Вскормлённые с копья
26.08.2012 08:44:33
ПРИМОРСКИЕ ТЕТРАДИ
АВАРИЙНОЕ УЧЕНИЕ
Помощник командира дизельной подводной лодки С-140 Вандя был деятельным мужчиной: поспешал исполнять всякие, порой дурацкие инициативы, отчего хватал больше синяков и шишек, чем благодарностей.
Известно, что ратная служба выработала некоторые практические принципы: не лезь, куда не просят, не высовывайся, когда не спрашивают, торопись медленно и, наконец, младший по чину всегда глупее старшего.
АВАРИЙНОЕ УЧЕНИЕ
Помощник командира дизельной подводной лодки С-140 Вандя был деятельным мужчиной: поспешал исполнять всякие, порой дурацкие инициативы, отчего хватал больше синяков и шишек, чем благодарностей.
Известно, что ратная служба выработала некоторые практические принципы: не лезь, куда не просят, не высовывайся, когда не спрашивают, торопись медленно и, наконец, младший по чину всегда глупее старшего.
Но!.. Неуемный Вандя лез, высовывался, торопился, свято веруя, что это железно укрепляет боеготовность флота, а в конкретном случае - его подводной лодки. Одним словом, Вандя относился к категории, которая на флоте именуется инициативный болван.
Особенность обстановки на С-140 заключалась в следующем: командир, капитан-лейтенант Коля Ханев, упорно, но безуспешно боролся с оппозицией в лице старпома, капитана 3 ранга Вити Зайцева, по служебному происхождению - ленинградского хлыща. Старпом Витя считал себя обидно обойденным по службе и, как следствие, в упор не замечал командира Колю.
Как известно, природа не терпит пустоты, и в силу этого инициативщик Вандя заодно со своими прихватывал и обязанности старпома: шуровал в казарме, строил команду на подъем флага, руководил приготовлениями лодки к бою и походу. В духе новых флотских веяний он старательно тащил на субмарину всякий передовой опыт, рождаемый как умниками, так и дураками.
Это было достославное время, когда на Черноморском флоте в 1956 году перевернулся линкор «Новороссийск», а на всех флотах началась лихорадочная отработка борьбы за корабельную живучесть.
Май 1957 г. Носовая часть днища
Деятельный Главный штаб погнал на флоты уйму сверхграмотных проверяющих: бдить и докладывать наверх - как базово-гарнизонные туземцы осуществляют выполнение строгих и наистрожайших директив. Об этом и пойдет дальше речь.
Подводная лодка С-140 готовилась к выходу в море. Согласно плану выход предстоял заурядный - обеспечение учений погранкораблей в проливе Японец в качестве «противника». Известно, что погранцы оснащены хреновой акустикой, поэтому маневрирование субмарины под водой как лодки противника предполагалось весьма примитивным: погрузиться, сделать парочку галсов и... поставить птичку «вып.» (выполнено) в задании на выход.
Накануне командир Ханев терся у оперативного дежурного: знакомился с обстановкой, корректировал списки и получал указания, старпом Витя демонстративно фрондировал и насыщался анекдотами на соседних пирсах, замполит Федоскин шмыгал среди политотдельцев, помощник командира Вандя вел приготовление лодки к бою и походу.
На корабль прибыл представитель Главного штаба ВМФ капитан 2 ранга Дурдылло. Это был хлыщеватый военмор с печатью госозабоченности на физиономии. Он немедленно потребовал себе каюту. Свободной каюты не было, а посему до прибытия командира Вандя предложил представителю диванчик в кают-компании и парочку журналов «Огонек», мысленно послав столичного дядю куда подальше.
Завершив приготовление корабля и собрав положенные доклады, неугомонный Вандя использовал резерв времени и крутанул отсечные аварийные учения из не слишком сложных - действия аварийных партий в темноте. А с их окончанием он построил личный состав и начал разбор действий.
