НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОДВИГ АДМИРАЛА КУЗНЕЦОВА
22 июня 1941 года немецкому командованию удалось добиться оперативной внезапности. Цена ее - страшная для нас. Чуть ли не во всех учебниках современной истории приводится потрясающий факт: в первый же день советская авиация потеряла 1200 самолетов. Из них 800 было уничтожено на земле. Но ведь это всего лишь один из многочисленных примеров того, какие преимущества дала немцам внезапность нападения. Что же помешало тогда привести в полную боевую готовность все приграничные войска?


Исследователи и мемуаристы чаще всего причину видят в поразительном, и труднообъяснимом "ослеплении" Сталина, не верившего очевидному. Агентурные сообщения говорили о неизбежности войны, называли точную дату. Но ведь это в теперь, задним числом, нам все так ясно. А тогда на те же кремлевские столы ложилось не меньше противоположных сообщений, содержавших как раз то, что хотелось слышать Сталину. Возражать ему и тем более действовать против его воли, да еще в таком вопросе, когда на весах была судьба государства, - на это не решался никто из ближайшего окружения скорого на расправу вождя. Понимавших, что происходит, было немало. Понимания хватало. Не хватало личного мужества. Его дефицит, на мой взгляд, оказался в ряду главных причин обрушившейся на страну катастрофы первых военных дней.

Но нашелся человек, который, несмотря ни на что, поступил так, как диктовали ему профессиональный долг и гражданская совесть. Нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов. Он встречался со Сталиным в последний раз перед войной ровно за неделю. Понял, что говорить ему об угрозе со стороны немцев бессмысленно. Но сразу же сам, на свою ответственность, начал действовать. Фактически с 19 июня 1941 г. нарком перевел все флоты на повышенную готовность. Это означало рассредоточение и затемнение кораблей и территории главных баз флотов. Когда по докладу только что прибывшего из Берлина военно-морского атташе М.А.Воронцова стало ясно, что нападение надо ждать с часу на час, вечером 21-го, опять же на свой страх и риск, Кузнецов передал на флоты сигнал: готовность № 1, то есть боевая тревога. Более того сразу же позвонил по телефону на Север, на Балтику и в Севастополь.

Когда начнется война и начнется ли она, для Сталина это был вопрос. Для Кузнецова в ту роковую ночь вопросов не было, и поэтому 22-го не было потеряно ни одного корабля, ни одного флотского самолета, не был допущен на наше побережье ни один десант, не была взята врагом с моря ни одна база.

Совсем как в сорок первом

Вот так накануне Великой Отечественной Кузнецов совершил первый личный подвиг. Об этом хорошо известно. Но кончилась война. Самостоятельность Кузнецова, вне всякого сомнения, раздражала Сталина. И если во время боевых действий он еще терпел строптивого наркома, то новые смелые предложения Кузнецова по реорганизации флота завершились тем, что 19 февраля 1947 года он был снят с должности и назначен... начальником Управления военно-морских учебных заведений. Между тем будущее показало, что его предложения оптимально соответствовали тем тенденциям, которые восторжествовали в военно-морской стратегии к началу 80-х годов - времени авианосцев, атомных подводных лодок, ракетно-ядерного оружия.

Но с момента отстранения Кузнецова Сталин фактически сам определял будущее нашего флота, регулярно проводил совещания по его проблемам. В итоге личная позиция главы правительства оказывала решающее воздействие на развитие морской силы государства. Наш бывший союзник и послевоенный "вероятный противник" - США вышли из войны с возросшим мощным надводным флотом из авианосцев, линкоров и крейсеров. Наш же флот был обветшалым, устаревшим и, безусловно, не мог соперничать с американским. Численное соотношение тоже было не в пользу СССР. У Сталина четкого представления о том, что строить, не было. Долгое время его увлекала идея создания тяжелых кораблей. Несколько таких кораблей было заложено, но не построено.

Четыре года "без Кузнецова" были потеряны. Будущее флота находилось под большим вопросом. Личное руководство вождя в данном случае завело ситуацию в тупик. Сталин это понимал и искал выход. 13 июля 1951 года он провел в Кремле заседание Главного военно-морского совета. В нем участвовало все руководство страны, вооруженных сил, флота.

