В 1943 году после окончания штурманского факультета ВВМУ им. Фрунзе (оно тогда было эвакуировано из Ленинграда в Баку - это и следующие примечания - от автора) я был направлен на Северный флот командиром рулевой группы ПЛ «Л-20», - начал свой рассказ Михаил I Николаевич. - Подводная лодка была в это время в своем третьем боевом походе, и мне пришлось ожидать ее на бербазе. Подлодкой в то время командовал Виктор Федорович Тамман, который в 1979 году написал книгу «В черной пасти фиорда», где подробно описал боевой путь нашего минного заградителя и его четвертый поход - последний и самый тяжелый.
29 августа 1943 года мы вышли в море на минную постановку к берегам Норвегии. Для меня это был первый самостоятельный поход в качестве штурмана. Поставив 20 мин у вражеского берега на маршрутах движения немецких конвоев, мы отошли мористее (дальше в море.) для охоты за неприятельскими кораблями. 3 сентября обнаружили немецкий конвой и произвели торпедный залп по транспорту. Мощный взрыв, раздавшийся примерно через минуту, подтвердил попадание одной из торпед в главную цель.
После выпуска торпед лодка стала «легка», боцман не смог удержать ее на глубине и мы начали всплывать, рискуя быть обнаруженными немцами. Старший инженер-механик Горчаков заполнил цистерну быстрого погружения (ЦБП), чтобы быстрее уйти в подводное положение. И вот тут произошло что-то непонятное: лодка начала резко терять плавучесть - стала тяжелой. Продули быструю (ЦБП ), а ПЛ все равно продолжает погружаться. Дали пузырь в нос (продули носовые цистерны главного балласта) - никакого эффекта, погружаемся. На глубине примерно 130 метров лодка ударилась о грунт (ПЛ серии «Ленинец» были рассчитаны на предельную глубину погруже¬ния, равную 100 метрам), что вызвало деформацию шахты гидролокатора и поступление забортной воды во 2-й отсек.
Как выяснилось позднее, причиной резкой потери плавучести ПЛ стала вырванная прокладка на кингстоне ЦБП. В результате вода самопроизвольно заполняла «быструю», а через негерметичный трубопровод- и уравнительную цистерны. Таким образом «Л-20» стала тяжелее на несколько тонн.
Командир принял решение отой¬ ти ближе к берегу и на глубине 110 метров ПЛ залегла на грунт. Началась борьба за живучесть подлодки. Воздух высокого давления (в системе ВВД давление 200 атмосфер) был частич но израсходован на продувание ЦГБ и создание противодавления в аварийном отсеке (для предотвращения поступления забортной воды) и его остатков не хватало для всплытия. Вода продолжала поступать и достигла 3-го ряда коек. Свет погас. Что делать? Командир 1-го отсека старший лейтенант Михаил Шапаренко предложил перепустить воду из 2 -го отсека в свой - первый, а заодно перевести в него личный состав. Таким образом, 13 человек собрались в 1 отсеке и находились лод повышенным давлением в 11 атмосфер.
Откачать воду можно было помпой центрального поста (3 отсек ), но для этого необходимо было открыть клапан аварийного осушения, находившийся в трюме, затопленном ледяной водой. Подводники начали поочередно нырять и пытаться открыть клапан. Наконец это удалось сделать и уровень воды стал понижаться.
С одной бедой справились, но осталась другая - ВВД. Где взять воздух для продувания цистерн главного балласта (ЦГБ)? Выход был один - взять его из запасных торпед второго отсека. Ребята стали монтировать нештатный трубопровод и перепускать воздух из торпед в систему ВВД. В конце-концов, удалось поднять давление в системе ВВД до 90 атмосфер. Так, в борьбе за живучесть, прошел целый день.
Перед всплытием решили максимально облегчить лодку и осушить все, что можно: внутренние цистерны, трубы торпедных аппаратов и т.д. При этом мы прекрасно понима¬ли, что ПЛ станет неудифферентованной (разбалансированной) и при всплытии может повести себя непредсказуемо, но деваться было некуда. Командир 6 отсека Мартынов даже сделал нештатный дифферентометр из транспортира и отвеса, по которо¬му зафиксировал при всплытии дифферент 80 градусов на нос (при дифференте 45-50 градусов механизмы должны смещаться с фундаментов)!
Но что самое интересное - при всплытии ни один механизм не сдвинулся с фундамента и даже электролит вылился из аккумуляторных батарей (АБ) лишь незначительно (лейтенант Иванов был командиром 5 отсека, где расположена АБ ), а главный двигатель запустился с полоборота!