И тут... возник представитель Москвы, отодвинул Вандю и начал:
- Как представитель Главного штаба Военно-Морского Флота я считаю необходимым заявить: организация службы на подводной лодке низкая, порядка нет, учения проводятся с ленцой, через пень-колоду. Личный состав действует с развальцой. И это в то сложное время, когда враг не дремлет, грозит агрессией, а корабли должны быть готовы к выполнению своих задач в чрезвычайной обстановке. И вы должны отрабатывать способы действия в условиях, близких к гибельным. Подчеркиваю - близких к гибельным! И на учениях должна создаваться аварийная обстановка. А у вас? Никакого напряжения. Вялый примитив. Я сделал соответствующие выводы, о чем буду докладывать выше, вплоть до... - и он поднял вверх указательный палец.
Вандя молча кусал губы, косился на неизвестно откуда свалившегося на лодку «кап-два» и мысленно вызверивался: «А тебя-то какой хер сюда принес? Подожди, мы еще создадим тебе обстановочку! Пальчики оближешь...» На лодку прибыл командир, за его спиной - старпом Витя. Подводная лодка отошла от пирса для дифферентовки.
В назначенном районе погранкорабли побегали-побегали над маневрирующей на глубине подводной лодкой, застенчиво потюкали своими никудышными гидролокаторами и, выполнив формалюгу, убежали на привычное дело защиты голубых госграниц.
Обнаружив отсутствие кораблей, лодка всплыла и легла в дрейф. До окончания полигонного времени, когда лодка должна дать сигнал о всплытии и выходе из полигона, оставалось около четырех часов.
На мостик лодки выполз весь корабельный синклит и, дымя цигарками, уставился в безмятежные просторы Амурского залива, осыпанные солнечными бликами. На физиономии корсаров глубин мало-помалу наплывала сонная одурь.
Первым не выдержал бесцельного кайфа помощник Вандя: болтаться «просто так» ему показалось расточительным.
- Товарищ командир! А ведь за нами должок - морское учение по борьбе за живучесть. В журнале боевой подготовки пусто. Разрешите проиграть?
- М-м... - неуверенно протянул командир Коля. - А где план? Старпом, у нас есть план учения?
- Там, в каюте. Еще на Северном флоте кучу планов накарябали. Пусть поищут, - сквозь зубы процедил старпом и стрельнул окурком за борт: он явно демонстрировал свое безразличие ко всей этой мышиной возне. Командир Коля осерчал и дал команду:
- Спуститесь, помощник, вниз и просмотрите, есть ли подходящий план.
- Командир, учтите, - очнулся и наставительно произнес московский представитель Дурдылло, - никаких там «комариных танцев при луне», никаких условностей. На войне, как на войне. Я буду контролировать...
Помощник Вандя, механик Гапешко и «движок» (командир моторной группы) Гапенок спустились в офицерский отсек.
- Во, как раз подходит! - вытащил из папки план Вандя. - Смотри - разработан на СФ, утвержден на СФ. А нам что головы ломать? Посмотрим вводные... Ага! Пробоина в трюме центрального, пожар во второй аккумуляторной яме, замыкание на главной ходовой станции в шестом, пробоина в седьмом. При налете авиации и срочном погружении на глубину тридцать метров. Вот будет картинка! Берем, а? - толкнул Вандя механика. - Поучим подводничков! По фактуре, а? И этому... москвичу покажем, что за борьба за живучесть на настоящей подводной лодке, а?
- Покажем, - буркнул флегматик Гапешко.
- Значит, так, - разохотился помощник Вандя, - никаких условностей и халтур. Пробоину в центральном имитируем приемом воды через кингстон аварийного осушения трюма: вводную готовит доктор, делаем секретку. В четвертом - пожар в аккумуляторной яме, пучок ветоши поджигает замполит, да только не в яме, а под камбузом. Короткое замыкание главной ходовой станции в шестом - взрыв-пакетом в трюм, имитатор и контролер - командир группы Гапенок. В седьмом - пробоина в районе трюмной помпы; имитация - снятием крышки фильтра и открытием кингстона из «невозврат» на свободное положение. Там буду я. Я им задам обстановочку! Пусть заделывают по-настоящему, пусть попрыгают! (Это в адрес матросов 7-го отсека). Все! Готовим имитации, открытки и секретки...
