=Должен сказать несколько слов о вице-адмирале Гонтаеве: спокойный, вежливый, умный, тактичный, мужественный, всесторонне развитый, справедливый. Маршал Москаленко закидал его телеграммами типа одной из них: "Вас товарищ Гонтаев дурачат и обманывают, а Вы ничего не видите". И вот при таких телеграммах у вице-адмирала Гонтаева хватило мужества детально разобраться с этой стрельбой и объективно её оценить, что в те времена было редчайшим поступком.
В основном жили по принципу "чего изволите". Тоже самое могу сказать и о контр-адмирале Карачёве, который принадлежал к кагорте людей типа Гонтаева. Гонтаев и Карачёв всегда были благожелательно настроены к людям, не старались их "утопить", а смотрели в корень, что человек собою представляет,какова его подготовка , знания и умение. Оценки за инспекцию были следующие: штабу 2 флотилии - 3, тылу флотилии- 3, 8 дипл- 3, 10 дипл - 3 : К-10 - 3, К-201 - 3, К-429 - 3. Маршал Москаленко захотел лично повидать командиров двух подводных лодок, которые осуществили переход с Северного флота на ТОФ. Запланировано эту встречу было провести в доме офицеров, наш офицер закупил часы для этих командиров, которые должен был им вручить маршал Москаленко. Но все планы он же и изменил. Встреча в доме офицеров не состоялась, т.к. он решил пообедать на ПКЗ, где ему приготовили всякие дефициты, он их осмотрел и потом спросил: "А манную кашу приготовить можете ?" Манная каша была приготовлена в рекордный срок, которую он с удовольствием скушал, придя в хорошее настроение, после этого он спросил: "Кто кашу приготовил ?" Тут же к нему привели очень упитанного мичмана - кока. Маршал Москаленко его поблагодарил и, вспомнив, что он должен кому-то вручать часы, он эти часы и вручил упитанному коку, а с командирами уже не было времени беседовать. Вторая проверка состоялась через два года.7 сентября 1980 г. прилетела часть Инспекции Министерства Обороны во главе с вице-адмиралом Гонтаевым. На 8 сентября назначили строевой смотр и проверку политических занятий. Пришла телеграмма по подводной лодке 4 флотилии К-122, на которой на боевой службе произошол пожар, есть жертвы. Вице адмирал Гонтаев спросил командующего 2 флотилии вице-адмирала Павлова: "Кто будет руководить тактическим учением 10 дипл?" Павлов: "Берзин". Гонтаев с удивлением: "Как он может сам собой руководить?" Начальник штаба 2 флотилии контр-адмирал Авдохин из-за спины Гонтаева жестами показывает Павлову, что,мол, Вы руководитель.
8 сентября в 08.50 собрали в конференц-зале штаб 2 флотилии и командование дивизий. Докладывал Павлов. Гонтаев спросил: "Какие оценки и места за зимний период получили дивизии и их штабы?" Павлов не ответил. За строевой смотр получили оценку удовлетворительно. Все офицеры штаба дивизии были собраны в учебном центре, где контр-адмирал Чернавин проверил их по знанию уставов ВС, общая оценка хорошо.
9 сентября были проверены по знанию оружия массового поражения (ОМП) экипажи К-429 и К-204 с экипажем К-184, знания были признаны как удовлетворительные и хорошие.
