02.01.2013 09:38:37
Следует отметить, что в ходе реализации плана «Анадырь» советскому
командованию удалось скрытно от американцев сосредоточить на острове
почти половину из намечавшихся сил. По данным американских спецслужб, в
начале сентября, когда операция только началась, численность советских
военнослужащих на Кубе насчитывала около 4.5 тыс. чел. К моменту
обнаружения советских ракет, то есть к 22 октября. - примерно 8-10 тыс.
чел., а неделю спустя - почти 22 тыс. чел.
Источник материала см.-http://flot.com/blog/historyofNVMU/5625.php
Министерство обороны СССР подготовило соответствующие директивы по выделению войск и отправке их на Кубу, которые 13 июля разослало в РВСН и СВ, войска ПВО. ВМФ и ВВС. В целях повышения организованности и скрытности погрузки войск в действие вводилась специальная инструкция для оперативных групп в морских портах. В соответствии с принятыми решениями все соединения и части оснащались новейшим оружием и военной техникой. Боевым ядром ГСВК являлись ракетные войска стратегическою назначения.
Для дезинформации противника план получил название «Анадырь». В соответствии с разработанным планом считалось, что все военные грузы предназначены для переброски на Чукотку. По предварительным расчетам военных экспертов, для переброски ракет требовалось 4 месяца. Как указывалось выше, общая численность группы войск определялась в 44-50 тыс. чел. Погрузку ракет, личного состава и техники предполагалось производить из разных портов: Кронштадта, Лиепая, Балтийска, Севастополя. Феодосии, Николаева. Поти и Мурманска.
Замысел операции "Анадырь".
К морским портам приходили целые эшелоны с валенками, тулупами, шапками-ушанками и другим зимним снаряжением. Для переброски военной техники и войск привлекалось и Министерство морского флота, в частности, 85 транспортов совершили 180 рейсов на Кубу и обратно. К перевозкам грузов привлекались торговые суда других стран: ГДР, Польши. Болгарии, Румынии и других. Советские суда перевозили наиболее важное военное снаряжение.
Возможность использовать на Кубе подводные лодки с баллистическими ракетами на борту, видимо, возникла у Н.С.Хрущева после посещения в июле 1962 г. Мурманской и Архангельской областей. В ходе визита он посетил Северный флот и принял участие в проводимых 21 июля 1962 г. учениях под кодовым названием «Касатка». В операции участвовали 103 корабля и самолета, провели пуск 17 ракет. «Главное блюдо» - подводный старт баллистической ракеты Р-21 с дальностью полета 1600 км. По воспоминаниям командующего Северным флотом В.А.Касатонова, пуск ракеты производился с только что пришедшего на флот атомного подводного ракетоносца К-19. Исходя из успешного запуска, произведенного на испытательном полигоне в Белом море, в районе архангельского села Нёнокса, Хрущев предложил включить в состав группы советских войск на Кубе и подводные лодки с баллистическими ракетами на борту.
В Советском Союзе первые испытания по запуску ракет с подводных лодок стали проводить в 1955 г. из надводного положения. США также планировали строительство подводных лодок с надводным стартом ракет типа «Юпитер», однако в 1957 г. перешли к разработке новой программы - «Поларис». Американцы в июле 1960 г. произвели первый подводный пуск «Полариса» из ПЛ «Джордж Вашингтон». На их подводных лодках размещалось 16 баллистических ракет с дальностью полета 2200 км. В ноябре 1960 г. американские ПЛ вышли на боевое патрулирование с ракетами, нацеленными на Советский Союз.
На самом деле, на учениях стреляла дизельная подводная лодка К-142. Комплекс Д-4, предназначенный для пуска ракет из подводного положения, еще проходил испытания. То есть советский подводный флот в этот период установками подводного старта ракет не располагал. Однако доложенная Хрущеву информация об учениях «Касатка» позволила считать ему, что СССР располагает целым флотом атомных ракетоносцев, хотя первая лодка К-19 стреляла из-под воды только летом 1964 г.
