46-й ГОДОВЩИНЕ ПОХОДА АПЛ К-27 В СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ , СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ УШЕДШИХ ИЗ ЖИЗНИ ПОДВОДНИКОВ ПРИНИМАВШИХ УЧАСТИЕ В ПОХОДЕ, ОТДАНИЕ ЧЕСТИ И УВАЖЕНИЕ НЫНЕ ЖИВУЩИМ ПОСВЯЩАЕТСЯ ДАННАЯ ГЛАВА ИЗ МОЕЙ КНИГИ "АТОМНАЯ СУБМАРИНА К-27.ТРИУМФ И ЗАБВЕНИЕ".

Этот второй поход "К-27", который в дальнейшем проложит путь остальным атомным субмаринам СССР в указанный район, поставит точку на монополию господства 6-го Флота США и атомных лодок НАТО в Средиземном море.
На фотографии-командир апл К-27(1965г) капитан 2- го ранга  Леонов Павел Федорович.

 Закончена тяжелая подготовка к походу, учения и учеба, выходы в море для сдачи задач и проверки работы узлов и механизмов корабля. Наступило 16 июля 1965 года. В 19.00 начальник штаба флота Георгий Михайлович Егоров дал окончательный инструктаж и атомная лодка "К-27" без шума и проводов отошла от пирса в Западной Лице, взяла курс на свой длительный 60-суточный поход.Знал ли командир и экипаж что второй поход апл К-27 должен пройти   когда ядерное горючее было на исходе? Не знаю.Об этом нигде и никто не говорил,Об этом в одном из своих писем пишет контр-адмирал  Наумов В.В.  «Были недостатки у экипажа К-27 при подготовке его к второму походу.Экипаж Леонова варился в собственном соку,так как бригада дизельных лодок в Гремихе была не в состоянии полноценно осуществить контроль за подготовкой экипажа и состоянием корабля в целом,я уже не говорю об ядерных установках.
Именно отсутствие компетентных,грамотных начальников над К-27 обьясняет факт выхода на боевую службу в Средиземное море 1965 году когда было на исходе реакторное топливо. На 1-й флотилии электромеханическая служба такого не допускала».  Корабль вывели в море; Михайловский А.П. - старший похода, капитан 1 ранга, Герой Советского Союза.  Леонов П.Ф. - капитан 2-го ранга, командир; Умрихин Г.М. - капитан 3 ранга, старпом; Фытов Г.А. - капитан-лейтенант, помощник командира корабля; Анисов В.В. - капитан 3 ранга, замполит; Иванов А.А. - капитан 3 ранга, командир БЧ-5; Гужеленко А.И. - командир БЧ-4 РТС; Придатко В. И Нечипуренко И. - командиры дивизионов. Милованов В.Н. - командир БЧ-1.   Первый день АПЛ шла на глубине 60-70 метров. Периодически всплывала и выходила на связь.
  В отсеках корабля среди офицеров и матросов витало эмоциональное, повышенное настроение. Ведь для многих из них длительный поход - это штука неизведанная. Первый в их службе. Но потихоньку жизнь на корабле вошла в привычное русло. Вахта, отдых, занятия, просмотр взятых на борт кинофильмов.Техника атомной лодки работала без замечаний, не считая мелких поломок. Конечно, полностью привести в данном рассказе жизнь экипажа во время похода в Средиземное море, просто невозможно.Но из тех воспоминаний участников читатель поймет что пришлось испытать морякам- подводникам . Это и боевые тревоги, это сутки, когда морякам приходилось спать по 2-3 часа, это и три серьезных пожара, которые случились во время автономного похода. Это и серьезная поломка в реакторном отсеке парогенератора, которая могла привести к плачевным последствиям. Хочу привести записи  с дневника ныне полного адмирала Аркадия Петровича Михайловского,Героя Совествкого Союза.который тогда на борту апл был за старшего .Записи,которые он вел в походе были им опубликованы в книге « Вертикальное всплытие  "Через неделю  после выхода возникла первая неисправность: поломался золотник-переключатель кормовых горизонтальных рулей. Но это невеликая беда. Перешли на резервное управление от судовой системы гидравлики, стали менять золотник. Работа муторная, но справились довольно уверенно.
   Я лежал на узком диванчике своей каюты и читал. Мерно жужжал вентилятор системы кондиционирования воздуха. В отсеке тихо, спокойно.
   Вдруг слышу странное шипение и бульканье. Такое впечатление, как будто где-то в отсеке открыли забортный клапан, и вода сильной струёй бьет в палубу. Слышу несколько возбужденных голосов за переборкой и беготню.
