21 апреля 1964 год атомная подводная лодка К-27 под командованием капитана 2- го ранга.будущего Героя Советского Союза Гуляева Иван Ивановича вышла в свой первый боевой поход Атлантику 52 суток без всплытия на поверхность. Как это было,читатель может прочесть с моей статье,рассказывающей о героизме и мужестве моряков-подводников моего корабля К-27.которые в тяжелейших условиях подводного плавания испытывали уникальные ядерные реакторы.
Сегодня мало кто помнит о том походе, который состоялся 50 лет тому назад,в 1964
году.. Всего через 19 лет после окончания Великой Отечественной войны, через
три года после первого полёта человека в космос, советский корабль совершил
уникальный подводный поход. Он длился больше пятидесяти одного дня, и за это
время корабль ни разу не всплывал на поверхность. Это был абсолютный рекорд
подводного плавания. И установил его уникальный корабль К-27 под командованием
капитана 2-го ранга, испытателя подлодок Ивана Ивановича Гуляева.
Но поразителен не только сам поход. Поразителен был и сам корабль, его совершивший. На нём был установлен не знающий аналогов реактор с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ).
Идея такого плавания вынашивалась с момента подписания акта о приеме К-27 в состав ВМФ Советского Союза. Эту идею поддержал, а потом всячески отстаивал вице-адмирал Георгий Никитич Холостяков, прославленный флотоводец времен Великой Отечественной войны. Он был Председателем государственной комиссии по приемке корабля. Он стал и руководителем того исторического похода в Атлантику.
Но поразителен не только сам поход. Поразителен был и сам корабль, его совершивший. На нём был установлен не знающий аналогов реактор с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ).
Идея такого плавания вынашивалась с момента подписания акта о приеме К-27 в состав ВМФ Советского Союза. Эту идею поддержал, а потом всячески отстаивал вице-адмирал Георгий Никитич Холостяков, прославленный флотоводец времен Великой Отечественной войны. Он был Председателем государственной комиссии по приемке корабля. Он стал и руководителем того исторического похода в Атлантику.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ УШЕДШИМ ПОДВОДНИКАМ К-27, ЧЕСТЬ И СЛАВА НЫНЕ ЖИВУЩИМ-капитанам 1-го ранга Шпакову А.В.(Подольск),Сорокину Ю.М.(Москва),Милованову В.Н.(Тверь).Фытову Г.А.(Санкт-Петербург)Мартемьянову И.Н.(Севастополь), Полетаеву С.М(Гатчина),капитану 2- го ранга Нечипуренко В.А.(Северодвинск),мичманам Астанкину В.А(Обнинск).Ивченко И.И.(Днепропетровская обл)Лысенко М.К.(Ленинградская обл),гл.старшинам Ганже Н.Я.(Полтавская обл).Раине Г.О.(Кировоград).Чернышук А.А(Донецкая обл),Проскурину Н.И( Донецкая обл)),Вознюку П.И( Житомирская обл),Израилеву В.А.(Кострома),Миронюку В.М.(Ленинградская обл)
Надо сказать, что Григорию Никитичу в то время было уже почти шестьдесят лет. Но возраст не помешал ему выйти в море. И он, и экипаж блестяще справились с заданием государственной важности. Маршрут плавания неоднократно изменялся - исходя из политической и военной обстановки в мире командование ВМФ постоянно вносило необходимые изменения. Главной задачей похода были научные цели. С учетом этого надо было выбрать район, где можно было проводить проверки главной энергетической установки (ГЭУ), других систем и механизмов на различных глубинах и режимах, учитывая температуру забортной воды и гидрологию. Все понимали, что от успешного выполнения задания, зависела не только судьба нового ядерного реактора. После этого похода в Центральную Атлантику на боевую службу должны были пойти другие атомные подводные лодки. Этим и определялись задачи, поставленные перед экипажем. Вот только основные из них:
- Наблюдение за обстановкой в районах плавания;
- Сбор информации о подводных и надводных кораблях вероятного противника;
- Проверка надежности радионавигационных приборов;
- Отработка скрытного слежения за обнаруженными надводными и подводными кораблями;
- Совершенствование действий экипажа по выполнению без перископных торпедных атак и атак по данным зрительного наблюдения;
- Определение наиболее благоприятного времени суток для радиоприема (в зависимости от районов плавания);
- Совершенствование борьбы за живучесть корабля в простых и сложных условиях
- Обеспечение полной радиационной безопасности экипажа.