Для Северного флота участие в Карибском кризисе и реализация плана «Кама» начались в середине августа 1962 г., когда военный танкер «Терек» был направлен в район Карибского моря для обеспечения топливом советских судов, которые направлялись в данный район. Это было новое судно, вступившее в строй в 1961 г.. являясь, по сути, флагманом вспомогательного флота СФ. Участие в операции «Кама» стало его первым самостоятельным рейсом. Причем команда не знала о цели похода танкера, где и кого они должны были заправлять топливом.
Надо подчеркнуть, что информация об участии танкера «Терек» в Карибском кризисе, как и других военно-морских сил, до сих пор полностью не рассекречена. О походе корабля к Кубе можно судить по словам В.Петрова, служившего в те годы на танкере старшим мотористом. Он вспоминает, что рядом с «Тереком» постоянно шли американские сторожевые корабли типа «Клод Джонс», а каждые два часа облет судна совершали патрульные самолеты «Нептун». На запросы американцев о цели и конечной точке рейса с танкера отвечали, что на борту находятся 200 курсантов, проходящих практику. На самом деле, это были моряки -подводники, которым следовало подменять экипажи советских подводных лодок, действовавших в районе Кубы.
Практически одновременно с танкером «Терек» к берегам Кубы направилась и подводная лодка Б-75 под командованием капитана 2-го ранга Н.Натненкова. Лодке ставилась задача: действовать максимально скрытно и в случае нападения американских кораблей на наши транспорты с военными и гражданскими грузами отразить атаки ВМС США. Б-75 имела полный боекомплект, включая две ядерные торпеды.
Наша разведка недостаточно представляла, какие «ловушки» приготовили США, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей может бросить Пентагон на случай возможной войны. В связи с этим подлодка Б-75 имела задачу вести разведку и регулярно докладывать в Москву о диспозиции американского флота. Кроме этого, проводились разведывательные операции в районе Гуантанамо, американской базы на Кубе, а также рубежей противолодочной обороны, выставленных американцами, для обеспечения скрытного перехода подводных лодок 20-й эскадры в кубинский порт Мариэль.
Во второй половине сентября 1962 г. началась подготовка перехода основного состава советских подводных лодок на Кубу. Первыми должны были выйти 4 дизельные торпедные подводные лодки типа "Фокстрот": Б-4 (капитан Р.Кетов), Б-36 (капитан А.Дубивко), Б-59 (капитан В.Савицкий) и Б-130 (капитан П.Шумков). Лодки этого проекта (641), самые современные на тот период, начали входить в состав советского ВМФ в 1959 г.
Одна из тех легендарных подлодок.
О цели похода экипажи, в том числе командиры, не знали. Но по количеству полученного продовольствия, запасов питьевой воды, боекомплекта, тропического обмундирования, можно было судить, что поход предстоит дальний. Кстати, все эти лодки выводились из состава Северного флота и поступили под непосредственное командование ГШ ВМФ. Тем не менее, Северный флот обеспечивал подготовку и снабжение кораблей к походу. Для ведения разведки дополнительно в составы экипажей ввели группы особого назначения (ОСНАЗ), а сами лодки оснащались специальным радиотехническим оборудованием. Капитан 1-го ранга Р.С.Аникин, будучи старшим лейтенантом во время похода, возглавлявшим подобную группу на Б-36, в своих воспоминаниях отмечает высокий уровень общей и специальной подготовки моряков срочной службы. Все они имели среднее или средне-специальное образование со знанием английскою языка.
За сутки до состоявшегося выхода, с полным боекомплектом, на каждую лодку погрузили по одной торпеде с ядерной боеголовкой. Каждую ядерную торпеду сопровождал специально подготовленный человек, не входивший в штатный состав экипажа. За все время похода он ни разу не отлучался от торпеды, спал и принимал пищу рядом с ней. В случае необходимости он должен был подготовить торпеду к боевому применению. Боевая часть торпеды была опечатана свинцовой печатью. Следует отметить, что опыта применения ядерных торпед три командира подводных лодок из четырех не имели. Только командир Б-130 Н.Шумков осенью 1961 г. дважды выпускал ядерные торпеды во время учений на полигоне в районе острова Новая Земля (Архангельская область).