Подобного заседания ни до, ни после в истории отечественного флота не было. Это ключевое, поворотное событие. Но буквально до последнего времени оно было под запретом секретности. Во всяком случае, о том, что там происходило, я впервые только сейчас могу сообщить со страниц "Литературной газеты".

Совещание продолжалось две ночи. 13 июля заседание началось в 23 часа, 16 июля - в 21 час. На повестке дня стоял один вопрос: о недостатках в руководстве военно-морским флотом. Чье это было руководство, всем было ясно. Но никто не решался сказать об этом прямо, в глаза Сталину. Не хватило личного мужества. Как тогда, в июне 41-го.

В своем выступлении Сталин заявил, что государство тратит на флот миллиарды, а самого флота нет (действительно, в первое послевоенное десятилетие в стране не построили ни надводного, ни подводного обновленных флотов).

На реплику Сталина, что строительство флота идет неудовлетворительно, и что военно-морское министерство (созданное 25 февраля 1950 года, оно просуществовало до 15 марта 1953 года) должно держать ответ, министр-адмирал И.С.Юмашев вообще уклонился от выступления. Начальник же Морского генерального штаба адмирал А.Г. Головко и командующие флотами занялись самобичеванием. В своих выступлениях они во всем винили только себя. Ни слова не было сказано в адрес Политбюро ЦК ВКП(б) и правительства. Во вторую ночь самобичевание адмиралов продолжалось.

А вот позиция Н. Г. Кузнецова оказалась совершенно другой. Он вновь не побоялся гнева Сталина. Сам Кузнецов не смог прибыть на военный совет. Он в это время руководил флотским учением на Дальнем Востоке, занимая должность командующего 5-м ВМФ на Тихом океане. Было такое в нашей истории, что по воле Сталина Тихоокеанский флот с 1947 по 1953 гг. разделился на два флота - 5-й и 7-й. Но Николай Герасимович прислал доклад лично Сталину с анализом и оценкой причин, тормозящих возрождение мощного флота. Он, в частности, писал, что "весь собранный материал по опыту войны пропал", что нет правильного соотношения классов кораблей. Эти и другие прямые упреки в адрес руководства страны, казалось бы, предвещали грозу, и с Кузнецовым будет покончено. Но... по итогам заседания Сталин снимает Юмашева и назначает министром Кузнецова, давая ему карт-бланш на осуществление его идей.

Не от хорошей жизни принимает он такое решение. Вся складывающаяся международная обстановка подталкивала руководство страны к особому вниманию по отношению к флоту. Прежде всего проблематичен был его состав по сравнению с флотами США и Англии. Они уже в ходе второй мировой войны создали сильные, хорошо сбалансированные военные флоты, основу боевой мощи которых составили авианосцы. Бывшие союзники СССР заложили основы для разветвленной системы военно-морских баз, расположенных по всему Мировому океану, большинство из которых было приближено к территории пашей страны.

Одной из первых попыток советской стороны нейтрализовать эту угрозу стал первый послевоенный десятилетний план военного судостроения. Но после отстранения Кузнецова план этот оказался выполненным менее чем на 50 процентов. А ведь еще в 1945 году Кузнецов предвидел необходимость авианесущих и десантных кораблей и выступал против строительства устаревших проектов подводных лодок. Но его мнением тогда пренебрегли.

Вернувшись в 1951 году к руководству флотом, Кузнецов определил строительство океанского подводного флота как первоочередную задачу. В 1952 году, провожая только что назначенного на должность командующего Беломорской военной флотилией контр-адмирала Н. Д. Сергеева (впоследствии адмирала флота, начальника Главного штаба ВМФ), Кузнецов напутствовал его словами, что первоочередная проблема в Северодвинске (тогда Молотовск) - подготовка базы по созданию первой советской атомной подводной лодки, достройка цеха для ее строительства. Тогда еще никто не то что не знал, а и слыхом не слыхивал об этом замысле. Он доверил тайну Сергееву, понимая, как важно сделать акцент на создании будущего атомного флота. При этом запретил делиться информацией с кем бы то ни было, даже с членом Военного совета.

31 июля 1952 г. Кузнецов направляет в адрес Сталина, Булганина и Маленкова доклад "Об основных недостатках по оружию и технике ВМС и предложениях по их устранению". Реакция последовала немедленно. Член Президиума ЦК КПСС, зам. председателя Совмина СССР Малышев в ответ направил руководству страны "обличительное письмо". Мол, военно-морской министр охаивает корабли и оружие советского ВМФ, его позиция вселяет неверие в свои корабли и т.д., и т.п. Но Сталину Кузнецов был нужен. И обвинения на этот раз остались без последствий. Хотя поводов расправиться с ним в случае необходимости было более чем достаточно.