- Всесторонняя проверка ГЭУ и в целом всего корабля на предмет их надежности.
Можно еще и еще перечислять,
то с чем пришлось столкнутся кораблю в этом длительном походе.
Все поставленные задачи экипаж успешно выполнил. Все трудности, связанные с испытанием новой техники, были преодолены.
Двадцать второго апреля 1964-го года атомная лодка К-27 вышла на исходную точку маршрута. Моряки решили созвать специальный… "пленум". Прошу не путать с пленумами ЦК КПСС. В отличие от партийных, этот пленум не обсуждал общих вопросов. Его задачей было решение вопросов, которые возникали или могли возникнуть в походе. В состав "пленума" вошли Г. Н. Холостяков, И. Д. Дорофеев , замполит лодки капитан 2-го ранга М. А. Петухов, командир БЧ-5 капитан 3-го ранга В.Э. Соколовский, и другие представители флотских управлений, приемки, которые находились в то время на корабле. Сегодня подобный способ решения задач, и особенно, название может вызвать улыбку. Но тот "пленум", который созвали моряки во время похода и те вопросы, которые он решал, принципиально отличались от пустозвонных решений ЦК КПСС.
"Пленум" постановил: обратиться к командованию с просьбой продлить срок плавания до 50-ти суток, ведь изначально поход К-27 был рассчитан на 40 суток. После настойчивости вице-адмирала Холостякова (при полной поддержке экипажа), плавание было продлено.
17 мая 1964г. корабль достиг экваториальных вод (широты 10град.). Здесь начались двухдневные испытания новой техники в необычно тёплых для наших кораблей водах. Экипаж на пределе человеческих возможностей испытывал ядерные реакторы. Температура в отсеках поднялась до 60-70 градусов, влажность до 100 процентов. Только погружаясь на глубины, близкие к предельным, удавалось немного "остудить" корабль. Реакторы "гоняли" на средних и полных ходах. Испытание прошло успешно. И все-таки, просьбу экипажа "сверху" выполнили не полностью. Командиру корабля не разрешили пересечь экватор. Видимо, большой веры в уникальный корабль у высокого начальства не было. По воспоминаниям участников того похода (В.Н. Милованов, А.И. Гужеленко, Г.А. Фытов и др.) завистников и недоброжелателей у К-27 было достаточно. Как и противников проекта 645 и реактора на ЖМТ вообще. Но, несмотря ни на что, в том походе было много "Впервые" в истории советского, да и мирового подводного Флота. Вот только некоторые рекорды:
- Впервые было пройдено без остановки 1000 миль под водой, затем - 5000 миль, 10000…
- Впервые для движения корабля использовались уникальные ядерные реакторы, отношение к которым было на флоте, мягко говоря, неоднозначным. В этом походе они показали себя с самой лучшей стороны.
- Впервые в мире лёгкий корпус и балластные цистерны были выполнены из маломагнитной стали.