На инструктаже перед выходом в море в ночь на 1-е октября 1962 г. первый заместитель Главкома ВМФ адмирал В.А.Фокин в присутствии начальника штаба Северного флота Рассохи вручил капитану 1-го ранга В.Н.Агафонову, назначенному командиром 69-й бригады подводных лодок, приказ на выход в море. Каждый из командиров получил запечатанный пакет, который должен был вскрыть уже в море. На вопрос начальника штаба бригады капитана 2-го ранга А.Н.Архипова о том, когда и в каком случае следует применять ядерные торпеды, был получен ответ, что применять их разрешается только в случае боевого нападения на подводную лодку, принуждения их к всплытию или же по специальному разрешению из Москвы.
Применение ядерных торпед несло определенную опасность, поскольку никто не знал, какое действие может оказать взрыв ядерной торпеды на саму лодку. Кроме того, разрешение на применение ядерного оружия, фактически предоставляло командирам лодок карт-бланш на право начать атомную войну с Соединенными Штатами. Тем не менее это разрешение исходило от Политбюро и Первого секретаря ЦК КПСС.
Командир бригады шел на лодке Б-4 капитана Р.Кетова, начальник штаба бригады В.А.Архипов находился на подводной лодке Б-59 капитана В.Савицкого. С интервалом в полчаса корабли покинули базу, расположенную в бухте Сайда-губа неподалеку от г. Полярного.
Второй этап
Выйдя в море, командиры лодок вскрыли секретные пакеты, в которых каждой лодке определялся свой курс. Общей задачей бригады являлось следование к берегам Кубы в порт Мариэль. Туда они должны были прибыть к 20-му октября, а в дальнейшем действовать у побережья США в Карибском и Саргассовом морях. Переход должен был быть совершен в условиях строжайшей секретности. Штурманы, рассчитав курс, доложили командирам, что для того, чтобы уложиться в срок, лодки должны были двигаться со средней скоростью не менее 12 узлов, что было практически невозможно. Чтобы обеспечить скрытность перехода, необходимо следовать в подводном положении со средней скоростью в 5 узлов. При следовании в надводном терялся не только элемент скрытности, но и в условиях штормового моря это было просто невозможно.
Чтобы уложиться в установленный срок, лодки в ночное время шли максимально возможным надводным ходом в условиях большого шторма. Электролит выплескивало из аккумуляторов, что могло привести к пожару, самому страшному бичу подводных лодок. Матросов выбрасывало из коек, ломало ребра, сигнальщикам выбивало зубы биноклями. По мере продвижения к тропикам повышалась температура в отсеках. Поскольку не имелось системы кондиционирования, температура зашкаливала за 50 градусов. От жары не спасало даже погружение, т.к. вода и на рабочей глубине имела высокую температуру. Экипажам лодок все же удалось незамеченными пройти рубежи противолодочной обороны американцев. Кстати, американцы не могли предположить такую высокую скорость и начали активный поиск советских субмарин после того, как они уже приближались к заданному району.
Советско-американское противостояние началось обостряться после 14 октября, когда американский разведывательный самолет обнаружил стартовые площадки советских баллистических ракет средней дальности Р-12 и Р-14 в районе кубинского селения Сан-Кристобаль. Причем одна из стартовых площадок была полностью подготовлена к пуску ракет. На следующий день 6 американских подлодок получили приказ выйти на боевое дежурство в Холи-Лох с ракетами «Поларис» на борту.
Зоны поражения ракетами территории США: Р-14 (бо́льший радиус), Р-12 (средний радиус), тактическими ракетами (малый радиус).
