26 марта 2012
В марте исполнилось 85 лет со дня рождения лучшего контрразведчика СССР генерала Рэма Красильникова
Его
называли «охотником за двойными агентами-кротами» и «главным врагом
московской резидентуры ЦРУ». Более 20 лет Рэм Сергеевич Красильников
возглавлял английский, а затем американский отделы Второго главного
управления КГБ СССР – советской контрразведки. С его именем связаны
самые интересные и результативные операции против западных спецслужб.
Пожалуй, именно Красильников и его подчинённые добились самых больших
успехов по разоблачению агентов зарубежных разведок в Советском Союзе.
Наш обозреватель не был близко знаком с легендарным контрразведчиком. Поэтому попросил рассказать о нём его бывшего подчинённого и ученика – полковника ФСБ Юрия Анатольевича Н.
По стр.сайта-http://informacia.ru/spec/10/1984-1083.html
Охотник за «кротами»
Мы сидим на кухне московской квартиры. Юрий Анатольевич только что вернулся с Хованского кладбища. Возил цветы на могилу Учителя.
– Март для генерала Красильникова – особенное время. В первый месяц весны 1927 года он родился. В марте 2003 года – умер. Помянем хорошего человека, – поднял рюмку полковник.
Выпили, не чокаясь. Юрий Анатольевич спрятал бутылку в холодильник и принёс из другой комнаты толстую папку. Достал из неё пожелтевшую газетную вырезку и протянул мне. Под рубрикой «В Комитете государственной безопасности СССР» было опубликовано официальное сообщение: «16 марта 1986 года в Москве задержан с поличным при проведении конспиративной встречи с завербованным американской разведкой советским гражданином второй секретарь посольства США Майкл Селлерс. Пресечена ещё одна шпионская акция спецслужб США против Советского Союза. В ходе расследования собраны доказательства, полностью изобличающие этого сотрудника посольства США в разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные шпионские действия М. Селлерс объявлен персоной нон грата. По делу арестованного агента американской разведки ведётся следствие».
– Эпоха гласности, – усмехнулся Юрий Анатольевич. – Генерал Красильников любил такие сообщения в газетах.
Полковник стал рассказывать об операции, которой руководил Рэм Сергеевич. Оказывается, второй секретарь посольства США Майкл Селлерс – это разведчик резидентуры ЦРУ в Москве. «Арестованный агент американской разведки» – старший оперуполномоченный управления КГБ по Москве и Московской области майор Сергей Воронцов – «крот», агент Капюшон. Американским разведчикам Воронцов представился работником центрального аппарата контрразведки, сотрудником Второго главного управления, подчинённым грозного генерала Красильникова…
– Зачем? – не удержался от вопроса обозреватель «АН».
– Чтобы набить себе цену в глазах ЦРУ, – ответил Юрий Анатольевич. – В то время иметь «крота» на Лубянке, да ещё в американском отделе, было неслыханно круто. По значимости это примерно как Эймс в американских спецслужбах или предатель Потеев из нашей разведки.
– Как же разоблачили Капюшона?
Полковник вытащил из папки ещё один листок. На этот раз с переводом отрывка из книги Пита Эрли «Признания шпиона». В глаза бросились лаконичные строки: «10 марта КГБ устроил засаду для разведчика – агентуриста ЦРУ Майкла Селлерса, когда он был на пути к месту встречи со шпионом. В ЦРУ позже узнали его имя и фамилию – Сергей Воронцов. Воронцов был агентом ЦРУ с 1984 года. Он сообщал о том, как местное управление КГБ следило за посольством США в Москве». Американский журналист утверждал, что Капюшон передал своему связнику секретный порошок, которым советская контрразведка тайно помечала машины посольства США. В лучах специальных приборов автомобили дипломатов-шпионов светились даже ночью. Это сильно облегчало слежку за ними.
– Правда ли это?
– Ерунда, – рубанул полковник ФСБ. – Наша наружка, конечно, использовала разные технические способы и методы. Но к «химии» никогда не прибегала. А «крота»-самозванца лично вычислил сам генерал Красильников.
– Как?
Юрий Анатольевич рассмеялся:
– Об этом поговорим через полвека, когда с этой операции снимут гриф «Совершенно секретно». А вот как брали другого «крота», могу рассказать уже сейчас.
