- После публикации статьи в вашей газете мне стали звонить бывшие сослуживцы: “Мишкольц, зачем ты сор из избы выносишь - спустя 40 лет? Мы и так знаем, как всё было...” Я ответил: “Хочу, чтобы все знали правду. Мне большое начальство велело рассказать через 30 лет, я так и сделал”. Но они обиделись. Теперь не хотят со мной разговаривать! Напомним, в статье “Чёрная икра для адмирала. 40 лет назад самолёт Балтфлота уничтожил детсад в Светлогорске. Заживо сгорели 34 человека” (“НК” №289) говорилось о настоящей причине авиакатастрофы 16 мая 1972 года, когда военно-транспортный “Ан-24Т” унёс жизни 8 членов экипажа, трёх женщин-воспитательниц и 23 детей. О событиях тех лет газете рассказал военный авиатор Слободчиков, служивший в 263-м авиационном полку. Он летал бортмехаником в экипаже разбившегося военного самолёта Ан-24. По словам Слободчикова, перед злополучным рейсом лётчики всю ночь пили - отмечали день рождения пилота.
Привет, Мишкольц!
- А почему так странно вас назвали - Мишкольц?
- Это моё прозвище. У всего экипажа были прозвища. Командира звали Остап Бендер, 2-го пилота - Шура Балаганов... И Паниковский у нас был. А ко мне из “Золотого телёнка” ничего не пристало. Однажды летим над Венгрией. Командир глянул на карту, а там - город Мишкольц. Он мне и говорит: “Будем тебя звать Мишкольц”. Ко мне эта кликуха так прилипла, что однажды даже в полётный лист записали не Слободчикова, а Мишкольца. Эта запись и в лётных архивах сохранилась! Многие и сейчас меня встречают и говорят: “Привет, Мишкольц”.
Моих однополчан в живых осталось не больше 30 человек. Остальные умерли. Даже те, кто был моложе меня. Некоторые от пьянки загнулись.
Напился и умер
- После Светлогорской катастрофы многих начальников поснимали с должностей. Три офицера и шесть прапорщиков лишились погон - за пьянку. Собрались выгонять ещё одного прапорщика - бортмеханика Ковалькова. Почему-то он всегда попадался пьяный на глаза начальству.
И вот на собрании все проголосовали “за”, а я поднял две руки “против”. Замполит спрашивает: “В чём дело?” Я объяснил: “У Ковалькова - трое детишек. Одному два года, второму год, а третьему - три месяца. Кто их кормить будет, если вы его выгоните? Его начальники (они тут же сидели, совсем бухие), сами его спаивают. И ещё на собрание пришли пьяные”.
В общем, я их распёк как следует, ещё и матом приложил. И Ковалькова оставили! А мне поручили контролировать, чтобы он не пил.
Действительно, три года он ни капли в рот не брал. А однажды Ковалькова отправили в Иваново - принимать самолёт. Он там напился, заснул... Лежал на спине. Ему стало плохо, он захлебнулся и умер. В документах так и написали - умер от алкогольной интоксикации.
Его труп привезли в Храброво. Меня вызвал командир и говорит:
“Возьми канистру спирта (20 литров) и поезжай в Иваново. Отдай спирт доктору и попроси его переписать справку о причине смерти Ковалькова. Иначе его жена и дети пенсию не получат”.
Я поехал. Врач согласился - взял спирт и написал, что прапорщик умер от сердечной недостаточности.
10 лет тюрьмы
- В связи с собранием произошёл ещё один инцидент. Мне стали угрожать сослуживцы - два прапорщика, которых я опозорил при всех. Пообещали меня отлупить.
Как-то я встретил их на аэродроме. Шесть часов утра, узкая тропинка. Вокруг - никого. А эти парни были здоровые такие - килограммов под 80. Говорят: “Ну, Мишкольц, держись...” А во мне всего 47 кг. Разные весовые категории!
Я достал перочинный ножичек (он у меня и сейчас с собой), раскрыл его и держу. И тут замполит полка выходит из-за угла. Видит - у меня нож в руке.
“Он нас не пускает самолёт готовить, хочет зарезать”, - стали жаловаться эти два амбала.
Замполит им говорит: “Пишите рапорт. Будем разбираться”. В общем, за угрозу жизни мне светили 10 лет тюрьмы.