10 сентября был проверен экипаж К-204 на лодке по выходу в ракетную атаку, по окончании сразу же было приказано личному составу КБР прибыть в учебный центр, где их проверили в умении выходить в торпедную атаку по надводному кораблю. По приказанию представителя Инспекции я произвёл разбор выполненого упражнения, что,конечно, также оценивалось. Я выполнил это как положено по документам. Сразу же об этом офицер штаба 2 флотилии доложил Павлову, тот звонит мне: "Вот, Вы при разборе проявили принципиальность, а это всё пойдёт в акт Инспекции против дивизии." Вечером Павлов снова звонит мне: "Я запросил штаб флота, чтобы Вы руководили ракетной стрельбой крылатыми ракетами. Мне нужно руководить стрельбой баллистическими ракетами." После этого я прибыл к Авдохину для решения некоторых вопросов, к нему зашли Гонтаев и Павлов, где Павлов заявил: "Берзин будет руководить ракетной стрельбой крылатыми ракетами." Гонтаев возмутился и сказал: "Руководить стрельбой должны Вы, т.к. командир дивизии должен быть на подводной лодке и управлять ударной группой подводных лодок." Павлов ранее служил на подводных лодках с баллистическими ракетами, крылатые ракеты и тактику их использования, очевидно, знал плохо и поэтому не хотел руководить стрельбой. Павлов снова обратился к Гонтаеву: "Пусть Берзин проведёт инструктаж участников тактического учения и ракетных стрельб на Камчатской флотилии." Гонтаев согласился.
11 сентября я убыл в штаб ОВРа, где и состоялся инструктаж. В этот же день Павлов провёл инструктаж командиров подводных лодок, которые участвуют в тактическом учении и ракетных стрельбах, а также офицеров своего штаба. Кто-то написал ему вопросы, которые он должен задать командирам, но было видно , что сам он в них не разобрался. Инструктаж был похож на паршивую пьесу, где участники друг друга не понимали. В этот раз сначала была ракетная стрельба и после тактическое учение.
12 сентября рано утром я вышел на К-325 (командир капитан 2 ранга Валуев) в море, заняли свою позицию, потом подошла К-429 ( командир капитан 2 ранга Губанов). Подошел СКР, на нём были Павлов и Гонтаев. Руководил ракетной стрельбой Павлов. Далее подошол крейсер "А. Суворов" с маршалом Москаленко. Поступило приказание погрузиться под рубку, чтобы маршал Москаленко мог нас наблюдать, хотя длжны были бы идти уже на перископной глубине. Я должен был организовать одновременный старт с двух подводных лодок, поэтому с К-429 постоянно поддерживали звукоподводную связь, проверили хронометры с точностью до секунды. Наконец, с СКР получена команда погрузиться на стартовую глубину. Далее время отсчитывали по хронометру. Ровно в назначенное время ракета стартовала, через 8 секунд стартовала ракета и с К-429. Всплыли, узнали от самолёта, что обе ракеты попали в мишень. На СКР, где были Павлов и Гонтаев, маршал Москаленко подсадил генерал-лейтенанта и полковника, чтобы они следили за моряками ( Павлов и Гонтаев), чтобы моряки не "сжульничали". Гонтаев страшно обиделся. СКР подошёл к мишени и сфотографировал дырки в сетке от попадания наших ракет. Когда СКР вернулся в базу, то все пошли на доклад к маршалу Москаленко. Тот сначала позвал к себе генерал-лейтенанта, который доложил всё как было, что "жульничества" не было. После этого Москаленко вышел из своих апартаментов и позвал к себе ужинать Павлова и Гонтаева. Их он заслушивать не стал, сказал: "Мне всё ясно."
13 сентября я проводил групповое упражнение с командирами подводных лодок, которое было спланировано Инспекцией для выявления качества и умения обучения командиров, присутствовали вице-адмирал Гонтаев, контр-адмирал Чернавин и капитан 1 ранга Ямбих. Всё прошло нормально. Гонтаеву понравилось, он дал хорошую оценку. На следующий день Гонтаев меня спросил: "На какую должность я собираюсь в Москву?" Для меня это прозвучало весьма удивительно. Я ответил: "Я не собираюсь в Москву." Гонтаев: "Павлов мне сказал, что Вы не хотите идти по командной линии, а хочете только в Москву." Я ответил, что со мной Павлов об этом никогда не беседовал. Гонтаев и Карачев заметили особое "расположение" Павлова ко мне и к 10 дипл.
14 сентября состоялся инструктаж на тактическое учение и торпедные атаки по ОБК.
