«Сажают много. Тарифы известны». О том, что происходит в Дагестане

24.10.2011 08:43

Информация о ежедневных взрывах, спецоперациях и покушениях рождает совершенно новую финансовую конъюнктуру в следовательском бизнесе. Поэтому не удивительно, что в одном из самых коррумпированных регионов нашей страны наиболее популярные статьи Уголовного кодекса — «экстремистские». Сажают много, но кого — неизвестно.

Еще пять лет назад по количеству возбужденных уголовных дел в Дагестане неформально лидировала 205-я статья УК — «Террористический акт». Из Москвы шло недовольство — нет прогресса в предотвращении и профилактике. Тогда дагестанские силовики изобрели ноу-хау: стали широко применять 317-ю («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») — и быстро поняли всю выгоду от такой юридической рокировки.

«Расследование теракта — вещь хлопотная и кропотливая, — делится один из бывших следователей. — Необходимо доказывать наличие группы лиц, общий умысел, а главное — тянуть ниточки к лидерам боевиков». Лишний раз упоминать всуе имена мощных дагестанских полевых командиров и махать красной тряпкой перед быком местным силовикам не хотелось. «317-я статья, — продолжает следователь, — это, можно сказать, «экстремистская бытовуха». Был бы человек и оружие, а мотив всегда найдется».

Следователи и преступники

Несмотря на реформу МВД, на каждого жителя республики и сегодня приходится по 2—3 человека в погонах. Убийства и покушения происходят регулярно. Практика показывает: при каких бы обстоятельствах ни было совершено преступление, дело автоматически возбуждается по 317-й статье и по горячим следам, как правило, никого не задерживают. Большая часть подобных дел тихо покоится в чреве следственного управления. Это — сырье для самого, вероятно, доходного бизнеса в Дагестане.

«Первоначально на любого подозреваемого заводится дело по оружию (222-я статья), затем по 208-й («участие или пособничество НВФ»), — рассказывает один из опытных адвокатов. — У наших судей существует установка: по 208-й статье мера пресечения — только СИЗО, ни о какой подписке о невыезде или домашнем аресте речи быть не может, клиента надо помариновать несколько месяцев, а за это время станет ясно, сколько родственники подозреваемого в состоянии дать денег». Правило это соблюдается непреложно, и спешка в этом деле только вредит.

Год назад был задержан помощник главы города Кизляр Юсуп Гасанов. Машина, в которой он ехал, взорвалась, Гасанова задержали и обвинили в пособничестве боевикам (208-я статья) — по версии следствия, он перевозил в своей машине взрывчатку. Следователей не смутили даже результаты экспертизы, которая показала, что это было покушение: взрывчатка была прикреплена к днищу машины. Тем не менее Гасанова отправили в СИЗО.

Хотя он остался жив, но получил ожоги 3-й и 4-й степени, лечить которые в условиях изолятора невозможно. Рассказывают, что изменить меру пресечения на подписку о невыезде удалось за 2 миллиона рублей, но родственники поторопились. Вскоре Гасанов вернулся в СИЗО, так и не получив медицинской помощи. А следователь, нарушивший правило, в следственном комитете больше не работает.

Сколько стоит «закрытие дела»

Самая легкая, а значит, самая дешевая сегодня 222-я статья — оружие, снять ее стоит до 200 тысяч рублей. 208-я стоит дороже: от 200 тысяч до миллиона. Статья эта допускает больше вариантов обвинения: можно идти соучастником НВФ, а можно — пособником (доказать «пособничество» в густонаселенной республике, где через одного все друг друга знают, особого труда не составляет). Соответственно и срок наказания может быть различный: от условного до 7 лет лишения свободы. В последнее время следственный комитет не раз выступал с предложением повысить сроки наказания по этой статье, у адвокатов на этот счет однозначное мнение: «Цену набивают. Увеличится срок — растет и цена».

