Вячеслав Мазуренко.
26 апреля в России,
Украине и Белоруссии прошел день памяти жертв радиационных аварий приуроченный к очередной годовщине Чернобыльской трагедии. На фоне происшествий с массовым радиационным поражением людей, подобных Чернобыльскому, остаются в тени множественные случаи облучения людей с нередким смертельным исходом на атомных подводных лодках, на ранних этапах их освоения. И если первопричиной в Чернобыльской аварии, был человеческий фактор, проявившийся в грубом нарушении действующих инструкций и правил обслуживания ядерных энергетических установок, то на атомных подводных кораблях в первую очередь причиной являлось несовершенство техники за счёт естественных ошибок науки в проектировании совершенно новых установок и слабой технологии производства. Характерным примером такой аварии явилось авария на К-27. В то время это была подводная лодка с уникальной ядерной энергетической установкой на промежуточных нейтронах с жидкометаллическим теплоносителем в 1-м контуре в виде сплава свинца и висмута. Опыт её эксплуатации трудно переоценить, он послужил для создания целой серии совершенных, исключительно маневренных подлодок с реакторами на быстрых нейтронах, а на опыте их эксплуатации с учётом доработок появилась возможность создавать компактные безопасные промышленные реакторы, легко транспортируемые в самые удалённые точки Арктики. Но эти достижения не обошлись без человеческих жертв и лишений на К-27. Но и этих жертв можно было бы избежать, если бы представители науки в первую очередь настаивали на том, что это корабль находится в опытной эксплуатации, а уже потом может представлять боевую единицу флота и учитываться в оперативном планировании. А командование ВМФ в свою очередь учитывая эти обстоятельства, не допускала бы выход корабля в море без выполнения всех рекомендаций науки. Короче, в данном случае причиной аварии был выход в море без проведения регенерации сплава, которую наука рекомендовала провести перед выходом в море, вместо того, чтобы категорически запретить выход, до её проведения. Специалисты науки и промышленности уже выехали, но опоздали к назначенному сроку операции. В свою очередь командование ВМФ, не имея запрета, отправила корабль в море на непродолжительный выход. Как это бывает на флоте, после аварии начались поиски виноватых, причём, среди не виновных в аварии членов экипажа корабля. На кого только не посыпались обвинения за аварию, прежде всего на командира корабля, на операторов пульта ГЭУ, на начальника химической службы, на командира БЧ-5. Трудно утверждать, что все действия членов экипажа по уменьшению последствий аварии были безукоризненны, но подобную аварию не могли предусмотреть даже проектировщики этой энергетической установки. Поэтому у всех членов экипажа, считающих эту энергетическую установку корабля самой безопасной в аварийном отношении, первой реакцией была мысль, что этого не может быть, отчего и растерянность и неуверенность в докладах. А когда нет полной ясности в обстановке трудно принимать правильные решения. Но главное было сделано, развитие дальнейшей аварии было предотвращено ценою жизни и здоровья людей. Уяснив последствия аварии, в первые же сутки командование Северного флота приняло энергичные меры для всевозможного оказания наиболее действенной медицинской помощи облучённым. С 25 по 29 мая 83 члена экипажа, участвовавших на выходе корабля в море были доставлены в 1-й Военно-морской госпиталь в Ленинграде. Остальные были направлены в госпиталя Североморска и Москвы. В первые дни, облученным меняли кровь напрямую по 2-3 раза, а тяжёлым больным десятки раз. Проводили пересадку костного мозга. Донорами были курсанты военных училищ и личный состав бригад строящихся кораблей. Врачи сделали всё, что могли, но в борьбе со смертельной дозой радиации они оказались бессильны. Первым ушёл из жизни 7 июня штурманский электрик белорус Валентин Воевода, который не имел никакого отношения к обслуживанию ядерной установки, но его боевой пост оказался на пути мощного потока гамма-излучения аварийным реактором расположенным всего в трёх метрах за межотсечной переборкой. То есть на пути того, чего, по мнению учёных не могло с этим реактором случиться. Затем