   Встаю с диванчика, включаю верхний свет и вдруг вижу, что через все щели в двери и переборке в каюту лезет густой белый дым.
   Бросаюсь к двери, распахиваю ее, и тут же отскакиваю назад. В глаза мне бьет яркое белое пламя. Весь отсек заполнен пламенем!
   Инстинктивно захлопываю дверь, но каюта уже заполнилась дымом. Режет в груди, дышать все труднее.
   Понимаю, что в отсеке пожар. "Стоп! - сам себе думаю. - Не хватало еще сгореть в собственной каюте!" И снова распахиваю дверь и выскакиваю в отсек.
   Все мною только что описанное занимает считанные доли секунды.
   В этот же момент струя пены ВПЛ-52 хлещет меня по ногам и мимо меня, по косяку горящей уже двери моей каюты. Огонь быстро захлебывается. С трудом различаю в дыму еще два-три уже угасающих очага пожара вдоль коридора отсека.
   Откуда-то из дыма вдруг появляется рука и сует мне в физиономию изолирующий противогаз.
   Огонь сбили быстро, но в отсеке много дыма, ничего не видно. Надо немедленно выяснить причину пожара, осмотреть трюмы, закоулки, каюты. Не завалился ли кто-нибудь без противогаза и не задохнулся ли в дыму.
   Постепенно обстановка проясняется. Пожар возник от самовозгорания регенеративной пластины, которую старшина отсека, главный старшина Гунченко в нарушение всех инструкций решил использовать для помывки палубы, извлек из гермоупаковки и случайно коснулся ею промасленной ветоши. Все это безобразие совершилось в коридоре отсека, в 30 сантиметрах от двери моей каюты.
   Регенеративное вещество в контакте с промасленной ветошью горит лучше любого бензина. Естественно, что немедленно вспыхнула краска на переборке и деревянная облицовка двери моей каюты. Гунченко попытался было затоптать огонь ногами, но только разбил пластину на мелкие кусочки и создал еще три-четыре небольших очага огня вдоль отсечного коридора.
   Подоспевшие командир БЧ-5 инженер-капитан 3 ранга А. Иванов и командир отсека инженер-лейтенант В. Резник включили систему пожаротушения ВПЛ-52 и сбили пламя".
   Конечно, пожар под водой - вещь неприятная. Но это можно отнести к легким происшествиям, не связанным с техническим состоянием корабля.
   Еще через две недели начали подтекать сальники забортной арматуры. То есть, в прочный корпус стала поступать морская вода. Но и это для подводников дело привычное, хотя хлопотное. Так сказать, рабочие неприятности. И все-таки таких "мелких" неприятностей на лодке хватало.
   19 августа 1965 г. После ужина мы с командиром, сидя у него в каюте, мирно перекидывались костяшками, играя в кошу, как вдруг спокойную тишину отсека прорезали отрывистые звонки аварийной тревоги: "Пожар в седьмом отсеке! Горит станция правого гребного электродвигателя!"
   Разумеется, мы тут же пулей выскочили в центральный пост. Обычные команды, доклады, первичные мероприятия по борьбе с пожаром. Видим, как разряжаются баллоны системы пожаротушения. Поступают доклады: "Пламя сбито!" "Задымленность небольшая". "Пожар потушен. Пострадавших нет".
   Командир тигром ходит по центральному посту. Вижу, как ему хочется разразиться тирадой отборнейших военно-морских "терминов". Однако при мне не решается.
   Убежал в седьмой отсек командир БЧ-5 - разбираться.
   Через пяток минут из седьмого последовал его доклад о том, что повреждения на станции правого гребного небольшие. Два сгоревших контакта могут быть восстановлены за 3-4 часа.
   Три длинных звонка и команда "Отбой аварийной тревоги!" снимают всеобщее напряжение.
   Через полчаса командир БЧ-5 с понурой головой уже докладывает о причинах и последствиях пожара. Главная причина - плохая выучка, разгильдяйство и растерянность электриков, стоящих на станциях управления гребными электродвигателями.
   У Гуляева такого быть просто не могло. Экипаж был отработан во всех отношениях безупречно.Здесь мне придется прервать записи уважаемого адмирала и обратиться к письму другого адмирала ,командира подводного  ракетного крейсера, бывшего штурмана апл К-27 Владлена Васильевича Наумова.Вот что он написал в одном из писем автору по  поводу «   « У Гуляева И.И такого быть просто не могло..Экипаж был отработан во всех отношениях безупречно»»

С чего он это взял? Мне говорили еще в 1964 году ,что офицеры 1- го экипажа корифеи в своей специальности,но слабы в общей подготовке.

