БИСКАЙСКИЙ РЕКВИЕМ ( Продолжение )

         Еще во время ремонта К-8 ее принял капитан 2 ранга Всеволод Борисович Бессонов, ранее служивший на ней же старшим помощником. За плечами у нового командира было училище подводного плавания, многие годы службы на атомоходах. В свое время за опытовую стрельбу атомной торпедой у Новой Земли он был награжден орденом Боевого Красного Знамени - награда по тем временам немалая!
       Из служебной характеристики В. Б. Бессонова: "...Исключительно партийный, грамотный, требовательный и принципиальный офицер..." Но это характеристика, а что может лучше характеризовать человека, чем отзывы тех, кто служил с ним бок о бок.
       Бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза адмирал флота В.Н. Чернавин: "С Бессоновым мне пришлось встречаться по совместной службе в дивизии атомоходов, где я был начальником штаба, а он - старпомом одного из кораблей. Мне он импонировал. Внешне был очень красив: высокий и голубоглазый. Отличался пунктуальностью. Когда он стоял дежурным по дивизии, всегда были четкость и ясность. Обладал хорошими знаниями нашего подводнического дела; как умелый организатор, пользовался авторитетом и в соединении, и на корабле".

       Вспоминает бывший член экипажа К-8 капитан 2 ранга в запасе Геннадий Алексеевич Симаков: "Всеволод Борисович был высокообразованным, волевым и физически очень сильным человеком, имел разряд по боксу. К тому же мы его уважали за душевность и незлопамятность. Дол-го сердиться на подчиненных он не умел и никогда не припоминал былые огрехи..."
       Из письма бывшего матроса К-8 Николая Семенова: "На всю жизнь остался в моей памяти командир лодки - капитан 2 ранга Всеволод Борисович Бессонов. Настоящий морской волк". Высокого роста, с темными усами, грубоватым голосом. Требовательный, но справедливый, чем и подкупал нас, матросов". Была у командира К-8 сокровенная мечта - вывести свой невезучий атомоход в океанский поход, доказать, что его экипаж может выполнить боевую задачу! * * *        Вскоре после выхода из ремонта К-8 приняла участие в экспериментальных учениях под кодовым названием "Панель". На учениях исследовались варианты покрытий корпусов подводных лодок, какое лучше поглощает импульсы гидроакустических станций. Учениям придавалось большое значение. Прилетели ученые из Москвы и Ленинграда. Три атомохода 17-й дивизии, имевшие разные покрытия корпусов, под общим командованием контр-адмирала Н. Ф. Рензаева развернулись в районе острова Медвежий, вместе с ними надводные корабли. Корабли, включив гидроакустические станции, расположились большим треугольником, а лодки, меняясь местами, поочередно маневрировали около каждого из них на различных скоростях и глубинах. Показания гидроакустических станций тщательно записывались, чтобы потом в тиши лабораторий и кабинетов сделать вывод, как лучше защитить атомный флот страны от акустики вероятного противника. В этих учениях приняла участие и К-8, заслужив по их итогам благодарность флотского командования.
       Однако для невезучей "восьмерки" и этот выход в море не обошелся без происшествий. Вспоминает капитан 2 ран-га в запасе Г. А. Симаков: "В сентябре 1969 года мы вышли в море для отработки экспериментальных исследований. При срочном погружении лодка внезапно стала валиться на нос. Буквально за считанные секунды дифферент достиг 43 градусов! А ведь аварийным считается уже 15 градусов! Нас всех буквально швырнуло на палубу. Все, что было можно, сорвалось и полетело к носовым переборкам. Казалось, что всё, конец! Спасли нас лишь высочайший профессионализм и хладнокровие командира Бессонова. Ребята, бывшие вместе с ним в центральном посту, потом говорили, что командир очень переживал происшедшее, и в эти мгновения, наверно, не один седой волос прибавился на его голове! Всплыли. Бессонов приказал проверить все механизмы. Проверили - все в норме! Почему лодка внезапно повалилась на корму, - непонятно. Чтобы выяснить все до конца, Бессонов решает повторить маневр, и опять подводная лодка заваливается, но на нос. Снова нас выручает быстрота действий командира. Но теперь причина столь непонятного поведения корабля наконец выясняется. Дело в том, что матрос, прикомандированный с другой лодки, вращал один из вентилей так, как на своем корабле, а у нас необходимо было эту операцию производить в обратном направлении. Кажется, мелочь! Но от этой мелочи на волоске была жизнь полутора сотен человек!"
       После возвращения в базу в гарнизоне снова заговорили о фатальном невезении "восьмерки", о том, что лодка словно обречена на бесконечные поломки и аварии. Слушать такие разговоры членам экипажа К-8 было неприятно, а командира капитана 2 ранга Бессонова они буквально выводили из себя. Еще бы! Корабль только что вышел из ремонта, команда отработана и сплаванна, у самого командира за плечами тоже немалый опыт. Им ли не плавать! Им ли не идти на боевую службу! Ветераны 17-й дивизии и сегодня вспоминают, как рвался в море экипаж "восьмерки", как рвался в море ее командир. И вот, наконец, долгожданный приказ: К-8 начать подготовку к выполнению задач боевой службы.
