http://morsobranie.com.ua/
Не знаю, что говорил начальник штаба 2-й флотилии ТОФ контр-адмирал О. Ерофеев, отправляя неисправную лодку на учение, но учеба в море обошлась в 16 могил.
А кто мог стать командиром подводной лодки? Офицеры допускались на командирский мостик, в первую очередь, по признаку партийной принадлежности и политической зрелости. Потом – по признаку родственных связей, личной преданности начальнику. Профессионализм не был решающим фактором при рассмотрении кандидата на командирский мостик. А уж его человеческие качества – доброта, чуткость были просто обузой. Такого командира всерьез никто не воспринимал. Другое дело – жесткая требовательность, граничащая с жестокостью, а то и с самодурством. Такого боялись подчиненные и уважали начальники. Такой офицер считался перспективным. Правда, потребность в командирских кадрах в силу огромного боевого состава флота была высокой, и командиром, в принципе, мог стать любой (кроме, конечно, беспартийных).
Вот так и получилось, что командир ПЛ Б-169 капитан 3 ранга Е. Бородич вместо практической торпеды при прострелке торпедных аппаратов пальнул боевой, надолго парализовав движение в Екатерининской гавани г. Полярного, где базировалась четвертая эскадра подводных лодок Северного флота.
Неловко было слушать комментарии некоторых командиров и флотоводцев относительно причин катастрофы с "Курском". Уже упоминавшийся А. Гусев утверждал, что виною гибели лодки был водород или взрыв аккумуляторов. Ни водород или "взрыв" аккумуляторов лодку до гибели не доведут. Просто, по незнанию, командиры водорода очень боятся и оним мерещится, даже в отставке.
Ну а как к подводникам относится государство, флотоводцы, отцы-командиры? Какова их ответственность за жизнь подводника? Выше упоминались спасательные средства. К ним относятся, кроме бачков аварийной пищи, аварийного инструмента, аварийных фонариков, которые всегда или отсутствуют или неисправны, еще и аварийные буи, и всплывающие камеры. Так вот, по сложившейся традиции, чтобыих в шторм не потерять (дефицит), эти устройства перед выходом в море намертво приваривались к корпусу. То есть, ПЛ К-429 в этом плане не была исключением. Об этом знали все — и командиры, и проверяющие готовность к выходу офицеры штаба флота. Знал об этом и Главком, так как и его путь в высокий кабинет лежал через командирский мостик. Кстати, это положение притупляло желание подводника изучать средства спасения. Не случайно "комсомольцы" во время аварии не могли толком воспользоваться спасательными плотиками. В свое время у нас были построены две лодки-спасатели. Одна из них спасала экипаж затонувшей в 1981 году на ТОФ ПЛ С-178. Не прижились и они на флоте: из-за отсутствия средств и из-за ущербной системы ценностей, сложившейся у правительственных и военных чинов, эти лодки, под условным названием "Ленок", умерли естественной смертью. Одна из них и сама претерпела аварийное происшествие, связанное с отравлением экипажа выхлопными газами.
В 1980 году к борту плавбазы "Иван Колышкин", которая обеспечивала функционирование 51-й оперативной бригады подводных лодок в Средиземном море, в котором я провел полжизни, подошла атомная подводная лодка 670 проекта с двухметровой поперечной трещиной прочного корпуса в районе выдвижных устройств. Во избежание заливания отсека забортной водой трещина была заклеена эпоксидной смолой. С ограничением глубины погружения до 70 метров лодка была отправлена в базу, о чем было доложено в ГШ ВМФ. Позже от командира БЧ-5 В. Кривотулова я узнал, что по распоряжению того же ГШ ВМФ лодке по дороге домой пришлось еще нести службу в Северной Атлантике. Такая вот забота о подводниках, такая вот, боевая готовность.
В 1962 году в период Карибского кризиса четыре дизельные лодки 641 проекта были отправлены на устрашение Америки. Подводники хорошо знают, что представляет собой Северная Атлантика в осенне-зимний период. Знали об этом и в Главном штабе ВМФ. Знали в Главном штабе и систему противолодочной обороны США и с какими силами придется столкнуться нашим "дизелям". Как известно, дизельной подводной лодке периодически приходится всплывать на поверхность для зарядки аккумуляторной батареи, пополнения запаса воздуха высокого давления, вентилирования отсеков, удаления бытовых отходов и отработавших пластин регенерации воздуха. Все это при современной противолодочной обороне (ПЛО) делает ее весьма уязвимой, вероятность скрытного ухода лодки после применения оружия практически равна нулю. Емкость батареи обеспечивает продолжительность пребывания под водой при самом экономичном режиме не более трех суток. Потом, независимо от обстановки наверху, нужно всплывать. Но это, так сказать, военно-техническая сторона дела. Есть и другая – бытовая. На 85 человек экипажа подводной лодки 641 проекта – 30 коек. Так что подводник для отдыха устраивается на запасных торпедах, на дизелях, в аккумуляторных ямах, а то и просто на палубе. Но это не главное. Особенностью, существенной и понятной для подводника, является ограниченный запас пресной воды: четыре литра на человека в сутки. Мытье, чистка зубов только водой из океана. Проблема с водой усугублялась еще и тем, что основной запас пресной воды находился в забортной цистерне и она, эта вода, часто засаливалась из-за нарушения герметичности цистерны. Через внутреннюю цистерну третьего отсека проходили топливные трубопроводы, и вода в ней часто оказывалась с примесью соляра. Не удивительно, что подводник суп из забортной воды запивал компотом наполовину с соляром. Правда, подводным лодкам часто срок боевой службы Главным штабом продлевался, и тогда и суп из забортной воды казался вполне съедобным. Для примера скажу, что на ПЛ Б-36, принимавшей участие в разрешении Карибского кризиса, суточная норма воды составляла 250 (двести пятьдесят) граммов. Но и это для подводника мелочь. Даже 2% -ное содержание углекислого газа в атмосфере отсека он переносил со свойственным ему энтузиазмом и терпением. Ну, это небольшое отступление. Маленькая деталь.
