Экипаж энтузиастов. Контр-адмирал А.С.Богатырев.
13.04.2012 08:26:00
Капитан 1 ранга А.С.Пушкин (командир К-64 пр.705)
Была середина сентября, и берег нас встретил золотой осенью, красоту которой мы вдруг почувствовали как-то остро и неожиданно. Позже, сколько было таких перемещений во времени — не сосчитать, уходишь — зима, приходишь — лето, погрузился — зеленый берег, всплыл — белый и т.д.
С прибытием в завод, естественно, все собрались за дружеским столом, правда, вначале некоторые разгоряченные головы предлагали это сделать без командира, но большая часть экипажа не поддержала таких предложений, особенно те, которые каждый год выходили в море на испытания с другими ПЛ. А наш поэт Борис Ионович Изнюк "обиженным" так и сказал: "Вы бы посмотрели, что творится у других в море, и поняли бы всю красоту наших отношений!". За столом, взглянув друг на друга, мы с удивлением отметили, что со многими почти и не встречались в лодке, так много было у каждого работы. Разобравшись со всеми непростыми отношениями между собой, простив друг другу взаимные обиды, как всегда подняли тост за нашего командира, Абдулихат Умарович растрогался и сказал, что, как и мы в него, так и он в нас верил и будет верить, и предложил выпить за экипаж. Так преодолели мы свою критическую точку взаимоотношений...
Устранив выявленные замечания в работе техники, приблизительно через мы неделю вышли в море для продолжения ходовых испытаний. Старшим на борту был замкомбрига капитан 1 ранга Петр Львович Климов (выпускник Рижского нахимовского училища 1951 г.), бывший командир К-432, которого сменил В.С.Андреенко. К этому времени Петр Львович уже имел большой опыт проведения ходовых испытаний и взаимодействия с заводом (чего не хватало А.С.Пушкину, при всем к нему уважении) и хорошо знал все экипажи пр.705К.
Когда в губе Сосновая Кандалакшского залива после аварийной ситуации с ЭЭС корабля все три гирокомпаса вышли из меридиана, он только спокойно спросил:
— Слушай, Александр, через какое время ты сможешь ускоренно привести их в меридиан, но только в дрейфе?
Гирокомпас приводится в меридиан через 5-6 часов на постоянном курсе, не считая времени выхода-входа в губу.
— Если Борис Ионович удержит лодку без хода на курсе хотя бы 30 минут?!
— Понял, постараемся.
Рассчитав курс с учетом приливо-отливных течений и имея ход один-два узла под заслонками циркуляционных трасс (за счет реактивной силы струи воды, выходящей из них), мы начали работу по ускоренному приведению гирокомпаса в меридиан. Как выяснилось, весь опыт у меня и старшего инженера ТСК В.В.Кузнецова сводился только к отработке этой задачи на училищных тренажерах. Но на помощь к нам пришел военпред Лев Васильев, первый штурман первой титановой АПЛ пр.661, показавшей непревзойденную до сих пор скоростью около 45 уз (к сожалению, мы два узла не дотянули до этой скорости).
Золотая рыбка.
На его практике таких ситуаций при испытаниях ТСК было достаточно, и он, поделившись опытом, стал третьим у гирокомпаса (теперь у каждого гирокомпаса было по штурману), и через 15-20 минут они были в меридиане. Петр Львович с командиром и старший помощник командира только удивились — ну, даете, штурмана!
Нелегко работать штурманам на ходовых испытаниях, и я с благодарностью вспоминаю военпреда капитана 2 ранга Льва Васильева за его бескорыстную помощь в море и Владимира Викторовича Кузнецова, с которым мы вместе прослужили семь лет на К-123 во всех корабельных должностях, один год в 46-м экипаже ПЛ пр.705, откуда он, будучи моим старшим помощником, ушел командиром К-432, и три года в 6-й ДиПЛ, когда я был заместителем командира дивизии, то есть в сумме мы насчитываем 11 лет совместной службы.
Контр-адмирал В.В.Кузнецов, отличный штурман и отличный командир, грамотный и опытный подводник, и сейчас продолжает службу на Севере начальником управления кадров СФ.