Это была моя первая операция под руководством Рэма Сергеевича. Но как сейчас помню проезд Серебрякова, что находится в северном районе Москвы. Теперь уже не узнать места, куда пришёл американский шпион Пол Залаки, за которым мы следили. Лишь остались опоры линий электропередачи.
У одной из них и запрятал Пол Залаки свой булыжник. Внутри, как позже выяснилось, запаянная в пластик пачка денег – 20 тысяч рублей и записка, напоминающая – сигнал об изъятии тайника.
Ровно через две недели в районе тайника появился коренастый мужчина средних лет, с хозяйственной сумкой в руках. Я видел, как он нервничает и оглядывается по сторонам; направляется к месту закладки тайника, поднимает булыжник и кладёт его в сумку; отходит в сторону и перепрятывает камень в кустах. Тут его и берут под белы рученьки наши оперативники. Было ясно: это тот, кому предназначается тайниковый контейнер. На допросе выяснили, что взятый с поличным на тайниковой операции агент – подполковник Первого главного управления Полещук, приехавший в отпуск из посольства СССР в Нигерии.
Провал Полещука, констатирует в своей книге Пит Эрли, – это «что-то ужасное». Но ужасала американцев, видимо, не сама потеря Полещука, а утрата потенциальных возможностей проникновения с помощью агента Весы в центральный аппарат советской разведки, в одно из её важнейших подразделений – управление контрразведки.
Удары по агентурной сети
На счету генерала Красильникова таких операций десятки. Вот уже рассекреченная статистика второй половины 80‑х – начала 90-х годов. Только с 1985 г. выдворены из страны тринадцать разведчиков московской резидентуры ЦРУ, захваченных с поличным при совершении шпионских акций. Также в это время разоблачены и привлечены к уголовной ответственности более двадцати агентов ЦРУ из числа граждан СССР и России. Засвечены более тридцати находившихся у нас американских разведчиков. Они с подачи генерала Красильникова попали на страницы средств массовой информации как замешанные в подрывных акциях.
Такие удары изрядно подпортили репутацию американской разведки. В агентурной сети ЦРУ появились изрядные бреши. Были взяты с поличным агенты Фитнес, Джоггер, Вилледж, Глейзинг, Тейм, Бэкбенд, Вест. Пришёл с повинной в Комитет госбезопасности агент Лэнгли Истбаунд. Недолго длилась карьера американского шпиона Тони. Был арестован агент Пролог, которого с нетерпением ожидали в Лэнгли, подготовив для его эвакуации из нашей страны все необходимые условия.
Раздосадованный этими провалами Роберт Гейтс, директор ЦРУ в 1991–1993 гг. заявил: «Кто мог бы подумать ещё пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свёрнута».
Уильям Уэбстер, директор ЦРУ в 1987–1991 гг. подтверждал: «Информация из Советского Союза была отрывочной. ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза».
Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ в 1977–1981 гг., писал: «Нам не следовало бы замазывать неудачу ЦРУ».
Провалы ЦРУ в Советском Союзе в 80-х – начале 90-х годов, как выразился один сотрудник Лэнгли, «буквально разрушили московскую резидентуру».
«Нетрадиционные источники» опаснее резидентов
Полковник продолжал зачитывать документы из своей папки. Но обозреватель «АН» остановил его «колючим» вопросом:
– В книге Юрия Ивановича Дроздова «Вымысел исключён. Записки начальника нелегальной разведки КГБ СССР» упоминается, что «бывшие американские разведчики» в пылу откровенности бросили фразу: «Вы хорошие парни, ребята! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Но придёт время, и вы ахнете, узнав (если это будет рассекречено), какую агентуру имели ЦРУ и госдепартамент у вас наверху». Почему же её прошляпил американский отдел советской контрразведки?
Полковник нахмурил брови:
– Сейчас на нас модно вешать всех собак. Мол, проморгали предателей, допустили развал СССР.
– А разве не так?
– Не так! – тяжёлый кулак Юрия Анатольевича обрушился на хрупкий кухонный столик. – Мы служили не в частной лавочке, где можно было работать по принципу: что хочу, то и ворочу. У нас на плечах погоны, и мы подчиняемся приказам. КГБ строго-настрого было запрещено вести оперативные разработки руководителей партии и государства.