Претерпев изнурительный переход через Северную Атлантику, наши "дизеля" всплыли в окружении кораблей ВМС США. Длительное преследование и неисправности материальной части истощили запас плотности батареи и воздуха высокого давления. Командир ПЛ Б-130 капитан 2 ранга Н.А. Шумков, оказавшись без хода из-за неисправности дизелей, находясь в плотном кольце кораблей НАТО, решил, было, пальнуть всем имевшимся в его распоряжении арсеналом обычных и ядерных торпед по ближайшему авианосцу. Тем более что получил неопределенную инструкцию: действовать по обстановке. Возможно, отмена в последний момент торпедной атаки и удержала мир от гибели. Но для командира Шумкова, как он считает сам, дело не в этом. Главный штаб ответственности за применение оружия на себя не взял, возложил ее на командиров. Кроме того, высокие чиновники из Главного штаба, в том числе и Главком адмирал С.Г. Горшков, не сомневались, что лодки будут обнаружены и, в случае развития конфликта, уничтожены, так как оказались в ситуации неадекватного военного и технического превосходства сил НАТО. После "разбора полетов" в Министерстве обороны многие командиры жалели, что всплыли. Кто чего еще недопонимал, то на встрече с офицерами после возвращения из похода начальник Политуправления Северного флота адмирал Ф.Я. Сизов внес ясность: "А мы вас живыми и не ждали".
Подводники быстро забывают и про компот с соляром, и про водород, 60-ти градусную жару в отсеках, про воздух пополам с углекислым газом и топливными парами. Но мысль о том, что они оказались заложниками политических амбиций, не даетим покоя до сих пор. Правда, не все на эту "мелочь" и обратили внимание.
Цель, даже самая авантюрная и сомнительная – любой ценой. Эта цена – человеческая жизнь. Операция по защите далекой Кубы под кодовым названием "Анадырь" обошлась нам в 57 могил. Останки погибших покоятся на Кубе. На их возвращение на родные погосты у Родины, которой служили ее защитники, не хватило средств."Партия и правительство", даже путем предательства своих защитников и народа, навязывали миру социализм.
А как хоронили? - Украдкой, в чужих гарнизонах, ночью, чтобы не будоражить общественное мнение. 2 марта 1972 года жители Полярного на взгорье в Кислой губе к своему удивлению обнаружили свежее массовое захоронение. Это братская могила подводников ПЛ К-19 из состава 1-й флотилии АЛЛ. Как всегда, флот принял все меры, чтобы это тяжелое происшествие скрыть. Даже тела погибших 28 подводников доставили из Западной Лиды в Полярный для погребения.
Во время аварии 4 июня 1961 года на этой же подводной лодке восемь человек получили запредельную дозу облучения. По мере угасания в Московской клинической больнице их хоронили на Кузьминском кладбище. Памятник - маленькая пирамидка со звездой наверху. Лишь спустя 37 лет, когда их могилы уже совсем не проглядывались среди чертополоха и бурьяна, силами общественности и руководства "Мосэнерго" им был установлен "человеческий" памятник.
Довести подводника до гибели и сдать на руки родителей и общественности — вот кредо адмиралов, на деле бывших не флотоводцами, а перестраховщиками и чинодралами.
Почти четыре года бились осиротевшие семьи "комсомольцев»-севастопольцев об увековечивании памяти погибших. Я обратился к командованию Черноморского флота. Вскоре получил ответ: на памятники на флоте средств нет, не положено. Правда, начальник финансового управления полковник Н.П. Макаров в строжайшем секрете оплатил часть счетов "Морского собрания". Памятник трем севастопольцам, погибшим на "Комсомольце" был установлен. Спустя десять лет я хочу, не таясь, выразить признательность и уважение полковнику Н.П. Макарову за человечность и понимание ситуации. Только жаль: нет уже его в живых...
Ну, а как реагируют отцы-командиры на гибель своих людей и кораблей своего соединения? Может, подают рапорт об увольнении? Нет. Проявляют командирскую твердость и не сдаются. Известный нам контр-адмирал О. Ерофеев, вскоре после катастрофы с К-429 стал командующим 1-й флотилией атомных подводных лодок Северного флота. Под его "командованием" утонул "Комсомолец", ушедший на боевую службу со сборным экипажем, неисправной материальной частью и исчерпанным ресурсом систем и механизмов. Вскоре после этой трагедии он стал командующим Северным флотом. Упоминавшийся выше командир ПЛ Б-169 капитан 3 ранга Е. Бородич, когда в его экипаже застрелился матрос, растерянно воскликнул: "Ну все, теперь снимут!" Не сняли. Позже он даже стал командиром дивизии подводных лодок. В период его командования при погрузке боезапаса на АЛЛ оборвалась и упала ракета. Погибло семь человек. Тоже не сняли. Вице-адмирал В. Зайцев, начальник Главного Технического управления, отвечающий за техническую исправность, нормы эксплуатации кораблей и их ремонт, после гибели "Комсомольца" стал полным адмиралом. А попытавшийся разобраться в причинах гибели "Комсомольца" Герой Советского Союза вице-адмирал Е. Чернов был тут же уволен в запас, хотя Главком В.Н. Чернавин незадолго до этого отзывался о нем, как об одном из лучших специалистов флота.
Подробно состояние дел в "прочном корпусе" в 1990 году было доложено ГК ВМФ Адмиралу Флота Советского Союза В.Н. Чернавину. Реакция Главкома была однозначной: "Негативщина!" А автор исследования из флотского перспективного офицера превратился в сторожа садоводческого кооператива. - Система вольностей не прощала, флот же, как и армия, стояли на страже системы.
Прочный корпус должен быть герметичен! Сор из отсеков не выносить! Спустя десять лет я эту ориентацию Главкома вспомнил. "Курск" для этого является серьезным основанием.
