ТРУДНЫЙ ПОХОД. 

Своими воспоминаниями  делится капитан 1 ранга в отставке, член Интернационального Союза ветеранов-подводников в Латвии Михаил Николаевич Иванов, воевавший на Северном флоте.


В 1943 году после окончания штурманского факультета ВВМУ им. Фрунзе (оно тогда было эвакуировано из Ленинграда в Баку - это и следующие примечания - от автора) я был направлен на Северный флот командиром рулевой группы ПЛ «Л-20», - начал свой рассказ Михаил I Николаевич. - Подводная лодка была в это время в своем третьем боевом походе, и мне пришлось ожидать ее на бербазе. Подлодкой в то время командовал Виктор Федорович Тамман, который в 1979 году написал книгу «В черной пасти фиорда», где подробно описал боевой путь нашего минного заградителя и его четвертый поход - последний и самый тяжелый.



29 августа 1943 года мы вышли в море на минную постановку к берегам Норвегии. Для меня это был первый самостоятельный поход в качестве штурмана. Поставив 20 мин у вражеского берега на маршрутах движения немецких конвоев, мы отошли мористее (дальше в море.) для охоты за неприятельскими кораблями. 3 сентября обнаружили немецкий конвой и произвели торпедный залп по транспорту. Мощный взрыв, раздавшийся примерно через минуту, подтвердил попадание одной из торпед в главную цель.

После выпуска торпед лодка стала «легка», боцман не смог удержать ее на глубине и мы начали всплывать, рискуя быть обнаруженными немцами. Старший инженер-механик Горчаков заполнил цистерну быстрого погружения (ЦБП), чтобы быстрее уйти в подводное положение. И вот тут произошло что-то непонятное: лодка начала резко терять плавучесть - стала тяжелой. Продули быструю (ЦБП ), а ПЛ все равно продолжает погружаться. Дали пузырь в нос (продули носовые цистерны главного балласта) - никакого эффекта, погружаемся. На глубине примерно 130 метров лодка ударилась о грунт (ПЛ серии «Ленинец» были рассчитаны на предельную глубину погруже¬ния, равную 100 метрам), что вызвало деформацию шахты гидролокатора и поступление забортной воды во 2-й отсек.

Как выяснилось позднее, причиной резкой потери плавучести ПЛ стала вырванная прокладка на кингстоне ЦБП. В результате вода самопроизвольно заполняла «быструю», а через негерметичный трубопровод- и уравнительную цистерны. Таким образом «Л-20» стала тяжелее на несколько тонн.

Командир принял решение отой¬ ти ближе к берегу и на глубине 110 метров ПЛ залегла на грунт. Началась борьба за живучесть подлодки. Воздух высокого давления (в системе ВВД давление 200 атмосфер) был частич но израсходован на продувание ЦГБ и создание противодавления в аварийном отсеке (для предотвращения поступления забортной воды) и его остатков не хватало для всплытия. Вода продолжала поступать и достигла 3-го ряда коек. Свет погас. Что делать? Командир 1-го отсека старший лейтенант Михаил Шапаренко предложил перепустить воду из 2 -го отсека в свой - первый, а заодно перевести в него личный состав. Таким образом, 13 человек собрались в 1 отсеке и находились лод повышенным давлением в 11 атмосфер.

Откачать воду можно было помпой центрального поста (3 отсек ), но для этого необходимо было открыть клапан аварийного осушения, находившийся в трюме, затопленном ледяной водой. Подводники начали поочередно нырять и пытаться открыть клапан. Наконец это удалось сделать и уровень воды стал понижаться.

С одной бедой справились, но осталась другая - ВВД. Где взять воздух для продувания цистерн главного балласта (ЦГБ)? Выход был один - взять его из запасных торпед второго отсека. Ребята стали монтировать нештатный трубопровод и перепускать воздух из торпед в систему ВВД. В конце-концов, удалось поднять давление в системе ВВД до 90 атмосфер. Так, в борьбе за живучесть, прошел целый день.

Перед всплытием решили максимально облегчить лодку и осушить все, что можно: внутренние цистерны, трубы торпедных аппаратов и т.д. При этом мы прекрасно понима¬ли, что ПЛ станет неудифферентованной (разбалансированной) и при всплытии может повести себя непредсказуемо, но деваться было некуда. Командир 6 отсека Мартынов даже сделал нештатный дифферентометр из транспортира и отвеса, по которо¬му зафиксировал при всплытии дифферент 80 градусов на нос (при дифференте 45-50 градусов механизмы должны смещаться с фундаментов)!

Но что самое интересное - при всплытии ни один механизм не сдвинулся с фундамента и даже электролит вылился из аккумуляторных батарей (АБ) лишь незначительно (лейтенант Иванов был командиром 5 отсека, где расположена АБ ), а главный двигатель запустился с полоборота!