Ходовые испытания продолжались нелегко, но благодаря высокой организации планирования работ и приобретенному экипажем опыту плавания, все трудности мы преодолевали успешно. Много пришлось поработать с ГАК "Океан", особенно с активными трактами комплекса. Настраивали их часами, пока не добивались нужного результата. Старшего инженера РТС Анатолия Кирилловича Волошина и инженера Вадима Ивановича Лысенко, в будущем флагманского специалиста РЭБ дивизии, мы часто видели "скрюченными" у стоек ГАК вместе с инженерами-акустиками сдаточной команды. И это — не считая их двухсменной вахты, как и у штурманов. Когда спали — неизвестно. Особенно тяжело шло освоение станции миноискания, и когда уже всем ГКП на экране мы увидели выставленные мины, радость засветилась даже в глазах механиков: теперь прорвемся через любое минное поле.
Старший инженер РТС К-123 капитан 3 ранга В.И.Лысенко перед заступлением на гидроакустическую вахту. Боевая служба, 1980 г.
Напряженно, даже с опаской, проводили испытания блока противоаварийных задач, особенно задачи по заклинке горизонтальных рулей на погружение на больших скоростях и углах перекладки рулей. Это значит, лодка сама переходит на полный задний ход, перекладывая оставшиеся незаклиненные рули на всплытие, продувает носовую оконечность (если надо), переходит на нужный передний ход, заполняет водой носовые ЦГБ (если надо) и устанавливает необходимый режим движения с заклиненными рулями. Боевое упражнение, а так оно называется в руководстве по борьбе за живучесть, не для слабонервных, если вовремя не среагируешь — окажешься в грунте! И чем меньше водоизмещение ПЛ, тем быстрее должна быть реакция на сложившуюся аварийную ситуацию, чтобы не погибнуть. И вот при сравнительно малом водоизмещении ПЛ мы впервые отрабатывали эту задачу автоматически. Так хотелось вмешаться человеку, но наш "автомат" не подвел, и впоследствии мы всегда плавали с включенным блоком противоаварийных задач. Как потом оказалось, при отработке не на всех экипажах такие задачи включались, и я с удивлением узнал об этом, когда принимал задачу Л-2 на одной из лодок дивизии, будучи замкомдивом. Пришлось заставить командира включить "задачи", а всему ГКП объяснить, что работают они без замечаний и в определенных условиях могут просто спасти экипаж. А управление "на себя" берется очень просто, достаточно дернуть любую ручку управления движением — испытано на головной ПЛ.
Много пришлось поработать нашим инженерам-механикам. Выявилась масса замечаний по работе технических средств, и они постоянно буквально ползали по труднодоступным закоулкам ПЛ, устраняя их совместно с представителями завода. Особенно досталось дивизиону живучести капитана 2 ранга Николая Григорьевича Якименко. Сам опытный, умелый, старший инженер общекорабельных систем себе спуску не давал и учил работать по-ударному своих инженеров, капитан-лейтенантов В.Д.Шаляпина и В.А.Ильина, а также техника общекорабельных систем мичмана Н.А.Першака.
Больше всего мы боялись за работу ГЭУ, помятуя о событиях на К-64. Установка же вела себя довольно прилично, и хода мы не теряли, хотя замечаний и там хватало. Но личный состав ГЭУ, в том числе дивизион движения, успешно справлялся со всеми нештатными ситуациями. Сказалась, конечно, и высокая подготовка инженеров и техников ГЭУ, и то, что командир БЧ-5 капитан 1 ранга В.М.Савенков сам был в свое время командиром этого дивизиона.
Схема устройства ПЛА пр.705(К): 1 — торпедный отсек; 2 — электромеханический отсек; 3 — центральный пост; 4 — реакторный отсек; 5 — главный турбозубчатый агрегат; 6 — отсек рулевых машин и другого оборудования.
Валентин Михайлович — человек уникальный по своей выдержке, спокойствию и доброжелательности. За все время совместной службы я ни разу не видел его раздраженным или кричащим, к нему всегда можно было обратиться за житейским советом любому человеку. Своим трудом и примером он научил нас, не специалистов БЧ-5, уважительному отношению к работе инженеров-механиков любого ранга. Ни одного будущего командира ПЛ (или ТЭПЛ) с нашей лодки не было с "безобразным" отношением к личному составу БЧ-5.
