В конце декабря 1904 года, в разгар войны с Японией, на Дальнем Востоке было сформировано первое в мире соединение подводных лодок. С тех пор российские конструкторы разработали свыше 300 проектов, из которых более половины были реализованы в металле. Историки подсчитали, что из 5 тысяч субмарин, построенных морскими державами в прошлом веке, каждая пятая плавала под Андреевским, либо советским Военно-морским флагом. После Второй мировой войны мы построили свыше 50% лодок от объема мирового подводного судостроения.
Но не все было гладко в истории флота.
Бывший начальник кафедры Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова Герой России контр-адмирал запаса Александр Берзин, с которым мы не один год прослужили на 3-й флотилии атомных подводных лодок, выделяет четыре этапа в истории отечественного подплава.
Первый этап начался с ввода в строй русской боевой подводной лодки «Дельфин» и продолжался до выхода России из Первой мировой войны, когда в результате революции произошел развал империи и ее судостроительной отрасли.
Второй этап начался после Гражданской войны. К началу Великой Отечественной мы имели боеготовых подводных лодок в 3,7 раза больше, чем фашистская Германия. За годы Второй мировой войны в мире было построено более 1850 субмарин. И на этот раз пальма первенства принадлежала Германии – 1131 субмарина! Подводные лодки потопили около 5000 судов, или почти в 15 раз больше, чем надводные корабли. Во время войны советские подводники совершили более 1000 боевых походов, пустили на дно 328 транспортов и 84 боевых корабля, а 45 транспортов и 15 боевых кораблей вывели из строя.
Третий этап совпал с выполнением послевоенной судостроительной программы 1946–1955 гг. Она формировалась в непростой обстановке. Появление ядерного оружия поколебало уверенность многих теоретиков в целесообразности не только строить подводные лодки, но и вообще иметь флот. В конце концов было доказано, что и в условиях ядерной войны флот может решать ряд важных задач.
Четвертый этап в развитии подводных сил начался в 50-е годы со вступления в строй первой атомной субмарины «Ленинский комсомол».
Всего Советский Союз построил 423 подводные лодки, в том числе 245 – атомных, а США – на 36 атомных субмарин больше.
За последние 15 лет в мире произошли коренные изменения. Нет противостояния военных блоков и антагонистических государств. Судостроительная корпорация находится в процессе реформирования, по идее отвечающем новым экономическим условиям хозяйствования. Мы стали свидетелями завершения четвертого этапа развития подводных сил. А что дальше?
Чтобы правильно понять будущее, надо объективно оценить прошлое.
Флот утонувшей державыСтаршее поколение с ностальгией вспоминает былое могущество флота. А сейчас наш флот и его подводные силы сжались, как шагреневая кожа. Из пяти флотилий атомных подводных лодок три переформировали в эскадры, а две – пустили «под нож».
На Балтийском и Черноморском флотах, где раньше было по бригаде дизель-электрических подводных лодок, осталось… по одной технически исправной субмарине. На весь Тихоокеанский флот чуть более 30% технически исправных ракетных подводных лодок стратегического назначения (РПЛСН) устаревшего проекта 667БДР (Delta III), а лодки последнего советского проекта 667БДРМ (Delta IV) сюда просто не успели привести с Северного флота. Теперь уж и не приведут… Тихоокеанский флот тихо утрачивает свое оперативно-стратегическое значение.
На Северном флоте из шести тяжелых подводных крейсеров проекта 941 сохранились четыре, причем эксплуатация трех заканчивается в скором времени. Целесообразность дальнейшего их содержания вызывает большие сомнения. Стоимость среднего ремонта крейсера – примерно 3 млрд рублей. Таких денег у флота нет. Ежегодные затраты на поддержание технической готовности каждого крейсера составляют более 300 млн рублей. Однако это не значит, что они готовы хоть завтра выйти в море. Да и что им там делать без своего главного оружия. Ведь на все 80 пусковых шахт этих крейсеров осталось минимум ракет РСМ-52.
Сегодняшние проблемы подплава – призраки вчерашнего дня. Во время холодной войны львиная доля военного бюджета расходовалась на строительство РПЛСН. Только в 1971 году ввели в строй одиннадцать ракетоносцев. В 1975 году – девять, и этот год считается завершающим в достижении стратегического паритета с НАТО.
