НИКОЛАЙ ВЕЧЕСЛОВ. ВОСПОМИНАНИЯ БЫВШЕГО ПОДВОДНИКА И РАБОТНИКА ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

На “обласканную” субмарину срочно назначили нового командира, а экипаж усилили прикомандированнымиофицерами с других кораблей. Помощника командира Лескова, например, назначили на должность за два часа до выхода в море. “Из-за различных предпоходовых неурядиц выход “К-3” был задержан на трое суток, - рассказывает Александр Яковлевич. — Чтобы наверстать упущенное время и не опоздать на встречу с надводным кораблем, который должен был провести нашу подводную лодку через Гибралтарский пролив, скорость перехода пришлось значительно увеличить. С 14-16 узлов до 21. Следовательно, резко повысилась нагрузка на системы, механизмы и, конечно же, сам экипаж.
Командиром в том трагическом походе был капитан второго ранга Юрий Федорович Степанов, командиром БЧ-5 - опытный инженер-механик, капитан третьего ранга Виталий Васильевич Зайцев. И уже на третьи сутки похода мы все ощутили, что значит неотработанный личный состав и материальная часть...
Выпускник Ленинградского Нахимовского училища Певцов Олег Сергеевич: "Не мне судить о правильности действий командира ПЛ и командира БЧ-5, но то, что я лично видел - это отчаянная борьба сильных, волевых офицеров за плавучесть ПЛ и жизнь членов экипажа. В их грамотности, компетентности я никогда не сомневался. Я могу допустить, что ошибки в руководстве борьбой за живучесть были. При такой обстановке трудно выбрать оптимальный вариант. Мне кажется, что установление оптимальности действий в такой обстановке со стороны - неблагодарное занятие, тем более, что прошло столько лет. С точки зрения организации я помню только команды, доклады и лица людей, описать которые невозможно.
Уже после отпуска и прохождения медкомиссии нас хотели снова послать в море, чтобы, если можно так выразиться, реабилитироваться и представить к наградам. Но командир, по прибытии на борт ПЛ, еще не спускаясь вниз, потерял сознание. Это мероприятие было отменено."
"Когда я описывал всю эту грустную историю, произошедшую с «Ленинским комсомолом», мне вспомнилась история трагической гибели атомного подводного крейсера «Курск». О гибели «Курска» очень много судачили наши средства массовой информации. И никто из корреспондентов, описывая произошедшую аварию, ни разу не изрек ничего толкового. Речь шла о том, что после гибели лодки произошло автоматическое отключение ядерного реактора, как это и предусмотрено проектом. Это было сказано кем-то из официальных лиц Главного штаба ВМФ. Но корреспонденты всех каналов телевидения продолжали утверждать, что экипаж в аварийных условиях сумел заглушить атомный реактор и не допустил повторения трагедии, подобной Чернобыльской. У меня сразу же возник вопрос: «Кто спас мир?» Если это сделал автомат, то это заслуга разработчиков, и ура надо кричать им. Если это заслуга экипажа, то нужно говорить о его героизме, а разработчиков надо снимать с должностей как не справившихся со своими функциональными обязанностями. Необходимо разобраться и с корреспондентами. Особенно меня удивил автор и ведущий программы «Итоги» Евгений Киселев. Он больше часа говорил в эфире несуразицу. Неужели трудно было обратиться за консультацией в Главный штаб ВМФ? Не думаю, что ему бы там отказали. Удивляет другое - почему никто из корреспондентов не написал или не сказал в эфире, что командир атомного подводного крейсера все равно виноват в аварии. Почему мне, прослужившему на подводной лодке менее семи лет, сразу же пришла в голову мысль о том, что на лодке произошел взрыв торпеды, и это явилось причиной детонации других торпед. Поэтому и было слышно два взрыва, сначала слабый, а потом сильный. Небезынтересно отметить, что на Северном флоте авария, связанная с взрывом торпед имела место быть. Как рассказывал в 1962 году капитан-лейтенант Изя Хризман (думаю, что его полное имя Израиль, но все мы еще с Нахимовского училища звали его Изей), во время его дежурства (он был оперативным дежурным по флоту) на одной из подводных лодок, стоявших у пирса в Полярном, произошел сильнейший взрыв в первом отсеке. Причина взрыва была банальной - в трубопроводе высокого давления подачи воздуха в отсек вырвало кран, открывающий подачу воздуха в отсек, и вырванный кран не нашел ничего лучшего, как угодить в боевую часть торпеды, лежащей на стеллажах. Давление воздуха в системе составляет 200 килограмм. По этой причине не взорваться торпеда просто не могла. Сдетонировав, взорвались и другие торпеды, хранившиеся рядом. Мне кажется, что этот несчастный случай является шпаргалкой для всех экспертов, занимавшихся оценкой возможных причин аварии на «Курске». Первая мысль, которая мне пришла в голову, когда я услышал об этом по телевизору, была именно о взрыве торпед в отсеке.

http://flot.com/