НЕПРИДУМАННОЕ. ПИСАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР ПОКРОВСКИЙ ВСПОМИНАЕТ...

Никто не спал в холодную войну

Я пришел на Северный флот в 1975 году - холодная война была в самом разгаре и интенсивность боевых служб все время только повышалась.     Атомные подводные лодки в 1975-76 годах еще только начинали устанавливать боевой цикл в одну автономку в год. В 1977-78 годах этот цикл установился окончательно, а вот к 1980 году это уже было две боевые службы в год, а потом - и более того - 250-300 суток ходовых
. Мы только приходили с моря и тут же уходили на учения, тренировки, подтверждение задач, ракетные и торпедные стрельбы - продыха никакого не было. Однажды пришли с автономки и только должны были уйти в отпуск, как сейчас же пришла команда «отставить отпуск», и мы за 8 дней приняли новый корабль, откатали за этот срок на нем те задачи, что и должны были, и ушли в очередную автономку, сделав межпоходовый ремонт техники за отведенное нам время - то есть за те же 8 дней, - а потом еще и доделывали все, что не получилось доделать, на полном ходу. Это было время, когда казалось, что сил человеческих не должно хватить. Я сначала научился совсем не спать сутки, потом - двое, затем - четверо. А потом установил свой личный рекорд - десять суток без сна. Сначала спать очень хочется - почти ничего не соображаешь, а потом сон пропадает, и ходишь по отсекам так, будто вокруг тебя только прозрачная оболочка. Потом появляются галлюцинации, сны наяву, и явь очень трудно отделить от сновидений. В середине автономки штурман мог ночью вдруг появиться в центральном посту перед изумленным старпомом в шинели - и это при + 25 градусах в отсеке - и запросить «добро» на сход с корабля. И старпом ему на полном серьезе говорил: «Сход запрещаю!». Тогда штурман отвечал: «Есть!» - поворачивался и шел в каюту досыпать и на следующий день ничего не помнил. Или кто-то просыпался с криком от ужаса, потому что спал в каюте на верхней полке, и ночью ему приснилось, что он в гробу. Там просто подволок очень близко от лица, вот и почудилось, а соседи по каюте вскочили и быстренько выбросили его в коридор - он им спать мешал - выбросили и тут же улеглись спать опять, практически не просыпаясь. А выброшенный в коридор полежал-полежал на палубе, пришел в себя, тихонечко встал да и просочился опять в каюту, в великой надежде снова уснуть. А командиры у нас не спали в автономках вовсе, и называлось это все бессонницей с таблетками - вот только таблетки их не брали, и в обморок они падали, и приходили с моря с расстройствами психики. Все это было, давно было и называлось «защитой интересов Родины» - мы так и докладывали при заступлении на вахту: «На защиту интересов Родины заступил капитан третьего ранга такой-то» - замполиты нам такую формулировочку придумали, чтоб, значит, посильнее у нас получалось. А однажды мы шли Датским проливом со скоростью почти 16 узлов на глубине 50 метров. Сумасшествие, конечно, потому что Датский пролив битком набит айсбергами, и высота у них в подводной части может достигать двухсот метров. Вот тогда с ума сходили уже акустики, потому что лодка идет вслепую и налететь на айсберг на скорости 16 узлов - мало не покажется, он может весить миллионы тонн, а «слышит» тот айсберг только акустик. С ним айсберг «разговаривает» - айсберг же непрерывно тает, и ручьи с него бегут в океан. Вот журчание этих ручейков и слышат акустики, потея во всех местах, где только можно. После такой вахты старшина наших акустиков вваливался ко мне на пост и просил: «Чайку не нальете?» - и я тут же отпаивал его чаем с черничным вареньем - сам ту чернику по сопкам собирал. И с текущими ракетными шахтами в море выходили - сливали с нее забортную воду просто в трюм, каждую секунду рискуя раздавить ракету в шахте, и на К-219 ту ракету все-таки однажды раздавили. И называлось это у нас: «Нас качает Северный флот в своих огромных ладонях». * * * ...Это был обычный выход лодки на торпедные стрельбы. Стреляли «малышами» - это акустические имитаторы, торпеды-«шумелки». Такие стрельбы обеспечивает торпедолов - по-нашему, «тэ-эл». На нем обычно командир - мичман, а в нашем случае полагается сажать на него группу обеспечения - какого-нибудь старпома с лодки, связиста, ну и парочку лейтенантов, чтоб потренировались. В этот раз на «тэ-эле» был старпом с нашего корабля. Только вышли в море, пришли в район, отстрелялись, всплыли, нашли «малышей», чтоб подобрать, подогнали к ним «тэ-эл», сами почти встали, как немедленно нарисовался «американец» - эсминец, больше похожий на крейсер. Утюг утюгом, но ходит быстро - узлов двадцать пять. Подошел он, врос неподалеку и флажки развесил, как всегда: «Произвожу учения, прошу не мешать». И тут с этого страшилища мирового империализма спускается резиновая шлюпка, в ней человека четыре, и все красивые, в гидрокостюмах - шоу, да и только. И шоу началось. Наши еще «малышей» не подняли на борт - те торчали из воды своими оранжевыми головами, а к ним уже на полном ходу шла резиновая шлюпка. Приказ с лодки: «Отогнать шлюпку!» - и началась коррида. Торпедолов врубил полный ход и - на шлюпку. Та от него в сторону и все пытается заарканить «малыша» и втащить его на борт. «Тэ-эл» гонялся за шлюпкой, как гончая за зайцем. Та уворачивалась, уходила на вираже, и все пыталась «малыша» прихватить. А на «тэ-эле» все вцепились во что попало и орали от охватившего их азарта, а рулевой матросик тот просто рычал: «Раздавлю, сука, раздавлю!» - шлюпка вертелась у него перед самым носом. Наконец американцы отказались от желания втащить к себе «малыша» и просто, подскочив, треснули его по оранжевой башке молотком. Башка у нашего «малыша» крепкая, железная - он выдержал, а вот нервы нашего старпома - нет. И тут он как заорет: «Стреляй!» - и лейтенанты, в руках у которых были только ракетницы, направили их параллельно морской глади прямо на шлюпку и грянули одновременно. Ракеты, изобразив внебрачных детей Змея Горыныча, прошли ровно над шлюпкой - в ней все повалились на дно, и ракеты со злобным шипением прошли над их спинами, никого не задев. Шлюпка тут же отошла и спряталась под бортом у «американца» - играть в догонялки им почему-то расхотелось. Да и нашим расхотелось - у нас ракеты закончились. Американцы все это снимали на видео и фотографировали изо всех сил, а вот в нашем фотоаппарате пленку, как всегда, заклинило. По приходу старпома ждали в штабе. Наш МИД немедленно прислал разгромную бумаженцию. В ней значилось черным по белому все наше отвратительное международное поведение и то, что президент США Рейган возмущен «нападением на беззащитную американскую шлюпку». Старпома нашего наказали, объявили ему то ли выговор, то ли «неполное служебное», но только все его на дивизии поздравляли, подходили и жали руку, и он был горд и еще целых два дня ходил совершенным именинником. 
 Александр ПОКРОВСКИЙ, писатель Опубликовано: «Мурманский вестник» от 18.05.2013