Каждая стратегическая лодка обходилась государству приблизительно в 100 млн рублей. Например, на строительство серии из 34 ракетоносцев только одного проекта 667А было затрачено около 3,5 млрд рублей – сумма по тем временам астрономическая.
Как утверждал классик материализма, любое сравнение хромает. И все-таки без сравнения не обойтись: стоимость 100-квартирного дома оценивалась государством в 1 млн рублей. 340 тысяч семей могли получить отдельную квартиру, если бы не война. И хотя она называлась «холодной», подводники помнят: на боевой службе грань между «холодной» и «горячей» была едва заметной.
Экипаж жил в ожидании сигнала боевого управления на применение ракетно-ядерного оружия. Настроение было – на войне как на войне – у всех, кто имел отношение к ней. Поэтому первым делом были лодки и ракеты, ну а все остальное – потом. Потом – причалы, погрузочные ракетные комплексы, коммуникации и береговая инфраструктура, без которой лодка не может обходиться в базе – системы воздуха высокого давления, электропитание, паропроводы и многое другое. Инфраструктура содержания АПЛ в Гремихе, где дислоцировалась 41-я дивизия, так и не была достроена.
Люди, о которых всегда говорили, что это главная ценность флота, обеспечивались по остаточному принципу. Например, первые подводники 41-й дивизии новейших по тем временам ракетоносцев жили в щитовых «финских» домах военной постройки. В реакторах их «стратегов» бушевало атомное «пламя», а в своих домах они топили печи углем, как это делали их отцы и деды.
Наша справка: 41-я дивизия расформирована, последняя лодка К-447 «Кисловодск» в сентябре 2003 г. передана заводу «Звездочка» в Северодвинске для утилизации.
Со временем быт в гарнизонах кое-как наладили. Хотя трюмные атомоходов, сдав вахты в отсеках прочных корпусов, шли на дежурство в гарнизонную котельную, лезли в подвалы жилых домов, чтобы устранить аварию в системе отопления. Дело это было не из приятных, потому что на Кольском полуострове строили дома, в которых фановая система заканчивалась в подвале со всеми вытекающими, фигурально выражаясь, последствиями.
Но все тяготы и лишения моряков и членов их семей оправдывала великая цель: жила бы страна родная. Ради нее все силы и средства были направлены на достижение ядерного паритета и защиты стратегических интересов, как тогда говорили, на дальних рубежах.
А был ли паритет?
По количеству РПЛСН, постоянно находившихся в высшей степени готовности на боевой службе в море, мы уступали вероятному противнику в два раза. По ракетному потенциалу на них – в четыре раза, по возможности реализовать этот потенциал в случае необходимости – на порядок. (Под понятием «реализовать» подразумевается старт ракеты, преодоление ПРО, поражение цели и нанесение планируемого ущерба).
К этим утверждениям заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора военных наук, профессора, действительного члена Академии военных наук Александра Золотова нельзя не прислушаться. Ведь это мнение ведущего научного сотрудника ЦНИИ Минобороны – того самого института, который занимается проблемами строительства и вооружения ВМФ.
Почему, сравнявшись по количеству подводных лодок со всеми экономически развитыми странами, мы уступали в качестве? Александр Золотов объясняет это тем, что в погоне за паритетом мы упустили другие элементы системы МСЯС: инфраструктуру, в которую входят подсистемы боевого обеспечения ракетоносцев, базирования, тыла, судоремонта, управления.
Лодки построили, а ремонтировать – негде. Межремонтный срок эксплуатации первых РПЛСН составлял три года, потом пришлось растянуть до пяти лет. А в конечном итоге вынуждены были сделать десять лет.
Офицеры оперативного управления Главного штаба ВМФ помнят, что в состав 3-й флотилии входили 32 стратегических ракетоносца, а боеготовыми были только 20. Исходя из этого пришлось установить норму содержания их в составе сил постоянной готовности – 60%. А ведь можно было иметь не 32, а 16 подводных лодок.
