Атомный генерал

Становление советской атомной промышленности, овладение ядерным, а термоядерным оружием началось в период, когда знаменитое Первое управление возглавлял генерал-полковник инженерно-технической службы Борис Ванников. Он пришёл в Атомный проект, имея огромный опыт руководящей работы в оборонной индустрии страны.

Борис Ванников, начальник Первого главного управления (1945-1953 год)

Начало жизненного пути Бориса Ванникова схоже с биографиями многих государственных деятелей СССР. Родился в 1897 году в Баку в семье рабочего нефтепромыслов. Сам ещё подростком стал трудиться на тех же нефтепромыслах, но сумел по- лучить образование в политехническом училище. С 1916 года «в политике» — вступил в партию эсеров. Однако покинул их ряды, дальновидно решив, что с социалистами-революционерами ему не по пути. Зато с 1919 года он большевик. Был подпольщиком в Закавказье. Вклад Ванникова в борьбу за установление на своей малой родине советской власти заметили и оценили. Его позвали в Наркомат рабоче-крестьянской инспекции, где он служил в 1920–1926 году, параллельно обучаясь в Московском высшем техническом училище им. Баумана. Это и определило его последующий род занятий — машиностроение и «оборонка». В 1933 году Ванников был назначен директором Тульского оружейного завода. Пора горячая: развёртывался выпуск современных видов стрелкового оружия. Так, с приходом нового начальника, предприятие освоило массовое производство легендарного пистолета ТТ — «Тульский Токарева».

С 1937 года Ванников — замнаркома оборонной промышленности. А в 1939‑м уже нарком вооружения СССР. Под его руководством создавались новейшие артиллерийские системы, с которыми Красная армия начала и победоносно завершила Великую Отечественную войну. Маленький штришок: одна из этих систем, 122‑миллиметровая гаубица М‑30 образца 1938 года, до сих пор состоит на вооружении. На посту наркома Борис Ванников развернул масштабную деятельность по строительству новых и модернизации старых артиллерийских заводов, подготовке кадров для них, проектированию передовых образцов артиллерии — полевой, зенитной, морской. А за две недели до нападения Германии Ванникова арестовали. За что? Может быть, потому, что он умел твёрдо отстаивать свою позицию, не боялся возражать, когда видел, что кто-то пытается протащить сомнительные решения в области военно-технической политики… Правда, в «распоряжении» НКВД нарком пробыл только полтора месяца. Его освободили и вернули в родной наркомат, но с понижением — до заместителя. Зато выдали «охранную грамоту» за подписью самого Сталина: «ГКО удостоверяет, что товарищ Ванников Борис Львович был временно подвергнут аресту органами НКВД, как это выяснено теперь, по недоразумению. Т. Ванников постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР назначен заместителем наркома вооружения и по распоряжению ГКО должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя наркома вооружения». В феврале 1942 года Бориса Ванникова назначили народным комиссаром боеприпасов. И уже в июне того же года ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда «за исключительные заслуги перед государством в деле организации производства, освоения новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения и умелое руководство заводами…» — как сказал Сталин. За годы войны отрасль дала фронту более 10 млн. т снарядов, «эрэсов», мин, гранат и бомб, миллионы тонн пороха и взрывчатки. В сентябре 1945 года за бесперебойное снабжение армии и флота первоклассными боеприпасами он был награждён боевым орденом Суворова I степени.