Как мы уже знаем, непременным условием для занятия офицером командирского мостика является его политическая зрелость. Что это такое? Не знаю. Но, по возвращении из автономного похода ПЛ К-318 из состава 9 эскадры ПЛ ПЛ, имевшей два аварийных происшествия, тяжкие увечья подводников, состояние материальной части, едва позволившее ошвартоваться к родному причалу в п. Видяево, командир лодки капитан 1 ранга Д. Смирнов доложил командиру эскадры: "Матчасть в строю, личный состав здоров. Готов выполнить любое задание партии и правительства". В служебной характеристике Д. Смирнова было записано: политически зрелый.
Покончивший с собой матрос из экипажа ПЛ Б-169 жаловался заместителю командира бригады подводных лодок по политчасти капитану 2 ранга Н. Захаренко, что его избивают "годки". Замполит посоветовал ему потерпеть - "деды" скоро демобилизуются, а соцсоревнование оглаской можно завалить. Матрос, как мы помним, уроков воспитания не вынес. В представлении очень "застенчивого" Н. Захаренко, о чем знало все соединение, к очередному воинскому званию "капитан 1 ранга" была отмечена его моральная устойчивость и политическая зрелость. В служебной характеристике вице-адмирала О. Ерофеева на должность командующего Северным флотом, кроме моральной устойчивости и политической зрелости, был отмечен еще и высокий профессионализм.
Кстати, как формировался корпус замполитов? По прибытию на корабль не все молодые офицеры могли в установленный срок сдать зачеты на допуск к самостоятельному управлению своим подразделением и часто именно они составляли резерв будущих политработников.
Но многим механический, минерский, штурманский хлеб просто казался слишком черным. Вот и стал неудавшийся механик Н. Захаренко инженером человеческих душ и победителем соцсоревнования. Звание "капитан 1 ранга" получил вовремя.
Сейчас это уже не "замполиты", а "заместители командиров по воспитательной работе". Но сути это не меняет.
Начальник политотдела 4-й эскадры подводных лодок Северного флота контр-адмирал В.Е. Сергодеев, человек высоких партийных принципов и политической зрелости, в своей "работе с личным составом" призывал офицеров опираться на комсомол. Не бояться трудностей. Проявлять больше воли и настойчивости. А в свободное от "работы с личным составом" время, а то и по совместительству, демонстрировал свою большую волю и настойчивость в вымогательстве. За мзду можно было получить повышение, отправку на учебу, загранкомандировку, откупиться от малых и больших служебных и бытовых оплошностей. Обобрав эскадру, "минер-замполит" Сергодеев стал уже Членом Военного Совета флотилии в той самой Западной Лице. Там "личного состава" и возможностей оказалось еще больше. Все знали, что мина, заложенная в сознание "личного состава" воспитателем Сергодеевым, сработает в следующем поколении, но были рады, что его убрали, хоть и с повышением.
... Серия аварий и катастроф, т.е. мирные потери, не подтолкнули отцов флота к совершенствованию системы спасения. Наоборот. Отведенные флоту средства вкладывались в строительство новых кораблей в ущерб безопасности моряка. Боевой состав флота, при этом, создавался опережающими темпами, напролом. А подводник до сих пор, в случае нештатной ситуации в прочном корпусе, включается в индивидуальный спасательный аппарат ИДА-59, принятый на вооружение в 1959 году. А когда ситуация выходит за пределы прочного корпуса, то, как в случае с "Курском", на помощь приглашаются страны НАТО - те, против которых мы и строили прочный корпус, в ущерб своему подводнику.
Чем отличается подводник 70-80-х годов от современного? Отличие есть, и существенное. Если раньше подводник мог взять с подводной лодки домой, в гараж гаечные ключи, лампочки, ветошь, даже спирт, то сейчас ему приходится ключи, лампочки, ветошь, другие расходные материалы приобретать в магазине или уносить из дому. Иначе в море не выйти.
Подводник, кому суп из забортной воды и компот наполовину с соляром не кажется несъедобным, к тому же еще вчера не получал и зарплату. "Нет средств". Их фактически нет: исчерпаны. Из-за гибели кораблей, навигационных происшествий, аварий и пожаров, непрофессионального обращения с техникой по причине низкой общей, морской и подводной культуры и неуважения к подводнику, в равной мере, как и к защитнику Родины вообще, флот из белопарадного мундира государства превратился в петлю на его шее.
На сколько можно было бы поднять уровень профессиональной подготовки подводника, его подводной культуры, сохрани мы те средства, которые оказались истраченными на строительство утопленных кораблей и подводных лодок! Но этим не исчерпывается поток выбрасываемых средств.
Помню в 1983 году Кронштадтский морской завод (КМОЛЗ) принял в ремонт артиллерийский крейсер 68 А проекта под названием "Октябрьская революция". Дорого обошлась эта "революция" народу! После четырехлетней стоянки в ремонте и 5-ти миллионных затрат корабль был списан за неремонтопригодностью. Кто ответил за выброшенные деньги? Никто. На том же КМОЛЗе проходил ремонт и переоборудование под ракетно-техническую базу один из приобретенных у Морского флота сухогрузов 567 проекта под названием "Равенство". Когда затраты на ремонт подобрались к трем миллионам он тоже был списан по той же причине. Эсминец "Благородный" проекта 61 МП сразу после ремонта пошел на разделочную базу. Стоимость его ремонта составила 5 миллионов рублей. Стоимость ремонта уже известной нам К-429 составила около 350 миллионов рублей. В конце ремонта она затонула прямо у стенки 49-го судоремонтного завода в Петропавловске-Камчатском. После подъема все началось сначала. ПЛ С-97 Черноморского флота, едва закончив ремонт в 1981 году на СРЗ 13, в 1982 году уже была списана в утиль. А вот просто анекдот. ПЛБ-59 Северного флота после ремонта на КМОЛЗе в 1984 году была определена в консервацию. Стоимость ремонта составила 1,81 миллиона рублей. В 1989 году — расконсервирована. Ей был произведен доковый ремонт. Заменен легкий корпус, освидетельствована система ВВД. Стоимость работ составила 380 тысяч рублей. Техническое управление выделило ей и новую аккумуляторную батарею. После ее установки подводная лодка внутренним путем в транспортном доке была переведена на Черноморский флот, что обошлось флоту в 260 тысяч рублей. Не успела она прибыть на ЧФ, а в штабе флота уже лежала директива ДФ-013 от 31.01.1990 г. о списании лодки в металлолом. А в это же время по причине нехватки ремонтных мощностей и средств подводные лодки (!) ремонтировались силами личного состава. В свое время после такого ремонта ПЛ Б-57 пришла в Средиземное море для несения боевой службы практически раздетой: без легкого корпуса, без топлива, с неисправной системой воздуха низкого давления, пять баллонов ВВД оказались на дне Средиземного моря. О состоянии подводной лодки знали и комбриг капитан 1 ранга В.А. Горохов, и командир 4-й эскадры контр-адмирал О.П. Шадрич. Провожал подводную лодку на годичную боевую службу первый заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Н.И. Ховрин: "Ни хрена! Справятся!" — Лично отдал при этом швартовый конец.
