В начале 70-х годов на первенцах атомного флота 627, 658 и 675 вводилась должность техника КИП и АТ ГЭУ. Оставались два офицера. В 1976 году уже оставался один командир группы КИП и АТ и два техника. В октябре 1975 года я перевелся в экипаже на должность техника КИП и АТ ГЭУ. По договоренности с командиром БЧ-5 капитаном 2 ранга Касаткиным Э.А. и командиром 1 дивизиона Качеряевым В.В. я должен буду параллельно курировать и турбинную группу в ответственные моменты. Это ввод и вывод установки и при возникновении экстремальных ситуаций в 6-м отсеке оказывать им посильную помощь.
Продолжались приемы и сдачи лодок 17-й дивизии. Проводили ремонты или же в Гремихе или в г. Полярном. Выходы в море своим экипажем или же прикомандировывали к другим лодкам. Экипаж всегда был загружен корабельными работами и не менее загружали нас на берегу, не оставляя порой времени для нормального отдыха в семейном кругу.
Помню за 5 лет экипаж уходил в отпуск только в «..бре». Жены как-то подсчитали и, оказалось, что в один из этих годов мы в своей базе были всего 4 месяца. Остальные - море и ремонтные базы Северного флота. Наши жены организовались и решили написать письмо министру обороны маршалу СССР Гречко А. А., а также члену военного совета Северного Флота вице-адмиралу Сизову. В письме просили оказать небольшую помощь. Хотя бы через год командование дивизии давало мужьям возможность отдыхать с семьями в весенне-летний период. Письмо искал особый отдел на почте. По этому случаю выход теплохода «Боровский» был задержан часа на 3 или 4. Организаторы этого «действа» Щербина Тамара и Мойстус Александра нашли другой вариант отправки писем. Письма отправили со знакомыми, которые ехали в Москву. Мало вероятности, что письма попали по назначению. Однако уже на следующий год экипаж Лемешко имел отпуск в летнее время. У многих появилась возможность отдыхать с детьми в южных широтах Советского Союза. Появилось еще одно неудовольствие командования 17-ой ДАПЛ работой командира экипажа и его замполита со своими подчиненными и женским советом экипажа.
Отдельный разговор надо вести о женщинах нашего городка и всей 11-ой флотилии Иоконьгской военно-морской базы. Их самоотверженность, готовность разделить трудности бытоустройства и природных невзгод вызывает удивление и восхищение. Жить и создавать уют для своего мужа, воспитывать своих детей в таких условиях могут только наши неизбалованные комфортом советские женщины. Наверно, ни одной женщине из других стран, имеющих военные городки с такой мощной техникой, это не под силу. Это особый «вид» жителей страны Советов. Партия создавала такие условия, наверно, с учетом ходившего в среде подводников выражения: «чтоб служба не казалось малиной».
К сожалению, наверно, в каждой базе Северного флота, да и не только Северного, но и на других флотах имеются памятные знаки погибшим морякам-подводникам. Так это и должно быть! Они это заслужили! Вечная память ушедшим в свое последнее плавание! Было бы правильно в таких местах ставить еще и памятники нашим живым и здравствующим женщинам, разделяющим невзгоды и радости флотской службы своих мужей. Как символ вдохновения, неиссякаемой терпимости, надежд и убежденности в благополучии семейного очага в суровых условиях бытия подводников! Это особая глава нашей службы и наших семей. В свое время наш школьный учитель музыки и пения СШ Островной Юра Дементьев написал одно из своих стихотворений о наших женщинах.
Женщины наши
Здесь только гранита массивы
И даже не видно земли,
Но женщин, наверное, самых красивых
Мужчины сюда привезли!
Глаза разбегаются, братцы,
Как будто на выставке мод!
Куда Украине с Гремихой тягаться,
И даже курорты не в счет!
Поселок исхлестан ветрами
И редко идут корабли.
Но женщин, наверно, выносливых самых
Мужчины сюда привезли!
С авоськой, сражаясь с пургою
Идут, как в атаку бойцы.
И могут подолгу одна за другою
Стоять, чтоб купить дефицит.
Заботы тяжелою ношей
На хрупкие плечи легли,
Но женщин, наверное, самых хороших,
Мужчины сюда привезли!
Дом сделают полною чашей,
Любовь и тепло сохраня.
Родные, любимые женщины наши,
Без вас не прожить нам и дня!
Конечно, это поэзия души, а проза жизни на флотилии была куда жестче и драматичней.
Береговое время службы экипажей без корабля в Гремихе - не отдых и не пустое времяпрепровождение. Я уже говорил, имея даже лодку, экипажи не исключались от выделения людей на различные работы. Ну а если нет корабля, то сам бог велел вести погрузочно-разгрузочные работы, все наряды и караулы в дивизии и флотилии. Особенно это усиливалось в осенний сезон заготовок продуктов и овощей на зимний период. Тут уж и дневные и ночные смены различных работ.