Однако радость освобождения из подводного плена была омрачена трагическим событием: весь личный состав 1-го и 2-го отсеков, находившийся длительное время под высоким давлением, после всплытия ПЛ и снятия давления был поражен кессонной болезнью. 10 человек потеряли сознание и только трое еле-еле держались на ногах.

Осмотр матчасти показал, что вышел из строя гирокомпас и радиостанция, то есть мы остались без связи и курсоуказания. Тем не менее, лодка вернулась в Полярный.

13 подводников, находившихся в бессознательном состоянии, выгрузили на пирс и увезли в госпиталь. В живых осталось 12: самый молодой матрос Саша Егоров, совершивший свой первый боевой поход, погиб.

Спустя 35 лет наш командир капитан 1 ранга Виктор Федорович Тамман сказал: «Экипаж «Л-20» выдержал беспрецедентный в истории подводного плавания экзамен. Не было случая, чтобы подводная лодка могла самостоятельно всплыть и выйти из такого крайне тяжелого положения, в каком оказались мы. Нечто похожее произошло с английской лодкой «Тетис», имевшей примерно такое же водоизмещение. На ней так же оказались затопленными два носовых отсека. Она затонула еще до войны, в мирное время, на глубине всего лишь 40-45 метров, и ей оказывали помощь многочисленные силы и средства флота. Тем не менее,«Тетис» спасти не удалось - она погибла почти со всем экипажем (из 103 человек спаслись только четверо - они вышли с кислородными приборами через спасательную камеру и всплыли на поверхность). У нас же оказалось во всех отношениях сложнее и тяжелее: особенно глубина, превышающая предельную. Да и все прочие условия не сравнимы: поблизости чужие берега, рядом атакующий противник, невозможность сообщить командованию о помощи».

Наша ПЛ совершила в декабре еще один боевой поход, но уже без 12 ребят, которых отправили долечи ваться в санаторий. Потом примерно половина экипажа «Л-20» ушла в свой последний поход вместе с Героем Советского Союза капитаном 2 ранга фисановичем ПЛ «В-1». Лодка по неустановленной причине. Причем, среди подводников бытует такое мнение: Фисанович вышел первым в соответствии с согласованным с англичанами маршрутом. Остальные лодки изменили маршрут и благополучно пришли в базу. Отсюда напрашивается вывод о том, что гибель «В-1» была подстроена,

После четвертого похода «Л-20» я был переведен на Краснознаменную ПЛ «К-21», которой в свое время командовал Герой Советского Союза капитан 2 ранга Николай Александрович Лунин, известный всему миру своей атакой линкора «Тирпиц». На «Катюше» я прослужил недолго, поскольку получил назначение на новостроящуюся ПЛ серии «С». День Победы встретил в Баку.

Потом была учеба на штурманских классах в Ленинграде и возвращение в 1947 году на СФ. В 1948 году я окончил командирские классы и в должности старшего помощника командира ПЛ «С-21» перешел Северным морским путем во Владивосток. Переход длился около года (с зимовкой в 1951 году меня назначили командиром ПЛ 613 проекта на Севере, а через 2 года мою лодку перевели на Балтику- в Болдераю.

В 1957 году меня откомандировали в Александрию (Египет) в качестве командира-инструктора. Потом, спустя год, я получил назначение в Лиепаю на должность замкомбрига. Службу закончил в 1967 году старшим преподавателем Учебного центра ВМФ в г. Палдиски Эстонской ССР.

На берегу просидел 3 года - преподавал мореходную астрономию в Рижском мореходном училище, а потом снова потянуло в море. На торговых судах Минморфлота СССР бороздил моря и океаны 14 лет. В 1986 году окончательно сошел на берег и с тех пор веду сухопутный образ жизни. Сейчас из экипажа «Л-20» нас осталось трое: я, Острянко и Никаншин. Командир 2 отсека старшина 2 статьи Василий Острянко (открыл в ледяной воде клапан аварийного осушения) живет на Украине. Акустик матрос Николай Никаншин (один из 13 подводников в затопленных носовых отсеках) сейчас живет в Санкт-Петербурге. Я встречался в прошлом году с капитаном 1 ранга в отставке Никаншиным, который работает в обществе ветеранов-подводников. Он тоже написал книгу, в которой рас¬сказывает о четвертом походе нашей лодки.