"Звездой флота" тогда был первенец нашего атомного флота К-3 "Ленинский комсомол". Горячо обсуждался её поход на Северный полюс. А К-27 оказалась Золушкой флота. Видимо, не последнюю роль в принижении роли К-27 сыграло то, что уникальный атомоход не входил в состав ни одной дивизии или флотилии Северного Флота. Даже место для стоянки корабля не было надлежащим образом оборудовано, хотя для ЖМТ необходима постоянная подача перегретого пара на борт. Соответственно, подобное отношение было и со стороны тех командиров дивизий и флотилий. Только в 1965 году, после двух боевых походов опытовая, уникальная атомная подводная лодка К-27 официально была зачислена в одну из флотилий Северного Флота…
Но, вернёмся к походу. 4 июня экипаж, далеко от родных берегов отметил 42-ю годовщину своего командира Иван Ивановича Гуляева. Кок, старшина 1-й статьи Вара, приготовил праздничный торт. Это был настоящий праздник для всего экипажа! Иван Иванович пользовался среди подводников лодки большим авторитетом. Его уважали и любили все, несмотря на строгость и жесткую требовательность к исполнению своих обязанностей. Приведу один из примеров, который характеризует И. И. Гуляева. Старпомом на К-27 был Николай Дмитриевич Окованцев. Отношения командира и старпома сложились далеко не сразу. Командира не устраивала некоторая леность старпома и какая-то не понятная ему самоуверенность. Гуляев привык, что его замечания обычно воспринимаются подчиненными с пониманием, и ругать ему никого не приходилось. А вот старший помощник воспринимал рекомендации своего командира иначе. Вскоре у Окованцева и Гуляева состоялся серьёзный разговор. И снова никаких выводов старпом не сделал. После неоднократных разговоров, собеседований, Окованцев подал Гуляеву рапорт о переводе на другую лодку. Командир внимательно прочитал рапорт и сказал, что готов этот рапорт подписать. Но не считает перевод выходом из положения. "Если вы хотите стать командиром, то надо добросовестно выполнять свои функции", - сказал тогда Гуляев. Через несколько дней старпом подошел к Гуляеву, попросил у него извинения, и сказал, если тот не возражает он будет продолжать службу на К-27. Иван Иванович пожелал ему успехов.
А уже в походе Н.Д. Окованцев пользовался полным доверием командира, нес полноправно командирскую вахту. В дальнейшем он окончил Военно-морскую академию
Далеко не все дни, проведенные в походе были спокойными. Экипажу пришлось пережить и серьёзные испытания. За несколько дней до возвращения корабля в родную базу произошел заброс сплава в систему правого борта, начали образовываться "пробки". До аварии было сильно ближе, чем до родных берегов. Тогда решили разрезать газовую систему в местах образование "пробок" и начать их шомполить. Выполнить эту сложную задачу было поручено командиру 1-го дивизиона БЧ-5 Александру Васильевичу Шпакову. Конечно, был большой риск облучения. Но тогда все, как говорят, обошлось. Шпаков сделал свою работу. Командование, ученные, которые находились на корабле могли облегченно вздохнуть. В памяти еще свежа была трагедия, случившаяся на К-19, которую среди подводников мрачно называли "Хиросима".
Только мужество А.В. Шпакова государство так и не оценило. Его обошли наградой, хотя, конечно, рисковал жизнью и здоровьем Александр Васильевич не для ордена или медали. Он просто выполнял свою работу, как и все остальные моряки в том походе. Исправил несправедливость командир корабля. На встрече, посвящённой тридцатилетию спуска К-27 на воду в присутствии собравшихся бывших членов экипажа, Иван Иванович Гуляев снял со свой груди боевой орден Красной Звезды и вручил его Александру Васильевичу Шпакову. И хотя юридической силы эта награда не имеет, она дороже многих орденов. Сам Шпаков, ныне капитан 1-го ранга, считает самой дорогой. Ибо это память о его командире, с которым ему пришлось служить, и пройти все сложности того похода.
Плохое, тяжелое забывается. А вот приятные моменты подводники хорошо помнят, их было достаточно в том незабываемой автономке. Интересные и смешные.