Под стать командиру БЧ-5 был и старший инженер ГЭУ капитан 2 ранга Ю.В.Миланич, отлично знающий свою установку. Он как наседка лелеял свой личный состав, не давал в обиду никого и растил будущего командира БЧ-5 нашей лодки, капитан-лейтенанта В.К.Пяташкина, инженера ППУ Сложная офицерская суцьба сложилась у Владимира Константиновича впоследствии, но как специалист по ГЭУ он был лучшим в дивизии. В дальнейшем на него очень интересно было смотреть в аварийной ситуации. Скрестив руки на груди, он несколько секунд внимательно смотрел на пульт ГЭУ, а потом, как виртуозный пианист, красиво начинал работать переключателями и кнопками пульта (а их десятки), не давая сработать аварийной защите реактора.
Инженер автоматики ГЭУ капитан-лейтенант Александр Петрович Евко, помимо своей основной специальности, работал еще боцманом на рулях во 2-й боевой смене и лодку чувствовал, как велосипед. Через пять лет, когда я был уже командиром, я проводил замер шумности на Белом море на К-432 (после краткосрочного аварийного ремонта), на совещании в заводе начальник лаборатории физических полей вдруг сказал:
— Не знаю, чья это заслуга, но такого прохождения лодки под перископом я никогда не видел. Она погрузилась и ходила на заданной глубине и расстоянии от ГКС почти сутки, как часы, ни на сантиметр не погружаясь и не всплывая. А мне приходилось измерять шумность не одного десятка кораблей...
Комбриг удивленно взглянул на меня, я — на механика, пожав плечами, а командир БЧ-5, уже В.К.Пяташкин, удовлетворенно ответил:
— С таким боцманом Евко и нашим КБР мы по-другому ходить не умеем!
— Лодка линейная, а не заводская! — добавил я, — а боцман у нас действительно самый лучший!
Александр Петрович был к этому времени уже капитаном 3 ранга, и это был его последний поход с переходом в Западную Лицу, так как его должность старшего инженера управления средствами движения была сокращена до должности мичмана-техника, и он ушел в УЦ к А.У.Аббасову.
Здание международного центра подготовки моряков-подводников в Сосновом Бору.
По уровню профессионализма не отставал от своих коллег по ГЭУ и инженер ПТУ капитан-лейтенант Валерий Иванович Шевченко, позже командир БЧ-5 К-432. Скромный, не показушник, он сутками работал в своем турбинном отсеке, не считая вахт, и 40000 "лошадей" исправно несли наш корабль.
Интересен был техник ППУ (спецтрюмный) мичман Владимир Ильич Резник, отлично исполнявший свои обязанности. В 1962 г., будучи матросом первого атомохода К-3, он, тайно "забившись под турбину", ушел с экипажем Л.М.Жильцова впервые на Северный полюс, был, естественно, обнаружен, наказан и за отличное исполнение обязанностей в походе награжден медалью "За отвагу".
Но самым надежным и опытным дивизионом в БЧ-5 был электротехнический, состоящий из старших офицеров— старшего инженера ЭЭС капитана 2 ранга В.П.Шеховцова и инженеров ЭЭС капитанов 3 ранга В.Г.Федорца и Г.М.Михайлова. "Электрохозяйство" корабля они знали в совершенстве, и подача всех видов электроэнергии в бесчисленные системы, устройства и комплексы шла бесперебойно. Особенность ЭЭС корабля состояла в том, что основная силовая сеть была 400 Гц и все электродвигатели были высокооборотными, а значит; могли выходить из строя чаще обычных, но наши электрики такого не допускали, и я не помню серьезных замечаний.
Эталоном надежности не только в дивизионе, но и во всем экипаже был Владимир Петрович Шеховцов, на него можно было положиться в любой ситуации, как и на его офицеров. Позже, Владимир Григорьевич Федорец стал командиром БЧ-5 46-го экипажа, а Геннадий Михайлович Михайлов — акванавтом.