В этот период и активизировал свою работу наш замполит капитан 2 ранга Туткевич М.С. Уверен, работа его, каждого офицера и мичмана становится более многогранной и предметной по каждому матросу и старшине срочной службы. Этот период очень расслабляет людей. Привносится масса негативных послаблений и соблазнов, чем не медлят нерадивые подчиненные воспользоваться. Таких немного, но они всегда проявляются в такие моменты. Чаще появляются нарушения дисциплины, снижается исполнительность, появляются пререкания со старшими и распитие спиртных напитков. Дабы как-то обезопасить от расшатывания всего воспитательного процесса в экипаже, естественно, активизируется работа комсомольской организации с ее активом. Застрельщиками всех мероприятий был наш замполит, а также партийная организация с молодыми и энергичными коммунистами. В кубрике проводятся тематические вечера, технические викторины и технические бои между дивизионами и БЧБЧ. Активно работает стенная печать каждого подразделения и художественная самодеятельность. Коллектив нашего экипажа неоднократно выступал в сводных концертах дивизии и флотилии. Почти всегда завоевывая призовые места. Спортивны соревнования среди л/состава экипажа, а также соревнования на первенство дивизии или же Иоконьгского гарнизона всегда собирали много желающих этого интересного мероприятия.
В экипаже в этом всегда был активен наш ст. команды трюмных мичман Довгий П.А., мастер военной специальности, лучший специалист дивизии. Он, почти всегда, организовывал эти мероприятия.
Баскетбол, футбол, волейбол, настольный теннис. Бокс, борьба и другие виды включались в программу соревнований. Конечно, это, прежде всего, физическая подготовка молодого подводника, но это и сплочение людей. Это дисциплинировало и отвлекало моряков от нежелательных проступков. Проводить соревнования было где. При хороших погодных условиях эти мероприятия проводились на площадках и стадионах сделанными самыми же подводниками всех рангов и званий. Проводились соревнования и в спортзале школы Островной, а после открытия ДОФа перешли в его спортзал.
Не безразлично относились к этим мероприятиям командиры экипажей подводных лодок. Втягивались в это многие офицеры и мичманы, защищая честь своего экипажа. Наш командир капитан 1 ранга Лемешко В.М. прекрасно играл в настольный теннис и баскетбол. Не единожды при формировании команды борцов у нас отсутствовал или тяжелый или полутяжелый вес. Вот и приходилось обращаться к командиру за помощью, чтобы он помог команде на берцовом ковре. В полутяжелом весе (до 100 кг ) выступал наш командир БЧ-5 капитан 2 ранга Касаткин Э.А., а в тяжелом весе (свыше 100 кг ) выступал командир экипажа Лепешко В.М. Первые места почти всегда мы завоевывали как на дивизии, так и по гарнизону. Каждый уважающий себя подводник имел, конечно, навыки в каком-то виде спорта, считал за честь выступать в команде экипажа. Как и наш командир, знаю, в свое время выступал на берцовом ковре командир К-52, а затем и НШ 17-ой дивизии капитан 1 ранга Таврилов В.В.
Кипела жизнь нашей славной ВМБ атомных кораблей в среде флотских людей называемой Гремиха. И это не пафос чудака, а факт. Мало кто называл место жительства подводников Островной. Да и назови этот городок сослуживцу в Гаджиево или в Видяеве вряд ли кто смог бы определить, где это место находится. А вот если назовешь - Гремиха, этим все будет сказано. Немало наших самобытных военных и гражданских поэтов слагали стихотворения и песни об этом неординарном месте - Гремиха, городе маленьком на стыке двух морей. В городке строились дома, детские сады, магазины, почтовые отделения. Имелся хороший госпиталь, добротный ДОФ со спортзалом и кафе. В общем, имелось и создавалось все то, что как-то обеспечивало нелегкую жизнь подводников и их семей в этом далеком гарнизоне. Сюда из Мурманского порта можно было добраться только старым добрым тружеником т/х «Репин». Скрипящий и стонущий трудяга доставлял жителей гарнизона раз в неделю. Переход длился почти двое суток. В последующие годы его сменили т/х «Боровский», «Еланская» и «Тарасова».
Огромный военный потенциал имел этот гарнизон в 70-х и 80-х годах. Такой авторитет создали атомные подводные ракетоносцы, созданной в нашем гарнизоне 41-й дивизии. Командиром этой дивизии впоследствии стал командир первой 16-ракетной подводной лодки 667 проекта. Герой Советского Союза капитан 1 ранга Березовский В. Л.
Значимая мощь нашего гарнизона, теперь я знаю, была до конца 80-х годов. «Перестройка» и развал Советского Союза по рассказам моих коллег, служивших в 80-90-х годах превратили базу в отстой атомоходов, выведенных из боевого состава Северного флота. Там же создан один из основных пунктов хранения отработанного ядерного топлива атомоходов. О развале и запустении городка поведала и одна из жительниц п/о Островной, приезжавшая в 1998 году на Украину.
