История рядом с нами – преступления Красной Армии в Польше 1944-1945 гг.
Вступая на польскую землю в 1944 и 1945 году, Красная Армия воровала и грабила. Хотя формально русские входили как освободители, передающие власть только что созданным польским властям (Польский Комитет Национального Освобождения), на самом деле администрация и вся повседневная жизнь подчинялись советским военным комендантам. Точно так же и государственные польские службы подчинялись советским советникам, за которыми всегда оставалось последнее слово. Хуже всего с точки зрения беззакония ситуация выглядела в Силезии, а также на Западном Поморье, присоединённым к Польше в силу ялтинских и последующих соглашений. О вступлении Красной Армии на Западное Поморье в 1945 году и о сопутствующих этому разбоях, от которых страдало мирное население, мы беседуем с доктором Кшиштофом Буковским, прокурором Института Национальной Памяти.
Томаш Войцеховский: Господин прокурор, что мы сегодня знаем о событиях, сопутствовавших вступлению Красной Армии на территории Западного Поморья в 1945 году?
Кшиштоф Буковский: Согласно проведённым мною расследованиям, касающимся конкретных происшествий, можно сказать, что материалов не так уж много, хотя историки во многих исследованиях затрагивают тему солдат Красной Армии. Мы, главным образом, опираемся на показания свидетелей, третьих лиц, воспоминания, записи того времени, когда начала создаваться польская администрация. К сожалению, это данные, скорее, фрагментарные, неполные. Наверняка большая часть материалов находится в архивах в России. Сегодня, по прошествии стольких лет, известно, что вступлению русских сопутствовало насилие по отношению к гражданскому населению.
Томаш Войцеховский: Следовательно, это было явление массового масштаба?
Кшиштоф Буковский: Да, части Красно Армии грабили, изнасилования женщин были обычным явлением, убивали по любому поводу. Нашу землю воспринимали как «трофейную», как добычу, не полностью принадлежащую новой Польше. Русские совершенно этого не скрывали. Польские власти обращались к советским командирам, в том числе к Рокоссовскому, но царило большое самоуправство среди русских отрядов.
Томаш Войцеховский: А могли бы Вы привести конкретные примеры преступлений советских солдат? Кшиштоф Буковский: Одним из таких событий является убийство трёх человек, совершённое весной 1945 года в Сянове. В одном из домов семья, вероятно, приютила у себя раненого солдата Вермахта. Когда русские это обнаружили, солдата и семью, которая его укрывала, расстреляли на лугу неподалёку. Несколько иная судьба ждала убегавшую через Сянов семью, состоявшую из мужчины и двух женщин. Женщины были многократно изнасилованы, в результате чего покончили жизнь самоубийством. Просто повесились. Мужчина умер позже, через какое-то время. Томаш Войцеховский: В других городах тоже имели место убийства раненых немцев? Кшиштоф Буковский: Конечно. Например, в Кошалине, в здании нынешнего Лицея им. Ст. Дюбуа, размещался госпиталь. Лежавшие там солдаты Вермахта были убиты. Спаслись две женщины - санитарка с дочерью. Они спрятались в шкафу, опасаясь изнасилования. Всем известна также история Берты фон Маасов, умершей от удара прикладом, который нанёс ей солдат Красной Армии, когда она встала на защиту другой диаконисы, которую попытались изнасиловать. Следует напомнить также о деятеле антигитлеровской оппозиции, немецком пасторе Фридриже Оннаше. В 1945 году он с семьёй переехал из Щецина в Кошалин, где в марте его застало врасплох вступление советских войск. Он укрылся в схроне во дворе дома. Когда пастор Оннаш вышел из укрытия, чтобы вернуться в дом за продуктами, его задержали русские. Он был расстрелян на месте. Томаш Войцеховский: Но, господин прокурор, можно ли как-то объяснить поведение русских? Они наконец-то имели возможность отомстить за зверства СС и Вермахта, так что трудно тут говорить о какой-то дисциплине. Кшиштоф Буковский: Можно попытаться понять поведение русских, но, конечно, это не оправдывает изнасилований и убийств, от которых пострадали также и поляки. Хотя и правда, что советское командование пыталось бороться с засильем мародёрства и несубординации. Когда вслед за армией вошёл НКВД, сделалось несколько