ПРОВЕРКА НА "ВШИВОСТЬ"

В советские времена она была обязательна для работников силовых структур гипертекстовая версия

Оборотни в милиции были всегда. В советские времена, правда, их было мало. Только при министре МВД СССР Щелокове наметилась тенденция к росту. Широкую же дорогу оборотням в милицейских погонах открыли распад СССР и последующий расцвет коррупции. Но еще до этого серьезные препятствия с пути продажных милицейских чинов убрал последний генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев   В начале семидесятых, когда я завершал работу над кандидатской диссертацией на кафедре психиатрии Первого мединститута, мои статьи по прогнозу поведения личности и ее надежности в экстремальных условиях привлекли внимание силовых структур. Не оставляя работы в клинике, я начал читать лекции в одном крупном военном НИИ. Лекции были собраны в монографию, одобрены ученым советом и напечатаны под грифом "Для служебного пользования". Членом того ученого совета был генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Михайлович Крылов, начальник штаба МВД СССР. Ему очень понравилась идея возможности всесторонней оценки личности, получения объективной и документально оформленной "психограммы", контроля за изменениями черт характера в процессе службы. И когда Крылова назначили начальником Академии МВД СССР, он пригласил меня руководителем отдела по профилактике, как тогда говорили, чрезвычайных происшествий среди личного состава органов. Уже первые результаты деятельности отдела, доложенные на расширенном ученом совете академии, где присутствовали руководители крупных московских НИИ и представители Сибирского отделения Академии наук, дали основание первому заместителю министра внутренних дел по кадрам Юрию Михайловичу Чурбанову ходатайствовать перед Государственным комитетом по науке и технике (ГКНТ СССР) о создании в системе МВД научного центра психофизиологических исследований, руководителем которого я и был назначен. Вслед за центром в каждом регионе СССР были созданы отданные нам в оперативное управление психофизиологические лаборатории, старавшиеся поставить заслон на пути возможных оборотней.   Надо сказать, что от общения с Юрием Михайловичем у меня лично остались самые лучшие воспоминания. Тем более что именно при его поддержке моя докторская диссертация была издана отдельной монографией (хоть и под грифом "секретно") и разослана во все силовые ведомства. И сейчас многие из разработанных тогда методик оценки структуры и надежности личности используются и в ФСБ, и в Министерстве обороны. Там-то эти методики остаются, безусловно, востребованными, а вот в МВД их только еще пытаются вновь вернуть в практику. Дело в том, что работа созданной мной службы оказалась на перекрестке интересов государственных и личных. Акцент в наших научных исследованиях постепенно сместился в сторону обеспечения всех видов деятельности огромной военизированной системы. Когда после начала войны в Афганистане пошел большой возврат милицейских сотрудников с формулировкой "За трусость и малодушие", тогдашний глава МВД Николай Анисимович Щелоков поручил центру контролировать еще и отбор сотрудников, направляемых в Афганистан. Но, конечно, на самом виду для сотрудников системы МВД были наши работы по психопрофилактике, по изучению структуры личности тех, кого сейчас называют оборотнями. Именно эти разработки естественным образом начали ущемлять чьи-то личные интересы   Например, до участия в обеспечении Олимпиады-80 наша служба не допустила около тридцати процентов рекомендованных кадровым аппаратом сотрудников, обеспечивавших безопасность. Среди них оказалось немало детей руководителей всех уровней и рангов. Конечно, в числе этих тридцати процентов были не только возможные оборотни. Были и банальные пьяницы, психически больные, люди просто с неустойчивой невротической структурой психики. Когда страной стал управлять Ю. В Андропов, а МВД возглавили В. В. Федорчук и Лежепеков Василий Яковлевич, занявшиеся чисткой системы и изгнанием оборотней, значимость центра резко возросла. Но это был взлет перед низложением. В начале восьмидесятых в Сухуми был арестован капитан милиции, старший оперуполномоченный ОВД на воздушном транспорте, обеспечивающий поставку наркотиков из Турции в