46-й экипаж ПЛ пр.705. Контр-адмирал А.С.Богатырев. 

Вскормлённые с копья

01.05.2012 07:17:59

Не сразу, но во второй половине мая мы ушли на последнюю задачу под руководством начальника штаба. Как всегда, он нашел грамотный выход, спланировав нашу задачу с "львиной долей" обеспечения других ПЛ.
— Смотри, Александр Сергеевич! Не такие уж вы и дураки! — радовался Петр Матвеевич, глядя на уверенные действия личного состава.
— Стараемся, товарищ начальник штаба! Как говорил Владимир Дмитриевич Гайдук, нехорошего личного состава не бывает, бывают плохие начальники!
— Да, умелый был командир, повезло тебе, Александр Сергеевич!
В те годы я не раз слышал, особенно от коллег-старпомов, что мне повезло с командиром. Действительно, встав самостоятельно на мостик, мне не приходилось испытывать никаких трудностей в управлении кораблем, начиная от швартовок и заканчивая сложнейшими маневрами в ледовых условиях все было отработано давно на прежней должности. Когда я досрочно сдал положенные зачеты на допуск к управлению кораблем, Владимир Дмитриевич, торжественно вручая мне перед строем знак командира ПЛ, объявил экипажу, что отныне у них есть второй командир — старпом...
Далеко не каждый командир мог работать в таком стиле со старпомом, предоставляя ему достаточную самостоятельность, как мне стало ясно позже, когда я стал принимать задачи на других экипажах.
"В бой мы пойдем на этой ломающейся технике, с этим "нехорошим" личным составом. Сколько не меняй его — лучше не будет, поэтому воспитывай, отрабатывай экипаж и сам работай", — любил говорить мой командир, и это стало в дальнейшем моим главным принципом при работе с людьми.



В ограждении прочной рубки - капитан 1 ранга В.Д.Гайдук (старший на борту К-432) и помощник командира 168-го экипажа ПЛ капитан 3 ранга В.П.Коропец после всплытия К-432. - В.В.Осинцев. Атомная подводная лодка пр.705 (705К). Специальный выпуск альманаха «Тайфун». Санкт-Петербург, 2008.

В первой половине июня, отработав совместные противолодочные задачи с надводными кораблями и самолетами, мы вернулись в базу, и 46-й экипаж на К-373 был введен в состав сил постоянной готовности, став боевым перволинейным экипажем. Радость офицеров была столь чрезмерной, что мне даже пришлось их остудить: тяжело входить в линию, но еще тяжелее остаться на достигнутом уровне и не скатиться в болото, особенно когда мы будем выходить в море после перерывов в плавании.
Подводная лодка, пополнив боезапас и продовольствие, тут же была поставлена на боевое дежурство. А в конце июня вызывает меня командир дивизии и спрашивает:
—Александр Сергеевич, нужно срочно уйти на внеплановую боевую службу! Вы способны решить эту задачу? Плановая, ноябрьская, остается за вами.
— Да хоть завтра, Олег Михайлович! — докладываю обрадованно.
— Ну, это лично вы, а экипаж?
— А я и докладываю за экипаж, вы даже не представляете, как все ждут этой боевой службы! Когда?
— Все равно, посоветуйтесь с личным составом и парторганизацией, а потом доложите, но идти надо в конце июля.
— Есть, посоветуюсь, но мы готовы! Собрав личный состав, объявляю:
— В конце июля уходим на боевую службу!
— Ура!!! — прокатилось в ответ, и все зашумели.
— Стоп! Комдив просил посоветоваться. С приходом, после послепоходового отдыха, сразу начинаем подготовку к плановой БС, можно отказаться.
— Да вы что, товарищ командир, ни в коем случае! Да мы готовы сразу и на третью! — бурно отреагировали офицеры и мичманы.
— Ну, я так и доложил командиру дивизии! Только эта подготовка к БС будет не легче, чем ввод в линию. Теперь за нас возьмутся еще и штаб флотилии, и флота, а сроки уже сильно поджимают.
— Справимся, товарищ командир! — ответил за всех мой боевой старпом Яков Михайлович.



Капитан 1 ранга Виктор Викторович Гринкевич (командир К-463, затем - К-373).