Приехал полковник из военной прокуратуры, вызвал меня. Я рассказал, что никому не угрожал, а они сами пообещали меня избить. Полковник вызвал этих двоих, вытряхнул из них всю правду. Вернул им рапорта, велел их разорвать и извиниться передо мной. А потом говорит: “Теперь ты извинись”.
Я возразил: “За что?”
“А за то, что они испугались твоего перочинного ножичка”.
Мне в тот раз просто повезло. Полковник нормальным мужиком оказался. Если бы на его месте был какой-нибудь формалист-буквоед, меня бы посадили.
Замполит Ковбаса
- Кроме того, что мы летали на Каспий менять спирт на икру, мы ещё и сами осетров ловили. Бывало, по 120 штук добывали. Руководил всем полковник Комаровский. Брал (тоже за спирт) сети, перемёты - и вперёд.
Был апрель 1974 года. Наш экипаж отправили по секретному заданию на учения - в форт Шевченко. Кроме спирта, мы взяли с собой на Каспий картошку. Она там была на вес золота. В Калининграде стоила 6 копеек за кг, а там - 2 рубля 40 копеек. Картошку мы меняли у местных - на рыбу.
Ну, вот. Прилетели, переночевали. На следующее утро собрались на рыбалку. Всего нас было семеро. Четверо из нашего экипажа (во главе с полковником Комаровским), и трое местных военных: механик, моторист и замполит полигона хохол Ковбаса.
Загрузили в небольшой прогулочный катер сети, два ящика солёной кильки (осётр её здорово ест), два мешка картошки и 20 литров спирта.
“Ну, ребята, будет шторм!”
- Отплыли от берега на двадцать километров. Там мелко! Глубина около пяти метров. Осётр - без зубов. Он по дну идёт и всё, что там есть, засасывает в рот. Вода в Каспийском море очень холодная - плюс 7 градусов. Там даже тюлени живут! А температура воздуха + 40. Погода - хорошая. Тихо... Море не шелохнётся. Красота!
В пяти километрах от нас находился песчаный остров Кулалы, 2 км длиной и около 20 метров шириной. Там работала метеостанция, которой заведовал старик-метеоролог. У него мы собирались переночевать. Ну вот... Поставили мы сети и собрались в путь.
Стали запускать двигатель, а он не заводится. Я полез в мотор. Глядь - масло вытекло. Сливная заглушка снизу выскочила! Двигатель перегрелся, его и заклинило.
За мотором должен солдат следить. Но что с рядового взять? Дело - труба. На катере всего один спасательный круг.
А уже пять часов вечера. Смотрю - с востока чёрная-пречёрная туча на нас идёт. И под ней смерч крутится. Я своим заметил: “Ну, ребята, будет шторм!”
Через 10 минут море как загудело... А мы - на неуправляемом катере. Я в молодости ходил в море, четыре года сельдь ловил в Атлантике. Видел шторм в 10 баллов. Но здесь - никакого сравнения. Ветер свищет, воду крутит, поднимает вверх, а потом на нас всю эту массу обрушивает. Нас качало так, что мачта в воду окуналась.
Меня найдут и похоронят
- Всё! Нам конец. Пятеро побежали в трюм - во главе с полковником Комаровским. А мы с Ковбасой остались в рубке - думать, как нам спастись. Катер качает - то на один борт падаем, то на другой.
Я пошёл посмотреть, что те пятеро в трюме делают. Прихожу... Такая картина. В центре всей компании сидит Комаровский - и плачет. А на шее у него висит единственный спасательный круг. Он его верёвкой привязал.
Я спрашиваю: “Зачем ты круг привязал на шею?” А он: “Когда мы утонем, меня найдут и похоронят. А вы... Чёрт с вами”.
Оказывается, они выпили по кружке чистого спирта и ждут, когда утонут. Мол, помирать, так с музыкой!.. Жуть!
Я решил, что единственный шанс спастись - бросить якорь. Возможно, он удержит судёнышко. Якорь весит больше 100 кг. Да ещё якорная цепь. Но до якоря ещё нужно добраться - он находился на носу.
Пополз я по палубе... А меня мотает, водой заливает. Долез до цепи. Хотел якорный винт отжать - а он заржавел. Видимо, никогда не откручивали.
Нашёл рядом какую-то железяку - заткнута за цепь была. И стал стучать ею по ручке. Открутил! Промок насквозь, как лягушонок. А Ковбаса стоял в рубке и переживал за меня.
