ПОДЛОДКА.КАК БЫЛО,

 Атомоход «К-122» в июле 1980 аврально отозвали из ремонта в бухте Чарджу. Ремонт был скомкан, боезапасом и всем необходимым «фаршировали» судорожно. Из-за головотяпства штабистов благословили на боевую службу в район, где проводились учебные стрельбы вероятного противника. Лодка с ядерными торпедами на борту притаилась у берегов Японии и чутко вздрагивала, когда ударная волна от разрывов американских снарядов достигала прочного корпуса. Случись прямое шальное попадание — быть второй Хиросиме.
Пожар турбогенератора в 7-ом отсеке вынудил всплыть не сразу, продолжали в потемках выполнять пресловутую боевую задачу.
Мичман Белевцев, деля на двоих кислородный аппарат с боцманом Солохой, перегрузил торпеды, устранил дифферент, корма лодки приподнялась из воды, снаружи товарищи отдраили люк и спасли 48 морских душ.
Обезумевшие же семьи в поселке Тихоокеанский, который для краткости и лихости обозначали Техасом, слушали по ночам «Голос Америки». Вражий голос сообщал, что на учебное судно «Меридиан» с лодки перегрузили 9 тел, на самом деле погибло 14 человек.
За оставшимися в задымленных отсеках спускались поочередно. Начальник минно-торпедного отделения старший лейтенант Калиниченко в чреве, где температура достигала 70 градусов, нашарил мичмана Ляшенко, которого бросил без сознания другой мичман. Стокилограммового мичмана «вирали» с помощью троса для погрузки негабаритных торпед. Калиниченко снова спустился в чрево и в трюме 9-го отсека обнаружил тело матроса Путивцева. Весельчак и балагур, Путивцев улыбался даже после смерти.
В нескольких кабельтовых маячил силуэт вертолетоносца «Иводзима», и потому личному составу раздали табельное оружие и гранаты. Командир БЧ-3 Калиниченко подготовил боезапас к подрыву, провода протянули на нос лодки, откуда в случае удачи взрывной волной могло сбросить в океан.
— Орден «Красной Звезды» вдове мичмана Белевцева, — вспоминает,— вручали воровито, без помпы.
Калиниченко вместе с лодочным доктором Корольковым тоже был сгоряча представлен к «Красной Звезде», но награду не получил. Медаль «За безупречную службу» вместе с тремя другими через пятнадцать лет отобрали в трибунале.