Сегодня этот жилой массив, а с ним и различные военно-морские структуры, и боевые корабли вызывают отнюдь не радостные эмоции. Что ни подъезд, то обшарпанные стены, вырванные «с мясом» двери и окна, горы мусора. Стаи больных бездомных собак по всей Островной, пугающие детей и взрослых. Вот в таких условиях живут и служат люди, отдающие многие годы опасному и трудному, но, пожалуй, одному из самых нужных для государства делу - служению своей Отчизне. Ушла в былое мощь и кипящая жизнь грозного военного гарнизона.
В 1980 году окончился мой контракт службы на Северном флоте. С грустью и с чувством еще чего-то невыполненного покидал Гремиху. Сознание подсказывало - уже пора на Большую землю. Пролили слезу мои дети Наталия и Володя, расставаясь со своими друзьями по двору и по школе. Обосновались мы в своем родном городе - Запорожье. Большая была возможность общения со своими сослуживцами в бывшем Советском Союзе. При нынешних «демократических» устройствах наших государств - это почти исключается.
И все же в жизни были и есть приятные сюрпризы. Таковыми для меня были встречи со своими сослуживцами по К-27 (ЖМТ), экипажа в/ч 49295, а также с другими сослуживцами 11-ой флотилии Иоконьгской ВМБ.
В 1973 году в Западной Лице встретились с бывшим моим командиром ТГ по К-27 капитаном 3 ранга Шеремет В.Г. После аварии на лодке он не ушел с флота, а выразил желание продолжать службу на АЛЛ. Здесь же служил и бывший командир группы ЭТД капитан-лейтенант Маркин Н. Служить стали они на 671 Б проектах на К-38 и К-69.
В начале 1974 года встретились в Оленьей Губе г. Гаджиево с бывшим командиром ГДУ ГЭУ К-27 капитаном 2 ранга Резник В.Г. Служил Владимир Григорьевич командиром БЧ-5 уже на лодках 2 поколения 667Б проекта К-279 РПКСН. Впоследствии он работал на Кольской атомной станции. В конце 80-х годов Владимир Григорьевич обосновался в Ленинграде. Приезжал в гости в Запорожье к бывшему нашему СПК К-27 капитану 2 ранга Воробьеву Ю.Н., который проживает на прекрасном и исторически известном острове Хортица. Погиб Володя от бандитской руки в Ленинграде. Читая книгу А.Константинова «Бандитский Петербург» я натолкнулся на строки о гибели нашего сослуживца.
«31 октября 1994 года в Санкт-Петербурге у себя на квартире с черепно-мозговой травмой был обнаружен труп Резник В.Г. - директора ИЧП «Кайраз».
Кстати, немного раньше в Москве во времена «славной перестройки» был убит в своей квартире всем нам хорошо известный, и особенно л/составу К-27 вице-адмирал Холостяков Г.Н., Герой Советского Союза. Это была легендарная личность нашей страны, один из первых командиров дизельных ПЛ на Дальнем Востоке в 1933-1934 гг. один из первых командиров соединения и флота на Дальнем Востоке. Активнейший участник Великой Отечественной войны. В завершающем этапе разгрома фашистов, а также в послевоенное время командовал Дунайской флотилией. В 1963 году вице-адмирал Холостяков Г.Н. был председателем государственной комиссии по приему К-27 в эксплуатацию на ВМФ. Встречи Георгия Никитовича с личным составом лодки проходили и в последующие годы до 1968 г . Интересный факт и моей встречи с ним произошел в августе 1967 года. Перед этим, будучи в отпуске я однажды пересматривал отцовские наградные листы и грамоты Отечественной войны и послевоенного времени. И вот в одном из приказов Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина, где объявляется благодарность гвардии старшему сержанту тов. Щербине Андрею Артемовичу за отличие в боевых действиях при овладении столицей Венгрии городом Будапешт. Перечисляя еще остальных отличившихся 2-го и 3-го Украинских фронтов, я вычитал и контр-адмирала Холостякова Г.Н., командующего Дунайской военной флотилией. Это он и его матросы и офицеры участвовали в окружении и разгроме группировки противника в Будапеште. Тогда было взято в плен более 110 тыс. солдат и офицеров вермахта.
В августе 1967 года была одна из встреч Георгия Никитовича с л/составом К-27. Я задал вопрос и попросил его подробней рассказать об этой битве. Уже после встречи он остановил меня на несколько минут, и попросил поподробнее рассказать об участии моего отца в этом сражении. Короткий и приятный разговор прошел со знаменитым подводником и видным военоначальником Советской страны. К большому сожалению, бандитская рука оборвала жизнь этому прекрасному человеку. Один из результатов нашей новой демократической жизни на «новом обновляющем пути».
