Вооружение СКР пр.1135 «Сторожевой» (по натовской классификации Krivak 1 class) обеспечивает борьбу с подводными, надводными и воздушными целями. Противолодочное вооружение - управляемый ракетный комплекс (УРПК) четырехтрубный «Раструб» (на СКР более раннего выпуска «Метель») с самонаводящейся торпедой 85РУ (85Р), способной поражать подводные и надводные цели головной частью УМГТ; 2 реактивные бомбометные установки РБУ-6000 (96 РГБ). Зенитное управляемое вооружение – 2 модернизированных ЗРК малой дальности «Оса-МА-2» с ракетой 9М33 40 ЗУР) с минимальной высотой поражения 5 м. Артиллерийское вооружение - комплекс АК-726-МР-105 (2х76,2-мм спаренные автоматизированные установки АК-726). Торпедное вооружение – 2х533-мм четырехтрубных торпедных аппарата ЧТА-53-1135 с торпедами типа СЭТ-65 или 53-65К. В кормовой части корабля может быть размещено до 16 мин.
Командиру корабля было передано письмо, в котором были такие слова: "Мы не предатели Родины, а наше выступление носит политический характер. Надо разбудить народ от политической спячки!"
Дела в стране "развивались" обратно пропорционально росту количества звезд на мундире генсека. Попытки Косыгина провести реформы в народном хозяйстве провалились. Идеологические лозунги падали на более чем скромный уровень жизни советских людей. Интеллектуально-культурная элита стала открыто искать возможность для самовыражения на Западе. Престиж армии падал. Слово "дефицит" стало обыденным, а очереди - повсеместными. Налицо были признаки всестороннего кризиса общества. Становилось очевидным: мы куда-то не туда и не так идем.
В таких случаях в обществе всегда находятся люди, готовые сказать об этом во всеуслышание. В 1975 году, за 10 лет до горбачевской перестройки, таким человеком оказался Валерий Саблин. Моряк в третьем поколении, офицер с двумя высшими (специальным и политическим) образованиями, классный артиллерист, душа экипажа. Много плавал, повидал жизнь и в результате пришел к выводу: партийная верхушка до неузнаваемости исказила коммунистическое учение и ушла от курса на коммунизм. Он решил указать власти на ее заблуждения. Разработал программу переустройства общества и искал возможность публично выступить. По мнению Саблина, это можно было сделать лишь на свободной территории. Такой территорией могла стать палуба "Сторожевого" в нейтральных водах Балтики. Из нейтральных вод он полагал взять курс на Кронштадт и Ленинград, рассчитывая на поддержку трудящихся и флотских экипажей. О своих намерениях Саблин по радио официально доложил главкому ВМФ.
Вместо политических переговоров была немедленно организована комплексная боевая операция по уничтожению корабля, которая в итоге увенчалась успехом. Ее организаторы получили ордена и медали. А раненый, но не сломленный Саблин пошел под трибунал.
В программе Саблина были борьба с некомпетентностью и безответственностью лиц, принимающих государственные решения, и борьба с коррупцией; он выступал против непомерного возвеличивания личности Брежнева, за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране, за восстановление престижа армии и ее офицеров. 3 августа 1976 г. офицер Валерий Саблин был расстрелян. Военная коллегия Верховного суда РФ отказала Саблину в реабилитации.
«Разбудить от политической спячки…»
ПОСЛЕ распада СССР о Саблине и Шеине заговорили как о жертвах тоталитарного режима. Правоохранительные органы трижды брались за пересмотр их дела, и с третьей попытки в 1994 году военная коллегия Верховного суда пересмотрела-таки его с учетом новых обстоятельств. «Расстрельную» статью об измене Родине переквалифицировали на статьи о воинских преступлениях — превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству, по совокупности тянувшие «лишь» на 10 лет лишения свободы. При этом судьи записали отдельной строкой, что полной реабилитации Саблин и Шеин не подлежат.
В следственном деле хранится и изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года. «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! — пишет государственный преступник. — Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание — сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…»
Итак, что же такое совершил Валерий Саблин?
«…демагогически использовал общеизвестные недостатки…»
Выдержка из документа — доклада комиссии, назначенной приказом министра обороны СССР А. А. Гречко «для расследования случая неповиновения, имевшего место 8 — 9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле «Сторожевой» 128-й бригады ракетных кораблей Балтийского флота».