Всего в ВМФ было восемь дивизий РПЛСН, а можно было обойтись четырьмя. Тогда при коэффициенте оперативного напряжения 0,6 четыре лодки из каждой дивизии постоянно могли находиться в море. Но для этого заводской срок ремонта не должен был превышать года. Слабость судоремонта при интенсивном использовании сил в море привела к тому, что постепенно начали накапливаться ракетоносцы, нуждавшиеся в заводском ремонте и продлении ресурса. Одновременно снижалось их число на боевой службе в море. С 1982 по 1991 год количество походов сократилось в шесть раз, к 2000 году – в десять раз.
Еще один пример приводит Александр Золотов. Для борьбы с крупными, в том числе авианосными, группировками надводных кораблей в 60–70-е годы построили около тридцати подводных лодок проекта 675 и его модификаций (по натовской классификации «Echo II»). Однако использовать свое основное оружие по данным собственных средств наблюдения целей они не могли из-за риска быть обнаруженными и уничтоженными при подходе к цели. Система же выдачи целеуказаний от авиационных и космических средств оставалась еще несовершенной. Поэтому статистическая вероятность успешного пуска ракет приближалась к нулю. Таким образом, миллиарды рублей были затрачены на систему с нулевой эффективностью.
Будущее флота –
в заводских цехах
Сейчас в Военно-морском флоте более 60 субмарин (15% от боевого состава советского ВМФ), в том числе 31,8% дизельных, 42,4% многоцелевых атомных и 25,8% РПЛСН. А технически исправных и того меньше. Причем подавляющее большинство из них имеют различные ограничения в эксплуатации.
В обозримом будущем их количество будет сокращаться, потому что, например, у 84,6% многоцелевых АПЛ собираются продлить ресурс без планового заводского ремонта. Объяснение простое: у Министерства обороны нет денег. В итоге мы вынуждены идти на сокращение срока службы еще морально не устаревших многоцелевых АПЛ третьего поколения.
Из многолетнего опыта эксплуатации РПЛСН известно: для обеспечения их боевой устойчивости на каждый ракетоносец надо иметь три многоцелевые АПЛ. Таким образом, уже сейчас эта норма не выдерживается. А что будет дальше?
Представители командования ВМФ в прошлом году официально заявили, что в настоящее время происходит замена старых многоцелевых лодок и ввод в состав сил новых атомных и дизельных.
Адмиралы явно торопят события. Новая дизель-электрическая субмарина «Санкт-Петербург» четвертого поколения только в конце прошлого года была спущена на воду и сейчас находится в процессе достройки на «Адмиралтейских верфях». Двенадцатый год строится атомная многоцелевая лодка четвертого поколения «Северодвинск» проекта 855. Девятый год стоит в заводе без ракетного комплекса РПЛСН четвертого поколения «Юрий Долгорукий» проекта 955. Летные испытания предназначенной для него ракеты «Булава» планируют провести в текущем году.
Всего в заводских цехах для российского флота сейчас строят, по данным предприятий, семь лодок четвертого поколения, Еще в производственном объединении «Севмаш» находятся два подводных крейсера третьего поколения. Здесь достраивается атомный подводный ракетный крейсер «Белгород», однотипный погибшему «Курску», – проекта 949А (Оскар-II). Ранее его строительство было заморожено из-за отсутствия финансирования. И шестнадцатый год проходит модернизацию тяжелый крейсер ТК-208 «Дмитрий Донской» проекта 941.
Особого внимания заслуживает, пожалуй, новая атомная многоцелевая лодка. Хочется верить, что она все же будет, наконец, построена. Первоначально в рамках четвертого поколения для морских сил общего назначения разрабатывались три специализированных проекта многоцелевых атомных субмарин: для решения противолодочных задач, для борьбы с авианосными соединениями и для уничтожения надводных кораблей и транспортных судов. Новые геополитические реалии и экономические факторы заставили отказаться от многотипности и узкой специализации.
Был выбран единственный проект универсальной многоцелевой атомной подводной лодки. По идее она должна решать все задачи, вплоть до нанесения ударов по береговым целям крылатыми ракетами большой дальности. В перспективе эти лодки, вооруженные высокоточным оружием, могут играть роль сил стратегического неядерного сдерживания. Их скрытность оценивается на уровне, не уступающем новейшим подводным лодкам США. В будущем, по замыслу адмиралов, они составят ядро нового ВМФ России.