Михаил ТУЖИКОВ,
ветеран-подводник,
капитан 1 ранга запаса.
собкор, газеты «Транспорт России в Латвии»

ПЛ «Л-20». Тип «Ленинец» серии XIII-1938. Построена в г. Ленинграде на Балтийском Судостроительном Заводе № 189. Заводской номер 302, заложена 10.06.38 г., спущена на воду 14.04.40 г., дата вступления в строй 28.08.42 г. В сентябре 1941 г. переведена из Ленинграда в Молотовск (ныне г. Северодвинск) для достройки. 09.06.49 переименована в Б-20. «Л-20», кстати, первая субмарина из сданных флоту заводом № 402 - будущим Севмашем, где строятся современные АЛЛ. ПЛ «Л-20» потопила 2 судна общим водоизмещением 12 549 т.

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ КОМАНДИРА ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ
КАПИТАНА 1 РАНГА
ИВАНОВА МИХАИЛА НИКОЛАЕВИЧА

Родился 22 февраля 1921 года в г. Тбилиси.
1943 – окончил ВВМУ им. Фрунзе.
1943 - 1945– служба на СФ командиром рулевой группы ПЛ «Л-20», «К-21».
1945-1946 - командир БЧ-1 ПЛ типа «С», г. Баку.
1946-1947 - слушатель на штурманских классах, г. Ленинград.
1947-1948 - слушатель командирских классов, г. Ленинград.
1948-1951 - старпом командира ПЛ «С-21», переход Севморпутем на ТОФ с зимовкой в б. Тикси, служба в г. Владивосток.
1951-1953 - командир ПЛ 613 проекта, СФ.
1953-1957 - командир ПЛ 613 проекта, ДКБФ.
1957-1958 - командировка в Александрию(Египет) командиром-инструктором.
1958-1967 - заместитель командира бригады ПЛ(г. Лиепая), старший преподаватель УЦ ВМФ г. Палдиски, Эстонская ССР.
С 1967года военный пенсионер МО РФ.
1967- 1986 - преподаватель Рижского мореходного училища, работа на торговых судах Минморфлота СССР.
Награждён Орденами «Отечественной войны» 1 и 2 степени, «Красной Звезды», Знаком «Ветеран подводник» , медалями «За Боевые заслуги», «За безупречную службу Родине в ВС СССР» всех трёх степеней, «За воинскую доблесть» в ознаменование 100-летия рождения В.И.Ленина и многими другими медалями.
Член Общества военных пенсионеров(Латвия).
Член интернационального Союза ветеранов-подводников в Латвии.

В СТУДЕНЫХ МОРСКИХ ГЛУБИНАХ




Сивков Дмитрий Георгиевич, ветеран Великой отечественной войны,
подводник, член экипажей подводных лодок "Л-19" и "Л-20"


Родился 15 июня 1923 года в селе Горелка Песковского района Воронежской области. С малых лет в поселке детей и юношей, во время школьных каникул привлекали в сезонную горячую рабочую страду к посильной помощи взрослым в уборке урожая и другим легким работам - разносить воду для питья, возить зерно на лошадях и быках на элеватор, пасти скот и т.п. Даже была установлена норма: за лето выработать 40 трудодней. В такой работе формировался молодой человек, набирая силу, сноровку, опыт.

Кончилась учеба в средней школе. Стал важный вопрос - где учиться дальше? Было два желания – рисовать или музицировать. Помогла газета «Комсомольская правда», спасибо ей за это! На запрос дала адреса учебных заведений. В музыкальное училище при поступлении нужно было иметь музыкальный инструмент (баян, например), а у меня его не было. Решил поступать в Саратовское Государственное художественное училище. В 1938 году успешно сдал вступительные экзамены. Хотелось стать художником театра, оформлять пьесы Шекспира, Островского, Корнейчука. Профессия творческая, интересная - декорации, костюмы, быт, интерьеры разных эпох… Но, не суждено было сбыться мечте. Диплом на зрелость пришлось защищать на войне.

22 июня 1941 года. Солнечный день, воскресенье. Студенты четвертого курса писали пейзажи на Волге. И вот, страшное слово – «война» – вошла в нашу жизнь. Тогда нам казалось, что мы быстро победим немецко-фашистских захватчиков. Раздумывать и выжидать не пришлось.

В первые дни войны обратился в райвоенкомат с заявлением о зачислении добровольцем на фронт, прибавив лишний год к возрасту. Просьба была удовлетворена. Прошел медкомиссию и был зачислен для прохождения службы в Военно-морской флот. Дальше были товарные вагоны, длинный путь на Тихоокеанский флот во Владивосток. И думалось в пути, что страна яростно отбивает фашистское нападение.

Враг рвался к столице нашей Родины – Москве. Моряки-тихоокеанцы стойко и героически дрались за Москву. «Черной смертью» окрестили фашисты моряков, которые оставив свои корабли, сошли на берег.