На корабле служил молодой капитан-лейтенант, командир 3-го дивизиона БЧ-5 Юрий Михайлович Сорокин. Однажды, матросы его отсека "в подарок" преподнесли миску… красной икры. На вопрос, почему они отдали ему такой деликатес, ответили, что им больше по душе… икра "заморская", кабачковая. Ну, а Сорокину совместно с капитаном медслужбы Борисом Ефремовым пришлось провести "показательные занятия" - как надо употреблять такой деликатес! Намазывая хлеб маслом, а потом икрой, они говорили: "Ребята, вот как надо есть а, вы все ложками…". А разве забудешь историю, которая случилась с коком В. А. Варой? На Пасху он покрасил яйца, используя шелуху от лука. Реакция политработников, присутствующих на лодке, была сами понимаете какая! Особенно "отличился" представитель политуправления ВМФ. Пришлось командиру, да и Холостякову выручать своего кока, из той комичной ситуации, в которую он попал. Сегодня это выглядит смешно, а в 1964-м поступок Вары мог закончится для командира и замполита серьёзной нервотрепкой. Но все обошлось. Представителю политуправления пришлось объяснить, что таким способом на Флоте, в море сохраняют куриные яйца. Поверил! Вопросов больше не задавал. А вот кок, после этого на завтрак стал готовить яичницу, хотя до этого яйца варил.
Длительный поход, нахождение в замкнутом пространстве, ограничение движений накладывали свой отпечаток на фигурах моряков. Не способствовало сохранению изящной фигуры и меню. Заботу о физической закалке подводников проявляли в море старпом Окованцев и доктор Ефремов. Придумывали различные соревнования, конечно в тех объемах, которые позволял отсек корабля. Очень популярным стало приседание на одной ноге. Рекордсменом в этом деле был комдив 3-го дивизиона Ю.М Сорокин, весивший около центнера. Но всех удивил доктор, Борис Иванович Ефремов. Низкорослый, и на вид-то не очень крупный, он посадил на плечи тяжеловесного Сорокина, и присел 10 раз!
Не верится, что прошло уже сорок лет. Многих членов "гуляевского" экипажа нет в живых. Ушел из жизни и сам командир корабля, Герой Советского Союза Иван Иванович Гуляев, трагически погиб Георгий Никитич Холостяков, который до конца своих дней поддерживал отношения с командиром и многими членами экипажа, всегда приходил им на выручку. Нет и Бориса Ивановича Ефремова, крепыша, и доктора корабля, одного из первых офицеров, прибывших на строящуюся К-27. Ушел из жизни и первый механик О.Л. Нагорский…
Пусть эти эпизоды первого похода К-27 станут достоянием многих, напомнят первым советским подводникам-атомникам о событиях тех лет. Ну, а молодежи - лучше понять моряков первых атомных лодок. Это сейчас спустя десятилетия, кажется все легко. Но не зря тот поход, который совершила уникальная атомная подводная лодка К-27 в Атлантику, называли испытательным! Не так уж редко за опыт приходится платить жизнью.
Приведу еще не которые моменты, с которыми столкнулись подводники К-27 во время первого похода. Тем более что многое из происходившего 40 лет назад, актуально для атомного флота и сегодня. Самое страшное на подводном корабле это пожар. Еще после ходовых испытаний моряки находили в электрических станциях забытые во время монтажа гаечные ключи и другие инструменты. Но нашли, конечно, далеко не всё. Один из забытых ключей во время дифферента накоротко замкнул цепь работающего в 5-ом отсеке мощного (300 кВт) электрокомпрессора. Возник пожар, отсек наполнился дымом. И только благодаря грамотным действиям, трюмного, старшины 1-й статьи В.А. Баранова удалось избежать беды и тяжелых последствий. При плавании в теплых широтах давала сбой холодильная машина. Неоднократно срабатывала аварийная защита левого борта. Моряки быстро нашли выход из создавшейся ситуации. После прибытия в базу, заводчанам, конструкторам корабля работы хватило надолго.
11 июня 1964 командир получил радиограмму от Главкома ВМФ Советского Союза: "Холостякову, Гуляеву. Поздравляю вас, личный состав ПЛ и всех участников похода с успешным окончанием плавания в экваториальную часть Атлантики. Ваша работа, результаты плавания являются важной вехой для дальнейшего совершенствования подводного атомного судостроения. Горшков".
До прибытия в базу К-27 произвела торпедные стрельбы, с оценкой "Отлично", и только после этого, уже 12 июня 1964 года всплыла в родных водах. Под водой было пройдено около 13 000 миль. Рекорд подводного плавания установлен! Конечно, рекорд давно побит. Но первый корабль, совершивший такой поход, это АПЛ К-27, единственный корабль проекта проект 645.
