— Валерий Федорович, в чем вы видите назначение военно-морского флота, и в частности подводного флота, в военное и мирное время?
- Задача военно-морских сил в военное время предельно ясна. Вот, например, в Советском Союзе строительство подводного флота шло очень высокими темпами. В годы Великой Отечественной войны мы обладали достаточным количеством подводных лодок для действия на море. Однако в первые дни войны СССР потерял все основные базы на Черном и Балтийском морях и вынужден был вести оборонительные действия. Однако боевая работа советских подводников обеспечивала победы войск на суше. Так, в 1942 г. силами советских подводников был пущен на дно немецкий транспорт, на борту которого находился груз из десятков тысяч меховых полушубков, предназначенных для частей Вермахта, действовавших на сталинградском направлении. Представляете, что значит оставить в лютый мороз несколько десятков тысяч вражеских солдат без теплого снаряжения… В годы Великой Отечественной войны советские лодки потопили больше 100 боевых кораблей и 300 транспортов неприятеля. Свыше 6 тысяч моряков получили ордена и медали, 27 человек стали Героями СССР. Действуя бесстрашно и дерзко, наши подводники топили фашистские корабли там, где нападения никто не ожидал. Моряки-герои навечно останутся в памяти страны – среди них капитан 3 ранга Евгений Осипов, который за один поход потопил пять немецких транспортов. Из тех, кому посчастливилось встретить День Победы, – легендарный подводник Александр Маринеско. Его «Щука» С-13 в 1945 г. отправила на дно немецкий лайнер «Вильгельм Густлов«, на котором от наступления Красной Армии спасались около 10 тыс. человек, среди которых было 3700 высококлассных подводников – последняя надежда Гитлера установить контроль над Атлантикой. Что касается мирного времени, то Российский военно-морской флот испокон веков, особенно в мирное время, представлял собой мощное орудие геополитики. В зависимости от того, насколько военный флот обладал возможностью совершать дальние походы (я имею в виду рейды в открытый океан), настолько была сильна внешняя политика России. Поскольку любой политический шаг всегда мог быть весомо подкреплен демонстрацией силы военно-морского флота. Приведу пример. В 1979 г. я находился на боевой службе. Тогда как раз начались открытые военные действия между Вьетнамом и Китайской Народной Республикой, способные в любой момент перерасти в крупно-масштабную войну во всем регионе. Чтобы предотвратить ее, мне было поручено с кораблями, находившимися на боевом дежурстве, выдвинуться к берегам Китая. Замечу, что в состав группы входило примерно 20 атомных подводных лодок, не считая надводных кораблей. МИД СССР выступил с нотой протеста. А мы весьма весомо подтвердили присутствием советских боевых судов серьезность намерений советских дипломатов. Причем наши атомные субмарины находились в надводном положении с поднятыми ракетными контейнерами. Демонстрация силы, которую наблюдали все разведывательные службы Китая, возымела действие. Агрессия Китая против Вьетнама была прекращена. В послевоенный период Золотые звезды Героев СССР получили 74 подводника. Подвиг далеко не всех широко известен – времена были такие. В 1961 г. на АПЛ К-19 в Атлантике произошла авария реактора. Самоотверженная работа членов экипажа, многие из которых получили смертельные дозы радиации, предотвратила взрыв, который мог привести к третьей мировой войне. Немало в стране подводников, успевших стать Героями России. События недавнего прошлого: в зоне абсолютного господства противолодочных сил США российская АПЛ «Волк» обнаружила и длительное время скрытно следила за новейшим американским подводным ракетоносцем «Огайо», считавшимся недосягаемыми для субмарин противника. В Пентагоне тогда разгорелся скандал, а командир АПЛ Алексей Буриличев – ныне контр-адмирал, замначальника штаба Северного флота – стал Героем России. Вот, что такое ВМФ, и в частности подводный флот, в мирное время. Я думаю, что не произошло бы никакого задержания российского парусника во Франции, ни задержания в нарушение всех законов в 2001 г. в Канаде трех российских крупных рыболовецких судов, обладай в наше время Российская Федерация таким же мощным Военно-морским флотом и подводными силами, как Советский Союз. Престиж страны, ее политический вес всегда подкреплялся в дальних морских походах, начиная от Балтики до Тихого океана. — -Насколько, на ваш взгляд, подводный флот России соответствует своему назначению по защите Отечества? Удовлетворяет ли финансирование нужды подводного флота?
