Крейсер управления “Адмирал Сенявин” - флагман соединения в 70-80-х годах

В апреле 1978 года Владивосток посетил генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. “Лично” - как говаривали в те времена. А потом был выход на крейсере “Адмирал Сенявин” в море, где Леонид Ильич наблюдал за ходом организованных по сему случаю учений с артиллерийской стрельбой. Компанию ему составляли министр обороны Дмитрий Устинов и главком ВМФ Сергей Горшков. 

С этого момента все и началось. Не только на флоте, но и среди многих других социальных слоев Страны советов пробудился очередной необычайно высокий патриотический подъем. И на освященный высоким гостем крейсер “Адмирал Сенявин” двинулись в одиночку и толпами паломники от журналистики и литературы, искусства и передовых трудовых коллективов.

Но нелегкой оказалась рука у Леонида Ильича, пожелавшего морякам счастливого плавания...

* * *

...Обозреватель газеты “Владивосток” Василий Федорченко, а тогда, в 1978-м, фотокорреспондент флотской газеты “Боевая вахта”, не был чужим человеком на “Адмирале Сенявине”. И до визита Брежнева, и после него Василию Павловичу приходилось бывать на этом корабле, выходить на нем в море, снимать и писать о крейсере и экипаже. Фотокора здесь хорошо знали, и он знал многих. В его архиве, собранном за многие годы, есть немало “фотомгновений” из жизни этого крейсера. В том числе и конверт с пометкой: “13 июня 1978 года. Крейсер “Адмирал Сенявин”, где лежат снимки, запечатлевшие разыгравшуюся в этот день кровавую драму. 

Крейсер “Адмирал Сенявин” должен был выполнить зачетную артиллерийскую стрельбу главным калибром. Тогда, после Леонида Ильича, многие стремились попасть именно на этот корабль. Не преминули посетить Тихоокеанский флот писатели и поэты из Москвы и Ленинграда, часть из которых пожелала выйти на “Сенявине” в море, на что было дано “добро”. В числе очередной творческой бригады были Алим Кешоков, Марк Кабаков, Людмила Щипахина, Леонид Рудный, Александр Николаев, зав. отделом газеты “Правда” Сергей Кошечкин.

13 июня катер командующего флотом доставил всю писательско-журналистскую братию на крейсер, стоявший на рейде. Вскоре снялись с якоря и взяли курс к учебному полигону. В кильватере следовал другой крейсер - “Дмитрий Пожарский”. Гостям сообщили, что первоначально будет произведена подготовительная стрельба главным калибром, затем зачетная. 

Вскоре послышались команды. Крейсер вздрогнул всем корпусом: заработал главный калибр. В башне при стрельбе посторонним находиться не положено, поэтому фотокор В. Федорченко, поднявшись на сигнальный мостик, вел съемку снаружи. Поскольку “поймать” выстрел и сделать удачный кадр не так просто, он решил отснять и подготовительную, и зачетную стрельбы - авось из всего этого нужный кадр и получится. До этого же успел побывать в башне, поговорить с людьми и сделать кое-какие пометки у себя в блокноте.

Из записной книжки фотокора “БВ” В. Федорченко (на листках отмечено: “13 июня 1978 г. в/ч 99085 (крейсер “Адмирал Сенявин”). “...БЧ-2 три года подтверждает звание отличной. Ее личный состав включился в соревнование за звание лучшей боевой части среди кораблей соединения. Командир башни № 1 лейтенант Белюга. В августе исполнится два года, как он в этой должности... Старшина 2-й статьи Сергей Подолько. Во время посещения крейсера Л. Брежневым был замочным, сейчас - командир отделения комендоров... При Брежневе отстрелялись успешно. После этого была еще одна стрельба, оценена на “хорошо”... Трудности: из 14 “дембелей” башни уже уволено в запас 9 человек, а молодежь еще не имеет необходимого опыта...”

Закончив съемку, В. Федорченко спустился в офицерскую кают-компанию. Было время ужина. Все уже были в сборе, кроме собкора “Красной звезды” Леонида Климченко. Коллеги-журналисты подумали, что его пригласил к себе в адмиральский салон контр-адмирал В. Варганов. А он, очевидно, получив от кого-то разрешение, как потом стало ясно, проник в башню главного калибра, чтобы описать все происходящее во время зачетной стрельбы “изнутри”. Климченко был все-таки представителем “Красной звезды”, ему могли дозволить больше, чем другим.