Вот и Владивосток. Тихоокеанский флот, Японское и Охотское моря. Со дня на день ожидаем нападения японских самураев на наш Дальний Восток. Флот и все береговые подразделения в боевой готовности № 1. Нас молодых не обученных призывников направили для подготовки в разные части.

Меня в Учебный Отряд подводного плавания Тихоокеанского флота для прохождения службы в подводных силах Военно-морского флота. Подводная лодка – это грозное боевое оружие на море. Все новейшие достижения в замыслах конструкторов воплощены в этом корабле. Окончив учебу, приняв присягу, был направлен для прохождения службы на крейсерскую подводную лодку «Л-19» Тихоокеанского флота. Большой экипаж (60 человек) принял молодое пополнение моряков-подводников. Первый выход в море ждал с волнением и ожиданием.

Морская служба суровое испытание: непогода, качка, шторм, условия проживания и несения вахт. Шторм всего 3 балла, а нас молодых так укачало, что не могли стоять на ногах. Боцман заставлял работать, приучая к качке и условиям похода. От «морской болезни» все мы позеленели. Но тренировками и ответственностью бывалые моряки делали нас настоящими моряками. Освоив профессию рулевого-сигнальщика был зачислен в штат экипажа.

Вскоре приказом командующего Военно-морским флотом адмиралом Кузнецовым Н.Г. экипаж подводной лодки «Л-19» Тихоокеанского флота был полностью переброшен на Северный театр военных действий, для замены экипажа подводной лодки «Л-20».

Подводная лодка «Л-20» являлась универсальным кораблем. Водоизмещение 1500 тонн, глубина погружения 120 метров. Вооружен шестью носовыми и двумя кормовыми торпедными аппаратами. 16 торпед. Одна торпеда около 2-х тонн каждая, длиною 8 метров, мощный боезапас, имеет две минные трубы в корме, вмещающие 20 больших мин (с бочку из под горючего) со сбрасывающим устройством. Одно 100 мм орудие по морским целям, 45 мм по морским и воздушным целям, выносные пулеметы на обеих бортах. Для выполнения отдельных боевых задач имелись пистолеты. С таким вооружением можно решать много задач.

Прибыли на базу в г.Полярное. Баренцево море, Кольский полуостров. Берега скалистые, растительность скудная, мхи да гранитные камни, вода холодная, штормы, погода переменчивая, полгода день, полгода полярная ночь. Словом – Север. Театр военных действий на море – Баренцево и Норвежское моря, до островов Новая Земля, Шпицберген. Фашистские военные корабли и подводные лодки, самолеты и катера ежечасно атакуют советские боевые позиции. Весь наш северный правый фланг имел для фашистов большое стратегическое значение. Полное обеспечение Северной группировки фашистских войск шло морским путем. Из Норвегии в Германию вывозились сырьевые стратегические материалы. Морским путем вывозили раненых, пополняли боезапасы и резервы.

Океанская дорога обеспечения немецких войск и стала местом наших боевых военных действий. Вся «дорога» была разбита на квадраты присутствия наших подводных лодок, мы неделями находились в своих квадратах, перехватывали немецкие суда и топили их, периодически сменяя друг друга на позициях.

Девизом подводников-североморцев стал тогда: «Не ждать, а искать, находить и топить врага!» Немецкие транспорты с грузом не только сопровождались эскортом военных кораблей, но и все время прижимаясь к берегу, проскакивая от фиорда к фиорду. Плюс к тому, чтобы выйти на дорогу немецких судов, надо было преодолеть немецкое минное поле шириной до 5-8 миль (миля – 1852 м., кабельтов – 0,1 мили (185,2 м.)). Немецкие самолеты барражировали в небе, береговые посты вели наблюдение, фиорды тщательно охранялись. Выйти на боевое соприкосновение с противником было чрезвычайно сложно. Но лютая ненависть к врагу преодолевала все немыслимые сложности и преграды.

На всю жизнь запомнилось первое боевое крещение. В водах Кольского залива проводилось учение по погружению и всплытию, освоение боевой техники и механизмов. Лодка находилась в надводном положении. На бреющем полет из-за скал появились два самолета, распознать которые было трудно. Мы не успели погрузиться на глубину и два самолета-истребителя «Фокке-Вульф 190» прострочили лодку бронебойно-зажигательными снарядами. Тут же сделали второй боевой заход. Лодка срочно погрузилась. Тем и спаслись. Ограждение рубки и легкий корпус имели 160 крупных и мелких пробоин. Получен первый боевой урок. Каждый матрос и офицер сделали из него вывод, что боевая жизнь требует быстроты, решительности и четкости действии в выполнении приказаний. В боевой обстановке вариантов и случайностей множество. Ко всему надо быть готовым.

