На прошлой неделе «Вечерний Мурманск» сообщил, что оперативный морской отряд разминирования Северного флота совершит переход в Карское море и приступит к выполнению работ по поиску, обнаружению и уничтожению взрывоопасных предметов в акватории Обской губы.
В пресс-релизе, распространенном службой информации Северного флота, говорится, что, по архивным данным, в этом районе Карского моря в начале августа 1943 года немецкая подводная лодка U-639 установила на дне неконтактные магнитные мины типа ТМВ-2, которые могут представлять опасность и сейчас при проведении подводных работ и активном судоходстве. В связи с этим отряд займется поиском мин на фарватерах и рекомендованных путях движения судов в Обской губе.
Между тем с лодкой U-639 связана одна очень интересная история.
Взаимные ошибки
— Следует признать, что в довоенное время мы в Наркомате ВМФ недооценивали значение морских путей на Севере и недостаточно разрабатывали проблему их защиты, — вспоминал после войны в одной из своих книг нарком ВМФ СССР адмирал Николай Кузнецов. — Поэтому уже в годы войны пришлось создавать новые военно-морские базы, аэродромы, выделять корабли для конвойной службы.
Но надо признать и то, что немцы и финны также считали арктический морской театр второстепенным. Как пишет историк Сергей Ковалев в своей книге «Свастика над Таймыром», трудно объяснить, почему накануне войны Северному флоту противостояли лишь один сторожевик, один минный заградитель, который был переоборудован из траулера, да пара наскоро вооруженных финских пароходов. Лишь в июле 1941 года в Киркенес пришел реальный противник североморцев — пять германских эсминцев 6-й флотилии, учебный артиллерийский корабль и две подлодки, которые и стали основой для формирования здесь фашистской морской группы «Норд».
Серьезность намерений немецких моряков Северный флот ощутил очень быстро. И эти факты хорошо известны нам со школьной скамьи. Уже 13 июля три вражеских эсминца в ходе набеговой операции топят сторожевой корабль «Пассат», судно ЭПРОНа РТ-67, а РТ-32 заставляют выброситься на берег. 10 августа наступает очередь сторожевика «Туман», который расстреливается эсминцами буквально в упор. Открытый с опозданием из-за плохого оперативного взаимодействия огонь береговых батарей отогнал германские корабли, что спасло жизни 37 из 52 членов экипажа затонувшего с поднятым флагом «Тумана». Единственными наградами экипажу корабля стали подарки от рабочих Мурманска, врученные вечером после боя.
Однако немцы вскоре отказались от набеговых операций эсминцев и отдали Баренцево море на откуп подводникам и летчикам. Но летом 1942 года уже в Карском море неожиданно появляется немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Шеер». Рейд этого мощного корабля в целом оказался неудачным - потопление ледокольного парохода «Сибиряков» и обстрел Диксона — это отнюдь не тот урон, на который надеялись в Берлине.
В итоге немцы отказались от использования в Карском море надводных рейдеров.
Вот тогда-то и пришла пора реализации замыслов одного из главных военно-морских теоретиков Третьего рейха — капитен цур зее (капитан 1-го ранга. — Прим. авт.) П. Эберта, который в середине 30-х годов XX века предложил Гитлеру выделить «Европейское полярное море» в жизненно важный для немцев район Мирового океана. Летом 1943 года сразу же после освобождения новоземельских проливов ото льда фашистские волчьи стаи приступили к активному освоению островов и берегов Карского моря.
Две «сестры»
Вот тут и наступила очередь для выхода в море U-639. Это была «семерка», лодка VII серии, самой многочисленной среди субмарин Кригсмарине. Этакая рабочая лошадка, которой находилась работа везде — в Северной Атлантике, у берегов США и даже в Арктике. Командовал кораблем Вальтер Вихман. К лету 1943 года U-639 совершила четыре боевых похода и ни в одном из них успеха не добилась.
Подводная лодка С-101 под командованием капитан-лейтенанта Евгения Трофимова 7 августа 1943 года вышла из Полярного на позицию у ледяных скал новоземельского мыса Константина. Это был первый поход Трофимова в качестве командира «эски». Он не имел полного допуска к управлению кораблем, поэтому в море в качестве обеспечивающего вышел капитан второго ранга Павел Егоров, бывший до этого командиром «сто первой».
U-639 и С-101 были, по сути, сводными сестрами. Дело в том, что проект советской субмарины типа «С» в начале 30-х годов разрабатывался в Германии прошлого века теми же специалистами, которые затем сконструировали «семерку». Поэтому обе лодки имели похожие характеристики. У нашей было, правда, помощнее вооружение — шесть торпедных аппаратов против пяти у «немки», 100-миллиметровое орудие против 88-миллиметрового. Преимущество в скорости надводного хода также было на нашей стороне — 19,5 узла, у «семерки» — на два узла меньше. Под водой «эска» тоже шла шустрее — 8,8 узла против немецких 7,6. Зато на стороне немцев было более качественное гидроакустическое оборудование, способное засекать цели на дальности до 20 километров. Предельная глубина погружения также была не в нашу пользу — 220 метров против 100 у «эски». К серьезным недостаткам наших подлодок следует отнести отсутствие автомата торпедной стрельбы, производящего все математические расчеты. У немцев же такой агрегат имелся. Не могли наши подлодки стрелять «веером», вместо него использовался позаимствованный у англичан способ стрельбы с временным интервалом. Главное же преимущество немецких подводников заключалось в более качественной подготовке личного состава и куда лучшем изготовлении самого корабля.