15 сентября ночью начали развёртывание на тактическое учение. Вышли в море подводные лодки: К-325, К-429 и К-204, на которой находился я и Гонтаев. Я должен был руководить ударной группой и в конце учения организовать совместный ракетный удар по ОБК. Учение прошло успешно.
17 числа состоялись торпедные стрельбы по ОБК, который состоял из крейсера "А.Суворов" и двух СКР. Командир К-429 каптан 2 ранга Губанов вышел в торпедную атаку хорошо: две торпеды навелись на крейсер, вторую атаку выполнил по СКР - торпеда навелась. Командир К-325 капитан 2 ранга Валуев вышел в торпедную атаку на удовлетворительно, атаку затянул и стрелял в догон.
18 сентября Гонтаев назначил меня руководителем торпедной стрельбы по одиночному боевому кораблю, атаку должны выполнять К-557 и подводная лодка 45 дипл К-14. Инспектором на стрельбу пошёл контр-адмирал Чернавин.
19 числа вышли в море на СКР-59. По УКВ я проинструктировал командира К-557 капитана 1 ранга Чернышева, дал задание, ему было всё ясно. Видимость полная. Командир в перископ наблюдал СКР-59, наблюдали гидроакустики. Хотели как лучше….Чернышев лёг на контркурс, потом крутился под носом СКР-59, пропустил его над собой, а потом стрельнул по какой-то случайной цели, как сказал один товарищ из Инспекции: "по звуку унитаза". Торпеды пошли на мыс Маячный. Оценка 2 балла. Следующую атаку выполняла К-14 (командир капитан 2 ранга Саранчин), на борту лодки начальник штаба 45 дипл капитан 1 ранга Зайцев. На перископе находились до дистанции 34 кабельтова, не могли погрузиться из-за неисправности клапанов вентиляции и БКГР. Погрузились, также как К-204 переключились на случайную цель, выпустили 2 торпеды: одна тут же всплыла в точке залпа, а другая прошла прямоходом. Оценка 2 балла. В море по УКВ разговаривал с Павловым, доложил всё как было, он ответил, что от этого не легче.
21 сентября был проведён разбор тактического учения. Я докладывал подробно, с анализом действий всех участников. Павлов, пока я докладывал, сигнализировал мне, чтобы я "сокращался". Далее выступал Павлов, который толком о наших действиях ничего не сказал. В заключение Гонтаев сказал, что по тактике 10 дипл отличается от остальных дивизий в лучшую сторону, а также лучше провели разбор учения.
22 сентября прибыл на ГИСУ "Анадырь" начальник штаба 10 дипл капитан 1 ранга Алкаев, который встречал подводные лодки Северного флота: РПК СН и К-43, последняя прибыла в нашу дивизию.
28 сентября началось учение по переводу дивизии в полную боевую готовность. Учение прошло хорошо.
3 октября заслушивали акт Инспекции МО СССР. Нашей дивизии дали оценку удовлетворительно. Маршал Москаленко в конце пошутил, что оценку инспекции можно увеличить всем на единицу.
10 дипл за этот период подверглась двум инспекциям Министерства Обороны (в 1978 и 1980 годах), обе проверки были оценены положительно. На инспекциях подводные лодки действовали в тактических группах с фактическим использованием ракетного оружия в сложных условиях. За эти годы подводные лодки отработали тактику действий в группах, что в дальнейшем позволило дать дивизии наименование противоавианосной.
4. Аварийные ситуации.
Работа по предупреждению аварийности велась командованием дивизии, моим заместителем по ЭМС капитаном 1 ранга Москаленко С.А., и флагманскими специалистами постоянно и довольно активно, за это время было три случая аврийной ситуации.