Приведу примеры…

«Заступил дублером дежурного по кораблю .Дежурным был командир 2- го дивизиона 1- го экипажа Зубков Валентин.Я попросил показать мне корабль  начиная с 1- го отсека    (а он был почти как на 641пр)Задал ему 5-6 вопросов по содержанию матчасти в неходовом состоянии с формулировской..» А разве у вас…? Зубков рассердился,бросил меня и стал разбираться с   допущенным бардаком с лицами дежурно-вахтенной службы. Помню еще как участники первого  похода с живостью рассказывали,как здорово мыть палубу регенерацией и как она интересно хлопает ,шипит  и вспыхивает(масляных тряпок тогда не полагалось) .

.И,наконец,ремонтная работа в 1- ом контуре.которая выполнялась под руководством  А.В.Шпакова в Атлантике.По моему глубокому убеждению она была вызвана не необходимостью,а желанием  руководителей похода и науки показать возможности сложных ремонтных работ на ядерной установке даже в условиях похода.О здоровье подводников никто не думал» Оставляю все это без коментириев и продолжим читать записи А.П.Михайловского далее..
  … А вот уже пошли более серьезные и специфические для этого корабля неприятности.
   Сегодня утром подскочила газовая и аэрозольная активность в реакторном и смежных отсеках. Концентрация радиоактивных газов в воздухе в реакторном отсеке в пять раз превышает предельно допустимый уровень. Это не очень опасно, но вывести людей, запретить сообщение с кормовыми отсеками (проход через реакторный отсек) все же пришлось.
   Самое неприятное это то, что причина появления активности не найдена и не устранена. Хорошо, если это случайный выброс газов в результате нарушения вакуумирования рабочих помещений реакторного отсека.
   Если причиной является неплотность контура сплава - это гораздо хуже. Борьбу с активностью вели общим вакуумированием реакторного отсека с периодическим добавлением туда чистого воздуха из баллонов высокого давления.
   К вечеру концентрацию активных газов удалось сбить до 1,5 предельно допустимых концентраций. Разрешили проход через реакторный отсек методом шлюзования. Поиск "дырки" так и не дал результатов. Будем наблюдать дальше и держать ухо востро.
   28 августа 1965 г. С утра последний раз произвели контрольные замеры и убедились, что радиационная обстановка в реакторном отсеке пришла в норму. Таким образом, происшедший позавчера выброс газов будем считать явлением случайным. Где-то кто-то прохлопал при вакуумировании или при выравнивании давления. Это хоть и неприятного, но не смертельно.
   4 сентября 1965 года. Сегодня утром компенсирующие стержни пришлось окончательно и полностью вывести из активной зоны. Правда, реактор еще некоторое время может работать, поскольку сейчас он "отравлен" ксеноном. Если снизить мощность, то наступит "разотравление", за счет которого высвободится некоторый запас реактивности. Однако снизить мощность реактора - это значит уменьшить скорость лодки, а это в свою очередь приведет к увеличению времени, необходимого для возвращения в базу.
   Так и пришлось поступить. Снизили мощность на левом борту, реактор вошел в режим "разотравления", за счет которого все еще функционирует на 35 процентов.
   Правый реактор пока не иссяк, однако его хватит суток на пять-шесть...
   6 сентября 1965 г. Левый реактор продолжает работать в режиме "разотравления", благодаря чему мы вес еще делаем до 14 узлов.
   Когда иссякнет "подкожный" запас реактивности, никто точно сказать не может, так как количество ксенона, отравившего активную зону, величина случайная. Следовательно, случайной величиной (безусловно, имеющей математическое ожидание, дисперсию, начальные и центральные моменты) является и период "разотравления", и глубина отравления, и величина дополнительно высвободившейся реактивности.
   Пессимисты полагают, что реактор проработает максимум сутки. Следовательно, завтра придется левый реактор останавливать и идти только на правом, который также дня через четыре полностью израсходует запас реактивности и сможет работать только на пониженной мощности за счет "разотравления". В этом случае мы сможем иметь ход не более 8 узлов, и, следовательно, придем в базу не ранее 18 сентября.
   Однако есть и оптимисты. Эти считают, что ксенона в зоне скопилось много и, следовательно, мы до самой базы так и будем чесать по 14 узлов, а это значит, что придем 14 сентября. Вот, что значит плавать на исходе кампании реакторов.
   8 сентября 1965 г. Левый реактор пришлось все-таки исключить из работы энергетической установки, выведя его на уровень мощности, необходимой только для самоподогрева и поддержания сплава в жидком состоянии.