Президент США Дж. Кеннеди 16 октября получил схемы стартовых ракетных установок на Кубе. Специально созданный им Исполнительный комитет Совета национальной безопасности США из 14 человек, заседания которого носили секретный характер, должен был найти пути выхода из создавшейся ситуации. На рассмотрение выносилось три варианта: полномасштабное вооруженное вторжение на Кубу; уничтожение поставленных на острове советских ракет точными ударами; и введение военной блокады Кубы. Сенат и палата представителей США принимают резолюцию о необходимости обороны Западного полушария от советской агрессии. Обращаясь к населению вечером 22 октября по американскому телевидению, Кеннеди заявил об установлении вокруг Кубы режима, не допускающего на остров советского наступательного оружия:
«Добрый вечер, мои соотечественники. Правительство, как и обещало, провело самое пристальное расследование наращивания советского военного потенциала на острове Куба... Чтобы остановить наращивание этого наступательного потенциала, вводится карантин на все наступательное военное имущество, находящееся на пути к Кубе. Все суда любого рода, направляющиеся на Кубу из любого государства или порта, если будет установлено, что они перевозят наступательное оружие, будут повернуты в обратном направлении». После этого выступления президента среди населения США началась настоящая паника. Жители южных штатов, бросая дома, бросились бежать на Север. Американские дороги были забиты миллионами автомобилей.
К утру 24 октября режим морской блокады острова был установлен. В планах американского командования предусматривалось в первом эшелоне вторжения на Кубу использовать около 85 тыс. чел. личного состава и 250 тысяч - во втором. Кроме этого, предусматривалось использование артиллерии, включая 12 установок неуправляемых ракетных снарядов (НУРС), бронетанковых сил, истребительной и бомбардировочной авиации, а также свыше 180 кораблей военно-морских сил США.
Для поиска и уничтожения советских подводных лодок были созданы поисковые группы, оснащенные радиоэлектронными средствами ПЛО. На каждую лодку приходилось по противолодочному авианосцу (в среднем - 40 самолетов и вертолетов) и более 50 кораблей с современной поисковой аппаратурой. Кеннеди определил 60-й меридиан, как рубеж 500-мильной (926 км) блокады, за который не могли проникнуть никакие советские суда. К моменту введения блокады на пути к «острову свободы» находилось до 30 кораблей, некоторые из них с ядерными боеголовками к баллистическим ракетам средней дальности и крылатым ракетам.
Словами Хрущева советское руководство заявило, что остановка и досмотр советских транспортов приведет к необходимости их защиты всеми военными средствами с помощью подводных лодок, включая уничтожение американских военных кораблей.
В ответ президент Кеннеди отдал приказ о поиске советских военных лодок, принуждении их к всплытию и даже уничтожению в случае необходимости. В выполнении данного задания участвовали 85 % кораблей и авиации Атлантического флота США.
В день установления блокады командование ВМС США опубликовало особое предупреждение для мореплавателей, в котором определялся порядок всплытия и идентификации подводных лодок, обнаруженных кораблями карантина вблизи Кубы. В нем говорилось:
«Американские корабли, войдя в контакт с неопознанными подводными лодками, дадут указанные ниже сигналы, информируя подводную лодку о том, что она может всплыть для своей идентификации. Сигналы: корабли карантина сбрасываю: 4-5 ручных гранат, что может сопровождаться международным условным сигналом «IDKCA». означающий «Подняться на поверхность». Этот гидролокационный сигнал обычно передается на подводном оборудовании связи в диапазоне 8 килогерц. Услышав сигнал, подводная лодка должна всплыть. Сигнал и используемый порядок действий являются неопасными».
Эта информация не была доведена до сведения командиров ПЛ советским командованием, поэтому разрыв гранат вблизи лодок мог восприниматься, как начало военных действий, что опять же могло спровоцировать перерастание «холодной» войны в «горячую». Сообщение об американском предупреждении советским подводникам, которые уже находились в кольце американской блокады, передал на свой страх и риск контр-адмирал, командующий 20-й дивизии ПЛ Л.Ф.Рыбалко. Причем районы патрулирования советских подводников столь плотно контролировались американскими судами ПЛО, что среди командиров ПЛ возникло подозрение о наличии американского агента в руководстве ВМФ СССР.
На самом деле, советским подлодкам, чтобы не обнаружить себя, следовало противостоять мощной системе американской противолодочной обороны «Цезарь», которая включала тысячи километров подводных кабелей и множество гидрофонов. В условиях Карибского кризиса она была приведена в боевой режим. Кроме того, вступила в скрой новая секретная поисковая противолодочная система СОСУС, о существовании которой до октябрьских дней знало только ограниченное число людей. Чтобы достичь района действий, определенных приказом, лодкам пришлось преодолеть не менее 5 противолодочных рубежей.