1 июня 1979 г. подводная лодка К-10 вышла из базы для перехода в Приморье для дальнейшего базирования в 29 дипл. Подводная лодка следовала в подводном положении, шла зарядка аккумуляторной батареи. Командир 2 дивизиона БЧ-5 капитан 3 ранга Соловьев, который должен был руководить зарядкой аккумуляторной батареи, напился и лёг спать. Шла зарядка током четвёртой ступени, остановились вентиляторы ( сгорели предохранители по какой-то причине), далее из-за неправильных действий командира электро-технической группы капитан-лейтенанта Остаплюка произошёл взрыв аккумуляторной батареи № 1, в результате было частично повреждено 25 аккумуляторных баков. Взрывом разбило двери в каюту доктора, осколком выбило правый глаз начальнику медицинской службы старшему лейтенанту Ястребову, остальные получили легкие ушибы и царапины. Подводная лодка всплыла в надводное положение и вернулась в базу, где было проведено расследование и восстановлена аккумуляторная батарея. Капитан 3 ранга Соловьев пьянствовал до этого случая несколько лет, на мои предложения командующему флотилии об увольнении его в запас, был всегда единственный ответ:"Воспитывайте". 23 июня К-10 начала переход в Приморье и без замечаний прибыла к новому месту базирования.
В марте 1981 г. К-184 с 273 экипажем (командир капитан 2 ранга Москаленко Т.Л.) вышла в море на глубоководное погружение, её обеспечивала К-43 ( командир капитан 2 ранга Марьяшин, старшим заместитель командира дивизии (ЗКД) капитан 1 ранга Шиков А.А.) Глубоководное погружение прошло нормально, после всплытия Москаленко решил подойти поближе к К-43, маневрировал на глазок, всё, что можно нарушить - нарушил, всем чем можно пренебречь - пренебрёг. Восемь месяцев он плавал с ЗКД капитаном 1 ранга Козловым В.Т., последний отзывался о нём хорошо. Выпустили в море без няньки и от самостоятельности человек ошалел. В результате этого маневрирования подводные лодки столкнулись. А на К-43 Марьяшин и Шиков сидели в штурманской рубке, на мостике был лишь один вахтенный офицер капитан 3 ранга Волков, который никаких действий не предпринял. Видимость была полная. В результате К-184 получила вмятину легкого корпуса в носовой части. Передние крышки торпедных аппаратов не открывались, а один торпедный аппарат стал не герметичным. Подводные лодки вернули в базу, где начали с ними разбираться, занимался этим лично командующий ТОФ адмирал Сидоров. К- 184 пришлось ставить в док на одну неделю, все повреждения были устранены. В это же время в базе у пирса на К-320 с 228 экипажем (командир капитан 2 ранга Сорокин) старшина команды трюмных открыл клапан подачи воздуха в отсек вместо клапана продувания цистерны главного балласта. Результат - нарушена герметичность переборки аппаратной выгородки, надуло "пузо", теперь до 10 апреля это "пузо" будут устранять. Из Москвы был вызван с учёбы Павлов, котому по его приезду я сделал доклад по состоянию дивизии и этому столкновению. Москаленко и Шиков были сняты с должности.
10 августа нам сообщили, что на 25 дипл произошло столкновение РПК СН (командир капитан 1 ранга Куликов) с СКР ( на борту командир 25 дипл контр-адмирал Привалов). РПК СН выполнила торпедную стрельбу по СКР, руководитель стрельбы был командир дивизии. СКР после обеспечения стрельбы лёг в дрейф и включил эхолот, а командир РПК СН услышал работу эхолота и решил , что это работает стукач торпеды. Вместо того, чтобы всплыть в запланированной точке, он пошёл в подводном положении к "стукачу" ( к СКР). Начал всплывать под днищем СКР, чуть его не перевернул, пробил корпус СКР, который позже стала спасать АСС Камчатской флотилии. Контр-адмирал Привалов был снят с должности и назначен с понижением.
К-175 в Красном море села на мель при заходе в бухту на острове Дахлак, потом через 9 часов с мели самостоятельно снялась, ничего при этом не повредила.
5. Кадровая политика, дисциплина и воспитание.
Для начала я приведу несколько примеров, а потом попытаюсь изложить по этому вопросу своё мнение.