   Зато "разотравление" на нем пошло бурными темпами. Дня через три мы с этого реактора опять сможем снять до 40 процентов мощности, ну а пока топаем только на правом реакторе, снизив скорость до 12 узлов...
   10 сентября 1965 г. Еще один пожар! Сегодня около 15 часов подводную тишину опять разрезали короткие, тревожные звонки аварийной тревоги. Пожар в шестом отсеке (шестой отсек: это отсек главных турбин), горит масло в трюме. Ликвидация пожара с помощью все того же ВПЛ-52 (все более убеждаюсь в том, что наша новая противопожарная система исключительно хороша) заняла всего три минуты. Трюм шестого отсека буквально мгновенно был залит плотной пламегасящей пеной.
   Источник возгорания масла все тот же - регенерация. Крошки регенеративного вещества в результате недостаточного внимания вахты при перезарядке РДУ сильной тягой вентиляторов кондиционирования были затянуты в трюм. Контакт с маслом, всегда загрязняющим трюм, огонь, дым, пожар. Третий случай за поход! Это уж действительно ни в какие рамки не лезет!"
   За кормой лодки в этом походе осталось 15000 миль, общая продолжительность плавания - 60 суток. Я специально привел аварийную хронику этого, в общем-то, успешного плавания.
   Завершив второй автономный поход, К-27 вернулась для ремонта в Северодвинск. Предстояло также частично обновить электронное вооружение АПЛ. При доковании корабля осенью 1966г., когда плановый ремонт уже подходил к концу, выяснилось, что легкий корпус, выполненный из новой, тоже испытываемой на этом корабле маломагнитной стали, имеет многочисленные трещины, которые скрывались под гидроакустическим покрытием. Сказалась недостаточно отработанная технология изготовления новой стали и конструкций из нее.
   Объем и продолжительность осмотра значительно возросли.
   После ремонта и сдачи задач экипаж атомохода готовился в свой третий боевой поход, один из самых длительных. Речь шла, как сегодня стало известно, пройти без всплытия вокруг Земного шара.
   Но судьба преподнесла экипажу и атомоходу другое испытание.». И снова я хочу возвратиться  в очередной раз к комментариям уважаемого контр-адмирала Наумова В.В. в частности того что он думает о назначения капитана 1- го ранга(1965г) Героя Советского Союза А.П. Михайловского старшим похода и его записям в дневнике  .Вот что написал  Наумов В.В.» У Михайловского в 1965 году положение старшего  в походе было хуже некуда.

В это время он служил НШ(начальник штаба) 11 ДиПЛ 1-й флотилии 675 пр в Западной Лице,имел до этой должности опыт командывания и подледного перехода на ТОФ командиром 658пр,за что получил звание Героя Советского Союза.Зная повадки комдива 11 –й ДиПЛ Рензаева я не сомневаюсь,что Михайловский временно передал  дела НШ(начальника штаба) за 1-2 суток  до   похода.Так что оказать какое либо влияние на отработку экипажа и улучшения организации службы он  только мог в походе ,А что касается особенностей ядерной установки на апл К-27,то он о них понятия не имел. Ведение дневника и его разсуждения об отравлении экипажа  обьясняется не знанием Михайловского установки,  и его склонностью к научной и литературной деятельностью(не зря он доктор военных наук)

В дневнике Михайловский  упоминает о 6- ти неисправностях и аварийных предпосылок за 60 суток похода в Средиземку.Это же очень  немного,и я не сомневаюсь,что их было намного больше,просто он о них не писал в дневнике.»

