ИЗ РАССКАЗА КОМАНДИРА БЧ-4 РТС АТОМНОЙ СУБМАРИНЫ СЕВЕРНОГО ФЛОТА. УВЫ...НЕ УКАЗАВШЕГО СВОГО ЗВАНИЯ И ФАМИЛИИ. А ЖАЛЬ!

Лето 1978 г. Автономка. Она выглядит так: погружаемся в Баренцевом море, идём вдоль Северной Европы, через Фареро-Исландский противолодочный рубеж прорываемся в Атлантику и идём к ВПС (восточному побережью США). Как правило, это Саргассово море. На этом переход заканчивается и начинается боевое патрулирование. Оно сводится, по сути, к ожиданию сигнала на применение ядерного оружия. Патрулирование ведётся на максимально малошумных ходах 4-6 узлов. По окончании патрулирования – переход в базу.
Задачи: наша задача скрытно выйти в район патрулирования и по команде нанести удар по территории Штатов, у американцев – обнаружить нас и, с началом войны, уничтожить.
Обстоятельства: наши разработчики долгие годы не понимали, что снижение шумности лодки и уровня собственных помех своей гидроакустике – вопрос жизни и смерти экипажей. Амеры поняли это гораздо раньше. Для пл нет важнее параметра, чем скрытность. И наше «непонимание», считаю – просто преступление. С хрущёвских времён царило настроение «догнать и перегнать». Мощное оружие, мощные, надёжные технически лодки. А какая-то непонятная «шумность» - так, интеллигентские сопли. На флоте не нашлось авторитетных начальников, которые смогли бы по-настоящему защитить интересы страны перед дилетантами-волюнтаристами из Политбюро.

Итого: мы заведомо проигрывали вероятному противнику и, по большому счёту, могли рассчитывать на успех только за счёт массовости. Всех не перестреляешь, мол. По крайней мере, сразу. Мы, подводники, были, по сути, пушечным мясом. И нам просто повезло, что не началась война.
По всему по этому амерские противолодочные АПЛ типа «Стёрджен» и, позже ,«Лос-Анджелес» с наслаждением преследовали наши ракетные атомоходы. Правда, мы, как правило, были не в курсе, что наши противолодочные лодки тоже охотились за «Стёрдженами». И довольно успешно.
Но мы знали об этом лишь в общих чертах.
Отсюда становится понятно, что нашей вины не было в том, что они нас обнаруживали на гораздо больших дистанциях, чем мы их.
С некоторых пор амеры вместо осторожного, незаметного слежения начали вдруг лезть прямо на рожон. Подходили на дистанцию до 2-3 кабельтов (370-550м). Для кораблей с их большой инерционностью это, считай, вплотную. Демонстрировали своё присутствие, вынуждали нас на действия, старались изучить нашу тактику в таких условиях.

Этот поход выдался для нас необычным. Мои акустики зафиксировали БОЛЕЕ 120-ТИ КОНТАКТОВ с апл типа «Стёрджен». Такого не было ещё никогда и ни у кого. И командир испугался. Испугался, что его накажут. Поэтому дал команду вахтенным офицерам НЕ ФИКСИРОВАТЬ В ВАХТЕННОМ ЖУРНАЛЕ КОНТАКТЫ С СУПОСТАТОМ.
Ценой потерянных нервов и споров ночи напролёт (мы с ним несли вахту вместе с 12 до 4-х ночью и днём) я добился фиксации порядка 25 контактов. Убеждал кэпа, что такой богатый материал для анализа – золотая жила. Нельзя фальсифицировать данные, ведь на основе наших отчётов пишутся руководства по тактике подводных лодок. Ничего не помогало.
Командир попался крайне безграмотный (я с ним прошёл 3 автономки). Ни разу командование не отпускало его в море без старшего на борту: опытного командира или кого-то из командования дивизии. НИ РАЗУ. Этот позор он переживал очень легко.
Зато в условиях завода чувствовал себя как рыба в воде. В экипаже поэтому у него была кличка «бригадир». По части достать что-то ему не было равных. Для себя, конечно.
Стыдно говорить, но свою ночную вахту с 0 до 4-х он проводил не в ЦП, а в соседнем отсеке, где в кают-компании л/состава … резался с мичманами все 4 часа, а иногда и все 8, в домино.
А потом спал напропалую полдня. Исключения были только для боевых тревог, особенно по поводу обнаруженного супостата.
Как аварий серьёзных избежал? У нас был замечательный офицерский и мичманский состав. Мне вообще везло на сослуживцев. Каждый ас в своём деле. Очень многие у меня в РТС признавались лучшими специалистами дивизии, флотилии и, даже иногда - Северного флота.
Не хочу отвлекаться, но не повезло нам в тот же период и со старпомом. Добрый человек, но совершеннейший, законченный пьяница. И, что самое страшное, в море особенно. Корабельный спирт хранился у него в каюте (!?).
В предыдущую автономку с нами старшим ходил капитан 1 ранга Тушин Николай Алексеевич, пусть земля ему будет пухом, умер в 90-е годы в Северодвинске. Очень тяжёлый характер, но какой специалист был! Я столько почерпнул от него знаний в организации анализа обстановки, столько практических приёмов, которых ни в каких учебниках нет. До сих пор как высшую награду за всю службу вспоминаю его слова в конце той автономки:
- С такой РТС я пойду в любой поход.
И как же его не хватало летом 1978-го… Всё было бы по-другому.
А старшим с нами пошёл капитан 1 ранга У., опытный командир, грамотный (хотя командир дивизии, с которым я недавно разговаривал, считает, что это не так:)). Но трус. Я про себя называл эту парочку Трусом и Балбесом.
Помню, когда начались контакты с амерами, он пошёл в штурманскую рубку, склонился над картой и, теребя пальцами волосы, бормотал: «Что делать? Что делать?» Жалкое и, главное, безнадёжное какое-то зрелище.

 ПО страницам интернетного форума.http://www.forextalk.org/za-teh-kto-v-more-t55191-97.html