Ни флегматик Гапешко, ни холерик Вандя не задумались: а какие-такие идиоты разрабатывали и утверждали сей план на Северном флоте?
- Товарищ командир! Учение готово. Посредники проинструктированы. Исходная обстановка: налет авиации, срочное погружение, на глубине тридцать метров лодка накрыта бомбами. Пробоины в третьем и седьмом, пожар во второй аккумуляторной яме, замыкание в главной ходовой станции в шестом, пробоина корпуса в седьмом, заклинивание привода кормовых горизонтальных рулей. Остальное - условно, без имитаций. Вот план. Учение отрабатывалось старым экипажем на Северном флоте.
Подводная лодка С-150 на параде в Амурском заливе. Слева направо: командир ПЛ С-150, капитан 3 ранга В.Я.Кириенко, офицеры Габитов и Крупов, крайний справа старпом капитан-лейтенант А.Т.Штыров. Июль 1958 г.
- А вводные? - усомнился командир Коля Ханев. - Не много ли накручено? Небось халтурили, товарищи северяне...
- В выводах по учению сказано: отрабатывали на полную фактуру. Оценка «хор.» и роспись флагмеха, принято как зачетное. А мы что, хуже? - слегка приобиделся помощник Вандя.
- Командир! Вы забываете, что на борту у вас представитель высокого штаба. И его задача - контролировать: фактура или халтура. Чтоб все отрабатывалось, как учила нас война, - с нажимом в голосе произнес капитан 2 ранга Дурдылло.
- Ну ладно, - уговорился командир. - По местам! Готовность доложить!
- Есть, готовность доложить!
Помощник Вандя прибыл в седьмой отсек. В отсеке подводники, толкаясь и сопя, пилили аварийный брус, подгоняли упоры на крышку фильтра помпы.
- Куд-да? Отставить! - рыкнул Вандя. - Будете пилить и стучать по аварийной тревоге. Никаких заранее! Ясно?
- Ясно, - неуверенно забормотали отсечные герои. Но аварийный инструмент из рук не выпустили...
«Та-та-та» - заквакал ревунный сигнал срочного погружения и по трансляции: «Воздушная тревога! Срочное погружение! Нырять на глубину тридцать метров!»
Подводная лодка С-141. Амурский залив. Лето 1962 г.
Когда стрелка глубиномера подползла к делению «30», помощник Вандя крутанул кингстон и завопил:
- Пр-робоина на 109-м шпангоуте по пр-равому бор-рту!
- Центральный! Пробоина в седьмом! - успел прокричать в переговорник старшина седьмого отсека.
«Дзинь-дзинь-дзинь!» - зазвенела трансляция сигналом аварийной тревоги.
Что было потом, помощник Вандя помнил сумбурно.
В отсеке - оглушительный рев и непроглядный туман. Резко хлобыстнуло по ушам, грудная клетка вдавилась к позвоночнику, куда-то провалилось сердце, глаза полезли из орбит. Вандя пытался вздохнуть и не мог. Вода из «пробоины» встала дыбом и начала бить из подволока вниз, быстро затопляя отсек: по щиколотку, по колено, до пупка...
Братья-подводники вместе с аварийным инструментом куда-то исчезли.
«Все! Конец!» - успел подумать Вандя, схватившись за грудь. Появилось мучительное желание: выскочить, куда угодно, в шестой, на поверхность... Только выскочить! А вода уже поднималась до груди. «Вот сейчас лодка с дифферентом на корму пойдет вниз, врежется рулями и винтами в грунт и... подводная могила!» - мелькнуло в мозгу.
Но герой-самотоп Вандя, видимо, не под лопухом был найден родной мамой. Собрав остатки самообладания, он нырнул в воду, нащупал маховик кингстона и перекрыл забортник. Когда он вынырнул, отхаркивая и выплевывая изо рта какую-то мазутную слизь, то к своему ужасу увидел: столб воды с ревом продолжал бить в подволок. Откуда вода? Еще одна дыра?!
Продолжение следует.
Немає коментарів:
Дописати коментар