Справлялись, как мы уже знаем, не все.
В это же время, по той же причине нехватки своих ремонтных мощностей корабли и подводные лодки Северного флота отправлялись на ремонт в Югославию, на завод "Савва Ковачевич".
Ремонт кораблей ВМФ в Югославии - особая тема. Скажу лишь, что ремонт подводной лодки 641 проекта на КМОЛЗ обходился в 1,81 миллиона рублей. На "Савве Ковачевиче" - 5 миллионов долларов. А ремонту подвергалась лишь механическая часть. ПЛ Б-94 в 1978 году, выйдя из такого ремонта, боевую службу нести не смогла из-за неисправности главного гребного двигателя. ПЛ Б-854, выйдя из ремонта, была списана из-за коррозии шпангоутов прочного корпуса. Плавбаза Северного флота, выйдя из ремонта, из-за неисправности материальной части, в т.ч. главного генератора кормовой машины, была отправлена в ремонт уже в Союз. Потом, уже после ремонта, была тоже списана.
Я, как флагманский механик бригады, отвечал и болел за материальную часть, ее исправность и боеготовность. Как гражданин Советского Союза я еще болел и за этот Союз. Сказал представителю технического управления ВМФ по ремонтным делам в Тивате на заводе "Савва Ковачевич" капитану 1 ранга В.И. Паршину, что, мол, ремонт тут малоэффективен, даже опасен, т.к. корабль выходил из ремонта, и очень часто, неисправным. Даже неспециалисту видно, что, если друзья-югославы отремонтировали только энергоустановку, корабельные системы, корпус, т.е. БЧ-5, хотя и не всегда удачно, то материальная часть всех остальных служб к концу ремонта приходила в такое состояние, что о безопасности плавания говорить не приходилось. Не буду утомлять читателя примерами. Приструнил меня и пристыдил представитель ВМФ: большое дело, мол, делаем, поддерживаем социалистический лагерь, а есть вот такие недоумки, которые задают дурацкие вопросы. Поймите же: это, образно говоря, политический ремонт. Все остальное – мелочи. Будьте выше, смотрите дальше!Позже, по прибытию в Союз, в родной Полярный, мне за мою близорукость, за отсутствие политической зрелости пришлось претерпеть мощный пресс со стороны особого отдела и политорганов. А в период чистки партийных рядов меня чистил сам, уже известный нам, начальник политотдела эскадры В.Е. Сергодеев. Потому новый партбилет получил лишь с третьего захода. Но печать политической незрелости на мне так и осталась. До сих пор. Но дело не в этом. Конвейер по уничтожению народных средств работал исправно.
А семьям погибших 32 подводников в 1981 году на ПЛ С-178 Военно-Морской Флот выделил по 300 рублей. На траурном митинге в Североморске 15 апреля 1989 года в связи с гибелью "Комсомольца" матери погибшего лейтенанта А. Шостака от высокого генерала из Министерства обороны досталось 250 рублей. Генерал при этом отвлек Лидию Григорьевну в сторону и заставил расписаться за "полученную сумму". Социализм – это учет!
Все вопросы, связанные с погребением погибших, обустройством быта осиротевших семей решались флотской общественностью с помощью пущенной по кругу флотской шапки. На социальную защиту подводникаи его семьи средств не предусматривалось.
А в это же время, например, на Черноморском флоте в Севастополе строились очередные памятники социализму. Один из них – в Алсу. Это горное предместье Севастополя. Когда все уже, в общем, вылезают на свет божий из нор, мы эту самую нору начали рыть в горном массиве, чтобы гарантированно уберечь там своих адмиралов. Когда возникает вопрос социальной и технической защиты подводника после очередного происшествия, то он со смертной тоской в глазах смотрит на это многомиллионное мрачное подземелье, где зарыты его социальные гарантии. В 1960 году похожий объект, напоминающий черную дыру, был сооружен в Балаклаве, – для укрытия боевого состава 155-й бригады подводных лодок. Одна лишь проходка – сквозной тоннель - дыра в горном массиве обошлась в 69 миллионов рублей. В эту дыру ушли пенсии не одного поколения ветеранов. Самый свежий памятник флотскому руководству в Севастополе – это незавершенка флотского завода ЖБИ, остовы которого, совместно с оборудованием и подведенным к нему и уже заросшим бурьяном железнодорожным полотном, наводят на мысль о бренности всего сущего. Сейчас обширные территории и помещения несостоявшегося завода обживает мелкий домашний скот и севастопольские бомжи.
Легкую усмешку и недоумение вызывает в этой ситуации интервью известного нам О. Ерофеева, уже к тому времени ставшего командующим Северным флотом и полным адмиралом, в котором он жалуется на государство, мол, из-за недостатка финансирования корабли длительное время находятся без ремонта. Шоры чиновничьей безответственности не позволили адмиралу заметить черную дыру, куда с его собственной помощью уходили народные деньги.
