Расcтрел в Островном(из архива)

Оружие им не доверяли      Островной, более известный под названием Гремиха; далёк от цивилизации, добраться туда можно только морским путем или вертолетом. Когда-то там базировалась флотилия атомных подводных лодок, сейчас Островной превратился в большой пункт отстоя субмарин, выведенных из боевого состава флота. Именно здесь 20-летние матросы Иван Фомушкин и Владимир Тарасов проходили службу на береговой базе.      По отзывам сослуживцев, оба моряка были, мягко говоря, далеки от образца.      Фомушкин с первых месяцев оказался недисциплинированным, по любому поводу пререкался с начальством. Будучи физически сильным, он сразу же дистанцировался от сослуживцев своего призыва и был с ними агрессивен. Любил выпить и не скрывал этого даже от начальников и флотских психологов. www.гремиха.рф       Тарасов обращал на себя внимание своеобразным чувством справедливости: он считал, что офицеры должны быть менее требовательны и обязаны предоставлять матросам больше свободы. Об этом моряк любил порассуждать вслух и подискутировать с командирами. От спиртного матрос не отказывался. За это его однажды наказали десятью сутками гауптвахты, которые матрос переживал очень болезненно: считал, что с ним обошлись несправедливо.       На втором году службы Тарасов и Фомушкин попали в только что сформированную роту охраны, где матросы через день заступали в караул. Однако к караульной службе моряков не допустили: изучив их личностные качества, психолог части не рекомендовал доверять им оружие. В итоге накануне "дембеля" Фомушкину и Тарасову пришлось заняться хозработами, которые больно задевали их самолюбие. Деньги "выбивали" топором      Вечером 5 августа в части, где служили оба матроса, были "организованы" две пьянки. Инициаторами были Тарасов и Фомушкин. Один пил на КПП части, другой в казарме.      На КПП водки хватило до двух ночи, но задор к тому времени не прошел. Фомушкин с собутыльником решили взять в долг у матроса Вячеслава Рудяева, который нес службу на посту № 3 береговой базы. Но он ответил отказом и потребовал покинуть пост. Вспыльчивый Фомушкин "завелся", однако товарищу удалось увести его.      Деньги они в конце концов нашли, и компания приложилась к принесенным из города водке и пиву. После чего порешили разойтись. Но Фо-мушкину опять показалось мало. Оставив товарищей, он пошел в казарму, где встретился с Тарасовым, тоже жаждавшим "продолжения банкета". Оба они были изрядно пьяны, но на ногах стояли.      В полчетвертого утра Фомушкин и Тарасов двинулись в поисках денег в помещение дизельной электростанции. "Добычи" там не оказалось, и поэтому "годки" в ярости стали громить имущество сорванным с пожарного щита топором.      В этот момент Фомушкин вдруг вспомнил про пост № 3, где ему отказали в "помощи". Роковая ошибка часового      Часовой 3-го поста матрос Рудяев спустился со смотровой вышки и ходил по периметру в ожидании смены. Он не видел, как Фомушкин и Тарасов проделали топором большую дыру в ограждении. Моряки возникли перед Рудяевым неожиданно, но он не удивился, помня о том, что накануне Фомушкин приходил занять денег. Даже топор в руках сослуживца почему-то не насторожил часового, позже он объяснял это тем, что его гости "поначалу вели себя спокойно".      Внезапно Тарасов ухватился за висевший на плече у часового автомат и потянул оружие к себе, а Фомушкин занес над Рудяевым топор. И часовой подчинился... Отобрав автомат, Тарасов для острастки пальнул в воздух, после чего безропотный Рудяев под дулом поплелся туда, куда ему указали. В сторону соседнего поста.      