– Но ведь просачивались сведения о так называемых стажёрах американского Колумбийского университета. О южнокорейских долларах Горбачёва даже некоторые газеты писали. А вы сидели сложа руки?
– Мы успешно работали против московских резидентур СИС и ЦРУ. Это была наша задача. С агентами влияния или, как их сейчас стыдливо называют в зарубежных спецслужбах, «нетрадиционными источниками» наши подопечные в Москве не контактировали. Для этого хватало и зарубежных визитов.
Юрий Анатольевич объяснил, что так называемые нетрадиционные источники – особо доверительные контакты американской разведки (которая выступает и от имени госдепартамента). В сущности, тем, кто идёт на эти контакты, и не надо знать, что они имеют дело с ЦРУ, необязательно быть абсолютно послушными хозяевам марионетками: действуя в угоду американским целям, они в первую очередь преследуют и собственные шкурные интересы.
С предателями в высших эшелонах власти совсем не обязательно устанавливать прямые агентурные отношения, как с «клиентами» разведки. Во многих случаях можно прибегать к камуфляжу, наделяя своих «нетрадиционных источников» ролями консультантов, экспертов, деловых партнёров и т.п. Важно, чтобы у них имелся личный интерес к поддержанию контактов, – его надо умело направлять в нужное русло. Необязателен интерес чисто денежный, материальный – это могут быть политические планы, амбиции в отношении власти или престижа, интересы родственников.
Посольской резидентуре ЦРУ в Москве категорически запрещалось выходить на контакт с подобными агентами влияния, с ними работали, только когда они выезжали за пределы страны, – в самых безопасных условиях. Такие «нетрадиционные источники» куда ценнее и опаснее любого шпиона.
Справка
Красильников Рэм Сергеевич закончил Московский государственный институт международных отношений. В 1949 г., после окончания МГИМО, начал службу в органах государственной безопасности СССР, где за 43 года службы прошёл путь от помощника оперуполномоченного до начальника 1-го отдела 2-го Главного управления КГБ СССР. Он был награждён орденами Красной Звезды, Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени и Красного Знамени, многочисленными медалями, а также ведомственными знаками отличия. В том числе – «Почётный сотрудник госбезопасности».
Источник: "Аргументы"
Его
называли «охотником за двойными агентами-кротами» и «главным врагом
московской резидентуры ЦРУ». Более 20 лет Рэм Сергеевич Красильников
возглавлял английский, а затем американский отделы Второго главного
управления КГБ СССР – советской контрразведки. С его именем связаны
самые интересные и результативные операции против западных спецслужб.
Пожалуй, именно Красильников и его подчинённые добились самых больших
успехов по разоблачению агентов зарубежных разведок в Советском Союзе.Наш обозреватель не был близко знаком с легендарным контрразведчиком. Поэтому попросил рассказать о нём его бывшего подчинённого и ученика – полковника ФСБ Юрия Анатольевича Н.
По стр.сайта-http://informacia.ru/spec/10/1984-1083.html
Охотник за «кротами»
Мы сидим на кухне московской квартиры. Юрий Анатольевич только что вернулся с Хованского кладбища. Возил цветы на могилу Учителя.
– Март для генерала Красильникова – особенное время. В первый месяц весны 1927 года он родился. В марте 2003 года – умер. Помянем хорошего человека, – поднял рюмку полковник.
Выпили, не чокаясь. Юрий Анатольевич спрятал бутылку в холодильник и принёс из другой комнаты толстую папку. Достал из неё пожелтевшую газетную вырезку и протянул мне. Под рубрикой «В Комитете государственной безопасности СССР» было опубликовано официальное сообщение: «16 марта 1986 года в Москве задержан с поличным при проведении конспиративной встречи с завербованным американской разведкой советским гражданином второй секретарь посольства США Майкл Селлерс. Пресечена ещё одна шпионская акция спецслужб США против Советского Союза. В ходе расследования собраны доказательства, полностью изобличающие этого сотрудника посольства США в разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные шпионские действия М. Селлерс объявлен персоной нон грата. По делу арестованного агента американской разведки ведётся следствие».
– Эпоха гласности, – усмехнулся Юрий Анатольевич. – Генерал Красильников любил такие сообщения в газетах.