В конце июля, пройдя все плановые мероприятия подготовки и жесточайшие проверки штабами всех уровней (первый раз есть первый) К-373 ушла на боевую службу, старший в походе — капитан 1 ранга В.В.Гринкевич.
Учитывая, что Виктор Викторович всю весну работал на нас в море, мы со старпомом договорились от командирской вахты его освободить и дать "отдохнуть", и он не возражал. В качестве "прототипов" отчетных документов за БС я отдал приказание взять отчеты К-123, старшему помощнику и командирам боевых частей было все равно, а мне, естественно, было легче опираться на свой опыт, уже описанный, и на свою документацию, а не на чужую.
Отработав организацию плавания на БС, а она отличается от плавания в полигонах БП, в первую неделю получаю телеграмму от командующего флотилией с поздравлением о присвоении мне высокого воинского звания капитана 1 ранга (представление ушло еще в феврале месяце). Экипаж тепло меня поздравил и я с удовольствием вспоминаю этот эпизод до сих пор, потому что не каждому моряку удается получить очередное звание в море, да еще капитана 1 ранга, да еще когда об этом узнают все лодки боевой службы, так как телеграмма прошла циркулярно.
Материальная часть ПЛ вела себя ничем не хуже, но и не лучше, чем на других ПЛ: все, что ломалось, устранялось во время и плавание, как всегда, было напряженным. Уже через пару недель стало ясно, что возвращаться в базу придется на одном обратимом преобразователе вместо двух и не по вине личного состава. Противолодочная поисковая операция флота, в которой мы участвовали по плану, прошла без наших побед, ничего не обнаружили, но задачу по поиску и слежению "за противником" мы все-таки выполнили и даже перевыполнили.
Под утро на моей вахте получаю доклад о подводной цели, и 20 минут следим скрытно, потому что "наехали" на нее с кормы. Но при осмотре своих кормовых курсовых углов ПЛ противника нас обнаружила и начала маневр для занятия позиции уже в нашем кормовом секторе. Вот здесь и показал себя "705-й" — даже при небольшой перекладке вертикального руля (ВР) и минимальной скорости противник дальше нашего траверза, направления перпендикулярного борту, зайти не смог. Сказалось, конечно, еще не мастерство, но высокая отработка техника на рулях мичмана А.И.Дернового. Александр Иванович был вторым ветераном 46-го экипажа, которого я знал еще с 1971 г. матросом-техником по совместной службе в техническом экипаже и который к моему приходу был уже главным рулевым ПЛ.
Как ни старался противоборствующий командир, но зайти в наш кормовой сектор так и не смог, а помощник командира по радиоэлектронному вооружению В.И.Котомкин за это время четко произвел вторичную классификацию, и цель была утверждена как иностранная ПЛ. Старший на походе, капитан 1 ранга В.В.Гринкевич согласился с нашей классификацией, и мы продолжили слежение, донеся на КП СФ о полученном контакте.



Навозников Геннадий (инж.ПТУ ТЭ), Котомкин Владимир Иванович (капитан 1 ранга, командир пла К-432, затем «Кондора», ныне зам. нач. НТЦ ГНИИ прикладных проблем), Кузнецов Владимир Викторович. - День памяти погибших подводников. "Комсомолец". Санкт-Петербург. Никольский собор.

Как правило, иностранные лодки, узнав о своем обнаружении, начинали маневр на отрыв и отрывались, поэтому мы уже готовились к потере, восстановлению и поддержанию контакта, но "наша" продолжала упорно заходить в наш "теневой" кормовой сектор. Хорошо, что два моих помощника В.И.Котомкин и В.С.Кононенко (БИП-штурман) умели отлично работать по определению элементов движения цели и уже в первые минуты совместного маневрирования доложили, что дистанция до цели менее 10 кабельтов.
В те годы, поскольку были случаи столкновений с иностранными ПЛ под водой, главком своим приказом строго запретил сближение на дистанцию менее 10 кабельтов, и передо мной в который раз встал вопрос: "Что делать?". Увеличение дистанции до положенной приводило к потере контакта и невыполнению задачи, уменьшение — к столкновению и неприятному разбору действий в базе. Вероятности столкновения я не допускал, т.к. был уверен в маневренных качествах корабля, личной отработке и отработанности корабельного боевого расчета, но риск, естественно, был.
Решил продолжить выполнение главной задачи, и мы начали ходить друг за другом по кругу на направлении, примерно, 90° от борта. Часы летели, как в известной песне, "как пули у виска", и здесь неоценимую помощь оказал Виктор Викторович. Видя, что на вахте я уже находился 12 часов и КБР работает уверенно, он предложил осуществлять слежение в две смены, то есть по боевой готовности №2, а мне уйти отдыхать. Я согласился, и в управление кораблем вступил старший на походе, капитан 1 ранга В.В.Гринкевич.
Вернувшись на РКП через 3-4 часа, я увидел, что обе ПЛ стоят на стабилизаторе глубины без хода (СБХ), а Виктор Викторович спокойно следит за обстановкой. Оказывается, специальным маневрированием в круге и по расчетам КБР, он обнаружил постановку иностранной ПЛ на СБХ и стал сам. Меня это обрадовало, так как подходило время передачи донесения, и я, вступив в управление ПЛ, тут же на максимально допустимом ходу, на циркуляции, в течение не более пяти минут выполнил маневр всплытия под перископ для передачи радио и обратное погружение. Походив по кругу некоторое время, снова стал на СБХ, и так повторялось не один раз. Периодически иностранная ПЛ давала ход и пыталась выйти из обозначенного круга, но ей это не удавалось, т.к. её маневренные элементы были хуже.
Через 21 час 40 минут я получил приказание от командующего СФ прекратить слежение и вернуться в заданный район. С общим вздохом облегчения всего КБР мы расходились с иностранной ПЛ на контркурсах, опробовав все свои активные тракты и получив достоверные дистанции до нее, которые подтвердили верность наших расчетов пассивным методом! Усталость у всех была такая, что чувство удовлетворения за проделанную работу возникло только на следующие сутки: месяцы упорного труда и учебы, бесчисленные тренировки и противолодочные учения не прошли даром, конечный результат был налицо.