центральные регионы России. Собственно, он был только первым звеном в сложной цепи оборотней. Цепь эта протянулась от Сухуми, через северные предгорья Кавказа, захватывала некоторые регионы Средней Азии, пролегала через Ставрополье, а заканчивалась в Москве. Вот тогдато в недрах КГБ и зародилась идея "ставропольского дела", тем более что дела "краснодарское", "хлопковое" и "рыбное" уже принесли ожидаемые результаты. В начале восемьдесят третьего года я получил от председателя КГБ В. М. Чебрикова и министра МВД В. В. Федорчука поручение разработать методы скрытой диагностики употребления наркотиков для ежегодной диспансеризации сотрудников милиции. Возглавил эту деликатную работу переведенный в наш центр главный нарколог МВД СССР, молодой и перспективный ученый и просто очень порядочный человек. Не буду называть его имени. Претерпев массу неприятностей, сейчас он возглавляет большую клинику. А тогда с энтузиазмом приступил к работе.   О том, что на нас возложена задача участия в разработке "ставропольского дела", мы и не подозревали Перелопатив массу научной литературы, мы остановились на совокупности методик, успешно применяемых в Америке, подкрепив их психодиагностическими методами, опять же базово американскими, но уже давно используемыми и в МВД, и в КГБ, и в Министерстве обороны для контроля за психическим здоровьем сотрудников. Работали сначала на базе городских больниц, пока не убедились, что методики, составленные и апробированные нами, приносят желаемый результат и при этом даже у наркоманов не вызывают и тени сомнения в том, что собственно к наркологическому обследованию они никакого отношения не имеют. Тогда стали осторожно включать их в общие профилактические обследования милиции в Москве и области. Улов был невелик, но тем не менее наши данные позволили инспекции по личному составу начать оперативные разработки ряда сотрудников низовых подразделений. Настала пора выезжать в регионы, обозначенные в поручении руководства двух ведомств. И тут произошли два события, которые тогда насторожили многих в МВД. По примерно похожим чрезвычайным происшествиям мне пришлось выехать в составе комплексной бригады в Северную Осетию, а затем и в Ставрополь. Факты, выявленные во время инспектирования территориальных подразделений этих регионов, заставляли очень серьезно задуматься. Однако результаты проверок исчезли. А полковника, возглавлявшего бригаду проверяющих МВД Северной Осетии, срочно положили в госпиталь и прооперировали по поводу язвы желудка. Через день после операции он умер. Еще через неделю в Москву вызвали генерала, начальника УВД Ставрополья, также срочно положили в госпиталь и также прооперировали по поводу язвы желудка. И он тоже скончался на вторые сутки после операции. И полковнику, и генералу было по пятьдесят с небольшим. Примерно в это же время генсек Горбачев и предсовмина Тихонов подписали очередное совместное постановление, возлагающее на наш центр разработку дополнительных задач по защите войск и населения в условиях возможного нападения возможного противника. Была создана специальная межведомственная бригада по работе, как тогда говорили, в очагах поражения. Некий прообраз современного МЧС. Я был назначен начальником этой бригады. Данное постановление пришлось очень кстати. Под предлогом проверки бое- и работоспособности личного состава мы получили возможность, не вызывая подозрений, проводить свои скрытые наркообследования. Руководитель этой темы подготовился к поездке по некоторым регионам Средней Азии и Ставрополья.   И тут произошло непредвиденное Перед самой поездкой руководителя бригады вызвали в отдел административных органов ЦК КПСС и от имени его заведующего Савинкина Н.И. уведомили, что в состав нашей бригады включаются работники ЦК. Главный штаб партии тогда был еще в авторитете, и несколько странное предложение нас не насторожило. Обследование в регионах длилось две недели. Результаты оно дало ошеломляющие. Оказалось, что пристрастие к наркотикам имеют некоторые высшие руководители местных органов внутренних дел, среди них два генерала и полковники, которые чаще других по служебным делам выезжают в Москву. Когда, вернувшись в Москву, руководитель бригады отправился с докладом к Савинкину Н.