Продолжение следует.
Источник материала см.-http://flot.com/blog/historyofNVMU/5625.php
Министерство обороны СССР подготовило соответствующие директивы по выделению войск и отправке их на Кубу, которые 13 июля разослало в РВСН и СВ, войска ПВО. ВМФ и ВВС. В целях повышения организованности и скрытности погрузки войск в действие вводилась специальная инструкция для оперативных групп в морских портах. В соответствии с принятыми решениями все соединения и части оснащались новейшим оружием и военной техникой. Боевым ядром ГСВК являлись ракетные войска стратегическою назначения.
Для дезинформации противника план получил название «Анадырь». В соответствии с разработанным планом считалось, что все военные грузы предназначены для переброски на Чукотку. По предварительным расчетам военных экспертов, для переброски ракет требовалось 4 месяца. Как указывалось выше, общая численность группы войск определялась в 44-50 тыс. чел. Погрузку ракет, личного состава и техники предполагалось производить из разных портов: Кронштадта, Лиепая, Балтийска, Севастополя. Феодосии, Николаева. Поти и Мурманска.
Замысел операции "Анадырь".
К морским портам приходили целые эшелоны с валенками, тулупами, шапками-ушанками и другим зимним снаряжением. Для переброски военной техники и войск привлекалось и Министерство морского флота, в частности, 85 транспортов совершили 180 рейсов на Кубу и обратно. К перевозкам грузов привлекались торговые суда других стран: ГДР, Польши. Болгарии, Румынии и других. Советские суда перевозили наиболее важное военное снаряжение.
Возможность использовать на Кубе подводные лодки с баллистическими ракетами на борту, видимо, возникла у Н.С.Хрущева после посещения в июле 1962 г. Мурманской и Архангельской областей. В ходе визита он посетил Северный флот и принял участие в проводимых 21 июля 1962 г. учениях под кодовым названием «Касатка». В операции участвовали 103 корабля и самолета, провели пуск 17 ракет. «Главное блюдо» - подводный старт баллистической ракеты Р-21 с дальностью полета 1600 км. По воспоминаниям командующего Северным флотом В.А.Касатонова, пуск ракеты производился с только что пришедшего на флот атомного подводного ракетоносца К-19. Исходя из успешного запуска, произведенного на испытательном полигоне в Белом море, в районе архангельского села Нёнокса, Хрущев предложил включить в состав группы советских войск на Кубе и подводные лодки с баллистическими ракетами на борту.
В Советском Союзе первые испытания по запуску ракет с подводных лодок стали проводить в 1955 г. из надводного положения. США также планировали строительство подводных лодок с надводным стартом ракет типа «Юпитер», однако в 1957 г. перешли к разработке новой программы - «Поларис». Американцы в июле 1960 г. произвели первый подводный пуск «Полариса» из ПЛ «Джордж Вашингтон». На их подводных лодках размещалось 16 баллистических ракет с дальностью полета 2200 км. В ноябре 1960 г. американские ПЛ вышли на боевое патрулирование с ракетами, нацеленными на Советский Союз.
На самом деле, на учениях стреляла дизельная подводная лодка К-142. Комплекс Д-4, предназначенный для пуска ракет из подводного положения, еще проходил испытания. То есть советский подводный флот в этот период установками подводного старта ракет не располагал. Однако доложенная Хрущеву информация об учениях «Касатка» позволила считать ему, что СССР располагает целым флотом атомных ракетоносцев, хотя первая лодка К-19 стреляла из-под воды только летом 1964 г.
Для Северного флота участие в Карибском кризисе и реализация плана «Кама» начались в середине августа 1962 г., когда военный танкер «Терек» был направлен в район Карибского моря для обеспечения топливом советских судов, которые направлялись в данный район. Это было новое судно, вступившее в строй в 1961 г.. являясь, по сути, флагманом вспомогательного флота СФ. Участие в операции «Кама» стало его первым самостоятельным рейсом. Причем команда не знала о цели похода танкера, где и кого они должны были заправлять топливом.