Можно, как ни-то, понять, что государство в лице "партии и правительства" не жалело средств на свою опору — армию. Но почему эти средства так бездумно расходовались, попросту уничтожались, пониманию не поддается. Хорошо, если при реформировании армия и флот на эту черную дыру не наступили бы в очередной раз.... Как могла оказаться на дне подводная лодка "Курск", унеся с собой жизни 118 подводников? Она утонула по тем же причинам, что потонули и до нее. Потому что плавала в море полной безответственности, непрофессионализма, технического и морского бескультурья и неуважения к простому труженику моря – подводнику со стороны высоких адмиралов. Впрочем, и не только со стороны их, флотских.
Выше уже говорилось, что приходится претерпевать подводнику, оказавшемуся в прочном корпусе. Вот это его терпение и неприхотливость и эксплуатировали флотоводцы нещадным образом. Это подтвердил и сам высокий адмирал из Главного штаба ВМФ А. Побожий, пытаясь притушить общественный накал, вызванный гибелью "Курска": "Не нужно волноваться, наши подводники привычные, потерпят". Другие "прошлые" адмиралы вторили своему современному коллеге: производится плановая работа, чего там нервничать! Этим сказано все.
Непосредственной причиной гибели "Курска" могло быть и простое столкновение. Дело в том, что в учениях всегда "принимают участие" и непрошеные гости из НАТО. Маневрирование "Курска" без учета этого обстоятельства вкупе с недостаточным наблюдением за подводной обстановкой могло привести к тяжелому навигационному происшествию. В подобной ситуации оказалась уже упоминавшаяся АПЛ К-19, когда 15 ноября 1969 года в полигоне боевой подготовки столкнулась с американской АПЛ "Гетоу". Но К-19 повезло больше. Уместно отметить, что командир "Гетоу" после столкновения занял исходную позицию для торпедного залпа по К-19. Ну, как иН.А. Шумков в Саргассовом море. Кто знает, может на этот раз подводная дуэль и состоялась
Не исключена возможность и взрыва внутри лодки. ПЛ Б-37 в 1962 году по этой причине погибла прямо у причала. Внутренний взрыв, кроме того, мог быть следствием столкновения.
Подводные столкновения – это особая статья. В истории нашего флота их было достаточно. Наши – с нашими, наши – с американцами, наши - с островом, с грунтом, как Б-6, и т.д. В 1981 году на учениях НАТО в Средиземном море нашу атомную подводную лодку переехал американский эсминец "Koninchem". С обломками его винтов, впившихся в ограждение боевой рубки, лодка пришла в Западную Лицу. В 1979 году ПЛ Б-6 по невнимательности командира капитана 3 ранга А.П. Бекетова столкнулась с ГКС на мерной миле в Рижском заливе. Позже, в 1982 году, в полигоне боевой подготовки ей не хватило глубины и она с ходу ударилась о грунт. На борту лодки находился начальник штаба 96-й бригады подводных лодок капитан 1 ранга А.В. Пакканен. Уместно отметить, что практически все аварийные происшествия, катастрофы и другие большие и мелкие неприятности случались и происходили именно тогда, когда на борту находился старший - "дядька". Уже известная нам подводная лодка Б-94 из состава 42-й бригады ПЛ Северного флота в простых условиях при выполнении торпедных стрельб столкнулась в Кольском заливе с торпедоловом. Опрокинутый кверху килем торпедолов унес с собой семь человек.
Присутствие старшего на борту корабля с неподготовленным экипажем и командиром нисколько не решало проблемы безопасности и безаварийности плавания. И старший на борту вместе с экипажем становились заложниками собственного непрофессионализма и низкой морской культуры. Уже упоминавшаяся ПЛ Б-6 с начальником штаба на борту из-за неточности в расчете дифферентовки не могла погрузиться. Сообща решили загнать подводную лодку ходом на глубину. Хотя и с трудом, но это удалось. На глубине 50 метров раздался взрыв в районе 5 отсека и лодка камнем пошла вниз. С помощью всего запаса воздуха высокого давления, максимального хода лодка с большим трудом "из глубины пришла домой". Что же произошло? Носовая выгородка топливной цистерны № 6 оказалась незамещенной. А это – 9 тонн веса. После разрыва цистерны на глубине при большой инерции лодка утяжелилась на эти 9 тонн, усугубив ситуацию. При одинаково безответственной, как и в случае с К-429, подготовке лодки к выходу в море Б-6 повезло больше. В такой же ситуации уже упоминавшаяся К-429 оказалась на дне.
А что же касается столкновений, то объектом подводного тарана для Б-59 из состава 4-й эскадры подводных лодок Северного флота стало побережье Фарерских островов.
Плавание под водой – это не только ответственность, но и очень важный элемент не просто морской, а подводной культуры. И командир тут — голова. Все на нем. По одной из похожих на правду версий ПЛ К-129 в 1968 году и затонула в результате столкновения с американской лодкой "Суордфиш".
Дело в том, что при подводном столкновении среди участников инцидента правых нет, есть только жертвы. Это главная особенность подводного плавания. Под воду требования МППСС не распространяются. Сейчас многие видят причину катастрофы в столкновении с иностранной ПЛ. Может быть и так. Я думаю, что это именно так. Но руководитель учения обязан был по многолетнему опыту знать, что всегда в районе учений присутствует чужая лодка, в равной мере, как и наша на "их" учениях. Обязан был лично обратить внимание командира на это обстоятельство. При непрерывном и внимательном наблюдении за подводной обстановкой и грамотном маневрировании участники учений и "гости" обычно "расходятся по-хорошему".
Государственная комиссия в причинах катастрофы с "Курском" разберется, если захочет. Правда, уже, еще до разбирательства и установления причин катастрофы, как это было и в случае с "Комсомольцем", правительство за свои упущения и невнимание по отношению к подводникам решило откупиться государственными наградами. И впервые — материальной помощью.
Причина взрыва в первом отсеке ПЛ Б-37, приведшая к катастрофе, установлена не была. Усилия флота были направлены на сокрытие от общественности самого факта взрыва. Взрыв в 1962 году у четвертого причала Екатерининской гавани г. Полярного не пополнил положительный багаж знаний подводников.