После возвращения в базу, 19 мая 1977 г. на флотилию прибыл 1-й заместитель ГК ВМФ адмирал Смирнов Н.И. В этот же день он вызвал меня для беседы в связи с предстоящим моим назначением на должность командира 10 дипл. Он задал несколько вопросов, а потом сказал: "Я тебя знаю давно, начиная с Балтийского моря, служба твоя проходила нормально. Посмотрел послужной список". Потом помолчал и спросил:"А чего тебя назвали Альфредом?" Я объяснил, что так пожелала мать, она по национальности латышка и захотела дать сыну латышское имя. После этого адмирал сказал: "Считай, что я с тобой побеседовал, я с твоим назначением согласен, о чём и должу ГК ВМФ". У Шестака в экипаже очень плохо с дисциплиной. Два его мичмана передрались с жёнами, попали на гаубтвахту. Одного мичмана командующий флотилией вице-адмирал Громов Б.И. приказал демобилизовать. Был у него на докладе, где просил не демобилизовывать этого мичмана, т.к. до этого он служил нормально, был хороший человек. Командующий мне ответил: "Да, он хороший человек, но на семейной почве он уже не человек. Вот, недавно на береговой базе повесился на берёзе капитан из-за семейных неурядиц, тоже был хороший человек. И этот может повеситься. Пусть вешается на гражданке." Не успел я придти в штаб, как мне доложили, что ещё один мичман от Шестака подрался с женой и сидит на гаубтвахте. Собирали офицеров, где адмирал Смирнов рассказал как маневрировала атомная подводная лодка 675 проекта СФ в Средиземном море. Командир ПЛ был пьян, всплыл под рубку и стал гоняться за двумя военными кораблями США, в результате произошло столкновение, которое принесло ПЛ и кораблю различные повреждения. Всю эту гонку американцы зафиксировали на киноплёнку и фотоплёнку. Адмирал Смирнов беседовал по этому случаю с адмиралом США, который сказал: "Я претензий к советскому командиру не имею. Виноват, мол, американский командир, т.к. он не принял всех мер, чтобы уклониться от советской подводной лодки".
США, конечно, никого не обнаружила. Командир дивизии отпустил меня в отпуск, 16 июня я улетел в санаторий.
Находясь в отпуске в Ленинграде , я получил срочную телеграмму с Камчатки от Луцкого А.Н., где мне предписывалось прибыть в Москву в отдел кадров по поводу назначения на должность командира дивизии атомных подводных лодок. Меня предупредили , чтобы я пополнил свои знания по документам о кадровой работе и по текущей политике , т.к. в Москве меня будут опрашивать по этим вопросам кадровики , вышестоящие начальники и работники ЦК КПСС. Поэтому я вторые сутки сидел дома и старался запомнить эту тарабарщину. 1 августа я вылетел в Москву , остановился у своей сестры. На следующий день уже был в Главном штабе ВМФ в отделе кадров , где встретился со своим командиром дивизии контр-адмиралом Луцким А.Н., которого тоже вызвали в Москву в связи с назначением на должность заместителя командующего флотилией. Меня и Луцкого принял начальник кадров вице-адмирал Бодаревский , который нам обоим понравился своей заботливостью , чуткостью , спокойствием и юмором. Он рассказал как нужно себя вести в Главном управлении кадров Министерства обороны ( ГУК ) на Беговой. После чего нас посадили в отдельный кабинет , где мы до обеда изучали документы по кадровой работе. Далее нас привезли в ГУК к генерал-лейтенанту , Герою Советского Союза Ковтунову. В эту поездку нас сопровождал от отдела кадров ВМФ контр-адмирал Волгин. Генерал посадил нас напротив себя и начал задавать вопросы.
Первый вопрос был Луцкому.
- Как обстоят дела в вашей дивизии ?
- Дивизия в этом году получила оценку хорошо.
- А не обманываете ли вы вышестоящее командование ?
Или может вас обманывают ?