По неоднократным заявлениям руководства ВМФ, в дальнейшем подлодки будут совершенствовать за счет внедрения новых технологий, разработанных на основе научных достижений, известных в большинстве своем уже сегодня. Главным принципом в строительстве и развитии подводных сил должен стать обоснованный прагматизм. Это приведет к созданию универсальных кораблей, увеличению сменности боезапаса и расширению его номенклатуры. Значительная часть необходимых для этого технических решений уже реализуется в строящихся субмаринах нового поколения.
На встрече в Видяево с родственниками погибших членов экипажа АПРК «Курск» 22 августа 2000 г. Президент РФ Владимир Путин сказал, что надо жить по средствам. Это значит иметь меньшую армию – миллион или даже восемьсот тысяч человек, но лучше оснащенную, технически совершенную. Иметь тридцать лодок, а может быть, и меньше, но хорошо оснащенных. Экипажи – обученные, всем обеспеченные, получающие достойную оплату.
Возможно, все это сбудется?
Плавание протяженностью
в тысячу лет«Черная пилотка, черная вода, черная подлодка, красная звезда». Строки из стихотворения члена Союза писателей России капитана 1 ранга запаса Бориса Орлова знают в каждом гарнизоне. Многое из того, что окружает подводников, окрашено в черный цвет: пирсы, поплавками застывшие у берега, кран, широко расставивший стальные ноги-ходули, бушлаты и шинели. Но стоит спуститься внутрь подводной лодки, и вы увидите многоцветье жизни.
Здесь особый мир – чистой товарищеской дружбы, ярких примеров самоотверженности, равности всех перед жизнью и смертью и ответственности друг перед другом. С подводной лодки нельзя спастись в одиночку, здесь все или погибают, или становятся победителями. Так считал командир подводной лодки в годы Великой Отечественной войны Герой Советского Союза капитан 2 ранга Магомед Гаджиев. Так считают моряки и сегодня.
На глубине нескольких сотен метров, куда «ныряют» современные субмарины, всегда тишина. Она сопровождает людей в течение всего автономного плавания. Быть может, поэтому и сам труд моряков, скрытый глубиной, прочным корпусом и грифом «совершенно секретно», обошла стороной громогласная слава. А ведь многое можно воспеть в стихах и прозе, запечатлеть в кинолентах и монументальном искусстве. С 1967 по 1993 г. наши подводники выполнили задачи более 4600 боевых служб. Если считать, что каждая длилась 75 суток, то получится, что экипажи субмарин провели в море 945 лет – без малого тысячелетие! За выдающиеся подвиги в послевоенные годы более 70 подводников удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.
Особая страница в истории подплава – арктическая эпопея. Подледные плавания в приполюсных районах, трансарктические переходы с Кольского полуострова на Камчатку не сравнить ни с одним из видов человеческой деятельности не только на Земле, но и в космосе. По числу походов в Арктику, до начала перестройки в стране, мы превзошли американцев. К 1984 г. у нас было более 70, у них – 26. За подвиги, совершенные при освоении Арктического стратегического района, 22 подводника удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.
…В море – как дома. Эти слова стали девизом моряков. Очень точным, особенно в наши дни. Ведь только в море они по-настоящему ощущают свою причастность к большому и важному делу – защите Отечества. А самый приятный момент любого похода, независимо от того, сколько он длился – несколько месяцев или несколько дней, – возвращение домой, к тем, кто любит, верит и ждет.
Профессиональный праздник, установленный приказом главнокомандующего ВМФ, моряки отмечают в девятый раз. Несмотря на молодость и узковедомственность, по сути он – общероссийский. Уважение, внимание и народная любовь – дань памяти людям опасной профессии, внесшим весомый вклад в разгром врага в ходе двух мировых войн. Это признание их заслуг в обеспечении стратегического паритета с НАТО во времена холодной войны.
День подводника празднуют молодежь и ветераны, родные и близкие, друзья и знакомые, а также шефы из Башкортостана, Татарстана, Карелии, Дагестана, Москвы и Московской области, Воронежа, Тамбова, Череповца и еще нескольких десятков субъектов Федерации, городов и районов. Ни одно застолье 19 марта не обойдется без песни «Усталая подлодка», ставшей неофициальным гимном. И в каждой семье за праздничным столом обязательно произнесут традиционный третий тост: «Чтобы число погружений равнялось количеству всплытия"
Но не все было гладко в истории флота.