Часовой 2-го поста матрос Станислав Кундас, услышав выстрелы, стал думать, как ему поступить. За этими раздумьями его застал сменщик Рудяева матрос Алексей Тарасов, шедший на свой пост. Пока они обсуждали ситуацию, ко 2-му посту подошли Фомушкин и Владимир Тарасов. И снова они взяли часовых на испуг: наставив на них автомат, преступники завладели еще двумя "Калашниковыми". Как раз в этот момент на пост влетел запыхавшийся начальник караула старший лейтенант Денис Ежов.      Он тоже слышал выстрелы. Безрезультатно прожцав в караульном помещении каких-нибудь сигналов с постов, он забеспокоился и решил лично проверить, что случилось.      Когда Ежов понял, что происходит, было уже поздно: Фомушкин, приставив ствол автомата к голове начкара, потребовал отдать пистолет. Ежов знал характер Фомушкина и понимал, что пьяные матросы с оружием в руках в состоянии агрессии готовы зайти очень далеко. Он попытался успокоить преступников, призвать их к здравому смыслу. Но Владимир Тарасов не дал ему договорить      - Чего ты боишься? - хрипло крикнул он Фомушкину. - Давай мочи их!..      И ударил прикладом автомата своего однофамильца.      Короткая очередь взорвала тишину раннего утра. Начкар с простреленной головой рухнул к ногам перепуганных насмерть часовых. Смех Фомушкина и дымящийся ствол его автомата повергли их в панику. Трое часовых бросились бежать.      Они мчались намного быстрей, чем на кроссах, которые проводили в их части по воскресеньям. Но все же недостаточно быстро. Фомушкин и Тарасов в караул не ходили, однако стрелять, как оказалось, умели. Алексея Тарасова и Станислава Кундаса они подстрелили практически одновременно. Раненный в живот и ногу Алексей Тарасов от боли сразу потерял сознание. Прямо на него упал | убитый Кундас. Рудяеву повезло больше. Он получил две пули - в плечо и руку, но все же смог убежать. Внимание преступников привлек матрос, дежурный электрик, который случайно проходил недалеко от поста. Они стали стрелять по нежданному свидетелю, но промахнулись.      Истекая кровью, Рудяев добрался до штаба, где находился дежурный по части. "Добровольный" заложник      Тем временем Фомушкин и Владимир Тарасов вытащили из кобуры лейтенанта Ежова пистолет и двинулись к караульному помещению. Теперь у них было целых четыре "ствола", но преступники решили на этом не останавливаться. Они собирались любой ценой завладеть оружием и боезапасом караула, дальше не загадывали, договорились действовать "по обстановке".      В караульном помещении после стрельбы на 2-м посту возник переполох. Моряки испугались непонятных выстрелов и долгого отсутствия своего начкара. Привести их в чувство Оказалось некому - оставшийся за начальника разводящий растерялся и не смог организовать подчиненных. В панике моряки бросили караулку и бежали в штаб части. Разводящий оставил службу вместе с ними. Общему настроению не поддался только матрос Денис Сухорукое. Он решил остаться и запер дверь караульного помещения.      Однако Тарасова с Фомушкиным замки остановить не могли. Они подобрались до караулки и, убедившись, что народу в ней практически не осталось, за считанные секунды расстреляли из автоматов внутренние запоры. Ворвавшись в помещение, преступники неожиданно нос к носу столкнулись с Сухоруковым. Матрос не успел даже вскинуть ствол автомата - ему в голову всадили пистолетную пулю (Сухоруков проживет еще несколько часов и умрет здесь же, в караулке).      А убийцы расстреляли замки сейфов, в которых хранились оружие и боезапас караула, и подготовились к круговой обороне. Работа подходила к концу, когда преступники услышали за дверьми караулки непонятные звуки и стоны. Открыв дверь, они своим глазам не поверили: перед ними сидел "расстрелянный" матрос Алексей Тарасов. Очнувшись, раненый моряк пополз в караулку за помощью, но вместо этого снова попал в пекло.      Их замешательство продолжалось недолго - несмотря на хмель, они быстро сообразили, что Тарасова можно использовать в качестве заложника. «ПерваяПредыдущая12СледующаяПоследняя»