СДЕЛАТЬ ВСЁ ВОЗМОЖНОЕ

Назначение в 1945 году Ванникова начальником Первого главного управления при Совнаркоме СССР было совершенно логичным. Перед ПГУ стояла задача создать новое, ядерное оружие и промышленность для его производства. Кому, как не наркому боеприпасов, блестяще себя зарекомендовавшему, можно было поручить это сложнейшее дело? ПГУ сразу был присвоен особый статус: никто не мог вмешиваться в его работу без санкции высшего руководства страны. Под началом Ванникова оказались завод № 48 (выпуск оборудования для уранодобывающей промышленности), завод № 12 (получение металлического урана), управление строительств комбината № 6 (добыча урановой руды), комбинат № 817 (производство плутония), комбинат № 813 и завод № 412 (обогащение урана). А также целый ряд научно-исследовательских и опытно-конструкторских предприятий, включая филиал Лаборатории № 2 — в последующем КБ‑11, в стенах которого изобрели первый ядерный заряд. Важнейшим промежуточным этапом в деятельности ПГУ стал пуск в декабре 1946 года в Москве первого за пределами Североамериканского континента опытного уран-графитового реактора Ф‑1. На нём тестировался процесс будущей загрузки ураном и графитом строившегося на комбинате № 817 (Челябинск‑40) промышленного реактора, который был готов уже 1948 году. Ввод его в строй проходил трудно, с крупными техническими неполадками. Но Ванников и академик Курчатов настояли на ликвидации их последствий без остановки реактора — чтобы не прекращать наработку плутония. Изначально испытания советской атомной бомбы планировалось провести в 1948 году, однако объективные сложности вынудили перенести их на 1949‑й. Первый плутоний комбинат № 817 выдал в феврале 1949 года, а через несколько месяцев его накопилось достаточно для изготовления заряда атомной бомбы РДС‑1. В июле 1949 года Ванников провёл на комбинате № 817 совещание, в котором приняли участие его заместитель Авраамий Завенягин, а также Игорь Курчатов, главный конструктор КБ‑11 Юлий Харитон и ещё несколько учёных. Решали вопрос: какой должна быть масса заряда плутония в бомбе? Дабы гарантировать успех, её определили такой же, как и у первой американской — «Тринити». После испытания 29 августа 1949 года советской атомной бомбы Ванников был удостоен второй Золотой Звезды Героя Социалистического Труда. Итоги деятельности ПГУ под руководством Ванникова в начальный период Атомного проекта (1945–1950 год) ярко характеризуются, например, тем, что добыча урановой руды в СССР увеличилась более чем в 114 раз, а производство металлического урана — в 28,5 раза. Хотя реально количество переданных на вооружение советской армии ядерных бомб с зарядом РДС‑1 исчислялось в 1950 году пятью штуками (ровно столько их изготовили и заложили на хранение в Арзамасе‑16), главным результатом стало создание за рекордно короткий срок отечественной атомной промышленности. Это была основа, на которой впоследствии выросли могучий ракетно-ядерный щит и мирная атомная энергетика великой державы. Атомный проект стоил стране дорого. Очень дорого. В 1980 году президент Академии наук СССР Анатолий Александров сказал: «Значительная доля трудностей, преодолённых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать всё возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия». Нужно отметить, что жившие крайне скромно — в сравнении с теми же американцами — простые советские граждане искренне болели за то, чтобы и их страна располагала этим страшным оружием. Как отмечается в историко-публицистическом исследовании «Предвестие свободы, или 1000 дней после Победы» известного российского историка Семена Экштута, «во время лекций по международному положению, во время бесед с агитаторами при проведении избирательных кампаний и даже во время обычных политинформаций люди задавали вопросы: «Есть ли у нас атомная бомба?», «Какие принимаются меры по производству атомной бомбы?»… Тогда это волновало всех». В 1953 году Борис Ванников получил новую должность — первого заместителя министра среднего машиностроения СССР. В 1954 году он стал уже трижды Героем Социалистического Труда. К этому времени в его активе были первая советская термоядерная бомба РДС‑6, и переданные на вооружение усовершенствованные ядерные бомбы для тяжёлых бомбардировщиков РДС‑2 и РДС‑3, и бомба для тактических бомбардировщиков РДС‑4. Общее количество ядерных боеприпасов, которыми располагал Советский Союз, исчислялось тогда примерно 120 единицами. Это было раз в 10 меньше, чем имели США, но уже расценивалось как значимый фактор силы. И СССР, ликвидировав атомную монополию Америки, уверенно шёл по пути достижения ядерного паритета. До которого, правда, оставались годы и годы. В 1958 году Борис Ванников вышел на пенсию. Умер он в 1962 году, не дожив нескольких месяцев до Карибского кризиса, когда руководители обеих сверхдержав проявили благоразумие и не допустили ядерного апокалипсиса.

Источник: 

 Страна Росатом