Бывший начальник кафедры Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова Герой России контр-адмирал запаса Александр Берзин, с которым мы не один год прослужили на 3-й флотилии атомных подводных лодок, выделяет четыре этапа в истории отечественного подплава.
Первый этап начался с ввода в строй русской боевой подводной лодки «Дельфин» и продолжался до выхода России из Первой мировой войны, когда в результате революции произошел развал империи и ее судостроительной отрасли.
Второй этап начался после Гражданской войны. К началу Великой Отечественной мы имели боеготовых подводных лодок в 3,7 раза больше, чем фашистская Германия. За годы Второй мировой войны в мире было построено более 1850 субмарин. И на этот раз пальма первенства принадлежала Германии – 1131 субмарина! Подводные лодки потопили около 5000 судов, или почти в 15 раз больше, чем надводные корабли. Во время войны советские подводники совершили более 1000 боевых походов, пустили на дно 328 транспортов и 84 боевых корабля, а 45 транспортов и 15 боевых кораблей вывели из строя.
Третий этап совпал с выполнением послевоенной судостроительной программы 1946–1955 гг. Она формировалась в непростой обстановке. Появление ядерного оружия поколебало уверенность многих теоретиков в целесообразности не только строить подводные лодки, но и вообще иметь флот. В конце концов было доказано, что и в условиях ядерной войны флот может решать ряд важных задач.
Четвертый этап в развитии подводных сил начался в 50-е годы со вступления в строй первой атомной субмарины «Ленинский комсомол».
Всего Советский Союз построил 423 подводные лодки, в том числе 245 – атомных, а США – на 36 атомных субмарин больше.
За последние 15 лет в мире произошли коренные изменения. Нет противостояния военных блоков и антагонистических государств. Судостроительная корпорация находится в процессе реформирования, по идее отвечающем новым экономическим условиям хозяйствования. Мы стали свидетелями завершения четвертого этапа развития подводных сил. А что дальше?
Чтобы правильно понять будущее, надо объективно оценить прошлое.
Флот утонувшей державыСтаршее поколение с ностальгией вспоминает былое могущество флота. А сейчас наш флот и его подводные силы сжались, как шагреневая кожа. Из пяти флотилий атомных подводных лодок три переформировали в эскадры, а две – пустили «под нож».
На Балтийском и Черноморском флотах, где раньше было по бригаде дизель-электрических подводных лодок, осталось… по одной технически исправной субмарине. На весь Тихоокеанский флот чуть более 30% технически исправных ракетных подводных лодок стратегического назначения (РПЛСН) устаревшего проекта 667БДР (Delta III), а лодки последнего советского проекта 667БДРМ (Delta IV) сюда просто не успели привести с Северного флота. Теперь уж и не приведут… Тихоокеанский флот тихо утрачивает свое оперативно-стратегическое значение.
На Северном флоте из шести тяжелых подводных крейсеров проекта 941 сохранились четыре, причем эксплуатация трех заканчивается в скором времени. Целесообразность дальнейшего их содержания вызывает большие сомнения. Стоимость среднего ремонта крейсера – примерно 3 млрд рублей. Таких денег у флота нет. Ежегодные затраты на поддержание технической готовности каждого крейсера составляют более 300 млн рублей. Однако это не значит, что они готовы хоть завтра выйти в море. Да и что им там делать без своего главного оружия. Ведь на все 80 пусковых шахт этих крейсеров осталось минимум ракет РСМ-52.
Сегодняшние проблемы подплава – призраки вчерашнего дня. Во время холодной войны львиная доля военного бюджета расходовалась на строительство РПЛСН. Только в 1971 году ввели в строй одиннадцать ракетоносцев. В 1975 году – девять, и этот год считается завершающим в достижении стратегического паритета с НАТО.
Каждая стратегическая лодка обходилась государству приблизительно в 100 млн рублей. Например, на строительство серии из 34 ракетоносцев только одного проекта 667А было затрачено около 3,5 млрд рублей – сумма по тем временам астрономическая.