Так, 13 июня 1952 г, советский истребитель МИГ-15 сбил вне территориальных вод СССР шведский самолет по приказу командующего округом ПВО. Сегодня однозначно доказано, что атака была выполнена далеко от территориальных вод СССР, в 100 -110 км к северо-западу от Вентспилса. Сталин тогда одобрил приказ командующего округом ПВО. Более того, присвоил ему звание генерала. Кузнецов же был не согласен с таким решением. Он требовал этого командующего отдать под суд военного трибунала за нарушение норм международного морского права.

Понятно, какой "неудобной" фигурой был этот человек и для Сталина, и особенно для его ближайшего окружения. Еще при жизни Сталина у Кузнецова не сложились отношения с Н.С.Хрущевым. Придя к власти, тот в декабре 1955 года снял Кузнецова с должности главкома. Позже, сразу после октябрьского (1956 г.) Пленума ЦК КПСС, когда Хрущев убрал с поста министра обороны маршала Г.К.Жукова, он вдруг вспомнил и Кузнецова: "Два года тому назад Кузнецов внес проект строительства флота на 10 лет. Мы его отклонили... Кузнецов дела не знал, а претензии имел большие. Мы разобрались и сняли".

Невероятно абсурдное обвинение. Кузнецова не только сняли, но и вновь понизили в воинском звании, теперь до вице-адмирала (при Сталине в 1948 г. он был "снижен" до контр-адмирала) и навсегда уволили в отставку в 52 года.

Отечеству не до пророков?

Кузнецов последовательно, и при Сталине, и при Хрущеве, выступал за большой флот, а не за прибрежный. Во-первых, потому, что мощный флот - это противовес любому давлению извне. Во-вторых, и в мирное время великая держава может поддержать свой мировой престиж, защищать свои национальные интересы, лишь имея большой флот. Именно Кузнецов наметил первую программу и план развития преимущественно подводного флота, поддержал начало строительства атомных подводных лодок и активно отстаивал авианесущие корабли, Еще при жизни Николая Герасимовича была заложена основа самого мощного за всю историю Отечества военно-морского флота. Его рождение неотделимо от имени Кузнецова. Но строительство флота велось без Кузнецова. И многие его дальновидные предупреждения не были при этом учтены.

Прежде всего построенный многочисленный флот оказался несбалансированным. Не удалось достичь оптимального количественного соотношения подводных лодок, надводных кораблей различных классов и подклассов. Не решена была проблема ремонта напряженно эксплуатируемых кораблей. Береговая инфраструктура отставала от их численного роста. Не решена и даже не ставилась в государственном масштабе проблема утилизации и разделки отслуживших срок кораблей, особенно с ядерной энергетикой. Все создаваемое руками человека рождается, живет, но когда-то и заканчивает свой жизненный цикл. Особенно это сказывается сегодня, когда никто не знает, как практически избавиться от сотен атомных подводных лодок, выведенных из боевого состава флота. Недавно президент РФ Б.Н.Ельцин заявил, что мы готовы убрать все атомные подводные лодки из зоны Баренцева моря. Но куда?

Современный мощный отечественный флот, вне сомнения, создавали талантливые конструкторы и десятки тысяч высококвалифицированных кораблестроителей. Высок вклад в создание этого флота и военных моряков. Во главе ВМФ после Кузнецова бессменно 30 лет стоял безусловно высокоодаренный адмирал С.Г.Горшков, но... не Кузнецов. К великому сожалению, адмирал Горшков, в свое время замеченный и выдвинутый Кузнецовым, не проявил должной принципиальности и настойчивости, чтобы при жизни вернуть Николаю Герасимовичу отобранное у него дважды самое высокое флотское звание. Это было сделано лишь через 14 лет после его кончины, в 1988 году, преемником Горшкова адмиралом флота В.Н.Чернавиным, последним главнокомандующим советским Военно-морским флотом. Сегодня первый отечественный авианосец носит имя "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов" и является фактически единственным кораблем такого класса.

  Статья Г.Г.Костева, контр-адмирала, профессора

«Литературная газета»  № 26 (5705) от 24.06.98