Командир крейсера “Адмирал Сенявин” капитан 2-го ранга В. Плахов
Ужин был в разгаре. Вдруг замигал свет в офицерской кают-компании: корабль содрогнулся. Залп... Это началась зачетная стрельба. Фотокор пулей вылетел наверх и помчался на марсовый мостик. Оттуда он стал непрерывно “щелкать”, дабы “схватить” наиболее удачный момент. Вдруг что-то гулко ухнуло. Из правого ствола как-то странно повалил дым, окутывая и ствол, и башню. Послышались крики: “Затяжной выстрел”... “Взрыв в башне”... “Щас рванут погреба!” Сразу же раздался сигнал аварийной тревоги. Забегали матросы, офицеры. Через мгновения моряки аварийной партии, раскатав пожарные рукава, уже поливали башню из брандспойтов.

Гостей, которые попытались было выйти на палубу, отправили вниз. Они собрались в какой-то каюте, все в шоке, подавленные. Через некоторое время узнали: отдраив дверь в башню, моряки выносят трупы и складывают на юте. Одним из первых вынесли тело корреспондента “Красной звезды” Леонида Климченко... Наступила ночь, а останки погибших все выносили и выносили. У кого-то из матросов, очевидно, не выдержали нервы, и с палубы донеслось истеричное: “Не могу, не могу больше носить, смените меня...” Как чумные слонялись по коридору, из каюты в каюту писатели, прикуривая одну сигарету от другой.

Под утро крейсер пришел в залив Стрелок, пришвартовался к новому пирсу. Когда “пассажиры” вышли на палубу, трупы с юта уже убрали. Всего, тогда сказали, погибли 37 человек. Все, кто находился в башне, а также те моряки, что не успели выбраться из артпогребов и задохнулись от дыма. Внутри этой страшной башни стены были черные, в копоти, все, что могло сгореть или обгореть, - сгорело и обгорело.

Журналистам передали “командирские” часы Л. Климченко с обгоревшим ремешком, оплавленным корпусом и совсем расплавленным стеклом, чтобы кто-либо передал их его жене...

В Стрелке крейсер уже ждало командование флота. Кто-то из военачальников сказал гостям, мол, ребята, вам всем просто повезло. Это, почитай, один из тех редких случаев в истории флота, когда после взрыва в башне главного калибра не рванули артпогреба...

Повезло и флотским чинам, о чем они вслух предпочли не распространяться, но с ужасом думали. Случись беда во время пребывания на крейсере Л. Брежнева, погибни он при этом, и флотоводцы бы искренне позавидовали мертвым...

Из материалов расследования причин взрыва на крейсере “Адмирал Сенявин” 13 июня 1978 года: “При подаче электросигнала на производство 9-го залпа правое орудие башни № 1 не выстрелило. Ошибочно в заряженное орудие был послан очередной снаряд. В результате произошло воспламенение заряда в каморе орудия. От вылетевшей струи газов воспламенились приготовленные к стрельбе заряды, в башне возник пожар, быстротечно перекинувшийся на верхнее перегрузочное отделение... Причиной происшествия явились ошибочные действия расчета правого орудия башни и недостаточная натренированность личного состава по устранению возможных неисправностей и задержек при стрельбе...” 

В общем, когда возникла нештатная ситуация, молодые воины, еще не приобретшие необходимых навыков, попросту растерялись. А опытные матросы и старшины из боевого расчета башни во главе с командиром того самого орудия буквально накануне стрельб были уволены в запас. Отчего же, несмотря на ответственность момента, их отпустили “по домам”?

Незадолго до выхода крейсера на стрельбы на “Сенявин” “по стопам” Леонида Ильича прибыла из Москвы съемочная группа тележурналистов. Как уже говорилось, многие тогда хотели “причаститься” к этому крейсеру, “освященному” самим генсеком, сказать свое персональное слово. Вот и телевизионщики возжелали непременно отснять сюжет, как со столь знаменитого корабля провожают в запас отслуживших свой срок воинов. Журналистам, конечно же, пошли навстречу и многих “дембелей” поувольняли, в том числе, как значится в записной книжке фотокора В. Федорченко, 9 из 14 матросов и старшин носовой башни главного калибра. И это буквально накануне стрельб...

Конечно, когда случилась беда, невольно все вспомнили и о том, что число-то было 13-е, к тому же на борту находилась женщина, что также исстари является у моряков плохой приметой. В общем, все сплелось в роковой клубок...

Командира корабля капитана 2-го ранга В. Плахова и замполита капитана 3-го ранга И. Спицина (в момент трагедии отсутствовал на корабле - был в отпуске), которым еще в апреле за успешную стрельбу Леонид Ильич лично вручал платиновые часы с памятной гравировкой: “От Л. И. Брежнева. 1978 г.”, сняли и понизили в должности. Погибших похоронили в поселке бухты Стрелок. На этом была поставлена точка в трагедии. После чего ее, по обыкновению того времени, предали забвению.

Copyright © 1998 ЗАО "Владивосток-новости"