Вскоре начался первый боевой поход подводной лодки «Л-20» с новым экипажем. Поход предстоял далекий и тяжелый с боевой задачей – произвести активную минную постановку в проливе Ролвсей-Сунн (Норвегия) на большой морской дороге немцев в районе островов Менгей-Ролвсей. Поставить мины в проливе, под самым носом врага, трудно и опасно. На минные постановки надо идти скрытно. Враг не должен нас видеть ни в пути, ни на подходах. Обходим северную часть Норвегии и приближаемся к своей позиции. Задача была доведена до каждого, от командира до матроса. Каждый спрашивал себя, сделает ли он свое дело так, как следует? И тут же давал себе ответ – да и должен! Наверху - волна около 3-х баллов, сигнальщику трудно вести наблюдение. Каждый барашек волны напоминает бурун от перископа лодки противника, плавающие бревна напоминают мины. Сигнальщик на корабле – глаза и уши всего экипажа. От его бдительности и умения зависит жизнь и успех экипажа.

С приходом в квадрат определились в местоположении, и форсируя минное поле противника, вошли в лабиринт пролива. При всплытии ударились форштевнем (носовой частью) о подводную скалу в районе гидроакустических приемников лодки. Зона постановки началась. Подводный минный заградитель почти вплотную подошел к берегу, развернулся и вышел к фарватеру (морская дорога достаточно глубокая и безопасная для прохождения судов). «Начать постановку мин!» - скомандовал командир. «Есть начать постановку!». Мина вываливается из трубы и тонет. На дне остается якорь, а мина автоматически от него отделяется, всплывая на заданную глубину (для больших и малых судов). В лодке непривычная тишина. Через равные промежутки времени шел доклад: «вышла правая; вышла левая…» Мины ныряли в темный вражеский пролив. Хоровод черных металлических мин создавал под водой непроходимую пунктирную линию огня и смерти. Акустик слышит шум винтов тральщиков и катеров, но постановка продолжается.

Вышла последняя двадцатая мина из трубы. Осторожно развернувшись, и вышли из вражеского пролива, нырнув под вражеское минное поле. Через несколько часов услышали сильный взрыв. Какой-то корабль стал первой жертвой поставленного минного поля. Форсируя немецкое минное поле, лодка всплыла под перископ. Обнаружили самолет, снова погрузились на глубину. Положение становится критическим. Плотность аккумуляторных батарей падает все ниже и ниже, запасы воздуха высокого давления подходят к концу. В условиях полярного дня, авиация противника круглосуточно летает над морем, охотясь за нашими подводными лодками. В непосредственной близости от береговых батарей противника мы все-таки всплыли, но не успев продуть балласт, срочным погружением опять ушли под воду от самолета противника, который сбросил две авиабомбы. Так повторялось 8 раз и было сброшено 16 авиабомб. Наконец, всплыли и оторвались от берега полным ходом под дизелями.

Выполнив задание, благополучно вернулись в базу. Традиционный холостой выстрел из 100 мм орудия над Екатерининской гаванью в г.Полярное извещает кораблям об одержанной победе. Командир докладывает командованию, что активная минная постановка произведена в полном соответствии с заданием. Но командир – еще не экипаж. Первый поход не прошел даром. Личный состав сложился в единое целое, в настоящий боевой коллектив минного заградителя. Началась боевая походная жизнь.

Операции следовали одна за другой. При любых условиях - в штиль и шторм, круглый полярный день или длинную ночь, в дождь и снегопад, в тяжелом, испорченном от долгого пребывания под водой, воздухе личный состав работал, напрягая все силы, выносливость и отвагу, отстаивая рубежи Родины. Каждая операция вносила в жизнь корабля новое, заставляла экипаж совершенствовать свои знания. Ровно через пять дней лодка снова вышла в свой боевой поход в тот же район и с той же задачей. Постановка плавающих мин, установленных на определенную глубину. Чтобы при приливах и отливах на море мины проникали во все уголки фиорда. В водах, занятых противником, подводная лодка двигалась самым малым ходом, на что уходило много времени. Чтобы войти в фиорд, проникнуть вглубь его (десятки километров), поставить мины и вернуться обратно, требовалось 12-14 часов, а иногда и сутки. Все понимают, что подводный корабль в опасном районе, надо быть начеку, не расслабляться. Такое состояние больше всего выматывает нервы. Каждый напряженно стоит на своем боевом посту. На вертикальном руле надо точно держать заданный курс, малейшая неточность и корабль может сесть на лежащие рядом мели. На горизонтальных рулях держим заданную глубину, на ходовых станциях внимательно смотрим на стрелки телеграфов, не вовремя дан ход – приведет к гибели лодки. Каждый делает частицу общего дела – выполнение боевой задачи, приказа. Четко работает подводный сложный механизм.