Луцкий был немного ошарашен этими вопросами , но убедительно ответил , что обмана нет.
Генерал продолжил в прежнем темпе.
- Значит всё хорошо ? Значит хорошо ? И уставы все знают ? И ваш заместитель Берзин знает уставы ? Вот пусть он и расскажет обязанности матроса !
Я ответил , что обязанности матроса изложены в двух уставах :
корабельном и внутренней службы. Генерал перебил меня вопросом.
- Сколько пунктов ?
Я на этот вопрос не ответил , но обязанности матроса все рассказал. После этого Ковтунов продолжил меня опрашивать.
- Вот мы вас назначим , а вы воровать начнёте ?
- Нет , не начну. Воровать нечего : 6 подводных лодок , две старые казармы и сломанный УАЗик.
- Ах , так ! А если бы было чего , то воровали бы ?
- Не стал бы , с детства не приучен.
- А вот мы одного генерала назначили командиром дивизии , а он через месяц начал воровать топливо и продовать его налево. А вы не будете ?
- Нет , не буду.
- Волгин , будет Берзин воровать ?
- Нет , не будет.
Ковтунов посмотрел в свои записи и продолжил.
- Ну , ладно. Вот мы вас назначим , а вы себе любовницу заведёте ?
- Не заведу , я жену свою люблю.
- А вот мы одного генерала назначили командующим армией , а он сразу себе любовницу завёл , а жену бросил.
- Не заведу.
Ковтунов опять обратился к Волгину.
- Волгин , заведёт Берзин себе любовницу ?
- Не заведёт.
- Ну, ладно.Берзин , а дети случайно у вас не наркоманы или фарцовщики ?
- Сын учится в институте , а дочь в школе , оба - секретари комсомольских организаций.
- Это ничего не значит , отвечайте по существу вопроса !
- Не наркоманы и не фарцовщики.
- А вот одного генерала мы назначали начальником штаба армии , а у него сын оказался наркоманом и гомосексуалистом. Дети у вас не станут наркоманами ?
- Не станут.
- Берзин , а сколько вам лет ?
- Сорок четыре.
- Ну и ну ! Вы же бездельник ! Вам сорок четыре года , а вы только заместитель командира дивизии. Мне было во время войны тридцать восемь лет , но я уже командовал корпусом.
- Товарищ генерал , я прошёл все должности в подводном флоте , везде служил честно.
- Берзин , а вы гонористый. Весь загорелый , наверное , в основном отдыхаете , а не служите ?
- Никак нет. Месяц назад вернулся из дальнего похода , два месяца под водой. Был отправлен в санаторий , а после него сразу к вам.
- Есть ли у вас конспект по уставам Вооружённых сил ?
- Так точно , есть.
Меня ещё до поездки в Москву предупредили об этом. Рассказали , как у одного капитана 1 ранга такого конспекта не оказалось. Ковтунов его выгнал из кабинета. Капитан 1 ранга сидел две недели в гостинице "Москва" и конспектировал уставы , и только после этого беседа с ним была продолжена.
- Берзин , дайте характеристики на ваших командиров подводных лодок.
Я начал докладывать , но уже через минуту Ковтунов меня прервал.
- Кого из командиров можно выростить в Главнокомандующие Военно-морским флотом ?
Вопрос , конечно , был тупой по форме и содержанию , т.к. Главкомами назначали людей не самых лучших и способных , а исходя из политической целесообразности и личной преданности режиму , а вернее -Генеральному секретарю КПСС. Я сказал , что затрудняюсь ответить на этот вопрос. Беседа шла уже полтора часа , на улице было плюс тридцать пять градусов , рубашка была вся мокрая от пота. Потом меня и Луцкого повели к генерал-полковнику Гончарову , он беседовал с нами минут пятнадцать. Гончаров в основном интересовался моей и жены национальностью. В те времена - это было камнем преткновения. В кадровых органах , в КГБ , в партийных органах национальности делили на коренные и не коренные. Не коренными считались : евреи , китайцы , корейцы , поляки , немцы и греки. Коренные - все остальные. Но и в коренных были под подозрением - латыши , эстонцы и литовцы , которые родились и проживали в своих республиках до 1940 года. Поэтому он и начал с вопроса о национальности.