Возможно, только этоймалости и не хватило "Курску"...
Передавая флотский штурвал очередному Главкому, адмирал В.Н. Чернавин передал и флотские традиции, ну, вроде, как политическое завещание: прочный корпус должен быть герметичным — если невозможно скрыть, то, хотя бы, "отмазаться"! Народ должен гордиться своей Армией и Флотом и их высокой боевой готовностью. И быть в ней уверен.
А что значит "отмазаться"? Это пустить пыль в глаза общественности и тем временем, пока вы будете барахтаться в этой неразберихе, уйти в сторону от конкретного вопроса, задать встречный,' перескочить на другой вопрос или тему. Ну, как известный "Черный квадрат" К. Малевича: закинуть дурилку и за ней спрятаться.
Вот как отмазывается "специалист"высокогоранга в бытность начальником Главного штаба ВМФ адмирал флота К. Макаров:
"... Четвертая ПЛА затонула в 1983 году (К-429, упоминавшаяся выше — B.C.) на мелководье в районе дифферентовки у Камчатки. (Для того и производится дифферентовка, чтобы ПЛ не затонула на больших глубинах при первом же погружении). Экипаж лодки был спасен, сама она поднята, восстановлена и сейчас находится на плаву - используется как тренажер для подготовки экипажей ПЛА. Аналогичный пример есть и на флоте США". ("Красная Звезда, 2 февраля 1991 г.) Все же легче! Непосредственно от специалиста высокого ранга общественность, наконец, узнала, что дифферентовка с утоплением подводной лодки на мелководье допустима, а вот на больших глубинах нежелательна. Хотя любой подводник знает, что корректировка плавучести подводной лодки (дифферентовка) производится в гавани на спокойной воде с целью окончательной проверки системы погружения и всплытия перед выходом в море и подготовки ПЛ к немедленному погружению в случае необходимости за пределами гавани, ну и чтобы не занимать попусту полигонное время, учитывая, в том числе, как правило, очень неблизкое расположение полигонов. Эти соображения относительно цели дифферентовки в гавани закреплены и организационно-руководящими документами ГШ ВМФ, в соответствии с требованиями которых выход в море неудифферентованной ПЛ просто запрещен. Но широкая общественность Корабельный Устав и РБЖ не читает и ей можно, по мнению высокого адмирала, втирать очки и пудрить мозги. Но это — не главное и может быть воспринято, как недостаточно продуманный ответ начальника Главного штаба корреспонденту. Однако сообщение о том, что экипаж был спасен, кроме того, что не соответствует действительности, еще и безнравственно. В первые минуты аварии погибло 14 человек — весь личный состав четвертого отсека. Или это по мнению начальника Главного штаба не члены экипажа?! (Это к вопросу о ценности жизни подводника).
Нет худа без добра. Не будь утоплена лодка, не было бы сейчас и тренажера для подготовки экипажей ПЛА. Но начальник ГШ ВМФ очень уж сократил путь ПЛ К-429 от утопления до превращения в тренажер. После подъема и восстановительного ремонта, за который налогоплательщик заплатил без малого 300 000 000 (триста миллионов) рублей, она снова была утоплена, уже, правда, не в море, а у заводского причала. Уже после этого, второго утопления, была снова восстановлена и используется как тренажер.
Профессия моряка связана с риском. Это — бесспорно. Профессия подводника — тем более. Море полно неожиданностей. Все ли мы сделали, чтобы от этих неожиданностей застраховать подводника? Все ли мы сделали для того, чтобы в случае его гибели воздать ему должное: память, социальную защиту семье? Нет! Мы этот вопрос обходили стороной. Отмазывались. Даже критика недостатков была умеренной. Вот "успехи" - это подлежало безудержному восхвалению. В ущерб боеготовности и защите моряка. Можно ли в этой ситуации говорить о боевой готовности, в которую мы, впрочем, верили. Давайте посмотрим.
Начнем с дежурных подводных лодок. Дежурная подводная лодка обычно находилась у причала или в точке якорной стоянки с ядерным боезапасом на борту и укомплектованным личным составом, "готовая выполнить любое задание партии и правительства". О дежурной подводной лодке К-429 мы уже знаем. Дизельная подводная лодка Б-2, находясь в боевом дежурстве, в 1976 году в экстренной ситуации от причала из-за неисправности энергоустановки отойти не смогла. Может эти примеры случайны? Нет. В боевом дежурстве, в основном, оказывались корабли с исчерпанным моторесурсом и истекшим межремонтным сроком.
На подводных лодках постоянной готовности, которые находились в море, как ПЛ Б-34, Б-326, К-318,.сигнал аварийной тревоги практически не умолкал до возвращения в базу. Их боевое дежурство в Средиземном море заключалось в ремонте материальной части у борта плавбазы или плавмастерской. На АПЛ К-19 сигнал тревоги не умолкал даже в базе. На АПЛ К-27 этот сигнал смолк только после утопления лодки у Новой Земли.
Составляющей частью боевого состава ВМФ являются корабли консервации, так сказать, холодного резерва. Есть и нормы относительно их ресурса. "По секрету" скажу: по ресурсу - 2/3 от полного, материальная часть – полностью исправна. Так вот. В 1986 году 25-й бригаде подводных лодок при комплексной проверке штабом ЛенВМБ была поставлена задача: находящуюся в консервации подводную лодку проекта 613 ввести в состав сил постоянной боевой готовности. Состояние материальной части лодки оказалось таково, что ни усилий адмирала И.Х. Галустова из штаба ЛенВМБ, ни всей мощи КМОЛЗ на ввод в строй лодки не хватило. Кстати, на страже боевой готовности 25-й бригады подводных лодок стоял известный нам замполит капитан 1 ранга Н.В. Захаренко.
В 1989 году в состав Каспийской флотилии с целью повышения ее боевой готовности и мощи Северный флот передал эсминец под названием "Гриф". До того этот "Гриф" составлял "холодный резерв" Северного флота. По прибытию в Баку он буксирами был ошвартован к стенке 23-го военного завода: редкие механизмы могли работать без вмешательства заводских специалистов.