последовательно по одному стали уходить из жизни спецтрюмные, непосредственно обслуживавшие механизмы в реакторном отсеке и после аварии, обеспечившие предотвращение её развитие, которое могло привести к аварии второго реактора и к непредсказуемым гибельным последствиям всего экипажа. Эти герои знали, что они подвергаются смертельным дозам облучения, но понимали, что кроме них эти необходимые действия с отсечным оборудованием реакторного отсека никто выполнить не сможет. Из жизни ушли: 16 июня Виктор Гриценко, 18 июня Вадим Куликов,24 июня Саша Петров. Благодаря силе воли, самоотверженной поддержке его жены, сутками дежурившей в течение года у постели больного в госпитале, удалось почти невероятное победить смертельную радиацию и продлить жизнь Николаю Логунову. Но болезнь не отпускала его, раны, то открывались, то закрывались. В 80-х годах ему пришлось ампутировать обе ноги, бездействовала левая рука. После смерти жены Николай сдался и в возрасте 52 лет скончался в январе 1995 года. Остальных участников аварии, которых врачи экстренными мерами спасли от преждевременной смерти от лучевой болезни, уже в июле 1968 года в большинстве признали на ВВК годными к службе на атомных подлодках и к работе с РВ. Обнаруженные отдельные отклонения в здоровье маскировались, как последствия астенновегетативного синдрома, что в дальнейшем дезориентировало лечащих медиков, начинавших лечить бывших подводников не от последствий облучения, а применением психотропных средств от этого синдрома. Если на других аварийных атомоходах после аварии заглушались реакторы, проводилась дезактивация, ремонт энергетической установке и корабль вводился в строй, тот на К-27, была совершенно другая обстановка. Аварийный реактор продолжал непрерывное излучение радиоактивности, превышающее в разы допустимые нормы, А установка правого борта требовала непрерывного обслуживания и длительного перевода её в пригодное для сбережения состояние. Поэтому на корабль для ликвидации последствий аварий пришлось привлекать множество народу, как людей со второго экипажа К-27, не выходивших в море так и офицеров, ранее служивших на этом корабле, а также спецтрюмных с других атомоходов для выполнения необходимых работ. Когда же выяснилось, что для обеспечения хоть какой-то возможности, работать на корабле без риска для жизни, необходимо засыпать аварийный реактор свинцовой дробью, для доставки её в реакторный отсек были привлечены в полном составе экипажи дивизии атомоходов, базирующихся в Гремихе. Ясно, что все ликвидаторы аварии получали свою долю радиации и прежде всего все спецтрюмные и члены второго экипажа. Полученная ими доза значительно превышала норму, позволявшую получить льготы участника ПОР (подразделения особого риска), но в то время сам факт аварии составлял большую тайну, в специальных органах был не учтён и поэтому никому и ничего не полагалось. Спустя много лет, когда многие аварии на атомоходах перестали быть тайной многие из оставшихся в живых участников и ликвидаторов последствий аварии на К-27, через суды добились положенных им льгот и согласно указа президента Российской Федерации, были награждены Орденами Мужества, некоторые посмертно. Но к сожалению за давностью лет, кого-то забыли включить в списки или были утеряны документы, подтверждающие их присутствие на корабле, но самое печальное, что в результате развала СССР, многие герои оказались за границами России, в Украине и в Белоруссии и не получили российских наград. А руководители независимых государств, просто не понимают, за какие заслуги перед их государствами надо награждать проявивших мужество на К-27. Большой несправедливостью надо считать и уравниловку в наградах. Необходимо было выделить, присвоив им звание Героев России, сознательно идущих на смерть во имя спасения всего экипажа погибших героев реакторного отсека спецтрюмных: Виктора Гриценко, Вадима Куликова, Сашу Петрова и их старшину команды Николая Логунова. Ну а всем кто слышал об этой аварии, знает или помнит её участников до конца жизни подобает относиться с вечной памятью к уже преждевременно ушедшим из жизни и с добрым вниманием к продолжающим жить.
Контр-адмирал в отставке В.Наумов.
Немає коментарів:
Дописати коментар