врачей, отказывались предоставлять помощь "врагам народа"; рабочих, поднимали руку на собрании в поддержку кровавых судилищ, и даже родителей, отказывались переводить детям правду о коммунистических зверствах. Кто же должен был тогда быть судьями?
Значительно привлекательнее выглядел другой путь: мы, диссиденты, не добиваемся наказания обидчиков, зато весь народ негласно подписывает новый общественный договор: выйдя из туманного мира коммунистического Антихриста, мы все начинаем жить по другим - Божьим - законом.К сожалению, так не произошло.
Оправившись от испуга 1991 года, нераскаянные коммунистическая элита изменила флаги, однако не свой стиль управления. Преступления эпохи Леонида Кучмы - это следствие безнаказанности за преступления коммунизма.
Оранжевая революция с ее простонародным лозунгом "Бандитам - тюрьмы" стала новой попыткой запустить механизм верховенства права. Однако опять - не произошло. Поэтому сегодня главный дирижер насилия над избирательным правом - Сергей Кивалов - из рекламного ролика учит народ, что такое справедливость.
Поэтому на запорожской земле, более всего пострадала от сталинского Голодомора, осмелели коммунисты возводят памятник инициатору этого геноцида - Сталину. Поэтому осмелели украинофобы завозят даже во Львов красный флаг, который на долгие годы накрыл город и всю Украину саваном ужасающих преступлений.
Все это логическое завершение ошибочности пути: где были сделаны роковую ошибку, и, мне кажется, она - в нераскаянности и непокараности за преступления коммунизма. Забытые преступления вопиют к Небу, и пока весь народ не признает перед Богом свою вину, пока не пожелает покаянно обратить на правильный путь, будущего у этого народа не будет.
Ответственность Европы и всего глобализированного мира
Однако вывод этот - при всей его правильности - таки недостаточен. Потому осмысление преступлений коммунизма - это проблема не только посткоммунистического пространства, но и всего глобализированного мира. Вся система мировой безопасности была выстроена в Ялте на упомянутой идеологической формуле: "нацизм - абсолютное зло, коммунизм - победитель этого зла, а потому - добро".
Двадцать лет назад казалось, что эпоха Ялты исчерпала свой исторический ресурс, - сегодня очевидно, что в мире еще слишком много факторов, которые хотели бы вернуть мировой порядок в привычный статус-кво .
К счастью, благодаря вхождению народов Центральной Европы в ЕС открылась возможность избежать повторения Мюнхенской капитуляции "старой" Европы (на этот раз перед путинской Россией) и реально переосмыслить проблему.
Забытые преступления коммунизма взывают к европейскому совести, и пока их не будет покаянно признано, до напрасно надеяться на общеевропейское понимание. Наоборот, можно и нужно опасаться, что такое забвение приведет к ухудшению климата на европейском континенте и к нарастанию недоверия между народами.
Консенсуса в вопросах военной и энергетической безопасности достичь не удастся, пока не будет достигнут новый консенсус в вопросе исторической памяти, а следовательно и исторической справедливости.
Вот почему перезагрузки исторической памяти Европы является sine qua non (необходимым условием) успешной реализации европейских цивилизационных проектов.
Проблема суда и наказания
То что делать? Объявлять "Нюрнберг-2"? Сажать на скамью подсудимых бывшую коммунистическую элиту, как, например, Леонида Кравчука? Объявлять "охоту на ведьм"?
К сожалению, не все так просто.
До сих пор я говорил о несомненные преступления коммунизма , которые, конечно же, требуют суда. Преступления против человечности не имеют срока давности. Однако я не имею кровожадных мечтаний таскать по камерам старых энкаведистов, которые еще остались живы.
Ни один суд не накажет виновников коммунизма больше, чем наказали себя они сами. Однако для меня важно, чтобы их действия были квалифицированы как преступные.
Мне важно, чтобы они не считались "заслуженными ветеранами" да еще и получали при этом персональные пенсии.
Мне важно, чтобы их родственники знали об их преступление и, как потомки нацистских преступников, чувствовали моральную обязанность оплатить свой семейный долг.
Кроме того, надо хорошо задуматься над тем, кто должен сидеть на скамье подсудимых, а кто - на месте судьи.
Я не вижу народа, который имел бы моральное право надеть судейскую тогу: соблазн коммунизма была болезнью человеческой цивилизации в целом. И я вижу немало народов (включая украинский), которые должны были послужить России компанию на скамье подсудимых. Ведь от национальных аспектов никуда не спрятаться: национальность имели исполнители не только нацистских преступлений.
Давно замечено, что характерной особенностью посткоммунистического пространства является то, что все народы чувствуют себя жертвами коммунизма, а не его виновниками, и поэтому не нуждаются в покаянии. Во многих бывших республиках СССР выработалась формула: "Мы - оккупированные жертвы, кто-то другой - преступник".
В роли преступника здесь чаще выступают "коммунистическая Москва" или "большевистская Россия". Что ж, вину России действительно никак нельзя уравнять с виной других угнетенных ею народов. Коммунистический диктат служил имперским интересам России так же, как сегодня служит диктат энергетический, нефтегазовый.
О катарсис Германии и нераскаянность России метко выразился уже цитируемый Ален Безансон:
"После свержения нацистского режима, амнистии не было. Преступников судили и объявили им приговор. Всю Германию побуждали сдать гигантский экзамен совести, отречься от того, что в ее истории и мышлении могло подготовить катастрофу. Это произошло только ценой определенных мучений немецкой души и упадка ее творческих способностей.