Возвращение К-373 (на борту 46-й экипаж ПЛ) с боевой службы. В ограждении прочной рубки старший помощник командира капитан 2 ранга В.В.Михальчук, заместитель командира по политической части капитан 2 ранга Ю.П.Кузовков, командир экипажа капитан 1 ранга А.С.Богатырев, 6 октября 1985 г.

Недели через три в начале сентября, выполнив все отчеты за БС в море, мы вернулись в базу, и встреча с командованием оказалась лично для меня неожиданной, Командующий флотилией вице-адмирал Е.Д.Чернов, а его особо чувствительным не назовешь, после построения экипажа и доклада, взял меня руками за плечи, развернул на солнце и говорит: "Дайте-ка, я на вас посмотрю", — и внимательно рассмотрел. Затем поздравил с очередным воинским званием и вручил погоны с какой-то открыткой, которую я сунул в карман "канадки" и, естественно, помял ее. Как оказалось, это было поздравление от командующего флотом адмирала А.П.Михайловского, и тогда я даже расстроился, а сейчас рад, что эта открытка имеет боевой помятый вид. Обратившись к личному составу, командующий горячо поздравил нас с выполнением задач, назвал молодцами и настоящими подводниками, состоявшимися как боевой сплоченный экипаж, такую оценку от сурового и строгого по тем временам Евгения Дмитриевича услышать было не просто.



Савинов Виталий Васильевич, Чернов Евгений Дмитриевич, Моцак Михаил Васильевич. - День памяти погибших подводников. Санкт-Петербург. Никольский собор.

Приятно и одновременно грустно было узнать, что старший помощник командира ПЛ капитан 2 ранга Я.М.Ананин назначен командиром 313-го экипажа ПЛ пр.705. За восемь месяцев совместной службы мы не только сработались, но и стали настоящими друзьями, деля все вахты, удачи и неудачи пополам. Несмотря на высокую требовательность, он оставался хорошим товарищем, пользовался авторитетом и уважением.
Отчитавшись за боевую службу и сдав ПЛ другому экипажу, мы дружно убыли на послепоходовый отдых на 20 суток, но не в санаторий, как положено, а по индивидуальным планам, поскольку медслужба флотилии не сумела в бархатный сезон "пробить" незапланированный на отдых экипаж. Правда, особых возражений не было, т.к. очередной отпуск за 1983 г. у нас не получился, и был запланирован, в феврале 1984 г.
По прибытии из отпуска мы сразу же приняли ПЛ, уже К-463, и начали подготовку к новой боевой службе. Старшим помощником после окончания Классов был назначен, конечно же, мой старый и добрый товарищ и сослуживец по К-123 капитан 2 ранга В.В.Кузнецов, которого год назад я же и провожал на командирский факультет с должности старпома К-123 в Северодвинске.
В это же время на флотилию прибыла комиссия Главного штаба ВМФ для проведения проверки по итогам года, и нас, естественно, "бросили" под эту проверку как корабль, на котором все отработано и вся документация в порядке. Лично я комиссии особенно не боялся. Я еще со старпомовских времен в практической отработке экипажа никогда не сомневался, но "сгореть" на корабельной документации морально был готов всегда. Проверяющих было много, а нас — мало, а если разделить по БЧ и того меньше, на 1-2 человек по десять, как мы шутили между собой. И "били" нас, как и весь плавсостав, в основном за "бумажную" работу, очень крепко и долго, со всеми вытекающими последствиями.
— Владимир Викторович! Пока мы с Яковом рвались в линию, тылы отстали. В наших бумагах, особенно по командирской подготовке и корабельным учениям, огрехов много, что-то старое, чего-то нет. Надо бы все перелопатить и подбить, иначе влетим в приказ главкома! — говорю старшему помощнику.
— Знакомая картина... — задумался опытный старпом. — Чтобы успеть, надо снять кальки с тактических летучек и т.п. на других экипажах.
— Согласен, тут уже не до карт! Пусть будут замечания по форме...