 Во время похода в Средиземное море произошло  два серйозных инцендента ,которые могли очень печально  закончиться для корабля и его экипажа и о которых старший похода не упоминает в своих записях ..Лодка всплыла на перескопную глубину,старпом Умрихин подошел к перескопу,повернул его влево через диаметральную плоскость на курсовой угол примерно 135 градусов левого борта и вдруг..закрычал...." Заполнить быструю,опустить выдвижные устройста,боцман срочно ныряй на глубину 40 метров"...Как только апл ушла на глубину,раздался доклад гидроакустика" Слева 135 шум винтов транспорта"
 Командир Леонов дает команду" Боевая тревога,погружаемся на глубину 140 метров,обе турбины-средний вперед"....Когда штурман Валентин Милованов провел боевую прокладку и ее наложили на курс лодки,то оказалось,что танкер,шедший со скоростью 14-16 узлов,водоизмещением порядка 40 тыс.тонн,находился к моменту обнаружения всего в 5-ти кабельтовых от лодки и шел пересекающимся курсом.Учитывая что апл К-27 шла под перескопом со скоростью 6-ть узлов,жить ей и всему экипажу оставалось 2-3 минуты......Второй случай,когда только оперативность того же штурмана Милованова Валентина спасла лодку от столкновения с подводной преградой Но лучше об этом  расскажет сам Валентин Николаевич Милованов,ныне капитан 1- го ранга в запасе.»Относительно избавление мною столкновения со скалой в подводном положении.Кажется это было в Тирренском море,Боря Ефремов порой слонялся по кораблю,и конечно не пропускал самое интересное-штурманскую рубку.За время многих плаваний я научил его пользоваться эхолотом.Когда он зашел к мне в штурмнскую рубку ,я дал ему команду-измерять глубину под килем».Он включил я смотрю на ленту самописца и вижу ,что глубина под килем резко уменьшается.Первое ,что у меня в мозгу промелькнуло-ошибка в исчислении,идем на берег.Пот прошиб.Выбегаю на ЦП и вахтофицеру Толе Гужеленко,-лево на борт,всплывай на 40 метров! Сам к эхолоту.Короче глубина сначала продолжала уменьшаться,мы отвернули на обратный курс,глубина стала увеличиваться.Далее легли на рекомендованный курс-замечанй не было.Горизонт глубин в том районе(Ионическое море,к юго-востоку от о-ва Сицилия) где то 2500-3000метров.Мы шли на глубине где то около 80-100.И вдруг если мне не изменяет память-300-400 метров!!!Куда делись тыщи метров?! Потом я дал подробный отчет по этому случаю.Поинтересовался у  флагманского штурмана подтвердилась ли зафиксированная мною аномалия? Он дал отрицательный ответ.Я тогда выдвинул три версии происшедшего:-под нами был мощный слой т.н.»жидкого грунта» Иногда ПЛ даже ложаться на такой грунт,как настоящий-под нами был мощный косяк рыбы и  под нами была американская АПЛ(такое в моей практике было).Но тогда я считал что мы шли на какую то скалу прямым ходом.Посколько во всем этом принимал участие Борька Ефремов,то часто в компании и рассказывал про то,как мы чуть в скалу не врезались.А вот что касается инциндента с Гибралтарским проливом,то если бы командир не дал бы возможности определить место ,то очень была высока вероятность,что нас ждали печальные последствия»Возможно Валентин Николаевич из-за скоромности не написал,что ему пришлось сделать в черновом вахненном журнале тогда в походе по этому случаю следующею запись» На обращения к командиру разрешить лично определить место перед проходом узкости-отказано.Проложенный командиром курс ведет катастрофе.Ответственность за безопасность кораблевождения с себя снимаю.Командир БЧ-1 капитан –лейтенант Милованов» К этому только хотелось бы добавить,вот если бы так поступили тогда в мае 1968 года командир 1- го дивизиона Лев Пастухов,начальник химслужбы Вадим Донченко может быть и не было таких тяжелых последствий. Вот еще чтобы хотелось отметить.В 2002 году в своей повести « Трагедия атомной подводной лодки К-27» я немного исказил высказывания  А.П.Михайловского ,старшего похода в Средиземное море в адрес Валентина Милованова.Мною было написано « что Милованов ,словами Мизайловского лучший штурман флота».  Впоследстии Валентин Николаевич поправил меня,и просил исправить ошибку в этом деле.Я это делаю в настоящей книге.Тогда старший похода собрав офицерский состав  дословно сказал « Тов.офицеры,ставлю всем пример службу штурмана кап.ле-та Милованова Валентина Николаевича..Все свободны!» .В 2005 году я встречался с вице-адмиралом Владимиром Безкоровайным,который в  70-х годах служил старпомом у командира  апл К-450 Милованова В.Н.Так вот он сказал тогда о своем командире так» Милованов Валентин- моряк был отменный,учить командиров любил.И самое главное- у него было то,чему надо было учить .в отличии от многих других ,с кем приходилось служить и которых к сожалению не увольняли ,а растили.Скажу больше Милованов –это был штурман от Бога!» На этом я и поставлю точку..Во время нахождения в Средиземке,командир Леонов блестяще провел учебную боевую атаку( со слов того же Валентина  Милованова и других офицеров  с кем мне приходилось говорить,в частности Ходяковым Владимиром,) . на американский авианосец,преодолев при этом, всю его защитную надводную армаду кораблей И нанес ядерный торпедный удар(конечно имитация)..Цель была уничтожена...Потом правда кораблю пришлось несколько часов на максимальной скорости,меняя резко курс,глубины уходить от погони.Ибо америкацы могли просто потопить советскую субмарину.
