Уважаемый читатель, я хочу рассказать Вам о нескольких эпизодах из жизни моего сослуживца по Губе Андреева, ныне капитана 1 ранга Конобрицкого Леонида Георгиевича, преподавателя в учебном центре ВМФ г.Обнинска.
Леонид Георгиевич родился в этом городе и с самого раннего детства мечтал о службе на флоте. Этому желанию в немалой степени способствовал его отец, Конобрицкий Георгий Михайлович, капитан 1 ранга запаса, посвятивший Флоту всю свою сознательную жизнь. В семье Конобрицких такие слова как патриотизм, чувство долга, морское братство не были пустыми выражениями и были знакомы Леониду Георгиевичу с раннего детства. После окончания средней школы, перед ним не стоял вопрос, куда пойти учиться. В 1983 году, он успешно закончил СВВМИУ. В том же году, он был направлен служить в губу Андреева в в/ч 90299, службу проходил в лаборатории физического пуска реакторов. В связи с этим, ему пришлось пройти дополнительную переподготовку по специальности физика-ядерщика в институте имени Курчатова И.В. За годы службы в губе Андреева им было произведено 18 полных перегрузок активных зон (АЗ) реакторов. Это значит, что ему со своими сослуживцами пришлось 18 раз выгружать из двух реакторов атомных подводных лодок (АПЛ) отработанное ядерное топливо (ОЯТ) и загружать их после этого свежим ядерным топливом, при этом получая солидные дозы облучения. Ему пришлось участвовать в той, чуть не ставшей трагической, работе по перегрузке ОЯТ из 2-х реакторов АПЛ в г. Роста, которая описана в моей книге в одном из рассказов под названием: «За мгновение до теплового взрыва ядерного реактора по вине офицера из губы Андреева». Когда действительно оставалось мгновение до взрыва реактора, в тот критический момент, он находился рядом с теперь уже многим известным капитаном 2 ранга Артамоновым М.В. который будучи начальником смены, грамотно руководил ее действиями. Благодаря его умелым действиям, тогда удалось избежать трагических событий, я думаю не ошибусь, что в тот момент Конобрицкий Л.Г. в первые заглянул смерти в глаза. Второй раз смертельный холодок он почувствовал в здании №5 в 1987 году.
Уважаемый читатель, для лучшего понимания произошедших в дальнейшем событий, я вынужден буду, немного отклониться от темы рассказа. Как раз в это время в хранилище ОЯТ здании №5 производились работы по ликвидации радиационной аварии и ядерно-опасных завалов на дне левого бассейна. После того, как в 1982 году из хранилища правого бассейна в здании №5, набитого чехлами с ОЯТ в количестве 1500 штук вода будучи высокорадиоактивной вытекла в залив Баренцева моря через образовавшуюся трещину в его днище, начались экстренные работы в аварийном левом бассейне по выгрузке из него чехлов с ОЯТ. Работы по аварийной выгрузке ОЯТ из левого бассейна носили беспрецедентно длительный характер, а именно с марта 1983 года по сентябрь 1987 года. На одном из сайтов в интернете неким лицом размещена ложная информация, где сказано, что эти работы были произведены в 1983 году. Человек давший эту информацию, видимо находился в коматозном состоянии, либо преследовал свои меркантильные интересы. Либо как говорят: «старческий маразм это не оргазм». Длительность работ объяснялась постоянной поломкой древних, выслуживших свой срок грузоподъемных механизмов, поломкой электрооборудования, заменой кабелей электропитания, сильнейшим падением уровня воды в аварийном левом бассейне, что неминуемо приводило к повышению гамма-фона на рабочем месте и как следствие получению личным составом смены неоправданно высоких доз переоблучения. Работы производились при уровне воды в бассейне в районе 3,8 метров, вместо положенных шести метров. Но уровень в бассейне, в шесть метров поддерживать мы не могли, т.к. слишком велика была трещина в обшивке левого бассейна. Используя пожарные рукава, нами был проложен временный трубопровод для подкачки водой левого бассейна.