Началась новая минная постановка. Вдруг раздался страшный взрыв за кормой лодки. На какой-то момент корабль как будто остановился и потом наклонился. Появилась первая мысль – нас обнаружили и начали бомбить. Еще быстрее пошла минная постановка. Если нам смерть, то мины отомстят. Если жизнь, то не мешкай минер – торопись! Предположение оказалось ошибочным. Акустики не зафиксировали шум винтов противника и больше взрывов не было. Оказалось, по каким-то неизвестным причинам взорвалась ранее выставленная нами мина на дистанции 0.1 – 1 кабельтовых.

Подлодка, выполнив боевое задание, возвратилась на базу. Вот показались в дымке родные берега. В отсеках большое оживление. Сбриваются отросшие за поход бороды, усы, умываются некоторые матросы первый раз за 8 суток. Приводятся отсеки в порядок от походной жизни. Приветливо открылись боны (плавучее заграждение с воротами перед входом в гавань) родной Екатерининской гавани. Лодка торжественно идет к пирсу, где собрались друзья и товарищи поздравить с благополучным возращением из боевого похода. И вот раскатистый традиционный выстрел победы гремит над гаванью, и переливаясь эхом пропадает где-то в скалистых берегах. Оркестр играет встречный марш, друзья рады вместе с нами за возвращение и победу. Командир лодки докладывает командованию о выполненном задании. Операция прошла благополучно. После долгого пребывания в море приятно затянутся пахучим дымком махорки, подышать чистым воздухом, почитать долгожданные письма от родных, вспомнить трудные, переживаемые дни боевой походной жизни.

После краткосрочного ремонта, экипаж готовился к следующей боевой операции. Сложность заключалась в отсутствии какого-либо опыта в выполнении новой, впервые поставленной задачи - нанесение одновременного комбинированного минно-торпедного удара на коммуникациях противника с применением маневренных мин. Придя в район позиции от мыса Харбакен до Тано-фиорд, лодка пополнила запасы воздуха и сделала зарядку аккумуляторных батарей. На второй день пребывания при быстром погружении, была вырвана резиновая прокладка кингстона быстрого погружения. Положение стало серьезным. Боевой операции грозил срыв. Вот здесь сработала русская смекалка. Благодаря переноске грузов и перераспределения цистерн лодки по функциям, был выровнен дифферент. Внимательно смотрят за водой сигнальщики. «Мина… справа 25 градусов» - неожиданный доклад сигнальщика заставляет вздрогнуть вахтенного командира. «Лево руля!» - четко командует офицер. Мина, как бы угрожая прободать своими черными смертоносными рожками, осталась далеко справа. Потом обнаружен фашистский самолет, летящий низко над водой, совершенно не видимый на фоне серо-стального неба. Срочное погружение! Лодка, тяжело вздохнув, исчезла в темно-зеленой пучине. Но растет с каждой секундой дифферент. «1, 2, 3, 8, 10, 15, 20 градусов» - отсчитывает прибор. Лодка стремительно идет вниз. Горизонтальные рули до предела положены на всплытие, но не в состоянии удержать стремительность погружения. «Электромотора оба полный назад!» - командует командир. «Продуть аварийную носовую группу!». Тревожно переглядываясь, подводники невольно хватаются за что-нибудь, лишь бы удержаться. Но вот стрелка дифферентометра останавливается и нерешительно медленно ползет обратно. Со всех отсеков идут доклады о состоянии боевых постов и механизмов. Кое-что сломалось, но боевое задание надо выполнить…

Получив радиограмму о движении каравана противника в наш квадрат, имея большие неисправности в системе погружения, лодка все же идет на перехват. Вскоре акустик обнаружил два транспорта, два тральщика и два сторожевых корабля. В поднятый перископ ничего не было видно из-за густого тумана. По предполагаемому курсу каравана начали минную постановку. Отдаленный шум становился все слышней. В отсеках слышно ленивое шлепанье винтов транспортов и кораблей экспорта. Пошел, левая… правая… левая, с большим напряжением все замерли на боевых постах. Караван уже над нами. Стоит сплошной гул, трудно акустику пеленговать только один корабль, почти невозможно. Не успела выйти последняя 20-я мина, как в корму передана команда командира: «Приготовить кормовые торпедные аппараты к выстрелу!» Всего 7-10 метров глубины отделяли нас от смертельного врага. Легко представить боевой порыв всего экипажа в такой момент. Все с напряжением ждут долгожданное «Пли!». Но вместо него – «аппараты в исходное положение!» Пожалуй, нет сильней огорчения, чем такая команда. Значит, упустили врага.