Все поставленные задачи экипаж успешно выполнил. Все трудности, связанные с испытанием новой техники, были преодолены.
Двадцать второго апреля 1964-го года атомная лодка К-27 вышла на исходную точку маршрута. Моряки решили созвать специальный… "пленум". Прошу не путать с пленумами ЦК КПСС. В отличие от партийных, этот пленум не обсуждал общих вопросов. Его задачей было решение вопросов, которые возникали или могли возникнуть в походе. В состав "пленума" вошли Г. Н. Холостяков, И. Д. Дорофеев , замполит лодки капитан 2-го ранга М. А. Петухов, командир БЧ-5 капитан 3-го ранга В.Э. Соколовский, и другие представители флотских управлений, приемки, которые находились в то время на корабле. Сегодня подобный способ решения задач, и особенно, название может вызвать улыбку. Но тот "пленум", который созвали моряки во время похода и те вопросы, которые он решал, принципиально отличались от пустозвонных решений ЦК КПСС.
"Пленум" постановил: обратиться к командованию с просьбой продлить срок плавания до 50-ти суток, ведь изначально поход К-27 был рассчитан на 40 суток. После настойчивости вице-адмирала Холостякова (при полной поддержке экипажа), плавание было продлено.
17 мая 1964г. корабль достиг экваториальных вод (широты 10град.). Здесь начались двухдневные испытания новой техники в необычно тёплых для наших кораблей водах. Экипаж на пределе человеческих возможностей испытывал ядерные реакторы. Температура в отсеках поднялась до 60-70 градусов, влажность до 100 процентов. Только погружаясь на глубины, близкие к предельным, удавалось немного "остудить" корабль. Реакторы "гоняли" на средних и полных ходах. Испытание прошло успешно. И все-таки, просьбу экипажа "сверху" выполнили не полностью. Командиру корабля не разрешили пересечь экватор. Видимо, большой веры в уникальный корабль у высокого начальства не было. По воспоминаниям участников того похода (В.Н. Милованов, А.И. Гужеленко, Г.А. Фытов и др.) завистников и недоброжелателей у К-27 было достаточно. Как и противников проекта 645 и реактора на ЖМТ вообще. Но, несмотря ни на что, в том походе было много "Впервые" в истории советского, да и мирового подводного Флота. Вот только некоторые рекорды:
- Впервые было пройдено без остановки 1000 миль под водой, затем - 5000 миль, 10000…
- Впервые для движения корабля использовались уникальные ядерные реакторы, отношение к которым было на флоте, мягко говоря, неоднозначным. В этом походе они показали себя с самой лучшей стороны.
- Впервые в мире лёгкий корпус и балластные цистерны были выполнены из маломагнитной стали.
"Звездой флота" тогда был первенец нашего атомного флота К-3 "Ленинский комсомол". Горячо обсуждался её поход на Северный полюс. А К-27 оказалась Золушкой флота. Видимо, не последнюю роль в принижении роли К-27 сыграло то, что уникальный атомоход не входил в состав ни одной дивизии или флотилии Северного Флота. Даже место для стоянки корабля не было надлежащим образом оборудовано, хотя для ЖМТ необходима постоянная подача перегретого пара на борт. Соответственно, подобное отношение было и со стороны тех командиров дивизий и флотилий. Только в 1965 году, после двух боевых походов опытовая, уникальная атомная подводная лодка К-27 официально была зачислена в одну из флотилий Северного Флота…
Но, вернёмся к походу. 4 июня экипаж, далеко от родных берегов отметил 42-ю годовщину своего командира Иван Ивановича Гуляева. Кок, старшина 1-й статьи Вара, приготовил праздничный торт. Это был настоящий праздник для всего экипажа! Иван Иванович пользовался среди подводников лодки большим авторитетом. Его уважали и любили все, несмотря на строгость и жесткую требовательность к исполнению своих обязанностей. Приведу один из примеров, который характеризует И. И. Гуляева. Старпомом на К-27 был Николай Дмитриевич Окованцев. Отношения командира и старпома сложились далеко не сразу. Командира не устраивала некоторая леность старпома и какая-то не понятная ему самоуверенность. Гуляев привык, что его замечания обычно воспринимаются подчиненными с пониманием, и ругать ему никого не приходилось. А вот старший помощник воспринимал рекомендации своего командира иначе. Вскоре у Окованцева и Гуляева состоялся серьёзный разговор. И снова никаких выводов старпом не сделал. После неоднократных разговоров, собеседований, Окованцев подал Гуляеву рапорт о переводе на другую лодку. Командир внимательно прочитал рапорт и сказал, что готов этот рапорт подписать. Но не считает перевод выходом из положения. "Если вы хотите стать командиром, то надо добросовестно выполнять свои функции", - сказал тогда Гуляев. Через несколько дней старпом подошел к Гуляеву, попросил у него извинения, и сказал, если тот не возражает он будет продолжать службу на К-27. Иван Иванович пожелал ему успехов.