       А перед самым выходом в море новая досадная неприятность: не создавалась герметичность в районе крепления газовой захлопки низкого давления. Однако устранили ее достаточно быстро.
       Документы, касающиеся подготовки К-8 к ее первой и последней боевой службе. Как мало и как много могут они сказать!
       Итак, на борту атомохода находилось 125 человек. Из них офицеров - 28, сверхсрочников - 31, матросов и старшин - 66. Семейными были пятьдесят один человек. Кроме штатной команды, на борту лодки находилось десять человек, прикомандированных из штаба дивизии и с других экипажей. Кроме них, в поход были взяты и двенадцать матросов-учеников, для них боевая служба должна была стать хорошей практикой. По настоянию особого отдела за "политическую незрелость" перед самым выходом в море был списан с лодки матрос Гусев, в прикроватной тумбочке которого нашли письмо домой, где незадачливый подводник писал, что скоро идет в дальний поход "гонять" американские подлодки.
       Об уровне подготовленности экипажа К-8 тоже говорят цифры доклада. Два офицера были мастерами военного дела (это командиры первого и второго дивизионов Хаславский и Рубеко), первоклассных специалистов - 29 и специалистов 2-го класса - 47. 81 отличник боевой и политической подготовки. Как и на всех других кораблях Советского ВМФ, коллектив К-8 был многонационален: русские и украинцы, узбеки и башкиры, белорусы и латыши, молдаване и кумыки, татары и карачаевцы и даже немец матрос Фрешер, все они объединялись одним великим словом - экипаж!
       О внутреннем климате в экипаже К-8 написал автору бывший матрос атомохода Николай Семенов: "Попал я мотористом БЧ-5 под команду Филимонова Ивана Ивановича и командира отделения Николая Бурцева. Обрадовался - Николай был земляк из г. Павловска. Высокого роста, сухощавый такой. Очень скромный, добрый, отзывчивый. Если б не его возраст, я назвал бы его своим вторым отцом. Он подбил мне старые ботинки, подшил брюки. Обучив меня, он вскоре должен был бы демобилизоваться... На корабле были и свои традиции - посвящение в подводники. При погружении лодки на 100 метров новичок должен был выпить стакан соленой воды, на 200 метров - еще стакан. Хоть напряженно, но интересно проходили дни боевой учебы. Каждый из нас, молодых матросов, прибывших на лодку, должен был знать досконально все системы и устройство лодки данного проекта, чтобы получить допуск к самостоятельному управлению боевым постом. От грамотности и умения применять свои знания зависела боеспособность лодки в целом".
       Чем жил экипаж уходящей в море лодки, что говорили на прощание начальники? И снова документ. Перед выходом в море личному составу была прочитана лекция о военно-политической обстановке в Европе, проведено партийное собрание с повесткой дня: "Решения декабрьского (1969 года) Пленума ЦК КПСС и задачи коммунистов по подготовке к боевой службе". Социалистическое соревнование было организовано под девизом: "Отличным выполнением задач боевой службы ознаменуем 100-летие со дня рождения В. И. Ленина".
       Не безынтересно и то, как планировался досуг уходящих в море подводников. На борту лодки имелось 37 художественных кинофильмов, 10 магнитофонных пленок с концертными записями, корабельная библиотечка в 150 книг, полное собрание сочинений Ленина и сорок его биографий...
       Страна готовилась к юбилею вождя. Предприятия и колхозы уже начали рапортовать руководству о достигнутых ими в преддверии годовщины успехах. Не остались в стороне и Вооруженные Силы. Армия только что успешно провела крупномасштабные маневры "Днепр". А командование Военно-Морским Флотом готовилось к не менее грандиозным маневрам "Океан". И хотя поход К-8 напрямую с маневрами связан не был, все понимали, что в преддверии 100-летия В. И. Ленина надо особенно постараться. Этот столетний юбилей еще не раз аукнется "восьмерке" даже после ее гибели.
       К слову сказать, выход в море на лодке готовили очень серьезно по всем направлениям. Формализма не было. Целыми днями на К-8 работали флагманские специалисты и представители заводов. Из документов видно, что лодка прошла полный цикл подготовки к боевой службе. Особое же внимание к "восьмерке", вероятно, объяснялось прежде всего тем, что ее экипаж еще ни разу не был в столь серьез-ном плавании и необходимо было его качественно подготовить к этой сложной задаче. Второй причиной была все та же недобрая слава лодки как очень и очень невезучей. Поэтому и командование атомохода, и штаб дивизии готовили ее с особой тщательностью, проверяя не только исправность механизмов, но и профессиональную подготовку личного состава.