- Какой вы национальности ?
- Считаю себя латышом.
- Понятно. А почему у вас такое странное имя Альфред ?
- Так мать назвала , это латышское имя.
- Понятно. А какой же национальности ваша жена ?
- Русская.
- Понятно. Ну у ней же отец грек ?
- Да , грек , капитан 2 ранга , командир спасательного судна , а её мать русская. По праву выбора моя жена русская.
- Понятно. А какой же национальности у вас дети ?
- Русские.
- Как вы относитесь к своему назначению ?
- Иду на эту должность с большим желанием.
Гончаров как-то странно на меня посмотрел и кивнул головой.
Позже мне сказали , что нужно было ответить : "Своё назначение я расцениваю как большое доверие партии и правительства , которое оправдаю своей работой."
Совершенно измочаленные после всех этих дебильных бесед мы поехали с Луцким в гостиницу "Москва" , где он остановился. Умылись и пошли в ресторан пообедать и поужинать , т.к. уже было дело к вечеру. Заказали бутылку сухого вина , закуску , первое , второе и десерт. Обсуждая прошедший день , закончили трапезу , как вдруг перед нашим столом возникла фигура Командующего Тихоокеанским флотом адмирала Маслова . Это нас также ошарашило , как если бы появился Мефистофель в живописном плаще. Правда , на адмирале был спортивный костюм , он начал задавать вопросы Луцкому.
- А что вы тут делаете ?
- Ужинаем.
- Вижу , вижу…
Маслов пристально смотрел на нашу бутылку "Цинандали".
- Приехали с Берзиным в ГУК и ЦК КПСС в связи с назначениями.
- Да , да…я помню. Ну и как идут дела ?
Луцкий вкратце рассказал. Маслов послушал и ушёл в буфет за сигаретами , он был в отпуске проездом через Москву.
На следующий день мы приехали в Главный штаб ВМФ в отдел кадров. Сначала нас повели к начальнику политотдела ВМФ - члену военного совета адмиралу Гришанову , а после к главнокомандующему ВМФ адмиралу флота Советского Союза Горшкову. Первым к Гришанову вызвали Луцкого. Оказывается начальник политотдела флотилии контр-адмирал Катченков И.А. настрочил своё дополнение к характеристике Луцкого , где написал , что он мало доступен людям , высокомерен , заносчив и т.д. и т.п. Но видно это "дополнение" на Гришанова не подействовало , т.к. он в общем знал Катченкова. После Луцкого пригласили меня. Первый вопрос Гришанова: "Какой Вы национальности ?" Я был просто поражён, что и тут их интересует этот вопрос. Ни каких я взглядов на жизнь, ни что читаю, ни чем увлекаюсь,- их это не интересовало. Они все были зациклены на национальности. Задав примерно те же вопросы по национальности, Гришанов изрёк следующее:
- У Вас как у Ленина намешано. У Ленина в роду были русские, немцы, калмыки.
- Не знаю как у Ленина, а как у меня - я Вам рассказал.
- Как у Вас дети умные? Солженицына не читают ?
- Дети нормальные.
- Хорошо. А как у Вас в дивизии с боеготовностью ?
- Процент боеготовых подводных лодок выдерживается.