Как утверждал классик материализма, любое сравнение хромает. И все-таки без сравнения не обойтись: стоимость 100-квартирного дома оценивалась государством в 1 млн рублей. 340 тысяч семей могли получить отдельную квартиру, если бы не война. И хотя она называлась «холодной», подводники помнят: на боевой службе грань между «холодной» и «горячей» была едва заметной.
Экипаж жил в ожидании сигнала боевого управления на применение ракетно-ядерного оружия. Настроение было – на войне как на войне – у всех, кто имел отношение к ней. Поэтому первым делом были лодки и ракеты, ну а все остальное – потом. Потом – причалы, погрузочные ракетные комплексы, коммуникации и береговая инфраструктура, без которой лодка не может обходиться в базе – системы воздуха высокого давления, электропитание, паропроводы и многое другое. Инфраструктура содержания АПЛ в Гремихе, где дислоцировалась 41-я дивизия, так и не была достроена.
Люди, о которых всегда говорили, что это главная ценность флота, обеспечивались по остаточному принципу. Например, первые подводники 41-й дивизии новейших по тем временам ракетоносцев жили в щитовых «финских» домах военной постройки. В реакторах их «стратегов» бушевало атомное «пламя», а в своих домах они топили печи углем, как это делали их отцы и деды.
Наша справка: 41-я дивизия расформирована, последняя лодка К-447 «Кисловодск» в сентябре 2003 г. передана заводу «Звездочка» в Северодвинске для утилизации.
Со временем быт в гарнизонах кое-как наладили. Хотя трюмные атомоходов, сдав вахты в отсеках прочных корпусов, шли на дежурство в гарнизонную котельную, лезли в подвалы жилых домов, чтобы устранить аварию в системе отопления. Дело это было не из приятных, потому что на Кольском полуострове строили дома, в которых фановая система заканчивалась в подвале со всеми вытекающими, фигурально выражаясь, последствиями.
Но все тяготы и лишения моряков и членов их семей оправдывала великая цель: жила бы страна родная. Ради нее все силы и средства были направлены на достижение ядерного паритета и защиты стратегических интересов, как тогда говорили, на дальних рубежах.
А был ли паритет?
По количеству РПЛСН, постоянно находившихся в высшей степени готовности на боевой службе в море, мы уступали вероятному противнику в два раза. По ракетному потенциалу на них – в четыре раза, по возможности реализовать этот потенциал в случае необходимости – на порядок. (Под понятием «реализовать» подразумевается старт ракеты, преодоление ПРО, поражение цели и нанесение планируемого ущерба).
К этим утверждениям заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора военных наук, профессора, действительного члена Академии военных наук Александра Золотова нельзя не прислушаться. Ведь это мнение ведущего научного сотрудника ЦНИИ Минобороны – того самого института, который занимается проблемами строительства и вооружения ВМФ.
Почему, сравнявшись по количеству подводных лодок со всеми экономически развитыми странами, мы уступали в качестве? Александр Золотов объясняет это тем, что в погоне за паритетом мы упустили другие элементы системы МСЯС: инфраструктуру, в которую входят подсистемы боевого обеспечения ракетоносцев, базирования, тыла, судоремонта, управления.
Лодки построили, а ремонтировать – негде. Межремонтный срок эксплуатации первых РПЛСН составлял три года, потом пришлось растянуть до пяти лет. А в конечном итоге вынуждены были сделать десять лет.
Офицеры оперативного управления Главного штаба ВМФ помнят, что в состав 3-й флотилии входили 32 стратегических ракетоносца, а боеготовыми были только 20. Исходя из этого пришлось установить норму содержания их в составе сил постоянной готовности – 60%. А ведь можно было иметь не 32, а 16 подводных лодок.
Всего в ВМФ было восемь дивизий РПЛСН, а можно было обойтись четырьмя. Тогда при коэффициенте оперативного напряжения 0,6 четыре лодки из каждой дивизии постоянно могли находиться в море. Но для этого заводской срок ремонта не должен был превышать года. Слабость судоремонта при интенсивном использовании сил в море привела к тому, что постепенно начали накапливаться ракетоносцы, нуждавшиеся в заводском ремонте и продлении ресурса. Одновременно снижалось их число на боевой службе в море. С 1982 по 1991 год количество походов сократилось в шесть раз, к 2000 году – в десять раз.