Бывший КГДУ ГЭУ К-27 капитан-лейтенант Домбровский В.В. после аварии на лодке и лечения в госпитале ушел в военную приемку г. Подольска Московской области. Вячеслав Владимирович дважды навещал Запорожский край. Гостил у бывшего СПК К-27 Воробьева Ю.Н.
После ухода К-27 в Северодвинск в 17-ой дивизии остались служить капитан 2 ранга Спиридонов И. Он служил пом. ЗКД по ЭГД капитан 1 ранга Афанасьева С.П. Остался также капитан 2 ранга Агафонов Г., капитан 1 ранга Гужеленко. Возвратился в Островную и капитан 1 ранга Новицкий Г.Г. Став заместителем командира береговой базы контр-адмирала Жиделева А. И.
Разъехались к новому месту жительства и службы сослуживцы экипажа в/ч 49295. Командир экипажа капитан 1 ранга Лепешко В.М. в г. Обнинске. Замполит экипажа капитан 1 ранга Туткевич в дивизию ПЛ п. Видяево. В настоящее время живет в Севастополе. Как и прежде такой же непоседа, активен и напорист. Все во имя людей, их блага и счастья таков лейтмотив его жизни. В Кременчуге обосновался бывший ст. команды трюмных Довгий Павел Афанасьевич. В Харькове живут мой добрый товарищ по К-27 и экипажу в/ч 49295 Григоров В.С. и бывший командир БЧ-5 капитан 2 ранга Касаткин Э.А. за время гражданской жизни с 1980 по 2000 г . встречал еще многих своих сослуживцев. В 1989-1990 в 1-м Военно-морском госпитале в Ленинграде встречал бывших: первого командира К-8 капитана 1 ранга Шумакова В.П., замполита К-5 капитана 2 ранга Драмарецкого, начальника РТС 17-й дивизии капитан 1 ранга Саксеева А.А.
Была встреча и с бывшим командиром 17-ой дивизии контр-адмиралом Логиновым В. До этого служивший на К-19 («Хиросима») штурманом, СПК и командиром К-19. В 1989 г . был зам-начальника штаба Ленинградской ВМБ. Всегда были желанны встречи в Запорожье с бывшим пом. ЗКД капитаном 2 ранга Назаренко Б.А. Встречаемся и с бывшим доктором АЛЛ К-5 полковником медслужбы Смирновым Д.Ф. Впоследствии ставший зам. начальника медслужбы 11-ой флотилии. Прекрасной души человек. Свой путь на флот начал со школы юнг в Кронштадте. Окончил военно-морское медицинское училище. После окончания был распределен на Северный флот. Попал в дивизию дизельных подлодок, которой командовал известный герой-подводник капитан 1 ранга Лунин. В 1967 г . окончил Военно-морскую ордена Ленина медицинскую Академию им. Кирова. Служил уже в 1-ой флотилии АЛЛ в Западной Лице. При формировании 17-ой дивизии в Гремихе с кораблем К-5 пришел к новому месту базирования. Неоднократный участник походов и учений с К-5 и на других лодках дивизии. Имеет отличия как медработник «Знак почета», «Отличник здравоохранения СССР». В настоящее время Даниил Федорович ведет группу учеников, пожелавших изучать военно-морское дело. Свою любовь и знания о море, о кораблях, о военно-морской службе передает молодому поколению. С почтением и уважением относятся ребята школы к бывшему подводнику. Осваивают военное дело будущие моряки и возможно и офицеры Военно-Морских Сил Украины.
В Запорожье живет и бывший ЗКДЖ 17-ой дивизии РТС капитан 1 ранга Афанасьев Г.Ф. В свое время служил командиром группы гидроакустиков на К-172. Командиром которой был капитан 1 ранга Шашков Н.А. Впоследствии ставший командиром нашего соединения. Этот атомоход в среде моряков называли «раскладушка» в апреле 1968 года во время боевой службы в Средиземке попал в неприятную драматическую ситуацию. Лодка была загрязнена парами ртути. Капитан 1 ранга Шашков Н.А. принял решение продолжать БС до конца намеченного срока. Отравление парами получили все, находящиеся в корпусе во время похода.
Еще один сослуживец по 17-ой дивизии проживает в нашем городе бывший пом. Начальника штаба капитан 2 ранга Сизов В.Я. Василий Яковлевич начинал службу КГДУ ГЭУ К-19 («Хиросима»). В 1972 году в автономное плавание уходил в качестве командира 3 дивизиона на К-19. По возвращению из похода случилась авария. Пожар в 8-м и 9-м отсеках. Погибло 28 человек. Трагизм и скорбь таких потерь не раз возникали среди подводников, первопроходцев на наших атомных субмаринах. После этих событий Василий Яковлевич служил на КС-40, а затем на К-16. С 1976 года назначен на должность помощника НШ 17-ой дивизии.