— Если говорить о том, что сейчас происходит с подводным флотом Российской Федерации, то со всей ответственностью могу сказать, что за минувшие годы численность подводного флота значительно уменьшилась. Если в советском подводном флоте состояло на вооружении 216 подводных лодок всех типов, то сейчас их осталось не более 50. Содержание подводной лодки, даже если она стоит у причала, стоит огромных затрат. Я уже не говорю о стоимости выхода лодки в море. Более того, каждые 10 лет надо проводить средний ремонт с модернизаций подводной лодки, а это опять большие затраты из бюджета страны. Мне, как бывшему депутату Государственной Думы, хорошо известны параметры военного бюджета России. Могу сказать, что их достаточно для строительства одной подводной лодки один раз в пять лет. Я не говорю о строительстве других ударных кораблей, например авианосцев. У Российской Федерации на это средств нет. Это к вопросу о бюджетных ассигнованиях. С другой стороны, надо учитывать, что в настоящее время Российская Федерация не может иметь такой подводный флот, какой был в Советском Союзе. Для этого нужны опять-таки громадные средства. Сейчас, думаю, нужно выбрать оптимальную структуру подводных сил, которая полностью соответствовала бы задачам, поставленным Верховным главнокомандующим, требованиям, предъявляемым к обеспечению безопасности России. Иными словами, решить эту задачу с минимальными затратами средств. Это возможно. Например, на Камчатке существовали четыре структуры: 2-я флотилия атомных подводных лодок, Камчатская флотилия разнородных сил, 25-й армейский корпус, 72-й корпус ПВО. Не легко, но в 1998 г. удалось объединить все эти структуры под единым командованием в войска Северо-Востока России. Таким образом, удалось сократить финансирование группировки на 1 миллиард 200 миллионов рублей. Таких возможностей есть достаточно много. Чтобы их реализовать, надо всего лишь навести порядок в финансово-хозяйственной деятельности Вооруженных сил. В этой связи было бы весьма полезно, если бы такая серьезная общественная организация, как Клуб военачальников в сотрудничестве с другими ветеранскими организациями могли бы обобщить имеющиеся предложения, (а их от ветеранов поступает немало), выделить из них наиболее оптимальные, приемлемые для военного строительства в Вооруженных силах Российской Федерации и добиваться внедрения их в жизнь. К сожалению, чаще все происходит иначе. Вновь сошлюсь на свой депутатский опыт. Так, при внесении на обсуждении пленарного заседания Госдумы законопроекта, я десятки раз задавал вопросы, какие исследовательские институты, какие ученые, юристы, практики работали над проектом закона. И, знаете, ни разу я не получил исчерпывающего ответа. А ведь с точки зрения обеспечения и содержания армии существует очень много сложных вопросов, ожидающих своего решения. Сколько лет говорят о том, что необходимо серьезно увеличить денежное содержание военнослужащих. Будучи депутатом, я неоднократно предлагал внести поправки в закон «О статусе военнослужащих». Возьмем хотя бы, к примеру, Камчатку, с которой я связан годами службы. Как я понимаю, с учетом удаленности и сложных условий службы, государство должно обеспечить каждому члену семьи военнослужащего прожиточный минимум и плюс 20% от этой суммы сверху. Если учесть, что офицер за съемную трехкомнатную квартиру на Камчатке платит около 10 тысяч рублей в месяц, то ясно, что действующих коэффициентов не хватает. Если в былые времена зарплата командира атомной подводной лодки составляла 1300 рублей, а билет на самолет от Петропавловска до Москвы стоил 136 рублей, то сейчас командир подводного атомохода не в состоянии купить билет на самолет в оба конца. Это к вопросу о том, достаточное ли финансирование и материальное обеспечение. — Валерий Федорович, что вы можете сказать о подводных лодках нового поколения «Амур-1650», «Амур-950», представленных Российской Федерацией на международной выставке вооружений DEFEXPO INDIA-2006? — Сами названия подводных судов, выставленных в Индии, говорят о том, что это модернизированные субмарины, предназначенные на экспорт. Это современные подводные лодки. Они практичные, удобные и дешевые, по сравнению с зарубежными аналогами. Это известно любому специалисту, знающему толк в подводных лодках. У представленных на выставке образцов подлодок за счет повышения скрытности лодок повышены боевые возможности, установлено современное ракетно-торпедное вооружение, гидроакустические приборы, увеличена глубина погружения и автономность плавания, скорость. Все это в совокупности делает лодку способной обеспечить безопасность экипажу. Думаю, успешная реализация этих проектов на внешнем рынке позволит стране получить средства, необходимые для возрождения российского Военно-морского флота.