Надо подчеркнуть, что информация об участии танкера «Терек» в Карибском кризисе, как и других военно-морских сил, до сих пор полностью не рассекречена. О походе корабля к Кубе можно судить по словам В.Петрова, служившего в те годы на танкере старшим мотористом. Он вспоминает, что рядом с «Тереком» постоянно шли американские сторожевые корабли типа «Клод Джонс», а каждые два часа облет судна совершали патрульные самолеты «Нептун». На запросы американцев о цели и конечной точке рейса с танкера отвечали, что на борту находятся 200 курсантов, проходящих практику. На самом деле, это были моряки -подводники, которым следовало подменять экипажи советских подводных лодок, действовавших в районе Кубы.
Практически одновременно с танкером «Терек» к берегам Кубы направилась и подводная лодка Б-75 под командованием капитана 2-го ранга Н.Натненкова. Лодке ставилась задача: действовать максимально скрытно и в случае нападения американских кораблей на наши транспорты с военными и гражданскими грузами отразить атаки ВМС США. Б-75 имела полный боекомплект, включая две ядерные торпеды.
Наша разведка недостаточно представляла, какие «ловушки» приготовили США, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей может бросить Пентагон на случай возможной войны. В связи с этим подлодка Б-75 имела задачу вести разведку и регулярно докладывать в Москву о диспозиции американского флота. Кроме этого, проводились разведывательные операции в районе Гуантанамо, американской базы на Кубе, а также рубежей противолодочной обороны, выставленных американцами, для обеспечения скрытного перехода подводных лодок 20-й эскадры в кубинский порт Мариэль.
Во второй половине сентября 1962 г. началась подготовка перехода основного состава советских подводных лодок на Кубу. Первыми должны были выйти 4 дизельные торпедные подводные лодки типа "Фокстрот": Б-4 (капитан Р.Кетов), Б-36 (капитан А.Дубивко), Б-59 (капитан В.Савицкий) и Б-130 (капитан П.Шумков). Лодки этого проекта (641), самые современные на тот период, начали входить в состав советского ВМФ в 1959 г.
Одна из тех легендарных подлодок.
О цели похода экипажи, в том числе командиры, не знали. Но по количеству полученного продовольствия, запасов питьевой воды, боекомплекта, тропического обмундирования, можно было судить, что поход предстоит дальний. Кстати, все эти лодки выводились из состава Северного флота и поступили под непосредственное командование ГШ ВМФ. Тем не менее, Северный флот обеспечивал подготовку и снабжение кораблей к походу. Для ведения разведки дополнительно в составы экипажей ввели группы особого назначения (ОСНАЗ), а сами лодки оснащались специальным радиотехническим оборудованием. Капитан 1-го ранга Р.С.Аникин, будучи старшим лейтенантом во время похода, возглавлявшим подобную группу на Б-36, в своих воспоминаниях отмечает высокий уровень общей и специальной подготовки моряков срочной службы. Все они имели среднее или средне-специальное образование со знанием английскою языка.
За сутки до состоявшегося выхода, с полным боекомплектом, на каждую лодку погрузили по одной торпеде с ядерной боеголовкой. Каждую ядерную торпеду сопровождал специально подготовленный человек, не входивший в штатный состав экипажа. За все время похода он ни разу не отлучался от торпеды, спал и принимал пищу рядом с ней. В случае необходимости он должен был подготовить торпеду к боевому применению. Боевая часть торпеды была опечатана свинцовой печатью. Следует отметить, что опыта применения ядерных торпед три командира подводных лодок из четырех не имели. Только командир Б-130 Н.Шумков осенью 1961 г. дважды выпускал ядерные торпеды во время учений на полигоне в районе острова Новая Земля (Архангельская область).