Еще один земляк проживает в нашем славном Запорожье - бывший командир БЧ-5 РПКСН К-214 капитан 2 ранга Марьин В.Т., служивший затем на К-249 и К-210. Его подводные мили можно было уложить в расстояние к Луне и обратно, а затем еще и обойти вокруг нашего «шарика».
Богата запорожская земля людьми, отдавшими свою юность и зрелые годы Военно-Морскому Флоту, а точнее атомному подводному флоту. Более 15 лет, а вернее 18 лет я служил на подводных лодках. Вся сознательная жизнь отдана морю и военному делу, профессия, которая нужна была нашей стране. Сейчас оглядываясь на пройденный путь, я не раскаиваюсь о выборе сделанном еще в свои молодые годы. Считаю, что лучшие часы и дни моей жизни связаны с морем и лодкой, а также людьми служившими со мной рядом.
Кажется, мог бы уже за это время забыть и привыкнуть к гражданской жизни. Но нет, вспоминаю подводные атомоходы и моих боевых товарищей.
Это воспоминания всегда чем-то волнуют, зовут и будят мечтательность, как в дни моей юности. Нелегка служба на подводных лодках. Она повседневно требует большого мужества, стойкости и выносливости.
Гибель «Комсомольца» 07.04.1989 г., уникального корабля ВМФ СССР, еще одно тому подтверждение. Героическая гибель людей, мужество и стойкость выживших в этой кошмарной ситуации не дают сомневаться в поистине героической специфике нашей службы подводников. Она была таковой, есть и будет до времени исчезновения необходимости в подводных ракетоносцах.
Наши молодые коллеги продолжают нести свой нелегкий крест покорителей морских глубин и защитника рубежей страны. Не ко всем благосклонна морская судьба, как и неблагосклонно, отнеслась она к экипажу подводного крейсера «Курск» К-141. В таких экстремальных ситуациях, а вернее для такой катастрофы уместно давнее высказывание героя- подводника времен Великой Отечественной М-И.Гаджиева: "Нигде нет и не может быть такого равенства перед лицом смерти, как у экипажа подводной лодки, где-либо все побеждают, либо все погибают».
В данном случае судьба и море одержали победу. Конечно же, причины этой катастрофы находятся на берегу, во всяком случае, как мне кажется, большая часть из них. Трагедия 24-х ракетного крейсера «Курск» это траур для каждого небезразличного к судьбам флота настоящих и бывших военных моряков. Прежде всего, траур по 118 погибших подводников. Таким же печальным для нас стало и известие о гибели атомной субмарины К-219 и четырех человек в районе Бермудских островов в октябре 1986 года.
С болью в душе читаем известия, а вернее «открывшуюся» информацию о гибели ракетоносца ТОФа К-129 с экипажем около 100 человек в 1968 году. Открылись «секретные» катастрофы наших атомоходов и, прежде всего гибель одной из первых атомных ПЛ 60-х годов К-8 и 52 человек ее экипажа в районе Бискайского залива.
Печальный финал уникальной в свое время подводной лодки К-27 (ЖМТ). В 1982 году ушла наша субмарина на дно Карского моря в районе о.Новой Земли.
Флот, а особенно его подводные силы, как видим, не безмятежная и спокойная служба. Это повседневное, громадной силы напряжение по овладению всей сложной боевой техникой и поддержание ее в высокой постоянной боеготовности. Это тяжелый и опасный ратный труд. Не каждому такое под силу. Поэтому служили и служат на таких кораблях лучшие сыны стран бывшего Советского Союза, а сейчас Российской Федерации. Нельзя видеть на этом фоне одну черную смерть в пучинах морей и океанов. Во всей флотской службе есть и своя романтика длительных походов, переходов и морских учений. Те, кто упорно не хочет видеть красивого и почетного в службе подводника, снисходительно говоря, - лучше служить у моря и видеть только необходимость и обязанность - они глубоко неравны!
Служба подводника имеет свою красоту и своеобразную романтику. Высоко развито чувство прекрасного в службе на флоте не только у офицеров и мичманов, добровольно избравших военную специальность своей профессией. Этими же качествами обладали за редким исключением и все наши бывшие матросы и старшины срочной службы К-27 и экипажа в/ч 49295. Полагаю, что бывшие подводники из других экипажей Северного флота всегда с гордостью, уважением и теплом вспоминают о времени, проведенном в прочном корпусе атомных субмарин, а тем более о своих боевых товарищах. Недавно получил письмо от моего сослуживца по К-27. Прошло уже более 30 лет, а Владимир Андреевич Кудряшев все еще живет приятными воспоминаниями о службе на атомоходе. Приведу один фрагмент из его письма.