Уважаемый читатель, знакомясь с некоторыми материалами в интернете, я не престаю удивляться преднамеренными фальсификациями, производимыми заинтересованными лицами. Пишут, что во время аварии в хранилище (в двух бассейнах) с ОЯТ в здании №5, в бухту Андреева вытекло около 3000 тонн высокорадиоактивной воды. Это полная чушь и бред. Я руководил и принимал самое непосредственное участие в работах по ликвидации всех радиационных аварий и ядерно-опасных завалов в хранилищах ОЯТ в здании №5. Могу объективно Вам сообщить, что в начальном периоде по ликвидации аварии в сутки из левого бассейна в воды залива вытекало до 100 тонн высокорадиоактивной воды. Чем больше воды закачивалось в бассейн для поднятия ее уровня, а следовательно для снижения гамма-излучения т.к. вода является биологической защитой, тем больше воды из него вытекало. Насосы в котельной по закачиванию воды в левый бассейн работали круглосуточно. Если говорить объективно о количестве вытекшей в залив высокорадиоактивной воды за 4,5 года при работах по ликвидации радиационных аварий и ядерно-опасных завалов, я думаю не ошибусь, если назову количество вытекшей высокорадиоактивной воды в Баренцево море в районе 650000 – 700000 тонн, вместо официально объявленных 3000 тонн. Как говорят в Одессе: «Это две большие разницы».
В этих, чрезвычайно опасных для жизни людей радиационной обстановке, при постоянно ломающемся устаревшем оборудовании, за 4,5 года работ нами было выгружено из аварийного левого бассейна 7800 сборок с ОЯТ или 1114 чехлов. К сентябрю 1987 года, левый бассейн за исключением 25 сильнодеформированных чехлов с ОЯТ был выгружен полностью. Но я бы хотел с акцентировать Ваше внимание, на некоторых чрезвычайно-опасных эпизодах при производстве работ по ликвидации ядерно-опасных завалов на дне левого бассейна. Хочу и здесь отметить, что информация на некоторых сайтах интернета касающаяся описываемой мною ситуации со 100% достоверностью, неузнаваемо сфальсифицирована. Многие дельцы от Флота заметали этим самым свои преступные деяния совершенные ими в те годы.
В связи со сложившейся ядерно-опасной ситуацией на дне аварийного левого бассейна, все руководство войсковой части да и Северного Флота было сильно напугано. Думали, что возможен ядерный взрыв, который бы уничтожил все живое на огромных пространствах. Для консультаций по этому чрезвычайно важному вопросу был приглашен один из самых крупных специалистов по ядерной безопасности СССР. После детального изучения этого вопроса на месте он сказал буквально следующее: «Практически я уверен, что ядерного взрыва в процессе растаскивания ядерно-опасного завала не произойдёт. А вот вероятность того, что в процессе работ на этом завале начнутся самопроизвольные цепные реакции (СЦР) я не исключаю.» Информация о том, что в процессе ликвидации ядерно-опасных завалов могут начаться «маленькие атомные взрывы»под водой, нас, ликвидаторов, совсем не обрадовала, т.к. у нас не было уверенности, что после этого взрыва под водой на расстоянии пяти метров мы останемся живыми. Но специалист по ядерной безопасности «успокоил» нас, сказав при этом, что опасный в ядерном отношении район на дне левого бассейна необходимо засыпать поглотителем нейтронов – бором, что по его мнению должно исключить возникновение СЦР. После такой успокоительной, душевной для нас информации он, как говориться, сел в свою карету и уехал в Питер. Мы поступили в соответствии с его рекомендациями.
После доставки с завода г. Роста полуавтоматического захвата, разработанного и изготовленного по моим чертежам, мы приступили к рискованной работе по ликвидации ядерно-опасных завалов, состоящих из чехлов-кассет с ОЯТ. Данный огромный завал образовался недалеко от рабочего места перед защитной плитой и препятствовал выгрузке ядерного топлива из левого бассейна. Перед началом работ новым захватывающим устройством мною была дана команда на максимальную подачу насосами воды для поднятия её уровня в бассейне, с целью снижения гамма-излучения в хранилище. Насосы работали на полную мощность, но уровень воды в бассейне поднялся незначительно, т.к. вода уже будучи радиоактивной, через трещину в обшивке бассейна вытекала в Баренцево море.