Форсируя очередное минное поле противника, лодка вышла в район зарядки. Имея повреждения в системе погружения, израсходовав запас маневренных мин, Л-20 получила приказание возвратиться в базу. На траверзе (направление, перпендикулярное курсу корабля) мыса Литинский летит за борт разбитая бутылка шампанского. Верхняя вахта выпила за благополучное возращение в родную базу, за то, что в трудных условиях похода все опасности были своевременно обнаружены и предотвращены, за то, чтобы на выставленных минах успели бы подорваться вражеские корабли. Третий залп извещает об очередной победе нашего боевого экипажа. Шел сентябрь 1944 года, Красная Армия громила врага на территории Венгрии. Немцы еще продолжали сидеть в наших прибалтийских странах. Финляндия уже была выведена из войны, и сама объявила немцам войну. Но для изгнания немцев на Севере, наши войска хорошей обороной продолжали изматывать врага, одновременно готовясь к их изгнанию с родного Советского Заполярья. С каждым днем все активнее наносили удары по врагу наши летчики, подводники, катерники. Летчики бомбили основные базы немцев на севере городов Петсамо, Киркинес, Варде. Подводники резали коммуникации врага своими дерзкими операциями от Нордкапа до Варде, катерники не давали проводить корабли в Варангер фиорде. Все операции сливались в общий чувствительный удар для немцев. Большая морская дорога разбойников постепенно перешла под наш контроль.

Вместе с другими подводными лодками Л-20 находился на позиции в районе Харбакен и Маккаура, теперь как охотник за кораблями противника. Сейчас нашим оружием были только торпеды. Большую часть похода лодка находилась под водой, всплывала только ночью, на несколько часов, для вентилирования отсеков. При продолжительном пребывании под водой недостаток чистого воздуха является, с физиологической точки зрения, наибольшей трудностью для экипажа. Интересен факт: через 2 часа после погружения спичка внутри лодки уже не горит – вспыхнет и сразу гаснет. Пламя умирает, а человек живет. Воздух насыщен парами масла, газом, который выделяется аккумуляторной батареей, углекислотой, выдыхаемой людьми. Вскоре, радистами была принята радиограмма о движении небольшого вражеского каравана. Нужно было вовремя перехватить караван. Большое минное поле разделяло место встречи. Командир принимает смелое решение форсировать минное поле противника в надводном положении. Напрямик, пересекая зону смерти, пустились мы к вражеским берегам. Но долгое ожидание было бесполезным. Караван не пошел по нашему району позиции. Так шли день за днем напряженные поиски. Но враг не появлялся. Ура! Цель достигнута! Подводные лодки не дали возможности подбрасывать морским путем войска и боеприпасы на немецкий сухопутный фронт, где завязались напряженные бои за порт и город Петсамо.

По приходу в базу праздновали победу войск Карельского фронта. И наш экипаж гордиться тем, что и мы сделали небольшой вклад в наше общее дело. Бои в Северной Норвегии принимали ожесточенный характер. Оборонительная линия, которую немцы строили в течении последних лет рушилась под сильными ударами наших сухопутных частей. Моряки высаживали десанты на вражеские пирсы, громили их тылы.

Далек и труден переход в Лопское море (Норвегия). Частые снежные заряды, сильные штормы повседневные спутники моряков, попавших туда. В девятибалльный шторм волны огромны. Расстояние между гребнями волн 400 – 600 метров, корабль то в «долине», то на «горе» волны. Верхнюю вахту в надводном положении несут сигнальщики и вахтенный командир. Волна накрывает их с головой, бьет в лицо, в рукавицы заливает ледяная вода. За десять минут промокаешь насквозь. После вахты спустишься в лодку, обогреться и высушиться негде. Металлический корпус лодки холоден, отопление не включается, энергия только для движения корабля под водой. Во время качки аппетита нет, вытягивает все содержимое желудка наружу вплоть до желудочного сока. Помогала только сухая вобла (таранька).

Дано новое боевое задание – произвести минную постанову в вестовой части залива Серейсунн. Минной постановкой сделать непроходимыми фарватеры, по которым безнаказанно проходили вражеские корабли. К концу третьих суток трудного перехода по носу открылись в тумане неизвестные берега. Форсируя под водой минное поле немцев слышишь, как тонкие тросы-минрепы от якоря мины до самой мины скребутся то с одного, то с другого борта лодки. Холодный пот да вздох облегчения возникают после прохождения смертельной опасности. Открыты крышки минных труб. Команда : «по местам стоять, мины ставить!» Непроходимая гирлянда смерти тянется все дальше и дальше через вражеский пролив… Будут взрываться фашисты!