После обеда нас принял Горшков. Огромный кабинет, в углу глобус выше человеческого роста. Горшков небольшого роста, лицо строгое, выглядит на 70 лет. Заслушал Луцкого, сразу же дал указание по быстрейшему введению в состав сил постоянной готовности подводных лодок К-204 и К-201. Особых вопросов, речей и наставлений не было. Итак прошёл второй день. На следующее утро нас повезли в ЦК КПСС. На проходной стоял офицер КГБ, который посмотрел наши партийные билеты и сказал куда идти. Нашли нужный номер кабинета, где нас принял контр-адмирал Панин В.И., он курировал в ЦК военно-морской флот. Мы рассказали Василию Ивановичу о первых двух днях наших бесед в ГУКе, с Гришановым и Горшковым. Потом он пошёл докладывать о нас генерал-полковнику Волкову, а мы вышли к коридор и присели в кресла, которые там стояли. На улице + 30 градусов, здесь работают кондиционеры, нет никакой наглядной агитации и портретов, по коридору постоянно ходит человек в черном костюме (наблюдающий от КГБ). Наконец, нас пригласили к генерал-полковнику Волкову, тот задал несколько вопросов и отпустил нас. Панин провёл нас в один из буфетов , предупредил, чтобы мы ничего не хватали и ничему не удивлялись. А удивляться было чему: икра красная и чёрная, осетрина и буженина, красная рыба, сервилат, все виды фруктов и овощей и многое другое ( год то был 1976), основная масса населения страны об этих продуктах только слышала, но не кушала. Мы с Луцким набрали полные подносы всяких деликатесов. Буфетчица подсчитала мне и сказала: "С Вас 68 копеек". Я ей ответил:"Что-то мало Вы мне подсчитали". Она вежливо ответила: "У нас никогда не ошибаются". Покушав, мы спустились в кассу аэрофлота ЦК, где нам быстро и вежливо оформили билеты. На проходной офицер КГБ уже не проверял наши партийные билеты, а просто пожелал счастливого пути, назвав каждого по фамилии. Следующие сутки ушли на перелёт на Камчатку, где мне Луцкий приказал лететь во Владивосток и заниматься подводной лодкой К-204. Сам же Луцкий начал управлять флотилией, т.к. командующего флотилией Громова Б.И. привезли с моря с воспалением легких.
А в это время начальник политотдела флотилии контр-адмирал Катченков собрал начальников политотделов дивизий и проводил тренировку по предстоящей комсомольской конференции флотилии. Начальники политотделов изображали публику: выступали, голосовали, читали резолюции, пели Гимн Советского Союза и Интернационал и даже имитировали обеденный перерыв. Катченков следил как кто поёт и говорил: "…Вот ты слабо поёшь, не слышно твоего голоса…" И вот этим они занимались три дня.
На торжественном построении в честь Дня Победы не было командира подводной лодки К-48 капитана 2 ранга Ровенского, который был на эту должность недавно назначен и успешно проявил себя с самого начала. По различным каналам мне доложили, что он лежит дома в тяжелом похмельном состоянии. Я вызвал его в часть. Он прибыл ко мне в кабинет, у меня в это время находились начальник политотдела капитан 2 ранга Погребных и заместитель командира дивизии капитан 1 ранга Анохин. Я спросил Ровенского: "Пьянствовали?" Ответ: "Нет". Долго добивался от него правды, он всё отрицал. Потом Ровенский зарыдал и стал речитативом голосить: " Товарищ комдив, у Вас душа обросла шерстью, Вы грубый и черствый человек". Все мы стали его успокаивать и я отпустил его домой. До вечера я окончательно всё выяснил. Ровенский напился в части, после этого стал слоняться среди матросов, мичманов и офицеров своего экипажа, пока его не обнаружил мой заместитель капитан 1 ранга Анохин, который его посадил на УАЗ и отвёз его домой. Я спросил об этом Анохина и тот мне всё рассказал. Утром я снова пригласил к себе Ровенского и в присутствии своих заместителей задал вопрос: "Пьянствовали?" Ответ: "Нет". Тогда я обратился к Анохину: "Расскажите как было?" Анохин не успел открыть рот, как Ровенский всё рассказал: " Да, я был пьян. Больше не буду". Я не выдержал и спросил: "Так у кого душа обросшая шерстью? Ровенский со смущением ответил: "У меня, товарищ комдив". На этом и покончили.
Немає коментарів:
Дописати коментар