— Почему вы выбрали для себя одну из самых сложных профессий – профессию военного моряка-подводника?
— Я с детства мечтал стать не просто военным, а военным моряком. Мне нравилась дисциплина, организация, порядок. А, если говорить о подводном флоте, то это, прежде всего, высочайшая дисциплина и порядок, потому что именно на подводном флоте от действий одного человека зависит жизнь всего экипажа. С другой стороны, профессия подводника, хотя и является одной из опасных, но в то же время наиболее престижная из других военных профессий на флоте. С годами я понял, что именно стратегические атомные подводные лодки, вооруженные ракетами, определяют судьбу вооруженной борьбы на море. В силу этих обстоятельств я и стал офицером-подводником. Некоторые представляют поход на подводной лодке, как прогулку. На эту тему мне неоднократно приходилось говорить с гражданскими людьми. Хочу сказать, что служба на подводной лодке – это уже само по себе тяжелейший труд. Настолько велика нагрузка на каждого члена экипажа во время плавания, что думать о том, что с тобой случится завтра или просто лежать и мечтать в свободное от вахты время – просто некогда. Ведь подводная лодка не просто находится под водой. Она выполняет массу задач, которые обеспечивают защиту нашего государства и успех в войне на море. Я помню свое первое погружение на подводной лодке ПЛ-94. Было интересно, особенно волновал момент, когда лодка уйдет под воду. Командовал тогда кораблем капитан первого ранга Сучков, который в 1973 г. погиб на подводной лодке К-56 при столкновении с научно-исследовательским судном «Академик Берг». Кстати, его сын, несмотря на гибель отца, продолжил династию подводников, стал контр-адмиралом. — Какими качествами, на ваш взгляд должен обладать офицер-подводник?
— Не буду говорить о здоровье, смелости. Думаю, что, прежде всего, офицер-подводник, да и любой человек, посвятивший себя Вооруженным силам, должен любить свою Родину, а Родина – любить своих детей: от крестьянина до президента, независимо от профессии и национальной принадлежности. Вот только в этом случае каждый осознает себя защитником Отечества и не будет уклоняться от службы в армии.
— Каким, на ваш взгляд, должен быть современный подводный флот России?
— Современные Вооруженные силы России должны быть, прежде всего, мобильными. Сейчас мы должны опираться на полностью укомплектованные части быстрого реагирования. Иными словами, надо сформировать и полностью вооружить мобильные дивизии, которые можно всегда оперативно перебросить в нужную точку. Думаю, что нам предстоит идти именно по этому пути. Прежде всего, необходимо правильно поставить цель и задачу существования подводного флота. А правильно поставленные задачи могут стать отправной точкой дальнейшего его развития. В то время, когда я был командиром дивизии, у меня было 14 атомных подводных лодок. На боевой службе из них обычно находилось 2–3 субмарины. При этом боевое напряжение составляло примерно одну пятую часть. Как правило, подводная лодка ремонтировалась от трех до пяти лет. Может, нам было бы целесообразнее пойти по другому пути? Обеспечить подводные лодки межпоходовым, средним, текущим ремонтом таким образом, чтобы боевое напряжение составляло процентов 50. Выполнив это, сразу же ответим на вопрос, зачем иметь 14 подводных лодок, когда на боевой службе находятся не 7, а 2–3 лодки. Такая практика существует во многих странах мира. В США, например, боевое напряжение, составляет 60%, т. е. из 10 подводных лодок 5 всегда находились на боевой службе. Такого можно достичь, на мой взгляд, не умножением числа субмарин, а высокой боевой подготовкой экипажей, в том числе межпоходовой. Для этого надо существенно технически укрепить учебные центры. Тот же центр подготовки экипажей в Сосновом бору в Ленинградской области, центр в Обнинске. Не секрет, что при изношенном оборудовании, они в основном функционируют на энтузиазме тех, кто там служит. Причем, как я полагаю, затраты на модернизацию учебной базы окупятся за счет безаварийной эксплуатации судов подводного флота. Думаю, что в этом направлении нам надо двигаться. Сколько нам надо подводных лодок? Да, в Советском Союзе их было 216. Сейчас осталось около 50. Может быть, этого достаточно, но давайте обеспечим их своевременным межпоходовым ремонтом, техническим обслуживанием. То, что Военно-морской флот нужен России, у меня не вызывает ни малейших сомнений. Пока есть Российское государство, есть государственные интересы, людям в погонах их надо защищать и отстаивать, в том числе с помощью кораблей подводного флота.