Полковник стал рассказывать об операции, которой руководил Рэм Сергеевич. Оказывается, второй секретарь посольства США Майкл Селлерс – это разведчик резидентуры ЦРУ в Москве. «Арестованный агент американской разведки» – старший оперуполномоченный управления КГБ по Москве и Московской области майор Сергей Воронцов – «крот», агент Капюшон. Американским разведчикам Воронцов представился работником центрального аппарата контрразведки, сотрудником Второго главного управления, подчинённым грозного генерала Красильникова…
– Зачем? – не удержался от вопроса обозреватель «АН».
– Чтобы набить себе цену в глазах ЦРУ, – ответил Юрий Анатольевич. – В то время иметь «крота» на Лубянке, да ещё в американском отделе, было неслыханно круто. По значимости это примерно как Эймс в американских спецслужбах или предатель Потеев из нашей разведки.
– Как же разоблачили Капюшона?
Полковник вытащил из папки ещё один листок. На этот раз с переводом отрывка из книги Пита Эрли «Признания шпиона». В глаза бросились лаконичные строки: «10 марта КГБ устроил засаду для разведчика – агентуриста ЦРУ Майкла Селлерса, когда он был на пути к месту встречи со шпионом. В ЦРУ позже узнали его имя и фамилию – Сергей Воронцов. Воронцов был агентом ЦРУ с 1984 года. Он сообщал о том, как местное управление КГБ следило за посольством США в Москве». Американский журналист утверждал, что Капюшон передал своему связнику секретный порошок, которым советская контрразведка тайно помечала машины посольства США. В лучах специальных приборов автомобили дипломатов-шпионов светились даже ночью. Это сильно облегчало слежку за ними.
– Правда ли это?
– Ерунда, – рубанул полковник ФСБ. – Наша наружка, конечно, использовала разные технические способы и методы. Но к «химии» никогда не прибегала. А «крота»-самозванца лично вычислил сам генерал Красильников.
– Как?
Юрий Анатольевич рассмеялся:
– Об этом поговорим через полвека, когда с этой операции снимут гриф «Совершенно секретно». А вот как брали другого «крота», могу рассказать уже сейчас.
Это была моя первая операция под руководством Рэма Сергеевича. Но как сейчас помню проезд Серебрякова, что находится в северном районе Москвы. Теперь уже не узнать места, куда пришёл американский шпион Пол Залаки, за которым мы следили. Лишь остались опоры линий электропередачи.
У одной из них и запрятал Пол Залаки свой булыжник. Внутри, как позже выяснилось, запаянная в пластик пачка денег – 20 тысяч рублей и записка, напоминающая – сигнал об изъятии тайника.
Ровно через две недели в районе тайника появился коренастый мужчина средних лет, с хозяйственной сумкой в руках. Я видел, как он нервничает и оглядывается по сторонам; направляется к месту закладки тайника, поднимает булыжник и кладёт его в сумку; отходит в сторону и перепрятывает камень в кустах. Тут его и берут под белы рученьки наши оперативники. Было ясно: это тот, кому предназначается тайниковый контейнер. На допросе выяснили, что взятый с поличным на тайниковой операции агент – подполковник Первого главного управления Полещук, приехавший в отпуск из посольства СССР в Нигерии.
Провал Полещука, констатирует в своей книге Пит Эрли, – это «что-то ужасное». Но ужасала американцев, видимо, не сама потеря Полещука, а утрата потенциальных возможностей проникновения с помощью агента Весы в центральный аппарат советской разведки, в одно из её важнейших подразделений – управление контрразведки.
Удары по агентурной сети
На счету генерала Красильникова таких операций десятки. Вот уже рассекреченная статистика второй половины 80‑х – начала 90-х годов. Только с 1985 г. выдворены из страны тринадцать разведчиков московской резидентуры ЦРУ, захваченных с поличным при совершении шпионских акций. Также в это время разоблачены и привлечены к уголовной ответственности более двадцати агентов ЦРУ из числа граждан СССР и России. Засвечены более тридцати находившихся у нас американских разведчиков. Они с подачи генерала Красильникова попали на страницы средств массовой информации как замешанные в подрывных акциях.