На инструктаже перед выходом в море в ночь на 1-е октября 1962 г. первый заместитель Главкома ВМФ адмирал В.А.Фокин в присутствии начальника штаба Северного флота Рассохи вручил капитану 1-го ранга В.Н.Агафонову, назначенному командиром 69-й бригады подводных лодок, приказ на выход в море. Каждый из командиров получил запечатанный пакет, который должен был вскрыть уже в море. На вопрос начальника штаба бригады капитана 2-го ранга А.Н.Архипова о том, когда и в каком случае следует применять ядерные торпеды, был получен ответ, что применять их разрешается только в случае боевого нападения на подводную лодку, принуждения их к всплытию или же по специальному разрешению из Москвы.
Применение ядерных торпед несло определенную опасность, поскольку никто не знал, какое действие может оказать взрыв ядерной торпеды на саму лодку. Кроме того, разрешение на применение ядерного оружия, фактически предоставляло командирам лодок карт-бланш на право начать атомную войну с Соединенными Штатами. Тем не менее это разрешение исходило от Политбюро и Первого секретаря ЦК КПСС.
Командир бригады шел на лодке Б-4 капитана Р.Кетова, начальник штаба бригады В.А.Архипов находился на подводной лодке Б-59 капитана В.Савицкого. С интервалом в полчаса корабли покинули базу, расположенную в бухте Сайда-губа неподалеку от г. Полярного.
Второй этап
Выйдя в море, командиры лодок вскрыли секретные пакеты, в которых каждой лодке определялся свой курс. Общей задачей бригады являлось следование к берегам Кубы в порт Мариэль. Туда они должны были прибыть к 20-му октября, а в дальнейшем действовать у побережья США в Карибском и Саргассовом морях. Переход должен был быть совершен в условиях строжайшей секретности. Штурманы, рассчитав курс, доложили командирам, что для того, чтобы уложиться в срок, лодки должны были двигаться со средней скоростью не менее 12 узлов, что было практически невозможно. Чтобы обеспечить скрытность перехода, необходимо следовать в подводном положении со средней скоростью в 5 узлов. При следовании в надводном терялся не только элемент скрытности, но и в условиях штормового моря это было просто невозможно.
Чтобы уложиться в установленный срок, лодки в ночное время шли максимально возможным надводным ходом в условиях большого шторма. Электролит выплескивало из аккумуляторов, что могло привести к пожару, самому страшному бичу подводных лодок. Матросов выбрасывало из коек, ломало ребра, сигнальщикам выбивало зубы биноклями. По мере продвижения к тропикам повышалась температура в отсеках. Поскольку не имелось системы кондиционирования, температура зашкаливала за 50 градусов. От жары не спасало даже погружение, т.к. вода и на рабочей глубине имела высокую температуру. Экипажам лодок все же удалось незамеченными пройти рубежи противолодочной обороны американцев. Кстати, американцы не могли предположить такую высокую скорость и начали активный поиск советских субмарин после того, как они уже приближались к заданному району.
Советско-американское противостояние началось обостряться после 14 октября, когда американский разведывательный самолет обнаружил стартовые площадки советских баллистических ракет средней дальности Р-12 и Р-14 в районе кубинского селения Сан-Кристобаль. Причем одна из стартовых площадок была полностью подготовлена к пуску ракет. На следующий день 6 американских подлодок получили приказ выйти на боевое дежурство в Холи-Лох с ракетами «Поларис» на борту.
Зоны поражения ракетами территории США: Р-14 (бо́льший радиус), Р-12 (средний радиус), тактическими ракетами (малый радиус).
Президент США Дж. Кеннеди 16 октября получил схемы стартовых ракетных установок на Кубе. Специально созданный им Исполнительный комитет Совета национальной безопасности США из 14 человек, заседания которого носили секретный характер, должен был найти пути выхода из создавшейся ситуации. На рассмотрение выносилось три варианта: полномасштабное вооруженное вторжение на Кубу; уничтожение поставленных на острове советских ракет точными ударами; и введение военной блокады Кубы. Сенат и палата представителей США принимают резолюцию о необходимости обороны Западного полушария от советской агрессии. Обращаясь к населению вечером 22 октября по американскому телевидению, Кеннеди заявил об установлении вокруг Кубы режима, не допускающего на остров советского наступательного оружия:
«Добрый вечер, мои соотечественники. Правительство, как и обещало, провело самое пристальное расследование наращивания советского военного потенциала на острове Куба... Чтобы остановить наращивание этого наступательного потенциала, вводится карантин на все наступательное военное имущество, находящееся на пути к Кубе. Все суда любого рода, направляющиеся на Кубу из любого государства или порта, если будет установлено, что они перевозят наступательное оружие, будут повернуты в обратном направлении». После этого выступления президента среди населения США началась настоящая паника. Жители южных штатов, бросая дома, бросились бежать на Север. Американские дороги были забиты миллионами автомобилей.