Однако радость освобождения из подводного плена была омрачена трагическим событием: весь личный состав 1-го и 2-го отсеков, находившийся длительное время под высоким давлением, после всплытия ПЛ и снятия давления был поражен кессонной болезнью. 10 человек потеряли сознание и только трое еле-еле держались на ногах.
Осмотр матчасти показал, что вышел из строя гирокомпас и радиостанция, то есть мы остались без связи и курсоуказания. Тем не менее, лодка вернулась в Полярный.
13 подводников, находившихся в бессознательном состоянии, выгрузили на пирс и увезли в госпиталь. В живых осталось 12: самый молодой матрос Саша Егоров, совершивший свой первый боевой поход, погиб.
Спустя 35 лет наш командир капитан 1 ранга Виктор Федорович Тамман сказал: «Экипаж «Л-20» выдержал беспрецедентный в истории подводного плавания экзамен. Не было случая, чтобы подводная лодка могла самостоятельно всплыть и выйти из такого крайне тяжелого положения, в каком оказались мы. Нечто похожее произошло с английской лодкой «Тетис», имевшей примерно такое же водоизмещение. На ней так же оказались затопленными два носовых отсека. Она затонула еще до войны, в мирное время, на глубине всего лишь 40-45 метров, и ей оказывали помощь многочисленные силы и средства флота. Тем не менее,«Тетис» спасти не удалось - она погибла почти со всем экипажем (из 103 человек спаслись только четверо - они вышли с кислородными приборами через спасательную камеру и всплыли на поверхность). У нас же оказалось во всех отношениях сложнее и тяжелее: особенно глубина, превышающая предельную. Да и все прочие условия не сравнимы: поблизости чужие берега, рядом атакующий противник, невозможность сообщить командованию о помощи».
Наша ПЛ совершила в декабре еще один боевой поход, но уже без 12 ребят, которых отправили долечи ваться в санаторий. Потом примерно половина экипажа «Л-20» ушла в свой последний поход вместе с Героем Советского Союза капитаном 2 ранга фисановичем ПЛ «В-1». Лодка по неустановленной причине. Причем, среди подводников бытует такое мнение: Фисанович вышел первым в соответствии с согласованным с англичанами маршрутом. Остальные лодки изменили маршрут и благополучно пришли в базу. Отсюда напрашивается вывод о том, что гибель «В-1» была подстроена,
После четвертого похода «Л-20» я был переведен на Краснознаменную ПЛ «К-21», которой в свое время командовал Герой Советского Союза капитан 2 ранга Николай Александрович Лунин, известный всему миру своей атакой линкора «Тирпиц». На «Катюше» я прослужил недолго, поскольку получил назначение на новостроящуюся ПЛ серии «С». День Победы встретил в Баку.
Потом была учеба на штурманских классах в Ленинграде и возвращение в 1947 году на СФ. В 1948 году я окончил командирские классы и в должности старшего помощника командира ПЛ «С-21» перешел Северным морским путем во Владивосток. Переход длился около года (с зимовкой в 1951 году меня назначили командиром ПЛ 613 проекта на Севере, а через 2 года мою лодку перевели на Балтику- в Болдераю.
В 1957 году меня откомандировали в Александрию (Египет) в качестве командира-инструктора. Потом, спустя год, я получил назначение в Лиепаю на должность замкомбрига. Службу закончил в 1967 году старшим преподавателем Учебного центра ВМФ в г. Палдиски Эстонской ССР.
На берегу просидел 3 года - преподавал мореходную астрономию в Рижском мореходном училище, а потом снова потянуло в море. На торговых судах Минморфлота СССР бороздил моря и океаны 14 лет. В 1986 году окончательно сошел на берег и с тех пор веду сухопутный образ жизни. Сейчас из экипажа «Л-20» нас осталось трое: я, Острянко и Никаншин. Командир 2 отсека старшина 2 статьи Василий Острянко (открыл в ледяной воде клапан аварийного осушения) живет на Украине. Акустик матрос Николай Никаншин (один из 13 подводников в затопленных носовых отсеках) сейчас живет в Санкт-Петербурге. Я встречался в прошлом году с капитаном 1 ранга в отставке Никаншиным, который работает в обществе ветеранов-подводников. Он тоже написал книгу, в которой рас¬сказывает о четвертом походе нашей лодки.
Михаил ТУЖИКОВ,
ветеран-подводник,
капитан 1 ранга запаса.
собкор, газеты «Транспорт России в Латвии»
Немає коментарів:
Дописати коментар