Отважный и не только выдержанный, не только дерзкий и не только трезвый в расчетах, а обладающий всем этим вместе, в нужных пропорциях - таков должен быть командир-подводник.

Путь к командованию подводной лодкой, а тем более большой или средней, отнюдь не короток. Три- четыре года обучения в военно-морском училище. Четыре-пять лет службы в разных должностях на подводной лодке. За это время накапливается морской, подводный, командирский и просто житейский опыт, так необходимый для командования подводной лодкой. Да еще учеба по повышению квалификации. Как сократить этот общепринятый путь командирского становления подводника? Ведь лодка одна за другой сходила со стапелей, а вслед ха ними закладывались  новые. Ждать было некогда. И одно из решения проблемы сводилось к призыву из Советского торгового флота штурманов и капитанов — бывалых морских волков. После двухгодичного  обучения по специальной программе их назначали помощниками командиров, а потом, в зависимости успехов, и командирами подводных лодок. Если не считать некоторых неизбежных  « издержек производства«, эта вынужденная мера себя оправдала. Особенно это проявлялось в боевой обстановке. Основной критерий для командира подводной лодки - поведение в боевой обстановке. И вот иной, ранее ничем не выделявшийся командир в бою проявляет чудеса изобретательности и отваги. А другой,  слывший  передовиком и ходивший с гордо поднятой головой, вдруг оказывается растяпой и трусом. Это, конечно, случаи крайние, на разных полюсах. Большинство командиров показали себя примерно так, как и ожидало командование, готовя их к войне. И все же крайние случаи, причем в худшем их проявлении, на флоте были - от этого никуда не уйдешь. Командир сто семьдесят второй « малютки « Лысенко до войны представлялся командованию грамотным подводником и требовательным начальником. Лодкой он управлял без грубых ошибок,   экипаж под его руководством хорошо сдавал учебные задачи. Словом, на поверхности все было благополучно.
Но в первом же походе Лысенко показал свою полную несостоятельность. Едва началось плавание, слепой страх обуял его. Ему всюду мерещилась опасность. То и дело совершал он странные маневры, « уклоняясь« от противника, которым и по близости и не пахло. Это нервировало экипаж, вселяло в людей неуверенность. Где уж тут было искать вражеские корабли! Худшее произошло на обратном пути в базу. Приняв свои самолеты за неприятельские, Лысенко произвел срочное погружение близь берега. Лодка ударилась носовой частью о подводную скалу. И тут, потеряв остатки всякого самообладания, командир впал в самую настоящую панику. « Это магниты! - закричал он.- У немцев специальные магниты, чтобы притягивать наши лодки. Мы в ловушке! « Лодку надо было спасать, но что мог
сделать командир в таком состоянии. И если бы не мастерство и хладнокровие инженера- механика Каратаева, « М-72 « никогда бы не всплыла на поверхность и не вернулась домой. По- видимому, Лысенко никогда всерьез не задумывался о том, к какой конечной цели направлена служба кадрового флотского командира, не старался представить себе, что и как придется делать ему в случае войны, не тренировал свой мозг в решении возможных боевых задач. Не старался он изучить и вероятного противника, его сильные и слабые стороны. Парадная сторона службы, привилегии командирской должности-вот что прельщало его. Этим он и жил. Нельзя снять вины и с его воспитателей. Характер командира воспитывается в борьбе с трудностями, в обстановке, когда можно в полную силу почувствовать и самостоятельность и свою ответственность за корабль, за людей. Лысенко же слишком опекали, не ставили его в условия, напоминающие подлинный бой. А без такой школы не разовьешь у человека командирских качеств. Мало того, даже не разглядишь как следует, если для этих качеств нужные задатки. А то может оказаться, и развивать-то нечего. Не рожден человек стать командиром, нет у него настоящего таланта. И надо вовремя переменить специальность. Этим нельзя умалить роли воспитания. Талант тоже нуждается в том, чтобы его растили. Но добрые семена требуют хорошей почвы. И такую почву составляет физическое и нравственное здоровье человека, уравновешенность его нервной системы, интеллект. Одаренность, талант, пройдя сквозь горнило боевого воспитания, отливаются в такой сплав ума, характера и темперамента, который силен именно своей гармоничной цельностью. Не только отважный и не только выдержанный, не только дерзкий и не только трезвый в расчетах, а обладающий всем этим вместе, в нужных пропорциях - таков должен быть командир-подводник. Тогда он творчески, а значить, и с наибольшим успехом проявит себя во всех видах боевой деятельности. Ведь в бою просто необходим творческий элемент командирского искусства. И поэтому талант командира - это оружие. Оружие большой силы, которую надо высоко ценить. Подводная лодка « К-2 « вышла в море 7 сентября. На борту ее находился командир дивизиона капитан 2 ранга Магомед Имандутдинович Гаджиев. Через пять дней, патрулируя милях в пяти от входа в Сюльте-фиорд, Уткин увидел в перископ пассажирское судно. Оно шло полным ходом , прижимаясь к берегу.