 Леонова Павла Федоровича,часто упрекали в том,что он позволял в море ходить на крайне рискованных глубинах .Это он делал еще когда служил на дизельных лодках. Это  я слышал  лично от вице-адмирала Героя Советского Союза Дмитрия Чернова,который в 50- х годах служил под началом Леонова старпомом на дизельной подводной лодке при разговоре с ним по телефону.В этом отношении он  оправдывал его действия  Ведь в военное время при боевых действиях,все возможно ,и все цели оправданны для спасения экипажа и выполнения боевой задачи. А  виновником пожара ,который так испугал  старшего похода, был старшина Хутченко который при тушении пожара получил сильные ожоги ног. Впоследствии его передали на надводный корабль для госпитализации. Пожар оперативно потушили. Подоспевшие в отсек командир БЧ-5 Иванов Алексей и командир отсека Резник Владимир включили систему пожаротушения и загасили пламя. Во время тушения пожара Леонов дал команду всплыть с глубины 150 метров на 40 метров. Потом на перископную. На горизонте маячили несколько транспортов. Значит всплывать не поверхность, отдраить люк, чтобы провентилировать отсек в атмосферу, не могло быть и речи.
  Кораблю пришлось снова погрузится на 40 метров и экипажу заняться борьбой за живучесть под водой.
  Прошло еще несколько часов, пока в отсеках не восстановилась нормальная обстановка в содержании газа. Исчезла загазованность. Экипаж продолжал нести свою боевую службу. За это проишествия досталось боевой смене, которую возглавлял помощник командира корабля капитан-лейтенант Фытов Геннадий. Виновные были нещадно отруганы. Но пожары на атомных лодках одни из главных бед сегодня. Такова уж служба моряков- подводников. Хорошо, что все хорошо кончается.
  Не все было гладко и в работе механизмов реакторного отсека. Вот один из тех случаев, который мог привести к печальным последствиям радиоактивного загрязнения всего корабля, а значит и поражению личного состава.
  Вспоминает  один из участниов  того похода, командир реакторного отсека ныне капитан 3 ранга в отставке Домбровский Владислав Владимирович :
"На левом борту давлением подорвало крышку среднего парогенератора. Такие случаи у нас уже были, и мы имели опыт устранения этой неисправности. Но занимались этим на берегу с обеспечением береговой службы, с большим объемом работ с последующей дезактивацией. Разгерметизация парогенератора приводила к сильному загрязнению отсека радиоактивностью. Я не знаю чем бы закончилась вообще эта авария, если бы ее не обнаружил сразу Гриша Раин и мы ее быстро не устранили. Дозиметристы взяли под свой контроль рост радиоактивности с нашего доклада. Меня сразу подменили на пульте и я занялся устранением неисправности. Сложность ремонта состояла в том, что парогенератор был горячим. Температура крышки - 350 градусов по Цельсию. "Отсекли" парогенератор (ПГ) по 1-му и 2-му контуру, снизить температуру удалось до 250 градусов по Цельсию и приступили к устранению аварии. (На берегу эти работы проводились на "холодном" ПГ с организацией местной вентиляции и это занимало 3-4 рабочих дня). Я, Гриша Раина и Саша Осюков в тяжелейших условиях устранили такую неисправность за шесть часов.
  На крышку ПГ (250 градусов по Цельсию) положили асбестовый мат (его диаметр был на полметра меньше диаметра ПГ), на него две доски, которые в процессе ремонта обуглились, и начали затягивать гайки на шпильках. А их больше полсотни (точно не помню). Затягивать гайки надо было очень осторожно и внимательно производить замеры микрометром, чтобы не выйти за допуск. Пот лил ручьем и закипал на раскаленной "сковородке" - крышке ПГ. Пообжигали себе руки. В отсеке температура поднялась до 80 градусов по Цельсию. Как мы выдержали - не знаю. Спасибо Бересневичу(наш снабженец) - он приносил нам холодный яблочный сок в отсек в трехлитровых банках. Мы их выпили штук шесть. Закончили работу в полуобморочном состоянии.
  После ремонта еле отмылись - на руках было больше 1000 распадов. Но, главное! Удалось "не запачкать" отсек ПГ, закрыли штатными матами, одежду и обувь забрали дозики."»

Конечно, помимо пожаров, поломки механизмов, напряженного труда на грани человеческих возможностей были у личного состава за время похода и счастливые приятные минуты.