спокойнее. Когда в 1946 году на этих территориях укрепилась польская администрация, стала медленно, постепенно возвращаться стабильность. Томаш Войцеховский: Вы упоминали о нападениях на поляков, об убийствах. Они были частыми? Кшиштоф Буковский: Да, они случались часто. Мародёры и советские солдаты совершали нападения, разбои, стреляли в наших милиционеров. Дантовские сцены разыгрывались в Бытове, где в пересыльном лагере русские в ужасных условиях содержали немцев и польское население. Русские были способны убить семью за коня с повозкой. В Колобжеге, например, советский солдат изнасиловал польку, а затем убил её, вонзив ей в живот дверную петлю. Томаш Войцеховский: Его поймали? Кшиштоф Буковский: Да, в казармах, где располагалась его часть, произвели обыск. Были найдены вещи убитой женщины, что позволило самим русским установить преступника. Этого солдата повесили на колобжеской ратушной площади. Томаш Войцеховский: Вы, естественно, знаете, что военные рапорты и рапорты Службы Безопасности того периода большинство преступлений приписывают немцам – остаткам разгромленных войск Вермахта и членам организации «Вервольф». Кшиштоф Буковский: Я знаю, но это было вызвано необходимостью затушевать определённые действия Красной Армии, во-вторых, следует делать поправку на недостаток информации, поскольку Западное Поморье в ту пору было «Диким Западом»: прибывающие с востока переселенцы, живущие здесь немцы и, наконец, Советская Армия. А «Вервольфа» как такового не было, ну, может, кроме Щецина. Во всяком случае, мне не попадались свидетельствующие о нём материалы. А остатки немецкой армии чаще укрывались в лесах и пытались перебраться через Одру, нежели совершали убийства. Томаш Войцеховский: Господин прокурор, какова цель расследования этих дел по прошествии стольких лет, ведь большинства преступников уже нет в живых? Речь идёт об исторической справедливости? Кшиштоф Буковский: Речь идёт не только о наказании, но и прояснении истории, событий, о том, чтобы показать всех пострадавших, заклеймить преступников. Нельзя забывать об этом.
Томаш Войцеховский
источник
оригинал
Вступая на польскую землю в 1944 и 1945 году, Красная Армия воровала и грабила. Хотя формально русские входили как освободители, передающие власть только что созданным польским властям (Польский Комитет Национального Освобождения), на самом деле администрация и вся повседневная жизнь подчинялись советским военным комендантам. Точно так же и государственные польские службы подчинялись советским советникам, за которыми всегда оставалось последнее слово. Хуже всего с точки зрения беззакония ситуация выглядела в Силезии, а также на Западном Поморье, присоединённым к Польше в силу ялтинских и последующих соглашений. О вступлении Красной Армии на Западное Поморье в 1945 году и о сопутствующих этому разбоях, от которых страдало мирное население, мы беседуем с доктором Кшиштофом Буковским, прокурором Института Национальной Памяти.
Томаш Войцеховский: Господин прокурор, что мы сегодня знаем о событиях, сопутствовавших вступлению Красной Армии на территории Западного Поморья в 1945 году?
Кшиштоф Буковский: Согласно проведённым мною расследованиям, касающимся конкретных происшествий, можно сказать, что материалов не так уж много, хотя историки во многих исследованиях затрагивают тему солдат Красной Армии. Мы, главным образом, опираемся на показания свидетелей, третьих лиц, воспоминания, записи того времени, когда начала создаваться польская администрация. К сожалению, это данные, скорее, фрагментарные, неполные. Наверняка большая часть материалов находится в архивах в России. Сегодня, по прошествии стольких лет, известно, что вступлению русских сопутствовало насилие по отношению к гражданскому населению.
Томаш Войцеховский: Следовательно, это было явление массового масштаба?
Кшиштоф Буковский: Да, части Красно Армии грабили, изнасилования женщин были обычным явлением, убивали по любому поводу. Нашу землю воспринимали как «трофейную», как добычу, не полностью принадлежащую новой Польше. Русские совершенно этого не скрывали. Польские власти обращались к советским командирам, в том числе к Рокоссовскому, но царило большое самоуправство среди русских отрядов.