Вскоре наши войска вышли на государственную границу с Норвегией, освободили Печенегскую область. Наступательная операция в Заполярье была завершена. Она стала завершающим этапом 40-месячной героической борьбы войск Карельского фронта и Северного флота на Крайнем Севере с сильным и коварным врагом. На боевой рубке подводной лодки «Л-20» в обрамлении Красной Звезды написана цифра «6» - это количество потопленных фашистских кораблей, общим водоизмещением около 50 тысяч тонн с боевой техникой и фашистами. На подводной лодке (экипаж) или побеждают все или все гибнут. Это боевой коллективный труд всего экипажа. Я горжусь, что принимал участие в Победе и мною вложена ее боевая частица. Окончилась самая большая и кровопролитная война с Германией за свободу и независимость нашей Родины. В ознаменовании Великой Победы Советского народа над фашистской Германией в Москве было принято решение провести 24 июня 1945 года Парад Победы, выделив со всех фронтов наиболее отличившихся бойцов. Мне выпала честь стать участником этого великого исторического события – быть представителем моряков-подводников от Краснознаменной ордена Ушакова 1-й степени бригады подводных лодок Краснознаменного Северного Флота.

На трибуне Мавзолея В.И.Ленина стояли руководители партии и правительства во главе с генералиссимусом И.В.Сталиным. Оркестр из 1400 музыкантов заиграл «Славься» М.Глинки. На вороном коне маршал К.К.Рокоссовский отдал рапорт маршалу Г.К.Жукову на белом коне. Десять ударов Кремлевских курантов известили о начале Парада. После исполнения гимна Советского Союза и артиллерийского салюта начался торжественный марш Победителей. Моросящий дождь не помешал Великому Торжеству. Впереди реяло Знамя Победы, которое отважные Советские воины водрузили на рейхстаге в поверженном Берлине. За ним строевым шагом шли сводные полки фронтов. Танки и артиллерия заполнили улицу Горького, площади Революции, Театральную и Манежную. Парад продолжался два часа. Его кульминационным моментом был проход колонны 200 солдат со знаменами, опущенными до земли, разбитых фашистских частей с личным штандартом Гитлера. С великим презрением и радостью их швырнули к подножью Мавзолея. Энтузиазм участников этого неповторимого зрелища достиг апогея. Аплодисментам, ликованиям и слезам радости не было конца. Когда я проходил мимо, то преобладала мысль: «Да, все кончилось, теперь окончательно все кончилось!».

Награжден орденами: «Отечественной войны 2 степени», «Красная Звезда», медалями: «Адмирал Нахимов», « За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», знаком «Отличный подводник», получил три благодарности от Верховного Главнокомандующего за участие в освобождении городов Киркинеса, Петсамо, Печенги и другими юбилейными медалями. Прослужив 7 лет срочной службы, в 1948 году я был уволен в запас в звании старшины 1 статьи ВМФ. В дни подготовки к Параду Победы познакомился в Москве с девушкой. Три года переписки, и вот, демобилизовавшись, приехал к ней. Создали семью. Родилась дочь. Поступил на работу в комбинат монументального и декоративного Искусства при Художественном фонде РСФСР, Московское отделение Союза Художников. Проработал более 40 лет, выполняя ряд творческо-исполнительских работ в Москве и других городах нашей страны. Исполнял росписи Зала Заседания Верховного Совета РСФСР, Академии медицинских наук, павильоны ВДНХ – «Труд и отдых», «Семена», реставраровал росписей и позолоты Большого театра, ГУМ, магазины «Табакторга», рестораны: «Волга», «Арагви», «Пекин», «Баку», «Националь», «Берлин». В Саранске - Зал заседания Совета Министров Мордовии, в Алма-Ате - Театр Оперы и балета им. Абая, в Волгодонске – Дом культуры. С 1983 года пенсионер. Активно принимаю участие в работе ветеранской организации ДЭЗ-28 (член Совета Ветеранов). В течении 10 лет, от ветеранской организации, занимаюсь работой по патриотическому воспитанию молодежи в школах 1127 и 1133. Рассказываю правду о Великой Отечественной войне, так необходимую нашей молодежи.

На подводной лодке «Л-20», нас москвичей, было 8 человек. После войны собирались семьями, вспоминали бои и походы. Как гимн за столом всегда звучала: "Прощайте скалистые горы ..."



Материал для сайта любезно представлен Татьяной Гизбург: "Сивков Дмитрий Егорович - мой двоюродный дед. Его не стало с нами 16 марта 2008 года. Нам его очень не хватает!!! Вечная память ушедшим героям!!! Вечная слава живым!!!"
Спасибо капитану 1 ранга Сажаеву М.И. за предоставленный материал