  Отметил свой 30-летний Юрий Васильевич Комов, капитан 3 ранга, командир дивизиона живучести и одновременно командир третьего отсека.   Так же за время похода свои дни рождения отметили Домбровский Владислав  - лейтенант,  Иванов Валерий – лейтенант-КИП; Корбут Николай-лейтенант - КГДУ, Анатолий Гужеленко- командир БЧ-4-РТС - капитан 3 ранга. По этому случаю кок корабля готовил большой торт, выдавались 50 грамм - подводных и торжественно зачитывалось поздравление командира корабля, замполита.  А разве можно забыть пребывание офицеров, мичманов и матросов на борту крейсера "Михаил Кутузов". Август 1965 г. "К-27" прошла успешно, без приключений Мальту. Потом более суток через море Сифра, в заливе Большой Сирт для встречи с крейсером.
  9 августа в полтора десятка миль от побережья Африки атомная лодка всплыла. Недалеко стоял крейсер "Михаил Кутузов".
  После швартовки лодки к "Кутузову" на его борт поднялись старший похода капитан 1 ранга Михайловский А.П., командир лодки Леонов Л.Ф., офицеры, мичманы, старшины и матросы, свободные от вахты.
  Надводники очень радушно встретили моряков атомохода.  Подводники были поражены загаром и "фигурами" моряков-надводников, а те белизной тех, кто поднялся на палубу крейсера с лодки. Но, больше всего был поражен командир крейсера капитан 1 ранга Владимир Матвеевич Леоненков, когда он увидел отношения между офицерами, мичманами и матросами атомной лодки. Он не мог понять, как это может быть, чтобы офицер обращался к матросу по имени, а тот его называл по отчеству или по имени и отчеству. Ведь это грубое нарушение Устава.   Потом, как вспоминали моряки "К-27", командир крейсера подошел к командиру лодки и поинтересовался, когда те покинут крейсер, ибо таким вот "панибратским" отношением друг с другом, подводники разлагают ему дисциплину на крейсере. Трудно, наверно, командиру крейсера было понять психологию моряков-подводников. Для этого надо было быть подводником. Отдых на крейсере продолжался два дня. Командиры кораблей обменялись обедом и ужином. Моряки-черноморцы попавшие на борт атомной субмарины, были удивлены теми блюдами, которые употребляют подводники, той температурой в отсеках. Но всему хорошему приходит конец. 11 августа в 4 часа утра атомная подводная лодка отошла от крейсера.
  Перед командиром лодки стояла задача уйти незаметно от наблюдающей авиации 6-го Флота США, которая практически непрерывно вела наблюдения за лодкой и кораблем.
  Было решено погрузиться и под шумы крейсера, которые должны замаскировать шумы лодки - резко свернуть от курса с одновременным погружением на глубину 240 метров.
  Этот маневр удался, и "К-27" продолжила свой поход в Левантийское море, где ее экипаж будет заниматься поиском подводных лодок около 10 суток.
  В отсеках, после "отдыха" на палубе крейсера, жизнь вошла в свое русло. В третьем отсеке, заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Анисов Владимир Владимирович проверяет и делает замечания по выпускаемым в отсеках "Боевых листков"   Он составляет очередной план соцсоревнований по отсекам, сменах.Если говорить о замполитах,то самое страшное для подводников, если к ним в экипаж приходил замполит - самодур, а такие, к сожалению, были.Думаю это не относится к первому замполиту корабля М.А.Петухову,.да и к Анисову В.В. тоже,хотя он был обьектом насмешок у подводников. Дело в том, что перед тем, как подводная лодка уйдет в автономку, на борт загружали книги и кинофильмы, тематику которых подбирал замполит. За этим делом Владимир Васильевич следил строго .Загружались книги по истории КПСС, учебников по научному коммунизму и материализму и тому подобное. В фильмотеку входили такие "шедевры", как"Ленин в октябре", "Человек с ружьем" «Два бойца» «Чапаев» и многие другие художественные ленты про Ленина или о Ленине, революции и тому подобное.

   Наверное, никто не навредил больше коммунистической партии, чем такие замполиты. Вот уж действительно: "Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет". Людей буквально изматывала двухмесячная напряженная служба в замкнутом пространстве с одними и теми же лицами и приборами. После вахты взять бы, да почитать увлекательный детектив, любовный роман, триллер, или посмотреть кинокомедию. Людей уже тошнило от этой политической макулатуры.