Успешно прошли испытания установки электрохимической регенерации воздуха (УЭРВК) и комплекса радиационного контроля. Много труда вложил в них начальник химической службы инженер по обитаемости капитан-лейтенант Станислав Григорьевич Ваховский, который еще нес вахту на рулях в составе 3-й боевой смены. Дело в том, что народу в лодке собралось раза в три больше, чем полагалось по штату, и обеспечивать нормальное содержание воздуха было сложно, приходилось рассчитывать даже время погружения и всплытия в зависимости от процентного содержания углекислого газа. Так что Стасу, как мы его ласково называли, приходилось крутиться, и он с честью это делал, недаром потом он стал флагманским химиком соединения. А должность начхима до штатной категории капитана 3 ранга мы сумели повысить только лет через десять (которая на других проектах всегда была должностью капитана 3 ранга).
Вид на торпедные аппараты. На ПЛА пр.705 впервые были применены пневмо-гидравлические ТА, обеспечивающие стрельбу во всем диапазоне глубины погружения.
Очень интересными были испытания торпедо-ракетного комплекса. Все было новое, и впервые примененные гидравлические ТА, позволявшие стрелять с любых глубин и на больших скоростях, и новейшее ракетное и ракето-торпедное оружие, особенно ракетоторпеда "Шквал", которая и сейчас считается непревзойденной в мире. Отстрелялись успешно, и мы поняли, что нам вручено грозное оружие! А помощник командира ПЛ по оружию, он же вахтенный офицер капитан 3 ранга Анатолий Павлович Фалий ходил именинником. Знаток литературы и народных ремесел, умелец, морской гусар (мог выпить шампанское из туфельки под аплодисменты жен экипажа), впоследствии командир ТЭПЛ пр.705, к сожалению, уже скончался... Как и скончался, уже в запасе, командир БЧ-4 — старший инженер радиосвязи Вячеслав Григорьевич Волошко. Вечная им память!
Капитан 2 ранга В.Г.Волошко первым на себе испытал, что такое несение всех видов работ радиовахт в "односменку", так как по штату он был единственным связистом, хотя и на автоматизированном комплексе радиосвязи. В течение почти полутора месяцев он был "прикован" к пульту, поскольку лодка постоянно погружалась, всплывала и много времени находилась над водой, а надо было проводить еще и испытания своей техники... Службу на море Вячеслав Григорьевич закончил флагманским связистом соединения, положив начало организации службы БЧ, укомплектованных одним офицером.
Рядом с пультом связи находился пульт радиоразведки, на котором в тех же условиях нес бессменную вахту капитан 3 ранга Владимир Никонович Редькин, но ему было легче, поскольку он работал только на прием. На нем поэтому лежала еще дополнительная обязанность печатания общекорабельной "бумаги", которой хватало и на ходовых испытаниях. Владимир Никонович, как и положено радиоразведчику, был аналитиком, обладал обширными военными знаниями и внес достойный вклад в тактику действий наших лодок в последующих походах.
Пульты радиосвязи и радиоразведки.
Помимо ходовых испытаний непрерывно отрабатывалась и организация плавания ПЛ. В основном она соответствовала документам, разработанным еще на берегу, но постоянно корректировалась применительно к конкретным условиям плавания и работе технических средств. Стало ясно, что вахтенным сигнальщиком нести вахту некому, даже корабельному доктору, у него тоже было достаточно дополнительных обязанностей, в том числе в корабельном боевом расчете. Поэтому эта вахте была снята, и на мостике по боевой готовности №2 (надводной), находились командир (старший помощник командира), вахтенный офицер и рулевой. Работы у начальника медицинской службы старшего лейтенанта медицинской службы Валерия Алексеевича Киселева на испытаниях хватало и согласно программе испытаний по обитаемости, и как у врача, поскольку за сутки на лодке "оборачивались" десятки людей, были среди них и больные... Валерий Алексеевич своей врачебной профессией был одержим, стремился стать хирургом, и в конечном итоге он им стал, пройдя хирургические должности военно-морского госпиталя Западной Лицы и Военно-медицинской академии и вырастив десятки отличных врачей-хирургов.
Немає коментарів:
Дописати коментар