Когда якорь упал на дно, нас перестало болтать. Катер потихоньку стал качаться на цепи. Всё! Мы спасены.
Я пошёл на камбуз. Нашёл спички, зажёг плиту. Потом зачерпнул за бортом ведро солёной воды... Помыл картошку и поставил варить - в мундирах. Сам разделся, повесил одежду сушить. На катере была соль, мука, чай... Я испёк оладьи, вскипятил чайник.
Прихожу в трюм. А там Комаровский с кругом на шее. По-прежнему плачет. А остальные спят. Разбудил их. Они опять выпили, поели - и снова спать завалились. Я отправился в кубрик и тоже устроился на ночлег.
В плену у волков
- Утром просыпаюсь - лежу на борту. Что такое? Дверь - вверху. Слышу, в днище волны бьют. Оказывается, нас ветром затащило на берег песчаного острова. Донный песок очень мягкий и якорь потихоньку двигался.
Вылезаю наверх. Смотрю, вокруг катера сидят волки. 16 штук. Шерсть клочьями на них висит.
А на этом острове ни деревьев, ни травы - одни колючки растут. Много чаек и тюленей. Так что волки не голодные. Видимо, сидели и смотрели на катер просто из любопытства.
Мы стали думать, чем волков отпугнуть. Нашли дымовую шашку. Зажгли и бросили в них. Звери отбежали метров на 50 - и снова уселись. Мы и кричали им, и махали. Никакого эффекта.
В итоге на этом острове мы просидели четверо суток - вместе с волками. А потом нас обнаружили с самолёта и прислали рыболовецкое судно.
А оно не может к берегу причалить! Рыбаки нашли какую-то лодку - дырявую. Привязали к канату. И отправили к нам на остров. Ветер её пригнал. А лодка такая: как только в неё садишься, она начинает воду пропускать. Рыбаки нам кричат: “Когда мы будем тянуть, вычерпывайте воду консервной банкой”.
Первого посадили Комаровского. И так по очереди пятерых перетянули. А двоих солдат оставили на острове - катер караулить.
Когда нас доставили в часть, командиры очень удивились. Думали, что мы погибли. Потому что три месяца назад здесь утонули москвичи. Ушли в море за рыбой - и с концами.
Даже рыбу напоили водкой
- Пока нас везли в гарнизон, рыбаки проверили сети. В них попались всего-навсего 12 осетров. Шесть больших - длиной 170 см и весом около 80 кг, и шесть поменьше - по 20, 30 кг. Рыбаки сказали: “Мы вас спасали - расплачивайтесь”. Пришлось делиться. Отдали им спирт и сети, а они нам - осетров.
Рыбаки рассказали нам, как довезти их живыми до Калининграда. Оказывается, нужно взять вату, смочить её спиртом и заложить в жабры каждому осётру. Потом завернуть рыб в мокрый брезент. “Осётры будут спать трое суток, а потом проснутся - живыми”, - пообещали рыбаки. Мы сначала не поверили. Но сделали всё, как они велели.
Домой прилетели через двое суток. Командир пригнал свою “Ладу” и мы повезли этих осетров по начальству. Самого большого - командующему Михайлину. Дверь открыла его жена (самого адмирала дома не было). Затащили рыбу в ванну. Налили туда воды. Я вынул вату из жабр. Осётр и проснулся! Огромная рыбина. Как он начал там биться... Брызги летели аж до потолка.
Жена адмирала запричитала: “Ой, что с ним теперь делать?” Я попросил её принести молоток, стукнул осётра пару раз по голове. Он и затих. Остальных крупных рыбин отвезли командующему авиации Гуляеву, заместителю командующего и ещё двум начальникам штабов. Других - чинам пониже. А нам досталось по половинке.
Я когда служил в полку, мои дети уже чёрную икру не ели - угощали своих друзей. И все удивлялись: откуда у нас икра? Ведь в Калининграде её не было! А на Каспии икра стоила 2 рубля за кг - у браконьеров.
...Вот так мы и жили. И начальству хорошо было, и сами имели кусок с маслом и икрой.
О. Рамирес
28.06.2012 |НК №298|
http://www.rudnikov.com/article.php?ELEMENT_ID=21085
Немає коментарів:
Дописати коментар