Не будем утомлять читателя-налогоплательщика бесконечными примерами. Но и на основании сказанного видно, что отцы армии и флота играли с нами в высокую боевую готовность. Мне это напоминало игру в подкидного, где народ всегда оставался в дураках и рассчитывался за эту, навязанную игру, тысячами загубленных жизней и миллиардами выброшенных на ветер средств. Даже поверхностный взгляд в прочный корпус флота это подтвердил. Это сугубо печальный опыт советского военного строительства. И хорошо, если реформа армии и флота пойдет с учетом этого опыта.
Но вернемся на флот. На тот, который есть сегодня. Гибель кораблей флота не исчерпывается вышеизложенным. Гибнем еще и потому, и в первую очередь потому, что государство, которому служит подводник, не считает наших могил. Не ценит наши жизни. Спросите, сколько погибло подводников в мирное время. Никто вам не ответит. В период подготовки к 300-летию Русского флота "Морским собранием" среди других мероприятий было предложено к флотскому юбилею издать Книгу Памяти погибших в мирное время подводников. Но на уровне ВМФ это предложение не поддержали. Подводник оказался заложником бездушной флотской машины. Под ее колесами оказались не только подводники,но и их могилы.
А может это месть высших сил? Или наших забытых отцов-соотечественников? Или возмущение самой извращенной истории Отечества? За неуважение к культурно-историческим и национальным святыням?
В 1996 году "Морское собрание" предложило организовать поход памяти по местам сражений и гибели кораблей Русского флота в честь его 300-летия. С торжественным подъемом Андреевского флага в п. Бизерта, где 29 октября 1924 года Русский флот прекратил свое существование, спустив флаг на долгие 68 лет. А, между прочим, в составе Русской (Бизертской) эскадры в Бизерту прибыли и четыре подводные лодки. Андреевский флаг служил не только символом флота, но и считался государственным флагом свободной России. В Бизерте до сих пор потомками россиян бережно хранятся культурные и флотские традиции, русский дух. Ни Министр обороны, ни Главком ВМФ идею похода не поддержали. Более того: когда среди венков, предназначенных к спуску на воду на месте гибели кораблей, оказался и венок затонувшему в ноябре 1920 года эсминцу "Живой", который, не считая экипажа, стал братской могилой для 250 офицеров Донского казачьего полка, один из высоких адмиралов мне сделал внушение: "Венок белогвардейцам?! Своим опускайте!"
Как известно, эсминец "Живой" был в составе 123 кораблей Черноморского флота, на которых убыли в изгнание не принявшие революцию и Советскую власть 150000 соотечественников и офицеров флота.
До сих пор высокий адмирал не понял, что нет чужих могил...
А Черноморская (русская) эскадра, нашедшая приют в Тунисском порту Бизерта, является одной из ярких страниц из всей истории Российского флота. Бизерта - одно из памятных мест не только флота, но и государства. Андреевский флаг, гордо развевавшийся, как символ свободной России, на кораблях эскадры, был спущен в 1924 году. Сейчас он вернулся на мачты российских кораблей. А вот могилы русских офицеров до сих пор чужие. Мне это напоминает сочетание: плюрализм мнений в одной голове. Что касается Андреевского флага, то его история и символика, с учетом христианского мировоззрения россиян, вполне позволяет рассматривать его как государственный символ России. С 1920 по 1924 г.г. он эту "должность" уже исполнял официально. И до сих пор остатками русской колонии он воспринимается как Государственный Флаг России. Но сейчас разговор не об этом...
Передо мной приказ Главнокомандующего ВМФ № 310 от 19 декабря 1986 года "Об объявлении памятных мест...", где нужно отдавать воинские почести в соответствии со ст. 695 Корабельного Устава. Бизерта там не значится. Не значатся среди памятных мест места гибели и линкора "Новороссийск", и БПК "Отважный". Не значится и ПЛ К-129, ставшая братской могилой для 102 подводников, нет там и ПЛ С-80, ставшей последним прибежищем для 68 человек. Чего там только нет! А что же есть? Есть, например, место в память о восстании на броненосце "Потемкин" в 1905 году, в память о руководителях Севастопольского восстания, в память о героических боях Каспийской флотилии с белогвардейцами, в память о советских моряках и воинах-интернационалистах, погибших в Испании. А вот погибших в мирное время за свое родное Отечество можно и не помнить. Их могил среди памятных мест нет!
4 июля 1998 года я присутствовална открытии уже упоминавшегося памятника погибшим: на АПЛ К-19. Хотя памятник был поставлен общественностью, весь флотский генералитет с подготовленной для этой цели трибуны утверждал, что флот никогда не забывает своих сынов, вот и памятник... Попросила слова мать старшины 1 статьи Юры Ордочкина, до того стоявшая тут же на коленях у его могилы. "Импровизации нам не надо. На флоте все по плану..." – оборвал ее высокий адмирал. 30 августа 1989 года исполнилось 25 лет со дня гибели БПК "Отважный". От Графской пристани Севастополя отходил катер для опускания венков на месте катастрофы. На "юбилей" прибыли и родственники погибших. Сестру погибшего курсанта с букетом цветов оттеснил дюжий капитан 1 ранга: женщинам не положено. Этого цинизма и фальши не выдержит никакой, даже самый прочный корпус.
Не выдержал этого и "Курск".
По приглашению председателя думского комитета по обороне генерала армии А. Николаева я оказался на думских слушаниях по военной реформе. Все, кто принимал участие в слушаниях, в том числе и начальник Генерального штаба генерал-полковник А. Квашнин, единодушно утверждали, что для боеготовности армии и флота нужно солдата вооружить, одеть, накормить и гарантировать ему денежное содержание. Нельзя с этим не согласиться. Но без духовного, нравственного содержания это будет та же армия. Ничего не изменится. Пока командир не будет отвечать за солдата не только по уставу, а еще и по совести, будем гибнуть и тонуть. А для духовного содержания и повышения нравственного порога нет ничего другого, как эпизоды родной истории. Все с этим согласились. Хотелось бы верить, что наступят перемены. Политическая зрелость уступит место простому патриотизму.