Такие удары изрядно подпортили репутацию американской разведки. В агентурной сети ЦРУ появились изрядные бреши. Были взяты с поличным агенты Фитнес, Джоггер, Вилледж, Глейзинг, Тейм, Бэкбенд, Вест. Пришёл с повинной в Комитет госбезопасности агент Лэнгли Истбаунд. Недолго длилась карьера американского шпиона Тони. Был арестован агент Пролог, которого с нетерпением ожидали в Лэнгли, подготовив для его эвакуации из нашей страны все необходимые условия.
Раздосадованный этими провалами Роберт Гейтс, директор ЦРУ в 1991–1993 гг. заявил: «Кто мог бы подумать ещё пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свёрнута».
Уильям Уэбстер, директор ЦРУ в 1987–1991 гг. подтверждал: «Информация из Советского Союза была отрывочной. ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза».
Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ в 1977–1981 гг., писал: «Нам не следовало бы замазывать неудачу ЦРУ».
Провалы ЦРУ в Советском Союзе в 80-х – начале 90-х годов, как выразился один сотрудник Лэнгли, «буквально разрушили московскую резидентуру».
«Нетрадиционные источники» опаснее резидентов
Полковник продолжал зачитывать документы из своей папки. Но обозреватель «АН» остановил его «колючим» вопросом:
– В книге Юрия Ивановича Дроздова «Вымысел исключён. Записки начальника нелегальной разведки КГБ СССР» упоминается, что «бывшие американские разведчики» в пылу откровенности бросили фразу: «Вы хорошие парни, ребята! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Но придёт время, и вы ахнете, узнав (если это будет рассекречено), какую агентуру имели ЦРУ и госдепартамент у вас наверху». Почему же её прошляпил американский отдел советской контрразведки?
Полковник нахмурил брови:
– Сейчас на нас модно вешать всех собак. Мол, проморгали предателей, допустили развал СССР.
– А разве не так?
– Не так! – тяжёлый кулак Юрия Анатольевича обрушился на хрупкий кухонный столик. – Мы служили не в частной лавочке, где можно было работать по принципу: что хочу, то и ворочу. У нас на плечах погоны, и мы подчиняемся приказам. КГБ строго-настрого было запрещено вести оперативные разработки руководителей партии и государства.
– Но ведь просачивались сведения о так называемых стажёрах американского Колумбийского университета. О южнокорейских долларах Горбачёва даже некоторые газеты писали. А вы сидели сложа руки?
– Мы успешно работали против московских резидентур СИС и ЦРУ. Это была наша задача. С агентами влияния или, как их сейчас стыдливо называют в зарубежных спецслужбах, «нетрадиционными источниками» наши подопечные в Москве не контактировали. Для этого хватало и зарубежных визитов.
Юрий Анатольевич объяснил, что так называемые нетрадиционные источники – особо доверительные контакты американской разведки (которая выступает и от имени госдепартамента). В сущности, тем, кто идёт на эти контакты, и не надо знать, что они имеют дело с ЦРУ, необязательно быть абсолютно послушными хозяевам марионетками: действуя в угоду американским целям, они в первую очередь преследуют и собственные шкурные интересы.
С предателями в высших эшелонах власти совсем не обязательно устанавливать прямые агентурные отношения, как с «клиентами» разведки. Во многих случаях можно прибегать к камуфляжу, наделяя своих «нетрадиционных источников» ролями консультантов, экспертов, деловых партнёров и т.п. Важно, чтобы у них имелся личный интерес к поддержанию контактов, – его надо умело направлять в нужное русло. Необязателен интерес чисто денежный, материальный – это могут быть политические планы, амбиции в отношении власти или престижа, интересы родственников.
Посольской резидентуре ЦРУ в Москве категорически запрещалось выходить на контакт с подобными агентами влияния, с ними работали, только когда они выезжали за пределы страны, – в самых безопасных условиях. Такие «нетрадиционные источники» куда ценнее и опаснее любого шпиона.
Справка
Красильников Рэм Сергеевич закончил Московский государственный институт международных отношений. В 1949 г., после окончания МГИМО, начал службу в органах государственной безопасности СССР, где за 43 года службы прошёл путь от помощника оперуполномоченного до начальника 1-го отдела 2-го Главного управления КГБ СССР. Он был награждён орденами Красной Звезды, Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени и Красного Знамени, многочисленными медалями, а также ведомственными знаками отличия. В том числе – «Почётный сотрудник госбезопасности».
Источник: "Аргументы"
Немає коментарів:
Дописати коментар