А уже в походе Н.Д. Окованцев пользовался полным доверием командира, нес полноправно командирскую вахту. В дальнейшем он окончил Военно-морскую академию
Далеко не все дни, проведенные в походе были спокойными. Экипажу пришлось пережить и серьёзные испытания. За несколько дней до возвращения корабля в родную базу произошел заброс сплава в систему правого борта, начали образовываться "пробки". До аварии было сильно ближе, чем до родных берегов. Тогда решили разрезать газовую систему в местах образование "пробок" и начать их шомполить. Выполнить эту сложную задачу было поручено командиру 1-го дивизиона БЧ-5 Александру Васильевичу Шпакову. Конечно, был большой риск облучения. Но тогда все, как говорят, обошлось. Шпаков сделал свою работу. Командование, ученные, которые находились на корабле могли облегченно вздохнуть. В памяти еще свежа была трагедия, случившаяся на К-19, которую среди подводников мрачно называли "Хиросима".
Только мужество А.В. Шпакова государство так и не оценило. Его обошли наградой, хотя, конечно, рисковал жизнью и здоровьем Александр Васильевич не для ордена или медали. Он просто выполнял свою работу, как и все остальные моряки в том походе. Исправил несправедливость командир корабля. На встрече, посвящённой тридцатилетию спуска К-27 на воду в присутствии собравшихся бывших членов экипажа, Иван Иванович Гуляев снял со свой груди боевой орден Красной Звезды и вручил его Александру Васильевичу Шпакову. И хотя юридической силы эта награда не имеет, она дороже многих орденов. Сам Шпаков, ныне капитан 1-го ранга, считает самой дорогой. Ибо это память о его командире, с которым ему пришлось служить, и пройти все сложности того похода.
Плохое, тяжелое забывается. А вот приятные моменты подводники хорошо помнят, их было достаточно в том незабываемой автономке. Интересные и смешные.
На корабле служил молодой капитан-лейтенант, командир 3-го дивизиона БЧ-5 Юрий Михайлович Сорокин. Однажды, матросы его отсека "в подарок" преподнесли миску… красной икры. На вопрос, почему они отдали ему такой деликатес, ответили, что им больше по душе… икра "заморская", кабачковая. Ну, а Сорокину совместно с капитаном медслужбы Борисом Ефремовым пришлось провести "показательные занятия" - как надо употреблять такой деликатес! Намазывая хлеб маслом, а потом икрой, они говорили: "Ребята, вот как надо есть а, вы все ложками…". А разве забудешь историю, которая случилась с коком В. А. Варой? На Пасху он покрасил яйца, используя шелуху от лука. Реакция политработников, присутствующих на лодке, была сами понимаете какая! Особенно "отличился" представитель политуправления ВМФ. Пришлось командиру, да и Холостякову выручать своего кока, из той комичной ситуации, в которую он попал. Сегодня это выглядит смешно, а в 1964-м поступок Вары мог закончится для командира и замполита серьёзной нервотрепкой. Но все обошлось. Представителю политуправления пришлось объяснить, что таким способом на Флоте, в море сохраняют куриные яйца. Поверил! Вопросов больше не задавал. А вот кок, после этого на завтрак стал готовить яичницу, хотя до этого яйца варил.