Еще один пример приводит Александр Золотов. Для борьбы с крупными, в том числе авианосными, группировками надводных кораблей в 60–70-е годы построили около тридцати подводных лодок проекта 675 и его модификаций (по натовской классификации «Echo II»). Однако использовать свое основное оружие по данным собственных средств наблюдения целей они не могли из-за риска быть обнаруженными и уничтоженными при подходе к цели. Система же выдачи целеуказаний от авиационных и космических средств оставалась еще несовершенной. Поэтому статистическая вероятность успешного пуска ракет приближалась к нулю. Таким образом, миллиарды рублей были затрачены на систему с нулевой эффективностью.
Будущее флота –
в заводских цехах
Сейчас в Военно-морском флоте более 60 субмарин (15% от боевого состава советского ВМФ), в том числе 31,8% дизельных, 42,4% многоцелевых атомных и 25,8% РПЛСН. А технически исправных и того меньше. Причем подавляющее большинство из них имеют различные ограничения в эксплуатации.
В обозримом будущем их количество будет сокращаться, потому что, например, у 84,6% многоцелевых АПЛ собираются продлить ресурс без планового заводского ремонта. Объяснение простое: у Министерства обороны нет денег. В итоге мы вынуждены идти на сокращение срока службы еще морально не устаревших многоцелевых АПЛ третьего поколения.
Из многолетнего опыта эксплуатации РПЛСН известно: для обеспечения их боевой устойчивости на каждый ракетоносец надо иметь три многоцелевые АПЛ. Таким образом, уже сейчас эта норма не выдерживается. А что будет дальше?
Представители командования ВМФ в прошлом году официально заявили, что в настоящее время происходит замена старых многоцелевых лодок и ввод в состав сил новых атомных и дизельных.
Адмиралы явно торопят события. Новая дизель-электрическая субмарина «Санкт-Петербург» четвертого поколения только в конце прошлого года была спущена на воду и сейчас находится в процессе достройки на «Адмиралтейских верфях». Двенадцатый год строится атомная многоцелевая лодка четвертого поколения «Северодвинск» проекта 855. Девятый год стоит в заводе без ракетного комплекса РПЛСН четвертого поколения «Юрий Долгорукий» проекта 955. Летные испытания предназначенной для него ракеты «Булава» планируют провести в текущем году.
Всего в заводских цехах для российского флота сейчас строят, по данным предприятий, семь лодок четвертого поколения, Еще в производственном объединении «Севмаш» находятся два подводных крейсера третьего поколения. Здесь достраивается атомный подводный ракетный крейсер «Белгород», однотипный погибшему «Курску», – проекта 949А (Оскар-II). Ранее его строительство было заморожено из-за отсутствия финансирования. И шестнадцатый год проходит модернизацию тяжелый крейсер ТК-208 «Дмитрий Донской» проекта 941.
Особого внимания заслуживает, пожалуй, новая атомная многоцелевая лодка. Хочется верить, что она все же будет, наконец, построена. Первоначально в рамках четвертого поколения для морских сил общего назначения разрабатывались три специализированных проекта многоцелевых атомных субмарин: для решения противолодочных задач, для борьбы с авианосными соединениями и для уничтожения надводных кораблей и транспортных судов. Новые геополитические реалии и экономические факторы заставили отказаться от многотипности и узкой специализации.
Был выбран единственный проект универсальной многоцелевой атомной подводной лодки. По идее она должна решать все задачи, вплоть до нанесения ударов по береговым целям крылатыми ракетами большой дальности. В перспективе эти лодки, вооруженные высокоточным оружием, могут играть роль сил стратегического неядерного сдерживания. Их скрытность оценивается на уровне, не уступающем новейшим подводным лодкам США. В будущем, по замыслу адмиралов, они составят ядро нового ВМФ России.
