Забытый экипаж. Контр-адмирал А.С.Богатырев.  (продолжение)
Вскормлённые с копья 22.05.2012
— Юрий Александрович, по вершинам и впадинам сопок ориентируешься? — спрашиваю.
— Не по всем, но прорвемся!
— Конечно, прорвемся, другого выхода нет, а я помогу.
Так, глядя в небо и контролируя место по радиолокации и вершинам сопок, благополучно ошвартовались у назначенного плавпирса. Корабельный боевой расчет по проходу узкости в сложных условиях работал как часы, механики обеспечивали ход пунктуально, а боцман на рулях работал как нивелир. На швартовку у командира ушло не более 10 минут.
Проводя разбор по плаванию, я сделал заключение: командир и экипаж к работе в сложных условиях подготовлены отлично, все замечания по плаванию — только для шлифовки мастерства.
Больше с К-278 в зимний и летний период обучения 1986 г. наши пути не пересекались. Я занимался, главным образом, другой новейшей лодкой дивизии (АПЛ пр.945 "Барракудой" ), которая тоже была головной и достаточно глубоководной (с предельной глубиной погружения 600 м) и сложной. Пройдя с ней первую БС весной и открыв курс боевой подготовки на "705-х проектах" летом, в сентябре я убыл на предпоследний двухмесячный сбор в ВМА. Замотался до такой степени, что даже "ученического мандража" на экзаменах не было.
А К-278 с середины 1986 г. начала подготовку к своей первой БС на полную автономность с окончательным завершением опытной эксплуатации. Старшим на борту планировали назначить или 1-го заместителя командующего флотилией, или командира дивизии. Но в это время тяжело заболел командующий 1-й флотилией контр-адмирал В.Я.Волков (вице-адмирал Е.Д.Чернов уже служил в ВМА), и его обязанности стал исполнять 1-й заместитель командующего контр-адмирал О.М.Фалеев.



Волков Виктор Яковлевич. - Знаменитые люди Северного флота. Биографический словарь. Йолтуховский В.М.

По тем временам в такой ситуации при врио, конечно же, на местах "берегом" должны управлять штабные командиры дивизий, а не врио — так называемая очередная "мера безопасности"...
Когда в академии я узнал, что командующий болен, понял, что мне придется идти на свою третью БС за год, правда, в конце этого года. И действительно, через пару дней получаю команду выйти на связь с командиром дивизии капитаном 1 ранга В.Т.Прусаковым (ныне вице-адмирал). После первых приветствий извиняющимся тоном Владимир Тимофеевич начал:
— И ждет тебя, Александр Сергеевич, большая дорога...
— За тридевять земель, в тридевятое царство, — продолжил я.
— Так получается, меня не выпускают, потому что...
— Да понятно, Владимир Тимофеевич, о чем вопрос, морально я готов с момента, как узнал о болезни Виктора Яковлевича...
В те времена говорить можно было только так, иносказательно, и это, наверное, было правильно, противостояние с ОВМС НАТО было в полном разгаре.
Поговорив о текущих делах и о дате прибытия 9 ноября (после праздников), я в очередной раз мысленно "восхитился" мерам безопасности нашего флотского руководства. Легче отправить "замотанного" по морям замкомдива на три месяца БС, без отпуска в течение двух последних лет, на первом головном корабле в неведомое, чем оставить его с опытным начальником штаба руководить боевой подготовкой на берегу и в Баренцевом море, где каждый камень известен...



Члены экипажа К-278 в первом походе на полную автономность.

А с другой стороны — доверяют, это почему-то ласкало самолюбие...
Прибыв в Западную Лицу, я активно включился в подготовку К-278 к плаванию, до выхода оставалось 20 дней. Командир доложил: список идущих на БС составлен, прикомандированный личный состав отработан и допущен, материальная часть в основном в строю, план боевой подготовки выполнен, задачи личному составу на БС поставлены, планы глубоководных учений составлены, решение командира на поход в основном принято, отставаний от плана подготовки на БС нет, личный состав занимается устранением замечаний контрольного выхода. На вопрос о надежности материальной части и о том на какие технические средства надо обращать внимание в походе с точки зрения поломок, был ответ, что вся материальная часть надежна и особого беспокойства за какие-либо механизмы нет. Это радовало, но и настораживало.
На весенней БС, первой для головной АПЛ К-239 пр.945, серьезных неисправностей было достаточно, и сигнал "аварийная тревога" звучал каждую неделю в течение почти двух месяцев.
— Сколько суток максимум лодка находилась в море? — спрашиваю.
— Примерно, месяц, на испытаниях, — отвечает командир.
— А мы идем на три, это рекорд для нашей дивизии.
— Да, но экипаж понимает ситуацию.
— А какая смена личного состава?
— 15 человек — молодые, менее одного года в должности, и на 1000 м не ходили; шесть человек — старые члены экипажа, но в новых должностях не более одного года; четыре человека прикомандированы из 604-го экипажа Ванина; отработаны.