И., в его приемной он увидел именно тех генералов и полковников, которые попали в наше поле зрения.   Все материалы командировки были изъяты, тема закрыта, а директор Института судебной психиатрии академик Г.В. Морозов, до этого высоко оценивавший нашу работу, не только заявил, что он никогда не являлся научным консультантом нашего центра, но написал огромное послание, в котором клеймил применяемые нами буржуазные и хуже того - американские методики. Это письмо до сих пор хранится в архивах давно ликвидированного центра и лежит в папке отзывов поверх многочисленных хвалебных отзывов, подписанных тем же академиком. Тем не менее в январе восемьдесят шестого года я успешно отчитался о проделанной работе. Отчет принимал первый замминистра МВД по кадрам Лежепеков Василий Яковлевич. А в феврале за мной установили наружное наблюдение и все документы центра изъяли для проверки. В апреле грянул Чернобыль. Я и мои сотрудники с первых дней работали в самом пекле, создавали специальную службу, вывозили пострадавших из зон радиации и все это время шла проверка центра. В конце концов нашим сотрудникам даже запретили выезды в зону. Хотя в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР именно там мы и должны были работать, ведь чернобыльская катастрофа была естественной моделью ядерного удара.   Проверка длилась почти год. Результат для проверяющих нулевой Но еще до окончания этой проверки были отправлены на пенсию Чебриков - из КГБ, из МВД - Федорчук и Лежепеков. Временщики в системе - А. В. Власов и его зам. В . П . Трушин начали реорганизацию центра. Полный разгром психопрофилактической службы довершил В. В. Бакатин. Конечно, работники центра, я в том числе как его создатель и руководитель, отчаянно сопротивлялись. Я обратился в Прокуратуру СССР. Побеседовав со мной и приняв мое заявление, зам. генерального прокурора В. Найденов направил в Комитет партийного контроля протест против действий проверяющих из МВД. Письмо положили под сукно, а Найденов скоропостижно скончался от инфаркта. Второй протест направил другой зам. генерального прокурора Сорока. Опять без ответа. Тогда в дело вмешался сам генеральный прокурор Александр Владимирович Рекунков. Побеседовав с пенсионером Чебриковым, он твердо пообещал мне свое вмешательство, подготовил и направил в Комитет народного контроля свой протест. Это было уже в мае. К очередной годовщине Дня Победы Рекунков как участник войны отправился в ГДР на торжества. А вернулся уже опальным пенсионером. Я приехал к нему на дачу. Вот тут-то он и рассказал мне о готовящемся "ставропольском деле" и о том, что кто-то доложил о нем Горбачеву. Еще Александр Владимирович в беседе со мной высказал осторожные сомнения в причинах скоропостижных смертей Андропова и Черненко. А когда Михаил Сергеевич сумел прорваться к заветному креслу генсека, он не только начал разгром МВД и КГБ, но и, как пишет генерал Владимир Некрасов, лично проследил, чтобы все причастные к проверкам Ставрополья вплоть до зам. начальника управления были уволены из органов. Начав разгром психопрофилактической службы, Горбачев даже не вспомнил о лично им подписанном год назад постановлении ЦК КПСС. Никакая медицинская защита войск и населения его в этот момент не интересовала. Ликвидируя службу, он преследовал одну цель: спасти генералов-оборотней, лично связанных с наркодельцами, от справедливого наказания. Кто знает, что могли они рассказать в КГБ. Но ликвидировав психофизиологическую службу, Горбачев тем самым открыл прямую дорогу в милициюоборотням всех мастей. Как только из КПК убрали М. Соломенцева, а авторитет Горбачева заметно потускнел, накал страстей начал спадать. И хотя службу уже разгромили, но благодаря вмешательству А.И. Лукьянова и Б.К. Пуго личные репрессии не состоялись. Передо мной в КПК извинились и даже задним числом наградили медалью. Уцелевшие молодые сотрудники нашей службы пытаются возродить ее в настоящее время. Возродить при моральной поддержке теперешнего руководства МВД. Правда, денег не хватает, да и хорошие специалисты вряд ли пойдут сегодня на государственную службу. Ведь даже бакатины и власовы разбежались по коммерческим структурам. А еще у людей сохранился страх, что у кого-либо из "сильных мира сего" личные интересы опять возобладают над государственными. МВД   www.pseudology.org