По неоднократным заявлениям руководства ВМФ, в дальнейшем подлодки будут совершенствовать за счет внедрения новых технологий, разработанных на основе научных достижений, известных в большинстве своем уже сегодня. Главным принципом в строительстве и развитии подводных сил должен стать обоснованный прагматизм. Это приведет к созданию универсальных кораблей, увеличению сменности боезапаса и расширению его номенклатуры. Значительная часть необходимых для этого технических решений уже реализуется в строящихся субмаринах нового поколения.
На встрече в Видяево с родственниками погибших членов экипажа АПРК «Курск» 22 августа 2000 г. Президент РФ Владимир Путин сказал, что надо жить по средствам. Это значит иметь меньшую армию – миллион или даже восемьсот тысяч человек, но лучше оснащенную, технически совершенную. Иметь тридцать лодок, а может быть, и меньше, но хорошо оснащенных. Экипажи – обученные, всем обеспеченные, получающие достойную оплату.
Возможно, все это сбудется?
Плавание протяженностью
в тысячу лет«Черная пилотка, черная вода, черная подлодка, красная звезда». Строки из стихотворения члена Союза писателей России капитана 1 ранга запаса Бориса Орлова знают в каждом гарнизоне. Многое из того, что окружает подводников, окрашено в черный цвет: пирсы, поплавками застывшие у берега, кран, широко расставивший стальные ноги-ходули, бушлаты и шинели. Но стоит спуститься внутрь подводной лодки, и вы увидите многоцветье жизни.
Здесь особый мир – чистой товарищеской дружбы, ярких примеров самоотверженности, равности всех перед жизнью и смертью и ответственности друг перед другом. С подводной лодки нельзя спастись в одиночку, здесь все или погибают, или становятся победителями. Так считал командир подводной лодки в годы Великой Отечественной войны Герой Советского Союза капитан 2 ранга Магомед Гаджиев. Так считают моряки и сегодня.
На глубине нескольких сотен метров, куда «ныряют» современные субмарины, всегда тишина. Она сопровождает людей в течение всего автономного плавания. Быть может, поэтому и сам труд моряков, скрытый глубиной, прочным корпусом и грифом «совершенно секретно», обошла стороной громогласная слава. А ведь многое можно воспеть в стихах и прозе, запечатлеть в кинолентах и монументальном искусстве. С 1967 по 1993 г. наши подводники выполнили задачи более 4600 боевых служб. Если считать, что каждая длилась 75 суток, то получится, что экипажи субмарин провели в море 945 лет – без малого тысячелетие! За выдающиеся подвиги в послевоенные годы более 70 подводников удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.
Особая страница в истории подплава – арктическая эпопея. Подледные плавания в приполюсных районах, трансарктические переходы с Кольского полуострова на Камчатку не сравнить ни с одним из видов человеческой деятельности не только на Земле, но и в космосе. По числу походов в Арктику, до начала перестройки в стране, мы превзошли американцев. К 1984 г. у нас было более 70, у них – 26. За подвиги, совершенные при освоении Арктического стратегического района, 22 подводника удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.
…В море – как дома. Эти слова стали девизом моряков. Очень точным, особенно в наши дни. Ведь только в море они по-настоящему ощущают свою причастность к большому и важному делу – защите Отечества. А самый приятный момент любого похода, независимо от того, сколько он длился – несколько месяцев или несколько дней, – возвращение домой, к тем, кто любит, верит и ждет.
Профессиональный праздник, установленный приказом главнокомандующего ВМФ, моряки отмечают в девятый раз. Несмотря на молодость и узковедомственность, по сути он – общероссийский. Уважение, внимание и народная любовь – дань памяти людям опасной профессии, внесшим весомый вклад в разгром врага в ходе двух мировых войн. Это признание их заслуг в обеспечении стратегического паритета с НАТО во времена холодной войны.
День подводника празднуют молодежь и ветераны, родные и близкие, друзья и знакомые, а также шефы из Башкортостана, Татарстана, Карелии, Дагестана, Москвы и Московской области, Воронежа, Тамбова, Череповца и еще нескольких десятков субъектов Федерации, городов и районов. Ни одно застолье 19 марта не обойдется без песни «Усталая подлодка», ставшей неофициальным гимном. И в каждой семье за праздничным столом обязательно произнесут традиционный третий тост: «Чтобы число погружений равнялось количеству всплытия"
Немає коментарів:
Дописати коментар