Флот Китая.

10 мифов о китайском флоте (часть первая)

Американская стратегическая концепция применения ВМС предусматривает, что они (ВМС) будут повышать “культурную, историческую и лингвистическую эрудицию..., чтобы осуществлять эффективное взаимодействие с разнообразными международными партнёрами”. Бесспорно, никакая другая страна не требует такой эрудиции больше, чем Китайская Народная Республика.

Её огромные размеры и темпы роста, соединённые со стратегическими позициями, которые зачастую сильно отличаются от наших собственных, требуют внимания, особенно, в морской сфере. Да и китайское руководство разделяет эту точку зрения. Генерал Сюй Цайхоу, вице-председатель Центральной Военной Комиссии сказал, что “отношения Китай-США - одни из самых важных двусторонних отношений в мире.... Военные отношения составляют важную часть общих двусторонних отношений. Это важно не только для стратегического доверия и всестороннего и практического сотрудничества между нашими двумя странами, но также и для региональной стабильности и мира во всём мире”.

В то время, как очень немногие могут сомневаться относительно важности доверия и сотрудничества между США и Китаем, недавние действия Народно-Освободительной Армии Китая (НОАК) и её Военно-морских сил (включая прекращение контактов между военными двух стран осенью 2008 года и зимой 2010-го, отмену в 2007 году визита авианосца «Китти-Хоук» в Гонконг, преследование в 2009 году гидрографических судов «Impeccable» и «Victorious») , являются причиной для серьёзного беспокойства. Понятно, что эти события усилили необходимость и добавили безотлагательности для американских старших руководителей в понимании этой загадочной страны и её вооружённых сил.

Председатель Объединённого комитета начальников штабов адмирал Майк Маллен высказался однажды, что китайцы “сосредоточились на развитии своего морского потенциала... разными способами и сосредоточились на нас”. В апреле 2009 года в Пекине в интервью печатному изданию китайских ВМС «Fleet Review» начальник оперативного штаба ВМФ адмирал Гари Рафхед заявил, что очень важно понимание направления развития ВМФ: “Мы можем смотреть на типы судов и самолётов …, но важно то, как страны собираются использовать свои возможности, и как они собираются взаимодействовать с другими флотами”.

Это понимание ВМС Китая важно для взаимодействия военно-морского департамента с персоналиями и подразделениями ВМС Китая по всему миру. Однако, за почти два десятилетия китайского опыта авторам стало совершенно очевидно, что командование американского корпуса морской пехоты страдает от грубых концептуальных ошибок в понимании Китая и его ВМС. В то же время, это не удивительно, в свете общих неправильных представлений о Китае и китайцах в США, это - серьёзная проблема, на которую немедленно должно быть обращено внимание, и которая должна быть немедленно исправлена. Отказ корректировать наши предвзятые понятия в лучшем случае приведёт к конфузу, а в худшем - к катастрофическим просчётам в оценке ВМС Китая американским флотом. Мы идентифицировали 10 мифов о Китае, существующих в американских ВМС, которые должны быть разоблачены.

Mиф № 1: КНР имеет ВМС и корпус морской пехоты.

В действительности у Китайской Народной Республики есть армейско-зависимый флот и две бригады морских пехотинцев, организационно подчинённых Южноморскому флоту ВМС Китая. Этот аргумент - не из области семантики. Трудно, если не невозможно, рассматривать любую организацию со словом "флот" в названии и не поместить это в наш, основанный на собственном опыте, контекст. Однако, в отличие от американского флота, ВМС Китая не являются отдельной, независимой частью китайских вооружённых сил.

Их название показательно. Это – Военно-Морской Флот Народно-Освободительной Армии Китая. ВМФ подчинён НОАК, и им руководит Департамент Генерального Штаба НОАК. Это не потому, что они [армия и флот] - "объединённая" сила, а потому, что НОАК это и есть вооружённые силы Китая. У ВМС Китая есть свои собственные базы, собственный послужной список, собственная униформа, и их признают главным региональным флотом, но в сегодняшней военной культуре Китая всё это остаётся в большой степени под огромным влиянием армейской истории и опыта, который сохраняет континентальную ориентацию. Действительно, самый влиятельный командующий ВМС Китая, Лю Хуацин, был офицером НОАК, направленным из армии на флот в 1952 году, после больше чем 20 лет армейской службы.