К утру 24 октября режим морской блокады острова был установлен. В планах американского командования предусматривалось в первом эшелоне вторжения на Кубу использовать около 85 тыс. чел. личного состава и 250 тысяч - во втором. Кроме этого, предусматривалось использование артиллерии, включая 12 установок неуправляемых ракетных снарядов (НУРС), бронетанковых сил, истребительной и бомбардировочной авиации, а также свыше 180 кораблей военно-морских сил США.
Для поиска и уничтожения советских подводных лодок были созданы поисковые группы, оснащенные радиоэлектронными средствами ПЛО. На каждую лодку приходилось по противолодочному авианосцу (в среднем - 40 самолетов и вертолетов) и более 50 кораблей с современной поисковой аппаратурой. Кеннеди определил 60-й меридиан, как рубеж 500-мильной (926 км) блокады, за который не могли проникнуть никакие советские суда. К моменту введения блокады на пути к «острову свободы» находилось до 30 кораблей, некоторые из них с ядерными боеголовками к баллистическим ракетам средней дальности и крылатым ракетам.
Словами Хрущева советское руководство заявило, что остановка и досмотр советских транспортов приведет к необходимости их защиты всеми военными средствами с помощью подводных лодок, включая уничтожение американских военных кораблей.
В ответ президент Кеннеди отдал приказ о поиске советских военных лодок, принуждении их к всплытию и даже уничтожению в случае необходимости. В выполнении данного задания участвовали 85 % кораблей и авиации Атлантического флота США.
В день установления блокады командование ВМС США опубликовало особое предупреждение для мореплавателей, в котором определялся порядок всплытия и идентификации подводных лодок, обнаруженных кораблями карантина вблизи Кубы. В нем говорилось:
«Американские корабли, войдя в контакт с неопознанными подводными лодками, дадут указанные ниже сигналы, информируя подводную лодку о том, что она может всплыть для своей идентификации. Сигналы: корабли карантина сбрасываю: 4-5 ручных гранат, что может сопровождаться международным условным сигналом «IDKCA». означающий «Подняться на поверхность». Этот гидролокационный сигнал обычно передается на подводном оборудовании связи в диапазоне 8 килогерц. Услышав сигнал, подводная лодка должна всплыть. Сигнал и используемый порядок действий являются неопасными».
Эта информация не была доведена до сведения командиров ПЛ советским командованием, поэтому разрыв гранат вблизи лодок мог восприниматься, как начало военных действий, что опять же могло спровоцировать перерастание «холодной» войны в «горячую». Сообщение об американском предупреждении советским подводникам, которые уже находились в кольце американской блокады, передал на свой страх и риск контр-адмирал, командующий 20-й дивизии ПЛ Л.Ф.Рыбалко. Причем районы патрулирования советских подводников столь плотно контролировались американскими судами ПЛО, что среди командиров ПЛ возникло подозрение о наличии американского агента в руководстве ВМФ СССР.
На самом деле, советским подлодкам, чтобы не обнаружить себя, следовало противостоять мощной системе американской противолодочной обороны «Цезарь», которая включала тысячи километров подводных кабелей и множество гидрофонов. В условиях Карибского кризиса она была приведена в боевой режим. Кроме того, вступила в скрой новая секретная поисковая противолодочная система СОСУС, о существовании которой до октябрьских дней знало только ограниченное число людей. Чтобы достичь района действий, определенных приказом, лодкам пришлось преодолеть не менее 5 противолодочных рубежей.
Продолжение следует.
Немає коментарів:
Дописати коментар