Медведев и Путин забыли про Беслан

Годовщину теракта решили не вспоминать на федеральном уровне

«День солидарности в борьбе с терроризмом» постепенно заменяет память о жертвах терактов. Через год после трагедии в Беслане в перечне «Дней воинской славы России» появилась новая дата — 3 сентября. Таким образом официальные органы власти уходят от неприятной темы жертв терроризма.
В этом году Беслан в федеральных СМИ старались не вспоминать. Из федеральных телеканалов большие сюжеты этой теме посвятил разве что РЕН, остальные новостные программы не стали присылать в город свои съемочные группы.

О Беслане с 1 по 3 сентября не сказали ни слова ни президент России Дмитрий Медведев, ни премьер-министр Владимир Путин.
Впрочем, в некоторых регионах креативность местных чиновников приводит к мысли, что лучше бы эту дату не вспоминали вовсе. Например, в Рязани «в память погибших учащиеся школы показали инсценировку, в которой подробно воссоздали картину тех трагических событий, включая гибель детей. Дети — участники спектакля падали на землю, как бы сражённые пулями террористов. От увиденного некоторые дети заплакали», — сообщает портал RZN.info . Зрителями инсценировки расстрела детей стали мэр Рязани Сергей Филимонов, спикер местной думы и многочисленные городские чиновники.
При этом стоит помнить, что теракт в Беслане сильно изменил жизнь во всей России. Решения, принятые властью после штурма школы, можно назвать завершающими мерами по укреплению «вертикали власти». Тогда под лозунгом «обезопасим российские школы от рейдов террористов» Владимир Путин фактически отменил выборность глав регионов. С тех пор губернаторы уже 6 лет как назначаются из центра. Сейчас же, после скандальной отставки калининградского губернатора Георгия Бооса, похоже, даже в Кремле понимают порочность и бессмысленность этой практики.
По-прежнему множество вопросов вызывают данные официального расследования теракта. Согласно выводам комиссии, его можно было предотвратить. Об этом в 2005 году заявлял глава федеральной парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане 1-3 сентября 2004 года, зампредседателя Совета Федерации Александр Торшин. По его словам, в течение всего лета 2004 года руководство МВД неоднократно предупреждало местные правоохранительные органы о возможной угрозе теракта, однако необходимых мер принято не было.
«Управление ФСБ по Ингушетии, МВД республики и их структурные подразделения совместно с другими органами власти фактически не осуществляли профилактические, организационные, режимные и иные меры по своевременному выявлению и пресечению преступной деятельности банд и террористических групп», — заявлял он. Между тем лагерь боевиков, захвативших школу в Беслане, был расположен на расстоянии всего 70 м от дороги и в 500 м от окраины села, говорил АлександрТоршин.
До сих пор есть сомнения, был ли штурм, во время которого погибло большинство заложников, вынужденной мерой, или власти изначально планировали «силовой вариант» решения вопроса. У родителей школьников, погибших во время теракта, сложилось мнение, что их детьми просто пожертвовали. «У людей укоренилось такое мнение, что заложников можно было спасти. Потому что многие люди не верят официальной версии, так как были там и видели совсем другое. Это мнение простых людей, свидетелей. Здесь был практически весь Беслан», — говорит «СП» Элла Кесаева, глава общественной организации «Голос Беслана»:
«Официальная власть, правоохранительные органы, суды, прокуратура при этом придерживаются совершенно другой версии, она не сочетается с тем, что видели свидетели. Это вызывает волну недоверия. То, что случилось в Беслане, не должно повториться, и мы за это боремся. Потому что нельзя применять противоестественные, даже не противозаконные меры во имя спасения заложников. Потому что под лозунгом спасения заложников по зданию применялась тяжелая техника, огнеметы, гранатометы, и в результате в этом хаосе, в этой мясорубке погибли и заложники, и террористы.
Для матерей важно знать, почему это произошло, кто несет ответственность. Виновники же не все поголовно — их можно по пальцам пересчитать. Это конкретные военные в погонах, и мы это знаем, и мы видим, что их не хотят наказывать, не хотят признать ответственность. И это вызывает недоверие ко всему».