— Валерий Федорович, на подводном флоте, как, впрочем, и везде, случаются аварийные ситуации, приводящие порой к катастрофам, гибели людей, подводных лодок. Насколько нужно открытое обсуждение в прессе фактов трагедий на море? Не приводит ли это к смакованию некоторыми СМИ человеческого горя?
— Вы правильно подобрали слово «смакование». Не буду говорить об этической стороне проблемы – это на совести журналистов. Однако ситуация, как правило, складывается так. Смерть каждого человека – это трагедия. В каждом случае, когда произошла гибель подводной лодки, членов экипажа, как это было с «Курском», досужие рассуждения в прессе дают самый отрицательный эффект. Когда гибель человека становится обычным делом, то у людей просто извращается психология. Обыватель начинает думать, что, мол, так и должно быть, что аварии и катастрофы – закономерное явление. Это далеко не так. Я, например, служил на 2-й флотилии атомных подводных лодок с 1971 по 1999 г. Так вот, за неполные двадцать лет погибло 5 человек, не считая 1983 г., когда при гибели подводной лодки К-469 погибло 19 членов экипажа. Смакование трагедии способствует нагнетанию истерии, а появление в прессе различного рода домыслов может пустить следствие по ложному пути. Зачастую в печати появляются различного рода домыслы причин трагедии. Печатное слово, как известно, обладает конкретной силой, и частое его повторение формирует ложное мнение людей. Каждый начинает себя считать, если не стратегом, то специалистом в данной проблеме. А ведь каждый корабль, подводная лодка, шахта, где произошло ЧП, если хотите, – это сложнейший технический организм, и вникнуть в существо случившегося подчас трудно даже специалисту. Конечно, факт трагедии замалчивать нельзя. Если уж случилась беда, то факт происшествия надо предать гласности. А вот выводы о причинах должна делать комиссия специалистов и работников компетентных органов, например прокуратуры. Я был заместителем председателя комиссии расследования причин гибели атомной подводной лодки «Курск» и могу авторитетно заверить, что члены комиссии рассмотрели все вероятные причины гибели атомохода. Вы тут задавали вопрос о достаточности финансирования подводного флота. Так вот, неполное удовлетворение материальных нужд флота в те годы, наряду с недостаточной подготовкой моряков-подводников я с полным правом могу назвать среди косвенных причин гибели подводной лодки. Хотя основной причиной гибели стал взрыв торпеды в головном отсеке подводной лодки…
— Как осуществляется сотрудничество российских подводников с подводниками из стран НАТО? — Подводный флот – вещь специфическая. Но, тем не менее, сотрудничество со странами НАТО есть. Мы бываем на их кораблях. Они посещают наши. Проходят и совместные учения с подводниками стран Североатлантического альянса. В прошлом году российская АПЛ «Вепрь» впервые в истории зашла на французскую базу в Бресте. А в июне–июле этого года российские подводники принимали участие в маневрах НАТО «Сорбет Роял–2005» по поиску и спасению экипажей аварийных подлодок. Но все же повторю еще раз – подводный флот вещь специфическая и его демонстрировать не стоит. — Что бы вы пожелали российским подводникам в 100-летие подводного флота России?
— Во-первых, безаварийного плавания. Чтобы количество погружений всегда равнялось количеству всплытий. Молодежи сказал бы: «Любите подводные лодки и идите на них служить. Это самое грозное оружие в войне на море, а в мирное время важный инструмент внешней политики». Думаю, что моряки-подводники могут с честью и гордостью встретить свой профессиональный праздник, а мы – не беспокоиться за судьбу страны: подводная составляющая ядерных сил сдерживания будет и впредь защищать Россию от любой агрессии. В чем заслуга наших Вооруженных сил? В том, что на территорию нашей страны с 1945 г. не упала ни одна бомба. Свой вклад в это внесли и российские подводники, которых я от всей души поздравляю со 100-летием подводного флота России.
Беседовал Виктор ВОЛОДИН,2008 год.
Немає коментарів:
Дописати коментар