В то же время, хотя наземные войска НОАК остаются преобладающей военной культурой, при нынешнем командующем ВМС Китая, адмирале У Шэнли, эта однобокая стратегическая ориентация изменяется, хотя и медленно. Факт, что только в 2006 г. офицерам флота было разрешено носить флотскую форму за пределами расположения части, демонстрирует черепаший темп движения в сторону от доминирования наземных войск. Однако, У Шэнли понимает все выгоды и трудности создания "отдельного" флота и призывает к “развитию высокой военной культуры с военно-морским уклоном”. Это - важное изменение от континентальной ориентации к морской альтернативе проецирования мощи. На наш взгляд, Шэнли будет лидером-трансформатором ВМС и, в будущем, вероятно, - «отцом» современного китайского флота. Это произойдёт не просто из-за его индивидуальных качеств, а, скорее, потому что альтернативный подход к функциям флота — демонстрация присутствия и проецирование мощи — всё более и более рассматривается как наиболее отвечающее нарастающим проблемам и вопросам национальной безопасности, чем континентальная ориентация НОАК. Поскольку роль Китая на международном уровне всё более возрастает, особенно в экономике, то видение Шэнли получает поддержку, и разделяется, по крайней мере, некоторой частью высшего партийного руководства. Эта появившаяся альтернатива, естественно, стимулирует конкуренцию за ресурсы, что вызывает трения, поскольку различные подходы соперничают за значимость, бюрократическую власть и покровительство.

Mиф №2: в действительности, китайцы ничего не понимают

Фактически, ВМС Китая понимает американский флот намного лучше, чем американский флот понимает китайцев. Во время холодной войны наш флот был сосредоточен почти исключительно на советском флоте. В то время, хотя и «выскакивали» другие случайные проблемы, на Советах были ясно сконцентрированы все усилия. Рыцари «холодной войны» имели опыт и одну единственную цель, советский набор целей также был прост, США и Советский Союз имели схожие предпосылки и исторические понятия, и мы определяли друг друга как врагов. Ничто не может быть более далёким от сегодняшней китайской проблематики. Китайские военно-морские эксперты по Америке тратят всё своё время, карьеру на развитие глубокого понимания языка, культуры, истории, стратегии корпуса морской пехоты и персоналий его офицерского состава, в то время как американские офицеры редко в состоянии сосредоточиться на какой-то одной стране дольше, чем требуется для единственного тура. В результате своих усилий Китай сумел создать таких морских офицеров, которые бегло говорят на английском языке, учились за границей, обладают хорошим пониманием американских военно-морских проблем и являются доверенными советниками высшего руководства ВМС. Китайские военные исследования и оценка американской стратегии и оперативного искусства шокирующе глубоки и широки, и зачастую формируют военную доктрину.

И наоборот, в то время как множество американских военно-морских служб занимается Китаем, немногие офицеры в настоящее время посетили Китай, ещё меньше говорят на китайском языке, и почти никто не имеет прямого, ежедневного опыта работы с ВМС Китая и их стратегическими инициативами. К сожалению, в американском военно-морском департаменте нет специалистов, которые могли бы повлиять на планирование стратегических усилий и принятие жизненно важных решений. Глубокое понимание позволяет офицерам ВМС Китая чётко прогнозировать, как США будут действовать, реагировать и вести переговоры. Обратное также верно — наш поверхностный подход не позволяет сделать глубокий, прогнозирующий анализ стратегических инициатив китайского флота.

Mиф № 3: история - это только история

Китайское представление об истории существенно отличается от американского. Офицеры НОАК часто ссылаются на 5000-летнюю историю Китая. В то время как эта ссылка, в общем-то, верна, она способствует очень селективному взгляду на неё. 5000-летняя история предоставляет множество примеров и случаев, зачастую противоречивых, чтобы поддержать те или иные аргументы. Например, хотя китайские чиновники до 2006 года утверждали, что Китай был континентальной державой, исследование великого путешественника Чжень Хэ показывает время, когда Китай “управлял волнами” и был, несомненно, одной из выдающихся морских держав в мире. С 2006 г., однако, Китай представляет себя как морскую страну и претендует на роль продолжателя свершений Чжень Хэ.

Американцы, по большей части, являются пленниками взгляда на историю, как на линейную цепочку дискретных периодов, иногда идентифицируемых по четырёхлетним срокам правления президента. Китайцы же, наоборот, видят историю таким образом, что это обеспечивает продвижение стратегии на протяжении десятилетий, если не столетий. Говорят, когда премьер-министра Китая Чжоу Эньлая в 1972 году спросили о важности Французской революции 1789 года, он ответил, что ещё “слишком рано, чтобы говорить об этом”. Справедливо будет сказать, что такой длительно-исторический подход формирует стратегическое мышление ВМС Китая и определяет совсем другие взгляды на сотрудничество и планирование.