«... а вот первыми впечатлениями после демобилизации и отношением к службе поделюсь и сейчас. Ожидание встречи с родными, с домом, с любимой девушкой было столь велико - действительно как огромный праздник! И тут же что-то было не то, что-то не так! Какая-то страшная безвозвратная потеря просто пробивала и прошивала меня. Меня ведь комиссовали (после аварии на К-27) и уже ни при каких условиях возврата на флот не было. Праздник встречи дом постепенно растаял. Жизнь с ее новыми интересами всасывала меня. А то чем жил на лодке, что вошло в меня с запахами механизмов, корабельными системами, ребятами экипажа не выветривалось, а наоборот вызывало все большую тоску об ушедшем времени службы на нашей лодке. Месяца через три-четыре так захотелось вернуться на лодку в экипаж, хоть на месячишко, хоть глазком взглянуть на наших ребят и нашу лодку. Можно сказать, болезненно затосковал. И эта тоска еще много-много лет живет во мне. Тяжело переношу известия о гибели моряков нашего флота. Переношу это как смерть родных мне людей. Живу, болею, но нет-нет и потянет душу на Север, на флот, в нашу Гремиху!»
Вот такие когда-то молодые парни не видят в службе на атомоходе только одну воинскую рутину, не позволяющую вовсю развернуть наклонности собственного я. Приходится, конечно, подчиняться и подчинять свои порывы не в угоду своих сиюминутных желаний, а, прежде всего во благо своих товарищей по отсеку и всего атомохода. Конечно, очень важно, как подготовлен к такой службе молодой человек. Каков его образовательный уровень, кругозор и морально-психологическое состояние души. Военные люди помимо воинского уклада воспитывались и всем укладом жизни нашего общества. При нынешнем состоянии идеологии общества, а вернее, внедрении в него идеологии выгоды, черного индивидуализма, человек человеку - волк, деньги в жизни - все, и во имя денег все, боюсь, не многие смогут с такой самоотверженностью отдаваться служению своей отчизне, как это было в годы становления атомного флота. Не все было хорошо и не все удачно укладывалось в различные программы партии и правительства. Коммунистическая партия и правительство, а правильнее сказать, центральный комитет партии и политбюро, позволяли себе звать на «военные редуты» миллионы молодых людей обещая всеобщее признание народа и всеобщие блага на всю оставшуюся жизнь. Действительность же для многих откликнувшихся была незавидной. В Вооруженные Силы страны шли крепкие здоровьем, с чистыми помыслами и патриотически-настроенные молодые люди. Самые лучшие человеческие качества имели подводники всех рангов на ВМФ. Такой самоотдачи, мужества, стойкости и патриотизма во имя страны и флота не было, наверное, ни в одной стране мира. Ценою своего благополучия, своего здоровья, а зачастую и ценою своей жизни создавали и выводили на морские просторы военные корабли. Корабли не самые слабые и не самые ненадежные. Атомные подводные лодки с самым современным оборудованием и оружием. И все это осваивалось и эксплуатировалось и применялось в деле не одно десятилетие. Шли в этот вид флота, повторяюсь, не дистрофики ума и здоровья, а самые лучшие мужики Советской страны. Ожидания партийного бюро и правительства оправдывались. Работа идеологических структур приносила свои плоды.
Освоение и эксплуатация передовой техники с ядерными установками сопряжено, как известно, с большими опасностями. Не единожды жизнь подтверждала это. Особенно это испытали на себе люди в военной форме БЧ-5 на атомных подводных кораблях. Опасности на ПЛ не различают рангов и должностей, а тем более при аварии ядерной установки. Теряют здоровье, а в худшем случае и жизнь, от матроса и до командира. Радиация и радиактивное заражение не дают возможности в полной мере оградиться, чтобы сохранить свой организм от вредных воздействий при аварии установки. Кто-то несет все-таки потери. А потери, к сожалению, были и будут при серьезных авариях. Вот только в какой мере возмещались эти потери матросу, мичману и офицеру? Воздали ли по заслугам, в полной мере политбюро и правительство всем потерявшим здоровье и жизнь морякам-подводникам и их семьям? Нет! как реагировало правительство и государство на эти проблемы своих защитников Отечества? Ведь ради него они оказывались в таком незавидном положении. Можно ли соизмерить эти потери, а также проблемы, возникающие после ухода со службы с «Благодарностью», «Грамотой», медалями и орденами? Нет!
Если офицерам в какой-то мере компенсируется, то другая часть л/состава почти напрочь забывается. На «гражданке» увечья, полученные во время службы, не дают нормально устроить свою жизнь. Военные комиссариаты не очень спешат оказать помощь такому комиссованному, а тем более демобилизованному воину. Нужно пройти семь ступеней ада, чтобы добиться от Вооруженных Сил элементарного признания, что, выполняя свой священный долг, воин потерял самое дорогое для живого человека - свое здоровье! И теперь долг правительства позаботиться и оказать добрую помощь верному сыну Отечества или его семье.