«Бывший заместитель командира корабля по политической части капитан 3-го ранга Саблин В. М., 1939 года рождения, русский, в КПСС состоял с 1959 года… окончил ВВМУ имени Фрунзе в 1960 году, до 1969 года служил на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота поступил в ВПА имени В. И. Ленина, которую окончил в 1973 году… По должности аттестовался в основном положительно. Женат. Имеет сына 1962 года рождения. Отец — капитан 1-го ранга запаса, — докладывали члены комиссии во главе с главнокомандующим ВМФ Адмиралом Флота Советского Союза С. Горшковым. — Около 19.00 8 ноября Саблин В. М. обманным путем увлек командира корабля капитана 2-го ранга Потульного А. В. в гидроакустический пост, захлопнул люк и закрыл на замок, чем изолировал командира от личного состава. В дальнейшем вход в помещение, где был изолирован командир, находился под охраной ближайшего сообщника Саблина — матроса Шеина А. Н.
…После изоляции командира корабля Саблин собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, изложил вынашиваемые с 1963 года мысли об имеющихся, по его мнению, нарушениях законности и справедливости в советском обществе. При этом он демагогически использовал общеизвестные недостатки, о которых сообщается в советской печати (отдельные факты злоупотреблений в торговле, нехватка некоторых товаров, нарушения правил приема в вузы, случаи очковтирательства и приписок, бюрократизма и использования служебного положения в личных целях и др.). Саблин преподносил все это как проявление отхода партии и правительства от ленинских положений в строительстве социализма…
Саблин предложил совершить самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Центральному телевидению с изложением своих взглядов. На вопрос, как эти взгляды увязываются с его партийностью, он ответил, что вышел из партии и не считает себя связанным с нею. Когда его спросили, где командир корабля, он заявил, что командир находится в каюте и обдумывает его предложения…»
«Значительная часть личного состава одумалась…»
ДАЛЬНЕЙШИЕ события, как явствует из докладной, развивались так. Саблин предложил мичманам и офицерам с помощью черных и белых шашек проголосовать по поводу его соображений, и часть командного состава оказала ему в процессе голосования поддержку. Остальные 10 офицеров и 5 мичманов, не разделившие взгляды замполита, были «изолированы в двух отдельных помещениях».
Затем Саблин собрал команду по большому сбору и выступил перед матросами и старшинами. Он объявил, что его поддерживает большинство офицеров и мичманов, и провел голосование теперь уже среди команды. «Не весь личный состав корабля поддался на агитацию Саблина, — писали авторы доклада, — о чем свидетельствуют попытки отдельных матросов, старшин и офицеров освободить командира и захватить Саблина еще в начале событий. Но эти попытки были предотвращены сторонниками Саблина».
Тем временем старшему лейтенанту В. Фирсову удалось по швартовому канату перебраться на стоявшую рядом подводную лодку «Б-49», вслед за чем его доставили на берег, и командование оказалось в курсе происшествия на «Сторожевом». Это ускорило развязку.
В 2 часа 50 минут 9 ноября корабль под управлением Саблина вышел в Рижский залив. Спустя час с небольшим мятежный замполит передал в адрес главнокомандующего ВМФ телеграмму, в которой объявил «Сторожевой» «свободной и независимой территорией» и от имени несуществующего ревкома изложил свои требования.
«Получение телеграмм с приказаниями министра обороны, главнокомандующего ВМФ и командующего Балтийским флотом возвратиться на рейд и предупреждение о применении оружия в случае неповиновения, — писали далее члены комиссии, — которые стали известны экипажу через радистов и шифровальщиков, а также сопровождение корабля самолетами, кораблями и катерами привели к тому, что значительная часть личного состава одумалась и начала понимать преступность замысла Саблина, предпринимать меры к выводу из строя оружия и части технических средств, стала энергичнее действовать по освобождению командира и офицеров. Примерно в 10.20, еще до сбрасывания бомб самолетом, группой матросов из 25 — 30 человек были освобождены офицеры и командир корабля… Действия командира корабля при освобождении и в дальнейшем были быстрыми и решительными. По его приказанию был вскрыт арсенал, вооружена часть матросов, старшин и офицеров. Командир лично ранил и арестовал Саблина и быстро овладел положением на корабле…»
11 сторонников Саблина, среди которых оказались 2 молодых офицера — командир стартовой батареи минно-торпедной части лейтенант В. Дудник и помощник командира корабля по снабжению лейтенант В. Вавилкин, также были арестованы. Уже в 10.32 капитан 2-го ранга Потульный доложил, что в командование кораблем снова вступил, а вскоре корабль вернулся в Рижский залив.
КОМАНДОВАНИЕ ВМФ сделало из случившегося далекоидущие выводы. Многие командиры и начальники были сняты с должностей или схлопотали дисциплинарные взыскания, некоторых исключили из партии, что закрывало дорогу к дальнейшей карьере. Экипаж «Сторожевого» расформировали.
Кроме того, были приняты чрезвычайные меры по исключению утечки информации, что, собственно, и окружило эту историю вереницей самых невероятных слухов.
Немає коментарів:
Дописати коментар