Тройку лидеров венчает 317-я статья (по ней обвиняемому светит от 12 до 20 лет). Здесь цена вопроса — от 300 тысяч рублей и до бесконечности. Практика показывает: люди платят не за то, чтобы снять статью, а за то, чтобы не повесили более тяжелую. Пришить эту статью легко любому человеку, а вот снять ее — практически невозможно. Если во время следствия проблему решить не удалось и дело идет в суд с 317-й статьей, шанс, что подсудимый будет оправдан в суде, ничтожно мал. И даже большие деньги не помогут.

«Кровная месть» или экстремизм?

Летом прошлого года в ходе спец-операции в Хасавюрте был убит директор овощного рынка Марид Татаев. Даже гарантии влиятельного мэра Сайгидпаши Умаханова, прибывшего на место спец-операции, не помогло сохранить ему жизнь. По версии силовиков, Татаев являлся активным членом бандподполья, неоднократно участвовал в покушениях и убийствах сотрудников правоохранительных органов.

За несколько месяцев до гибели предприниматель Марид Татаев был судим по 317-й статье — и суд его оправдал. Он стрелял в двоих сотрудников хасавюртовского РОВД, однако покушение было организовано настолько неумело, что Татаев сам был ранен и попался. Следствие длилось больше года, но Марид Татаев настаивал, что покушение на сотрудников хасавюртовского РОВД было совершено по мотивам кровной мести. Он будто бы располагал доказательствами, что именно эти милиционеры были причастны к убийству его родного брата. Покушение по мотивам кровной мести — совершенно другая статья УК. Однако следователи упрямо шили Мариду Татаеву 317-ю статью. В итоге дожать предпринимателя все же удалось, знающие люди говорят, что оправдание стоило пять миллионов рублей.

И все равно: спустя несколько месяцев Татаев был убит — как боевик.

При таких расценках на экстремистские статьи в Дагестане следователям и судьям нет времени и интереса разбираться, кто пособник, кто боевик, а кто мимо проходил. Не заплатил — отвечай по закону, ведь спрос за статистику раскрываемости преступлений никто не отменял.

Статистика

Вот, кстати, и статистика. По информации дагестанского следственного управления, за девять месяцев этого года в республике совершено 3150 тяжких и особо тяжких преступлений. А значит, каждый день следователи возбуждают в среднем 11 уголовных дел. При этом по 317-й статье — всего 159 уголовных дел, по терактам — 7. Даже по самым скромным подсчетам, выручка только от дел по экстремистским статьям составляет по нескольку миллионов в день.

Именно поэтому, уверяют адвокаты, в новостных сводках Дагестан предстает как поле боя.Информационное напряжение держит цены на высоком уровне, и на расследование других дел у дагестанских следователей времени не хватает.

А что в висяках?

…Хотя было бы интересно узнать, был ли следователям интересен ролик с участием главы Ахтынского района Сафидина Мурсалова, размещенный в интернете. В этом ролике глава признается в получении взятки в размере полутора миллионов рублей.

Также интересно узнать, почему заволокитили дело 13-летней Залины Аюбовой, которую в течение трех дней насиловали четверо молодых парней. Следствие длилось больше года, и, несмотря на колоссальное давление, в том числе и родственников обвиняемых, девочка держалась. Но когда в очередной раз следователям понадобились показания девочки — теперь еще и на видео — Залина сдалась и заявила, что насилие происходило «по обоюдному согласию». Дело можно считать раскрытым.

Или вот еще вопрос: почему, когда сотрудники хасавюртовского РОВД избили адвоката Сапият Магомедову, на нее саму было заведено уголовное дело? Глава следственного управления Саврулин так решил, а прокурор Назаров поставил свою подпись.

* * *

P.S. Эти и другие вопросы я задала главе следственного управления следственного комитета по Дагестану полковнику Алексею Саврулину. Интервью с ним читайте в ближайших номерах.

Автор: Ирина Гордиенко, Россия, НОВАЯ ГАЗЕТА