Но все было огорожено удивительно эффективным и долгоживущим забором «Секретно». Не многим удавалось проникнуть за линию такого забора, а тем более пытаться разрушить такую твердь. Если еще на «гражданке» человек усугублял последствия аварий человеческими слабостями и вредными привычками - он будет виновен во всех грехах его воинской службы и, конечно, болезни.
Думаю, что случай с подводным ракетоносцем «Курск» кажет огромное влияние на всю систему служб не только ВМФ, но и всех Вооруженных Сил России. Оправдывается часто употребляемое в людской среде высказывание: не было бы счастья да несчастье помогло. Впервые можно было услышать и увидеть какую-то ответственность людей высокого ранга за потери, понесенные в такой катастрофе. Впервые, как мне кажется, услышали то, что правительство готово нести материальную и моральную ответственность перед военными людьми и их семьями. Наверно, впервые СМИ смогли в какой-то мере заставить военные структуры держать ответ перед людьми своей страны за происходящие события в их «совершенно секретных» структурах.
В 1999 году мой старший товарищ еще по службе в Северодвинске и на АЛЛ К-27 (ЖМТ) Мазуренко Вячеслав Николаевич подарил книгу «Катастрофы под водой» автора Н.Г.Мормуль. можно испытать и печаль и гордость от прочитанного. Можно узнать свои атомоходы и проблемы, связанные с их эксплуатацией. Конечно, узнаваемы и многие военные моряки, с которыми ходили не в одни выходы. Не раз встречал я и капитана 1 ранга Мормуля на лодках 17-ой дивизии, так и на берегу 11-й флотилии. Огромный пласт проблем поднял Николай Григорьевич в своей книге. Понятно его беспокойство за состояние кораблей, их качество и надежность в боевых условиях. Не чужды, видно, ему и судьбы всех его сослуживцев по Северному флоту. И еще замечу, очень актуально и до сих пор его горькое размышление, а скорей всего вопрос: И какие нам еще нужны катастрофы, чтобы уроки и выводы оставались не на бумаге, а воплощались в надежных кораблях, надежной технике, надежных средствах защиты и спасения? К этому я бы еще добавил нужное в нынешних условиях - социальная защита подводников и их семей. И не столько защита офицерского состава, их это не обойдет, а сколько защита моряков-подводников. Ведь величие их службы и величие поступков простых моряков - очевидны. Многие знают и понимают это. Но оценивают их поступки не всегда по их заслугам. Значимость действий моряка на лодке не менее важны, чем действия управленца ГЭУ или же вахтенного офицера ЦП. Что могут моряки - очень остро можно почувствовать при чтении тех же воспоминаний Н.Г.Мормуля о гибели РПКСН К-219 в октябре 1986 года.
Подвиг советского матроса Сергея Преминина - это только один из многих подводников, отдавших свою жизнь во имя своей страны и флота. Кто же все-таки оценит и воздадут ли должное мужеству других подводников, а их было не мало, только проявлялось это в других экстремальных ситуациях.
В этом случае подтверждается и значимость знаний, умение, взаимозаменяемости и тренированности на ПЛ л/состава экипажа. До какой степени нужно было быть неподготовленным мичманом или офицером лодки, чтобы не произвести сравнение давлений отсеков. Не смогла аварийная партия. В нее идут люди самые подготовленные аварийного отсека или же смежного. Офицеры и мичманы, служившие и эксплуатировавшие системы, и механизмы на этом атомоходе обязаны были знать, как и где можно сравнять давление. Тем более, управленцы и киповцы обязаны были знать, где ключ и ручной привод и как дожать решетку до «НК». Матрос Преминин С. это знал и мог установить компенсирующую решетку на «НК», чтобы жили спокойно те, кто не сумел ему помочь! Отдал свою жизнь во имя их жизни! Мужество и героизм этого подводника неизмерим, на мой взгляд, с другим фактом, описанным в этой же книге.
В 1968 году в Средиземном море на атомном ракетоносце К-172 (впоследствии названном «ртутники») проявляется ухудшение здоровья у всего л/состава экипажа. Если не знали, что это воздействие ртутных паров, но ведь состояние людей не могло не вызвать острого беспокойства? И вот принимается «мужественное» решение - продолжать БС (боевую службу) с таким состоянием людей и атмосферы на атомоходе. Продолжается боевое патрулирование в районе арабо-израильского конфликта. Это что судьбоносное время для Советского Союза? Обстановка требовала отдавать жизни наших подводников во имя присутствия ракетоносца в этой акватории? Бывший командир К-172 капитан 1 ранга Шашков делает неплохую карьеру. Полагаю и сейчас неплохо живет. Тем более, оценен такой «мужественный» поступок уже в настоящее время, он стал Героем Советского Союза. А как остальной личный состав экипажа? «Включить матросов, старшин и офицеров корабля в состав «Ветераны подразделений особого риска». Думаю, что последствия «мужественного» поступка командира для многих оказались плачевными.