И за то, что этот разбитый, напивзнищений, разделенный пополам и опозоренный народ преодолевал отчаяние и, приняв наказание, снова принимался за работу, он достоин восхищения. Быстрое возрождение Германии после 1945 года и продолжалась стагнация России после 1991 года безусловно связаны с наконец найденным смирением первой и высокомерием другой ".
Следовательно, вина России несомненна, и без очищающего катарсиса этот народ не только сам не имеет будущего, а способен втянуть в пропасть нового конфликта весь мир.
Однако в коммунизма была и другая сторона "медали". Коммунистические "Бесы" (Лесков) нашлись в каждом народе Российской империи, а потому вина за преступления коммунизма действительно ложится на всех.
С этой точки зрения, Россия является не меньшей жертвой коммунизма, чем другие народы, а жестокость, с которой большевики уничтожали ее дворянство или насиловали ее монахинь, была не менее апокалиптической. Другое дело, что бытие жертвой автоматически не снимает. Ведь немецкий народ также был одним из крупнейших жертв нацизма, однако взял на себя вину - и очистился.
Наконец, с точки зрения будущего, для человечества даже важнее понять, какие иллюзии и искушения приводят к греху коммунизма, как в свое время это было сделано относительно греха нацизма. Мне все чаще кажется, что наибольшими жертвами коммунизма были не те невинно убиенные, упавшие от "серпа и молота", а оставшиеся жить. Как и предсказал Виктор Кравченко, они были "лишены памяти о личной свободе" и стали удобным инструментом нераскаявшегося зла.
Как остановить самовоспроизводства вирусов коммунизма?
Следовательно, суд над преступлениями коммунизма, установление ответственных за них и диагностирования болезни коммунизма - это необходимые предпосылки нашего национального возрождения.
Это не только наш долг перед невинными жертвами. Сделав это, мы сбросим с ног кандалы, которые делают невозможным наше продвижение вперед.
Однако остановиться только на этом означало бы снова разминуться с истиной. У нас должно заговорить не только национальное, но и христианское чувство. Потому линия между добром и злом проходит не через идеологическую или национальную принадлежность. Она, как известно каждому христианину, проходит через человеческое сердце (ср. Мф 15:16-20), в котором не только гнездится грех, но и содержится единственный счет на него - раскаяние и прощение.
Конфликт памятей запутал весь корпус международных и межгосударственных отношений в Европе. Я убежден, что он имеет не только политико-идеологическую, а прежде этическую природу и связан с нераскаянность за преступления коммунизма.
То, что все народы чувствуют себя жертвами, а не виновниками коммунизма, является реальностью, с которой мы должны считаться. Однако правильно понимают народы права и обязанности жертвы?
Я считал бы большой победой над злом, если бы все народы мира полно и окончательно осудили коммунизм как преступление против человечества. Однако вынести оскаржувальний приговор коммунизма - это только половина дела.
Как напомнил нам четвертым Генеральным секретарь Всемирного Совета Церквей Эмиль Кастро, "жертва не только получает реституцию Она владеет ключом к реальному и фундаментального примирения ..." . Ведь только она, жертва, может простить - преступник этого сделать не может по определению. Это большая моральная ответственность, без которой не может быть настоящего примирения.
Поэтому народы легко признали себя жертвами, чтобы обвинять , - так же легко они подтвердят свой статус жертвы тем, что простят ?
Выводы
Украинскому народу выпало жить в большой в своем несчастье стране, которая, словно древний Вавилон, гордо представила себя способной выстроить башню до высот коммунистического рая, в действительности вимощуючы кровавые ступеньки в ад.
В мирное время растерзать несколько десятков миллионов собственного народа, а тогда начать Вторую мировую войну на стороне Гитлера, вместе с ним стирая с карты мира Польшу, насилуя страны Балтии, вывозя в Сибирь едва не всю Галицию и крымских татар , - это страшная измена даже не так называемого советского народа, а предательство человечности и преступление масштаба Каина, который не знает оправдание.
Такой режим не смеет, не имеет морального права обвинять в измене те свои жертвы, которые восстали против него, ибо в этом случае таки действует непреложное правило этической алгебры: "предать предателей и преступников значит стать на сторону правды и добра".
Однако украинскому народу - даже во время государственной независимости - придется еще долго жить в большой в своем несчастье стране, если он не составит до стоп Бога не только боль своих обид, но и признание своих грехов.
Я убежден, что душам наших многочисленных жертв, невинно убиенных двумя кровавыми тоталитарными режимами, нужна не месть, которая под маркой воздаяния создает новые жертвы, а сповидальне искупления вины, которое делает невозможным повторение преступления.
Поэтому единственной духовной развязкой для проблемы ответственности за преступления коммунизма общее и солидарное признание бывшими пидкомунистичнимы народами своей вины за поклонение коммунистическом зверю (а в случае России - еще и за использование коммунистической доктрины для обслуживания своих имперских интересов), а также общее и солидарное прощение друг другу за совершенные несправедливости.
Свой катарсис должен пережить и Запад Европы, захват которого коммунистической идеей долго питало и легализовало апокалиптического зверя на европейском Востоке.
Преступление коммунизма стал возможен потому, что существует грех коммунизма. Вот почему нельзя не быть исполнителем преступлений коммунизма, но быть носителем его греха.
Найти зерна коммунизма в себе и искупить грех вынашивания - этого требует от нас память о нашем исторический боль.
Это не отрицание суда над коммунизмом, который непременно будет. Это получение себе морального права быть на стороне Судьи.
-----------------------------------
Данная статья является конспектом доклада "Историческая память и моральные вызовы современности" , прочитанной на научно-практической конференции "Политические репрессии на Подолье в ХХ веке" в Винницком государственном педагогическом университете им. М. Коцюбинского 19 мая 2011
Немає коментарів:
Дописати коментар