Редактор сайта «ПравдаБеслана.ру» Марина Литвинович ежегодно с 1 по 3 сентября ездит в Беслан, выясняет, что изменилось за прошедший год. По ее словам, большая часть проблем, связанных с бывшими заложниками, так и остались нерешенными.
«СП»: — Как с течением времени меняется восприятие той трагедии в самом Беслане, в Северной Осетии?
— Что касается Беслана, то здесь об этом никто не забывает и никогда не забудет. Что касается внешнего мира, за которым здесь очень внимательно следят: например, сегодня с утра женщины очень активно обсуждали, что федеральные телеканалы 1 сентября ни слова не сказали о Беслане, не вспомнили. Сегодня по «Эху Москвы» передали, что была указивка от Кремля журналистам не освещать тему Беслана, не вспоминать эти события.
И здесь видят, что вся Россия пытается забыть эти события. Тем более, что ни Медведев, ни Путин ничего об этом не говорили. То есть все делается так, чтобы оставить их наедине с трагедией, сделать вид, что это их личная история, не связанная с трагедией страны.
«СП»: — Чем, по-вашему, объясняется такое замалчивание темы Беслана?
— Замалчивание объясняется достаточно просто — 6 лет прошло, а те вопросы, которые ставили потерпевшие, на них до сих пор нет ответа. Почему не предотвратили теракт, хотя о нем было заранее известно? Почему была провалена агентурная работа? Почему не велись переговоры с террористами, которые привели бы к освобождению заложников? Почему стали стрелять по школе, из-за чего погибло много людей? Почему нормально не расследовался этот теракт? Все эти вопросы как висели после теракта, так и остаются.
«СП»: — При этом буквально недавно достаточно подробно вспоминали не менее значимую для России историю с подлодкой «Курск», и особого замалчивания не было.
— Сравнивать тут достаточно сложно, и была круглая дата — 10 лет со дня гибели подлодки.
«СП»: — А какая сейчас обстановка в Беслане?
— Здесь обстановка всегда напряженная, потому что это Кавказ, и есть масса старых проблем, есть сложности осетино-ингушских отношений, на которых власти успешно играют, и Чечня рядом, Южная Осетия — здесь узел затянут достаточно серьезно. Но все эти дни Беслан живет своей трагедией.
«СП»: — А местная власть тоже настроена поскорее забыть, как и федеральная?
— Вчера приезжал полпред по Северному Кавказу Александр Хлопонин, буквально как вор прокрался на кладбище, пробежал по спортивному залу, таким образом сделал вид, что помянул погибших, такое достаточно странное поведение.
Что касается местных властей, то они, если сюда приезжают какие-то гости, сразу начинают чинить препятствия. Сюда приехала делегация депутатов Европарламента, они еще здесь находятся, они все эти дни встречались с потерпевшими. Пытались к ним не пускать людей, ограничить с ними общение, но, слава богу, это было преодолено. Местные власти не очень хотели бы, чтобы какие-то люди приезжали извне и вновь поднимали эту тему. Они, конечно, заинтересованы в том, чтобы это все затихло.
«СП»: — В эти дни в Беслан вообще приезжали журналисты, телевизионные группы?
— Вообще журналистов здесь крайне мало, в основном местные корреспонденты или работники интернет-изданий, вроде «Кавказского узла» и «Радио Свобода». Местное телевидение все освещает официозно, не делают каких-то длинных репортажей, не говорят о проблемах, которые есть у бывших заложников.
«СП»: — А что за проблемы?
— В основном связанные с медицинской помощью. Какая-то помощь оказывалась после теракта, а сейчас ее добиться все сложнее и сложнее. Дети растут, они нуждаются в медицинской поддержке.
Есть примеры, когда у девочки рубцы на теле, и она не может расти: тело растет, а кожа не растягивается. Операцию вовремя не сделали. Другие люди тоже нуждаются в каких-то операциях, в каких-то обследованиях. В этот раз мы узнали, что грандиозный медицинский центр, который построили рядом с Бесланом, большой, красивый, он рассчитан на весь Северный Кавказ. На него все очень сильно надеялись, но, что самое интересное, там нет ни одного детского врача. Казалось бы, построили около Беслана, чтобы можно было следить за состоянием здоровья тех детей, которые пострадали во время теракта, и там нет соответствующих специалистов.
Нет комплексного понимания ситуации с детьми – бывшими заложниками. Мы ходим по людям, и нам каждый рассказывает о каких-то медицинских проблемах, которые не решаются. Местные власти забросили эту проблему.