Томаш Войцеховский: А могли бы Вы привести конкретные примеры преступлений советских солдат? Кшиштоф Буковский: Одним из таких событий является убийство трёх человек, совершённое весной 1945 года в Сянове. В одном из домов семья, вероятно, приютила у себя раненого солдата Вермахта. Когда русские это обнаружили, солдата и семью, которая его укрывала, расстреляли на лугу неподалёку. Несколько иная судьба ждала убегавшую через Сянов семью, состоявшую из мужчины и двух женщин. Женщины были многократно изнасилованы, в результате чего покончили жизнь самоубийством. Просто повесились. Мужчина умер позже, через какое-то время. Томаш Войцеховский: В других городах тоже имели место убийства раненых немцев? Кшиштоф Буковский: Конечно. Например, в Кошалине, в здании нынешнего Лицея им. Ст. Дюбуа, размещался госпиталь. Лежавшие там солдаты Вермахта были убиты. Спаслись две женщины - санитарка с дочерью. Они спрятались в шкафу, опасаясь изнасилования. Всем известна также история Берты фон Маасов, умершей от удара прикладом, который нанёс ей солдат Красной Армии, когда она встала на защиту другой диаконисы, которую попытались изнасиловать. Следует напомнить также о деятеле антигитлеровской оппозиции, немецком пасторе Фридриже Оннаше. В 1945 году он с семьёй переехал из Щецина в Кошалин, где в марте его застало врасплох вступление советских войск. Он укрылся в схроне во дворе дома. Когда пастор Оннаш вышел из укрытия, чтобы вернуться в дом за продуктами, его задержали русские. Он был расстрелян на месте. Томаш Войцеховский: Но, господин прокурор, можно ли как-то объяснить поведение русских? Они наконец-то имели возможность отомстить за зверства СС и Вермахта, так что трудно тут говорить о какой-то дисциплине. Кшиштоф Буковский: Можно попытаться понять поведение русских, но, конечно, это не оправдывает изнасилований и убийств, от которых пострадали также и поляки. Хотя и правда, что советское командование пыталось бороться с засильем мародёрства и несубординации. Когда вслед за армией вошёл НКВД, сделалось несколько спокойнее. Когда в 1946 году на этих территориях укрепилась польская администрация, стала медленно, постепенно возвращаться стабильность. Томаш Войцеховский: Вы упоминали о нападениях на поляков, об убийствах. Они были частыми? Кшиштоф Буковский: Да, они случались часто. Мародёры и советские солдаты совершали нападения, разбои, стреляли в наших милиционеров. Дантовские сцены разыгрывались в Бытове, где в пересыльном лагере русские в ужасных условиях содержали немцев и польское население. Русские были способны убить семью за коня с повозкой. В Колобжеге, например, советский солдат изнасиловал польку, а затем убил её, вонзив ей в живот дверную петлю. Томаш Войцеховский: Его поймали? Кшиштоф Буковский: Да, в казармах, где располагалась его часть, произвели обыск. Были найдены вещи убитой женщины, что позволило самим русским установить преступника. Этого солдата повесили на колобжеской ратушной площади. Томаш Войцеховский: Вы, естественно, знаете, что военные рапорты и рапорты Службы Безопасности того периода большинство преступлений приписывают немцам – остаткам разгромленных войск Вермахта и членам организации «Вервольф». Кшиштоф Буковский: Я знаю, но это было вызвано необходимостью затушевать определённые действия Красной Армии, во-вторых, следует делать поправку на недостаток информации, поскольку Западное Поморье в ту пору было «Диким Западом»: прибывающие с востока переселенцы, живущие здесь немцы и, наконец, Советская Армия. А «Вервольфа» как такового не было, ну, может, кроме Щецина. Во всяком случае, мне не попадались свидетельствующие о нём материалы. А остатки немецкой армии чаще укрывались в лесах и пытались перебраться через Одру, нежели совершали убийства. Томаш Войцеховский: Господин прокурор, какова цель расследования этих дел по прошествии стольких лет, ведь большинства преступников уже нет в живых? Речь идёт об исторической справедливости? Кшиштоф Буковский: Речь идёт не только о наказании, но и прояснении истории, событий, о том, чтобы показать всех пострадавших, заклеймить преступников. Нельзя забывать об этом.
Томаш Войцеховский
источник
оригинал