Частое, и упрощённое, представление американских офицеров - это то, что китайские офицеры знают "истинную" историю, но обязаны повторять версию Компартии Китая. На практике же, партийная концепция - это принятая конструкция. В то время как сложный и парадоксальный ура-патриотизм партийного подхода часто затуманивает даже их собственные дебаты, было бы наивно предположить, что флотские офицеры могут быть убеждены просто нашим рациональным, откровенным разговором или личными отношениями, построенными во время единственной встречи. Правильно или неправильно, но противоположные восприятия формируют отношения.

Mиф № 4: Высшие руководители НОАК – партийные карьеристы.

В то время как это положение, возможно, было верно в прошлом, НОАК продолжает профессионализироваться и модернизироваться. Грубой ошибкой было бы предположить, что армия это омертвелый, некомпетентный инструмент партии, это совершенно не так. Многие из нового поколения старших руководителей флота являются лидерами, потому что, как и американские лидеры, они достигли вершин своей профессии. В то время как все они - члены партии, рассматривать их исключительно в партийном контексте не является надлежащим подходом — эти старшие офицеры не только члены партии (все), но и они действительно понимают военно-морскую службу. Например, У Шэнли - член партии и член ЦК КПК. У него также примечательный флотский послужной список: до того как стать командующим ВМС Китая в 2006 г., он командовал эсминцем, флотилией эсминцев, руководил одной из военно-морских академий, командовал флотом и был заместителем начальника Генштаба. Другие видные руководители ВМС Китая, такие как зам. командующего вице-адмирал Сюй Хунмэн, начальник штаба вице-адмирал Су Шилян, командующий Североморским флотом Тянь Чжун и возможный преемник У Шэнли - вице-адмирал Сунь Цзяньго, в настоящее время замначальника Генштаба, все они имеют подобный послужной список. В то время как меритократия (общественная система, при которой высшие должности занимают наиболее талантливые люди - примечание переводчика) прогрессивно оказывает всё больше влияния на продвижение, особенно, старших руководителей, партийная лояльность остаётся непременным условием для успешной карьеры. Но интерпретировать растущий профессионализм как сигнал о надвигающейся эмансипации от Компартии, значит применять наши идеалы отношений «государство – военные» к НОАК. Просто, офицеры НОАК никогда не будут реально отделены от партийного аппарата; они - его часть, даже, если они становятся большими профессионалами.

Mиф № 5: Они структурированы так же, как и мы

Отчасти это верно, но, в основном, - это неправильное представление. ВМС Китая имеет ранговую систему, сопоставимую с нашей системой, унаследованной от британского флота. Офицерское звание в ВМФ, однако, не является показателем занимаемого положения в иерархии НОАК. Таким показателем является служебное положение или «zhiwu dengji» офицера. Каждая офицерская позиция в НОАК закодирована по положению — от командира взвода до вице-председателя центральной военной комиссии. Каждое положение может быть заполнено основным или вторым рангом. Например, позиция командира фрегата может быть "закодирована" как должность заместителя командира полка (fu tuan). Так, основной ранг для этой должности был бы коммандер, в то время как второй ранг будет капитаном. Это вызывает много неразберихи среди американских собеседников, особенно, когда сталкиваются с командиром базы/корабля/подразделения, который является фактически младше по званию своего заместителя.

Недавним примером этого явления можно назвать Аденскую оперативную группу ВМС Китая в 2009-2010 г.г. Оперативной группой командовал старший капитан Цю Яньпэн, заместителем командира группы был контр-адмирал Гу Ликан. Важно не звание, а служебное положение, должность офицера. Американское понимание иерархической системы НОАК ещё более осложнено отсутствием звания бригадного генерала, и наличием звания старшего полковника (старший капитан в ВМФ; в Китае морские и армейские звания одинаковые, поэтому, например, коммандер называется “морской подполковник”). Это, однако, не означает эквивалентности китайского военно-морского звания «старший капитан» американскому «контр-адмиралу». Есть много старших капитанов на специальных, технических позициях, таких как фотограф, капельмейстер и т.д., в Америке всё же нет контр-адмиралов, служащих военно-морскими фотографами

http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/51964/