 К-27 завершала свой длительный поход в Средиземное море.   Подводники знают, как медленно тянутся последние дни перед приходом в родную базу. Дни кажутся месяцами. Усталость все больше и больше давит на организм. Главное - это благополучно прийти в родную базу, увидеть родные лица. Поход завершается. Вот только, снова, как и в первом походе, пока командир корабля и старший похода не знает, куда возвращаться. То ли в Гремиху, где постоянное место базирования лодки, где находится штаб 11 дивизии, и проживают семьи моряков, или в Западную Лицу, откуда атомоход вышел в свой поход? Через несколько часов прояснилось - атомной лодке "К-27" приказано прибыть в Западную Лицу. После расчета сообщили командованию, что прибытие "К-27" планируется 13 сентября, после полудня. Капитан 2 ранга Леонов Павел Федорович, после 60-суточного боевого дежурства пришвартовал свой корабль с экипажем к одному из пирсов Западной Лицы. Позади пожары, операция Ганжы, которому майор Ефремов Борис удалил аппендицит, успешная «атака» на американский авианосец, отдых на крейсере "Михаил Кутузов", устранения серьезной поломки в четвертом отсеке, успешно собранные разведанные данные о предполагаемом противнике - все это уже позади.
  Завершая свой рассказ о походе атомной подводной лодки "К-27" в Средиземное море, хочу отметить, что радость возвращения в базу снова как и после первого испытательного плавания, был омрачен. Экипаж по прибытию в Западную Лицу никто не встречал.
  Как пишет Аркадий Петрович Михайловский в своих мемуарах, их по-видимому не ждали. Встречу организовала только дежурная часть, которая приняла от моряков лодки - швартовые концы. Думаю, что когда спустя десятилетия, уважаемый адмирал писал эти строки, он немного лукавил. Не могли в Западной Лице не знать о приходе атомной лодки с 60-суточного похода.
  Думаю, знали о том, когда и в какое время придет "К-27" в Западную Лицу. Но пусть это останется на совести тех, кто тогда в далеком сентябре 1965 г. не удосужился встретить корабль и поблагодарить подводников за их тяжелый труд в походе.
  Через несколько минут появился начальник штаба флотилии капитан 1 ранга В.Кичев, и то, чтобы пробормотать о каких-то секретных документах, сообщить, что Рензаев Н.Ф. командир флотилии получил контр-адмирала и восвояси убраться с пирса.
  Видя такое отношение со стороны командования Флотилии Западной Лицы к экипажу атомной лодки "К-27", старший похода капитан 1 ранга, Герой Советского Союза Михайловский Аркадий Петрович, приказал Леонову построить на причале тех моряков, которые были свободны от вахты, и лично поблагодарить их и всех остальных подводников с успешным завершением похода в Средиземное море. Он выразил уверенность, что по прибытию в родную базу Гремиху, экипаж ожидает торжественная встреча и традиционный поросенок .Через пару дней "К-27", разгрузив оружие, тихо, безо всякого шума ушла в свою Гремиху.
  Самое интересное, как потом вспоминает адмирал Михайловский А.П., он с удивлением обнаружил, что никто с него не требует отчета о первом в истории Флота СССР походе атомной лодки в Средиземное море, но даже не интересуется личными впечатлениям и обстоятельствами плавания! Почему это произошло? Думаю, что те, кто тогда стоял у командования дивизии, флотилии в Западной лице - думали о том, какая их ждет награда после того, как будет совершен группой атомных подводных лодок поход вокруг Земного шара. Флотилия готовилась к этому серьезному мероприятию. Лампасы, звездочки, Золотые Звезды Героев, должности и тому прочее, наверно в первую очередь волновало командиров дивизии и Флотилии. Им было не до уникальной атомной подводной лодки "К-27" и ее экипажа. Только так можно расценить такое хамское отношение к экипажу, совершивший свой первый поход в Средиземное море, давший науке много ценного, и не только науке, но и государству.
   По прибытию в Гремиху было все. Торжественная встреча, лица жен, детей. Традиционный поросенок. Экипаж встречал Командующий Северный Флотом Лобов С.М. первый командир Гуляев И.И. Вот только осадок в душах моряков-подводников после захода в Западную Лицу и от той встречи остался. На годы, навсегда.
  Пробыв немного в Гремихе, атомоход убыл в г.Северодвинск, на завод, где он родился. Убыл, чтобы пройти капитальный ремонт, поменять активную зону в реакторах и готовиться в свой третий поход. Чтобы выполнять пожелания вице-адмирала Холостякова Г.Н., который после первого испытательного похода в Атлантику записал в отчете: "К-27" после ремонта и устранения выявленных недостатков в работе агрегатов и механизмов, может совершить 70-суточный поход вокруг земного шара без всплытия".