Я хочу представить гипотетическую ситуацию немного другого характера, но с ходатайством тех же адмиралов и их подписями на представлении о награждении командира БЧ-5 АЛЛ К-27 капитана 2 ранга Иванова А. А. За его мужественный поступок не допустить к выходу в море неготовую к плаванию АЛЛ. Не допустить авантюры и сохранить здоровье и жизни 124 членов экипажа! Героически отстаивал своих подчиненных инженер-механик атомохода. Не смог отстоять. Ни командир, ни старпом, ни замполит не встали рядом. Но поступок командира БЧ-5 достоин звания героя. Сделать такую запись в журнале перед выходом в море мог только человек невероятной силы духа и мужества! Несомненно, он обладал еще и талантом воспитателя. Он никогда не навязывал свое мнение, а так нацеливал человека советами попросту, что тот вроде сам приходил к должному выводу и исполнение происходили, как бы сами собой. Не мог выстраивать Алексей Анатольевич своей карьеры. Не умел и не хотел угодничать перед вышестоящими людьми.
Умел он только отдавать себя своему любимому детищу. Он любил свой корабль и флот. Но инженер-механик капитан 2 ранга Иванов А.А. и ему подобные не очень вписывались в бытовавшую систему иерархии службистов флота. Потому, наверное, и имел этот офицер больше выговоров, чем благодарностей. Поэтому и представления на серьезную награду сейчас не сможет он получить. И все же, мягко говоря, безнравственно забывать и оставлять без оценки подвиг тех, кто проявил мужество в чрезвычайных ситуациях. Что собственно и происходило при строительстве и становлении атомных субмарин ВМФ СССР. Еще более безнравственно забывать о тех, кто жизнь свою и здоровье положил во имя флота!
Не тешу себя надеждой, что мои слабые воспоминания отразили полную картину службы в экипажах капитана 1 ранга Леонова П.Ф. и капитана 1 ранга Лепешко В.М., где мне посчастливилось служить. Вероятно, мое виденье происходящих событий будут отличаться от других суждений сослуживцев. Это так и должно быть. Каждый человек осмысливает то, что смог увидеть и услышать, оказавшись в данное время в данном месте. Однако, если, познакомившись с содержанием моих строк, кто-то найдет знакомое, близкое. А тем более найдет в них хоть что-то полезное, если у него утвердится уверенность в том, что советское подводники нашего поколения, а в него вошли и мои сослуживцы К-27 и в/ч 49295, внесли посильный вклад в историю атомного подводного флота, я буду считать свою задачу решенной.
Возможно, я скажу громкие слова, но без них мне кажется не обойтись.
Главные герои моих строк - замечательные сыны нашей бывшей страны Советов. Сыны простых тружеников, чья самоотверженность и отвага, бесстрашие и находчивость в сложных ситуациях служили образцом не только для товарищей своего отсека и экипажа, но и для многих моряков-подводников приходящих на службу в последующие годы.
Через толщу лет доходит их дыхание до настоящего времени, подсказывает необходимость идти по их дороге, подражать их патриотизму, самоотверженности, стойкости и героизму. Хотелось, чтобы и сейчас служили на кораблях Военно-Морских Сил России и Украины такие же прекрасные моряки, с которыми я служил. Еще раз назову некоторых из них: Завизион Василий. Котляревский Алексей. Мазуренко Вячеслав, Пыдорашко Иван, Газин Владимир, Уланов Евгений, Кудряшов Владимир, Гризлов Александр, Рощупкин Валентин, Радченко Александр, Крылаткин, Дьяконов. Шибко, Белк Николай, Федоришин Василий. Юдинских Николай, Лысенко Михаил, Филыпин Иван, Григоров Василий, Довгий Павел, Литвиненко Феликс, Алабенков Александр, Астанков Василий, Домбровский Вячеслав, Агафонов Геннадий, Шеремет Владимир, Туткевич Марат, Шленев Владимир, Широков Герман, Марсин Валерий, Касаткин Эллер, Терехин Виктор, Затылкин Анатолий и еще сотни моих сослуживцев атомоходов Краснознаменного Северного Флота.
Вечная память ушедшим в свое последнее плавание друзьям и товарищам экипажей К-27 и в/ч 49295: Логунов Николай, Петров Александр, Гриценко Виктор, Воевода Владимир, Пономарев Владимир, Куликов Владимир, Новицкий Геннадий, Леонов Виталий, Нестюк Виталий, Куст Алексей, Погодин, Мойстус Николай, Гусев Вячеслав, Спиридонов Иван, Резник Владимир, Ефремов Борис. Нагорских Олег, Умрихиг Г., Рыжов Александр, Немченко Иван, Боровик Николай, Самарин Иван, Зубков В., Петухов М., Волчанов, Придатко С.
Немає коментарів:
Дописати коментар