...Кратковременная прогулка по прочному корпусу оставила еще много темных мест и вопросов. Уж больно высока насыщенность отсеков различными устройствами и механизмами, не считая вредных для подводника физических полей. В лабиринтах прочного корпуса легко и заблудиться, даже набить шишки. Но, тем не менее, вопрос, почему командир ПЛ К-429 капитан 1 ранга Н.М. Суворов, в нарушение Корабельного Устава и всех существующих инструкций, вышел в море на неисправной подводной лодке и сборным непроверенным экипажем, постараемся выяснить. Это важно.
Ну, во-первых. В период острого противостояния двух систем, кроме дорогостоящих мероприятий по созданию мифа о привлекательности социализма, огромные материальные и людские ресурсы были брошены на силовое сопровождение этого противостояния и создание мифа о военном превосходстве. Потому-то и досталось командирам лодок, участвующих в "разрешении" Карибского кризиса за то, что всплыли. Для чинов из Министерства обороны в плане создания мифа о военной мощи было лучше их погубить, чем показать, с чем пришли противостоять Америке. На довод командиров, что вариантов не было, кроме, как всплывать или тонуть, высокий генерал выбор решения подсказал: тонуть!
Нельзя сказать, что "дизеля", а в особенности лодки 641 проекта, были плохими. Они обладали достаточно хорошими техническими и эксплуатационными характеристиками и в умелых руках показали себя с самой хорошей стороны. Командир одной из лодок этого проекта капитан 2 ранга В. Чуканцов считал их лучшими в мире. Другое дело, что время их уже ушло, а атомный флот только разворачивался и вступал в эту карусель. Приходилось поддерживать противостояние, чем могли. Высокая интенсивность плавания требовала большого физического и морального напряжения подводников. На учебу, планово-предупредительный ремонт обычно не хватало времени. Режим интенсивной эксплуатации кораблей и усилия политорганов сформировали среди моряков атмосферу личной готовности каждого к выходу в море, причем, с оттенком геройства, в ущерб технической готовности корабля. На мелочи, тем более, никто не обращал внимания. А черт, как известно, кроется в мелочах. Не стали всенародной бедой и катастрофы кораблей. В их гибели виновных не было. Система не требовала. Правда, за утопление ПЛ К-429 виновный был назначен. Ее командиру капитану 1 ранга Н.М. Суворову два с половиной года пришлось "изучать Корабельный Устав" в зоне. Немногим более на лесоповале "осваивал правила расхождения судов" командир ПЛ С-178, столкнувшийся с рефрижератором при подходе к базе во Владивостоке. Для сравнения скажу, что легендарный командир ПЛ С-13 Александр Иванович Маринеско в течение трех лет "постигал закон о социалистической собственности" на Колыме за то, что "преступно лежал на взятой с чердака института, где он работал, казенной койке". (Хотя, как подводник, мог спать и на полу). Флотская круговерть с оттенком полной безнаказанности и сформировала А. Гусева. Дальше - мы знаем. Опять же, к слову, скажу, что практически все аварийные происшествия, катастрофы происходили, когда на борту присутствовал "дядька". Это подводники так называли комбрига или его заместителей, обеспечивающих безопасность плавания.
Во-вторых, подводник "тоже человек", и ему, как и другим офицерам, со временем хочется выбраться на свет божий. Поближе к центрам цивилизации. А то и в самые эти центры. Не сидеть же вечно в прочном корпусе. Один из наиболее желательных путей в этом плане – повышение по службе. Служить - значит повышаться. Офицеры-подводники повышение, обычно, связывали с боевой службой, даже с учениями. По пути домой, в базу, строили планы. Это вполне понятно. Даже простой перевод "на большую землю" считался повышением. Немаловажным было и то обстоятельство, что жалованье подводника, как и военных вообще, не соответствовало его многотрудной и опасной работе. Офицер в этой ситуации "добирал свое" за счет льгот и возможностей, обусловленных должностью и спецификой службы. Чем выше должность, тем больше льгот и возможностей. Это обстоятельство тоже подталкивало закрывать глаза "на мелочи" и идти на риск. Но, поди, скажи, что для подводной лодки "мелочь"! Вдобавок ко всему, никто не хотел оказаться под подозрением в отсутствии патриотизма, социалистической сознательности, смелости и попасть в бесперспективный разряд неудачников, демагогов, а то и трусов. Все знали, что стране нужны герои. То, что обратная сторона нашего героического прошлого, и не только подводного, густо усеяна трупами, знали не все. Говорить об этом было не принято.
Вот и стал командир ПЛ К-429 перед выбором: выход в море — и перевод в Ленинград, или гражданская позиция - и вечный корпус.
Суворов выбрал море.
Мы воспитаны на принципе: цель – любой ценой. Еще с гражданской войны. С пионерского возраста. Будем тонуть до тех пор, пока в мозгах флотских и государственных чиновников не утвердится принцип: любая цена – за жизнь человека. Россиянина, где бы он ни был. Пока не сосчитаем свои могилы, не поклонимся им. Пока не дадим нравственной, политической и экономической оценки периоду "социалистического строительства", которое в армии и на флоте продолжается до сих пор.
Хождение по прочному корпусу оказалось утомительными не только для читателя, но и для автора. Осталось попросить прощения за возможный душевный дискомфорт, причиненный множеством эпизодов флотской истории и лабиринтов прочного корпуса. Но жизнь подводника, как и человека вообще, дороже амбиций и недовольства. По сути — несопоставимого со значением темы нашего разговора.
В.В. СТЕФАНОВСКИЙ
капитан 2 ранга, подводник
Ассоциация "Морское собрание"
г. Севастополь
тел./факс (0692) 44-16-34
Республиканский литературно-публицистический
Альманах «Маринист»
№ 2(3) – 2001 книга–реквием.
«Мы помним, ребята!»
Немає коментарів:
Дописати коментар