Капитан 1 ранга Ванин Евгений Алексеевич

Про себя отметил, что понимаем друг друга быстро, это хорошо.
— А кто в новых должностях?
— Командир БЧ-5 — Гущин, бывший командир дивизиона живучести, помощник командира ПЛ — Никулин, бывший командир БЧ-1, командиры дивизионов движения, электротехнического, живучести — Светловский, Гидаспов, Ульянов соответственно.
— Да... А опыт боевой службы?
— К сожалению, основная масса людей идет впервые, а кто раньше ходил — впервые в новых должностях. Но есть плюс: все в основном с постройки корабля и прошли через УЦ ВМФ в Сосновом Бору, грамотные специалисты!
— Не плюс, а плюсище! Сам проходил через этот же УЦ, 42-й цех! И ваш сдаточный механик ПЛ Леонов — это наш сдаточный механик реакторного отсека К-123, крепкий мужик, работает с качеством...
Повспоминали преподавателей 270-го УЦ ВМФ, судостроителей 42-го цеха СМП, моряков и специалистов, построивших и освоивших АПЛ всех поколений, нашли очень много общих знакомых.
— Ну, по каждому члену экипажа, кто есть кто, Юрий Александрович, ты мне доложишь через недельку, когда я присмотрюсь к людям, хотя кое-кого знаю, кого-то видел в деле... Что скажешь про замполита, в одной упряжке? Помнишь, как он выступал на воспитательной беседе у начпо?
Был случай, когда начальник политотдела В.С.Степанов вызывал на "проработку" по какому-то вопросу командира и замполита ПЛ В.И.Кундрюкова (главным образом, замполита), пригласив на подмогу себе замкомдива, т.е. меня. Так Василий Иванович так "проработался", что пришлось ему напомнить, кто кого воспитывает.
— Запомнил, — улыбнулся Юрий Александрович, — ну да, он такой, большой, шумный, начальникам в рот не заглядывает, но дело знает, и мы с ним в одной упряжке!
— Вот это главное! А остальное — увижу сам. А старпом Ключников не заторможен, "грызть" умеет?
— Умеет, — опять улыбнулся командир, — где надо! Это, наверное, наш НШ, вечно неугомонный, наговорил... Работой старпома я удовлетворен, грамотный и умеет управлять кораблем и людьми.
— Понял, план на завтра!



— Завтра нам надо ехать в Североморск (http://zgfd.narod.ru/zr.html?http://zgfd.narod.ru/zr.html=http://zgfd.narod.ru/zr.html) к НШ флота докладывать решение по глубоководным учениям и утверждать у командующего СФ. Один раз уже ездил, получил замечания, устранил.
Разобравшись с планами учений, назначили отъезд на пять утра, чтобы к 9.00 быть в Североморске, главной базе СФ, у НШ флота вице-адмирала Юрия Николаевича Патрушева.
С НШ флота вообще всегда работать было сложно. На этой должности был действительно один из самых грамотных и опытных адмиралов, в тонкостях знающий подводную и морскую службу, у которого "на ура" ничего не проходит и просто так любой документ не подпишешь. Нужно тщательно готовиться и отстаивать свое решение (мнение) или вовремя понять, что документ "сырой" и испросить разрешение на устранение замечаний. Иначе можешь, в лучшем случае, остаться без допуска к управлению кораблем (силами), в худшем — снимут с должности. На докладе у комфлота чуть легче, и НШ уже "отдрессирует", и он же может помочь, а иногда и защитить, поскольку стоит рядом.
Юрий Николаевич Патрушев был именно таким, но нам было немного легче, чем другим командирам, поскольку нас он знал в лицо и отправлял в море ни один раз, еще будучи НШ нашей флотилии. Тем не менее за длинную дорогу в 3,5 часа от Западной Лицы до Североморска мы еще раз обговорили детали похода и в 9.00 предстали пред НШ в его кабинете.
НШ флота встретил нас приветливо, удовлетворенно взглянул на меня (добрый признак) и отметил:
— Что-то вы зачастили в море, не устали?
— Такова моряцкая доля, замкомдив больше устает на берегу, товарищ адмирал!
— И это, наверное, правильно.
Я уже давно заметил, что вышестоящий начальник, настоящий моряк, всегда немного завидует командирам, уходящим в длительное плавание.
После доклада командира, уточнив некоторые вопросы и обсудив кое-какие детали учений и обеспечения, адмирал заключил:
— Все, добро! Идем к командующему, и помните, главная ваша задача — закончить опытную эксплуатацию!