Длительный поход, нахождение в замкнутом пространстве, ограничение движений накладывали свой отпечаток на фигурах моряков. Не способствовало сохранению изящной фигуры и меню. Заботу о физической закалке подводников проявляли в море старпом Окованцев и доктор Ефремов. Придумывали различные соревнования, конечно в тех объемах, которые позволял отсек корабля. Очень популярным стало приседание на одной ноге. Рекордсменом в этом деле был комдив 3-го дивизиона Ю.М Сорокин, весивший около центнера. Но всех удивил доктор, Борис Иванович Ефремов. Низкорослый, и на вид-то не очень крупный, он посадил на плечи тяжеловесного Сорокина, и присел 10 раз!
Не верится, что прошло уже сорок лет. Многих членов "гуляевского" экипажа нет в живых. Ушел из жизни и сам командир корабля, Герой Советского Союза Иван Иванович Гуляев, трагически погиб Георгий Никитич Холостяков, который до конца своих дней поддерживал отношения с командиром и многими членами экипажа, всегда приходил им на выручку. Нет и Бориса Ивановича Ефремова, крепыша, и доктора корабля, одного из первых офицеров, прибывших на строящуюся К-27. Ушел из жизни и первый механик О.Л. Нагорский…
Пусть эти эпизоды первого похода К-27 станут достоянием многих, напомнят первым советским подводникам-атомникам о событиях тех лет. Ну, а молодежи - лучше понять моряков первых атомных лодок. Это сейчас спустя десятилетия, кажется все легко. Но не зря тот поход, который совершила уникальная атомная подводная лодка К-27 в Атлантику, называли испытательным! Не так уж редко за опыт приходится платить жизнью.
Приведу еще не которые моменты, с которыми столкнулись подводники К-27 во время первого похода. Тем более что многое из происходившего 40 лет назад, актуально для атомного флота и сегодня. Самое страшное на подводном корабле это пожар. Еще после ходовых испытаний моряки находили в электрических станциях забытые во время монтажа гаечные ключи и другие инструменты. Но нашли, конечно, далеко не всё. Один из забытых ключей во время дифферента накоротко замкнул цепь работающего в 5-ом отсеке мощного (300 кВт) электрокомпрессора. Возник пожар, отсек наполнился дымом. И только благодаря грамотным действиям, трюмного, старшины 1-й статьи В.А. Баранова удалось избежать беды и тяжелых последствий. При плавании в теплых широтах давала сбой холодильная машина. Неоднократно срабатывала аварийная защита левого борта. Моряки быстро нашли выход из создавшейся ситуации. После прибытия в базу, заводчанам, конструкторам корабля работы хватило надолго.
11 июня 1964 командир получил радиограмму от Главкома ВМФ Советского Союза: "Холостякову, Гуляеву. Поздравляю вас, личный состав ПЛ и всех участников похода с успешным окончанием плавания в экваториальную часть Атлантики. Ваша работа, результаты плавания являются важной вехой для дальнейшего совершенствования подводного атомного судостроения. Горшков".
До прибытия в базу К-27 произвела торпедные стрельбы, с оценкой "Отлично", и только после этого, уже 12 июня 1964 года всплыла в родных водах. Под водой было пройдено около 13 000 миль. Рекорд подводного плавания установлен! Конечно, рекорд давно побит. Но первый корабль, совершивший такой поход, это АПЛ К-27, единственный корабль проекта проект 645.
При написании статьи были использованы воспоминания капитанов 1-го рангов
Гуляева И. И, Гужеленко А. И, Милованова В. Н. , Фытова Г. А, Ходякова В. Г. и
др.
Вячеслав Мазуренко
член экипажа АПЛ К-27
член экипажа АПЛ К-27