Стрелять с такой дистанции торпедами бесполезно. А ты всплывай, командир! Догоним и дадим бой. Уткин понял. Надводный ход у « катюши « достаточно велик, чтобы нагнать транспорт. А на палубе у нее двухорудийная 100-миллиметровая батарея. - Приготовиться к всплытию! Артрасчет  в центральный пост! В центральный пост вбежал лейтенант Зармаир Арванов, командир БЧ-2-3 —минно-артиллерийской боевой части. За ним протискивались комендоры. Лодка стремительно всплыла на поверхность. Быстро выскочили наверх комендоры и бросились к орудиям. С пушек сняты дульные пробки, установлены прицелы.
И управляющий огнем Арванов, заглядывая в таблицу, выкрикивает на распев долгие, как притча, слова артиллерийских команд: - Правый борт тридцать! По транспорту... Фугасным... Прицел сорок... Орудия зарядить... Поставить на залп. Залп! Лодка шла полным ходом на пересечку курса транспорту. Первый залп пошел кабельтовых с сорока. Белые столбы всплесков поднялись перед судном и медленно, словно нехотя, оседали. А воздух уже буравила новая пара снарядов. После четвертого залпа всплесков не появилось, зато палуба судна окуталась дымом разрывов. Арванов перешел на поражение. Снаряды хорошо ложились в цель. Горящее судно повернуло к берегу - вероятно, хотело выброситься на мель. Но снаряды продолжали настигать транспорт, и он начал погружаться кормой. — Самолет справа сто двадцать!-- раздался тревожный возглас сигнальщика. -Дробь!- скомандовал Арванов, прекращая огонь. Палуба опустела. В момент погружения командир увидел, что транспорт  скрывается в воде. Самолет сбросил на лодку две бомбы. Но она уже успела погрузиться на глубину, достаточную для
того. Чтобы это не причинило ей вреда. Через пятнадцать минут все услышали протяжный грохот. Причина его могла быть одна: у транспорта взорвались котлы.
А через пять минут, всплыв под перископ, Гаджиев и Уткин убедились, что неприятельское судно больше не существует. Командир БЧ-2 -3 Арванов был, конечно, героем дня. Не в пример иным своим коллегам, которые отлично знали главное для лодок торпедное оружие, а артиллерией -этим « богом войны «, надводных кораблей - владели постольку поскольку, он показал себя толковым управляющим огнем: расторопным, выдержанным и точным. Его заслуга и в безотказной работе материальной части орудий и в  слаженных действиях артиллерийских расчетах. Это лишний раз подтверждает: каждый морской командир Должен одинаково умело владеть всем оружием, находящимся в его распоряжении. Даже если это оружие и не главное, отношение к нему не может быть «второстепенным «. На войне возможно всякое. И за пренебрежение какой -то частью своих обязанностей легко поплатиться головой.
На обратном пути, при подходе к Екатерининской гавани, Арванов предложил Гаджиеву: -Товарищ командир дивизиона, разрешите в бухте отсалютовать в честь одержанной победы. Комдив на минуту задумался, потом улыбнулся: - Добро, действуйте. Затея с выстрелом понравилась всем. Одобрил ее и командующий флотом. С тех пор, возвращаясь из похода, лодки громогласно возвещали на всю главную базу о том, сколько ими одержано побед. Каждый выстрел означал одно потопленное судно. Обычай этот вскоре распространился за пределы бригады: он пришелся по вкусу и морякам надводных кораблей, и морским летчикам, которые возвещали о своих победах пулеметными очередями. 23 декабря 1944 года командиром первого дивизиона назначили Николая Александровича Лунина. Подводную лодку он сдал своему старшему помощнику капитан лейтенанту Зармаиру Мамиконовичу Арванову. Вот такие рассказы о боевом пути мы слушали из уст контр адмирала Арванова. Этой дорогой прошли из Советского торгового флота Герои Советского Союза
Лунин Николай Александрович, Маринеско Александр Иванович и многие, многие другие.
В 1978 году командующий Северным флотом адмирал Чернавин предложил переоборудовать « Учебно- тренировочную станцию   — «ПЛ-К21« в музей. Мемориал «ПЛК21 « строился 5 лет. Наконец она была установлена у штаба Северного флота