Патрушев Юрий Николаевич

Командующий СФ адмирал Иван Матвеевич Капитанец, бывший командующий БФ и в прошлом командир 170-й бригады противолодочных кораблей СФ, был известным военачальником и североморцем, доступным для командиров лодок и кораблей. Приезжая в объединения флота, он всегда находил время для встречи с командирами, обучал, воспитывал, расспрашивал о командирской деятельности, вникал в трудности, вырабатывал единое мнение, и, если кто обращался лично, всегда помогал и решал проблемы. Этим он снискал заслуженное, подчеркиваю, уважение среди командиров не только как командующий, но и как человек. Но поскольку по специальности командующий был моряком-надводником, подводнику утвердить решение у него было нелегко. Командующий детально изучил даже очевидные вопросы.
Выслушав нас внимательно и рассмотрев все документы учений, он вернулся к мерам безопасности. Командир еще раз повторил, что и как будем делать, с точки зрения безопасности плавания, а я напомнил, что мне, как старшему на борту, глубоководное плавание, хотя и не на столь большой глубине, но известно в деталях по К-239 пр.945 — всего полгода назад вернулся на ней с боевой службы. Но командующий флотом, высказав отдельные замечания, отправил нас дорабатывать документы.
Вернувшись в дивизию поздно вечером, доработали планы учений (а план — это детальное решение) еще детальнее, и утром опять уже были у комфлота.
— Нет, — сказал командующий, — теперь все, что у вас по мерам безопасности показано на картах, оформите текстуально отдельно на листах бумаги и думайте дальше.
Уезжали из Североморска с мрачным настроением.
— Непонятно, что еще можно придумать, и так расписали все в стихах, — горячился командир в машине, — роман что ли теперь писать?
— По мерам безопасности — рассмеялся я, — нет, Юрий Александрович, чтобы мы сейчас ни нарисовали и ни написали, похоже, комфлота не хочет проводить учения!
— Но они же нужны!
— Это нам, "водоплавающим", нужны! А штабам нужно, как бы чего не вышло, в первую очередь, с нами. Посмотри, сколько идет документов по предупреждению аварийности сверху донизу, утонуть можно! Конечно, эта система предупреждения должна работать, но она должна быть разумной и подкреплена не бумагой, а материально.



Возвращение из боевого похода. Л.П.Байков.

Так оно и получилось. После еще пары поездок в штаб СФ с устранением замечаний командующий флотом запретил проводить глубоководные учения. Как мы поняли, у комфлота не хватало сил и средств для обеспечения нашей безопасности (как ему хотелось). Поэтому комфлота подчеркнул, что главное — это провести боевую службу и завершить опытную эксплуатацию, а учения проведем позже.
Неделя поездок в Североморск для нас с командиром оказалась пустой тратой времени, а для командующего обернулась тяжелым бременем принятия решения. Я и сейчас считаю, что это была ошибка уважаемого Ивана Матвеевича,
А дальше дела пошли еще "круче". Параллельно командир принимал решение на БС и на завершение опытной эксплуатации, в чем я, естественно, активно ему помогал вместе с флагманским специалистом по радиотехнической службе капитаном 2 ранга Е.В.Кутузовым, который был моим "походным штабом" в единственном числе. Для Е.В.Кутузова это был "звездный час" — исследовать вместе с радиотехнической БЧ гидрологию моря и дальности обнаружения целей в диапазоне глубин до 1000 м.
В принятии решения командиром, конечно же, участвовали все командиры БЧ и начальники служб, которые работали с большим интересом и энтузиазмом. Все понимали, что этот поход не просто БС, а поход первооткрывателей. Наконец решение принято, и мы — в кабинете НШ флота. Начальник штаба внимательно и с интересом заслушал доклад командира, сделал небольшие замечания и внес корректуры, которые мы тут же в четыре руки быстро внесли на карту чертежным почерком — благо были в прошлом штурманами — и удовлетворенно подвел итог: готовы.
В назначенное время уже втроем мы были на докладе у командующего флотом. Заслушав решение командира, командующий в целом был удовлетворен, это было видно со стороны, но задумался — и пауза немного затянулась. "Не к добру", — мелькнула тревожная мысль в голове — и точно:
— А зачем надо идти на рабочую глубину?
Командир даже слегка растерялся.
— По программе опытной эксплуатации мы должны... — начал он.
— Это я понял, но почему надо идти на 800 м? Что мы не можем сделать все это, допустим, на 300 м?
Командир недоуменно смотрел на командующего.