Встреча среди айсбергов
В 10 часов 20 минут 28 августа вахтенный гидроакустик C-101 И. Ларин услышал еле слышимое, но постепенно нарастающее «пение» корабельных дизелей. Столь звонкий звук был характерен для подлодки, идущей на максимальном ходу. Но в Карском море советских подводных лодок быть не могло. По боевой тревоге экипаж быстро разбежался по лодочным отсекам. Историк Мирослав Морозов выяснил, что поскольку Трофимов не успел пройти курс торпедной стрельбы, командиром лодки на время атаки стал Егоров.
Очень скоро через перископ в мути снежного заряда ему удалось разглядеть низкий силуэт вражеской подлодки с противосетевой пилой на носу. А затем ее бочкообразную рубку. На маневрирование у Егорова ушло полчаса, и когда до противника оставалось шесть кабельтовых (немногим больше 1 километра), из торпедных аппаратов выпрыгнули три торпеды. Через пятьдесят секунд раздался взрыв.
Через несколько минут советская «эска» всплыла и на электромоторах пошла в точку, где еще недавно находился силуэт врага. Но здесь плавали только обезображенные трупы двух германских подводников в прорезиненных костюмах, а вокруг них расплывалось огромное радужное пятно топлива. Североморцам удалось выловить сигнальную книгу, дневник и тужурку командира U-639 обер-лейтенанта Вальтера Вихмана, отдельные чертежи лодки и неповрежденный спасательный круг.
Из командирского дневника удалось установить, что субмарина участвовала в операции «Зеехунд» и 1 августа выставила 16 мин ТМС западнее мыса Русский Заворот (Печорское море), а 20 августа—24 мины ТМВ в Обской губе.
База в сердце Арктики
Но откуда у немецкой лодки такое количество мин? Ведь U-639 — торпедная субмарина. Само по себе превращение подлодки в минный заградитель не является чем-то необычным. И у нас, и у немцев были специально разработанные морские мины, которые размещались в торпедных аппаратах. Торпеды, правда, у них при этом надо было убирать.
Но разместить 40 мин на средней по водоизмещению подлодке нереально. При этом, как утверждает Сергей Ковалев, известно, что Вихман со своими парнями в Киркенес за новым боезапасом не возвращался. Где же он его взял?
«Только в 50-е годы прошлого столетия мы узнали, что еще до начала Великой Отечественной войны на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа нацисты создали секретный опорный пункт Кригсмарине, — пишет Сергей Ковалев в своей книге. — Здесь в подскальной базе немецкие подлодки могли заряжать аккумуляторные батареи и грузить торпеды и мины. Кроме того, неподалеку находился завод для ремонта фашистских рейдеров и подлодок.
На переход, доразведку и постановку у западного побережья Новой Земли мин ТМС (взятых на основной базе) германские подводники затрачивали до тридцати суток. Чаще всего они ставили мины у западных входов в новоземельские проливы для отсечения от Мурманска и Архангельска конвоев, идущих из Карского моря. Каждая из шестнадцати мин ТМС, загруженных на борт нацистской субмарины у причалов Киркенеса или Лиинахамари, была предназначена для установки в глубоководных морских районах.
Затем немцы уходили, скорее всего, в бухту Северная у Земли Франца-Иосифа, где грузили на борт новый комплект мин. На этот раз он состоял из двадцати четырех мин типа ТМВ, специально предназначенных для постановки в мелководных морских районах, которые характерны именно для Карского моря. А далее они приступали к действиям как торпедные собратья».
Послесловие
U-639 стала единственной лодкой Кригсмарине, потопленной подводниками Северного флота, поэтому эту победу можно считать уникальной. А вот закончить историю придется все-таки на грустной ноте.
Главный творец успеха Павел Ильич Егоров продолжал служить на Северном флоте. До 1947 года он командовал дивизионом подводных лодок. 24 февраля 1947 года по неясной до сих пор причине Павел Ильич покончил жизнь самоубийством.
— Мы нашли его могилу на кладбище в районе губы Кислой по сохранившейся еле читаемой табличке на гранитном памятнике, — рассказывает главный хранитель краеведческого музея Полярного Олег Вербин. - Видимо, в семидесятые годы прошлого века про нее как-то забыли. И только в 2010 году мы установили там мраморную плиту с надписью.
Андрей КИРОШКО. «Вечерний Мурманск».
Немає коментарів:
Дописати коментар