Дня через три после начала интенсивных работ на завале, чехлы в котором мы активно начали перемещать, я увидел вспышку сине-грязно-зеленого цвета, на глубине около 3,5 м. Продолжительность вспышки равнялась где-то около секунды. Сначала я подумал что это мне привиделось, хотя я постоянно помнил о возможности СЦР (маленький ядерный взрыв), о которой предупреждал нас главный специалист страны по ядерной безопасности. Вспышки света под водой в этой смене за 6 часов работы я больше не видел. В связи с этим, я совсем успокоился и убедил себя в том, что вспышка света под водой мне привиделась. Каково же было мое удивление, когда матросы, работавшие в 3-ю смену ( с 20.00 до 02.00 ч.) на следующий день, после обеда, мне сообщили о виденных ими двух подводных вспышках сине-грязно-зеленого цвета, продолжительностью также не более секунды. Меня после этого сообщения как будто молнией ударило. Чего мы боялись, то произошло. Сомнений не было, под водой возникала СЦР – самопроизвольная цепная реакция.
Читателю напомню, что за все время работ по ликвидации радиационных аварий и ядерно-опасных завалов, в войсковой части 90299 не было постоянно находящегося специалиста по ядерной безопасности, а он обязательно должен был присутствовать, в связи с чрезвычайно-опасными в ядерном отношении работами, проводившимися нами в левом бассейне здания № 5. Эти работы по причине наличия воды в бассейне (она является замедлителем нейтронов), были чрезвычайно значительно опаснее в ядерном отношении, чем те, которые были выполнены нами в 1989 году при выгрузке правого бассейна с ОЯТ здания № 5.
А теперь, уважаемый читатель, пришла пора вернутся к герою моего повествования, капитану 1 ранга Конобрицкому Л.Г. в то время он был еще старшим лейтенантом. Как я уже писал выше, проходил он службу в структурном подразделении в/ч 90299, которое называлось лабораторией физического пуска реакторов. Командовал этим подразделением исключительно грамотный, порядочный и корректный в отношении со всеми категориями личного состава, капитан 2 ранга, Циунчик Г.Н. Скажем прямо, Лёне Конобрицкому повезло с начальником. Я думаю, что и капитан 2 ранга, Циунчик Г.Н. также был доволен, что под его началом, не смотря на свою молодость, служит такой грамотный в профессиональном отношении офицер.
Старшего лейтенанта, Конобрицкого Лёню, отличала простота в общении, открытость, желание помочь человеку, попавшему в беду. Несмотря на отсутствие у него в подчинении матросов срочной службы, к ним он относился с уважением, без чванства и хамства. В каждом матросе видел человека. Видно эти ценные качества были привиты ему отцом, который в свое время стоял у истоков Советского атомного подводного Флота. Капитан 1 ранга Конобрицкий Георгий Михайлович в 1952 году по комсомольскому набору поступил в СВВМИУ (Первый Севастопольский набор) и с отличием окончил его в феврале 1958 года. Ему пришлось освоить новую по тем временам атомную подводную лодку К-27 с жидкометаллическим теплоносителем. Он совершил на ней несколько боевых служб. В мае-июне 1968 года участвовал в ликвидации радиационной аварии на К-27 в поселке Гремиха, получив при этом большую дозу радиации. За подвиг, совершенный при ликвидации этой аварии награжден Орденом «Мужество», является ветераном ПОР. В настоящее время продолжает передавать свой бесценный опыт службы молодым подводникам в учебном центре ВМФ. Такие люди, как капитан 1 ранга Конобрицкий Г.М. являются гордостью и золотым фондом ВМФ России.
Зная о прекрасной профессиональной выучке его сына, старшего лейтенанта Конобрицкого Л.Г. в области ядерной физики, я попросил его походить со мной в смены в хранилище ОЯТ здания № 5. Я хотел, чтобы он классифицировал подводную вспышку с точки зрения ядерной физики, если она возникнет. Я знал, что мне он не откажет, хотя некоторые офицеры части панически боялись заходить в хранилище ОЯТ здания № 5. Просьба моя была обусловлена еще тем обстоятельством, что среди матросов, участвовавших в этих работах начался ропот, который мог привести к панике, но увидев, что вместе с ними работают два офицера, они успокоились. У меня не было сомнений, что под водой возникает СЦР, но мне нужен был офицер, специалист в области ядерной физики. Не скрою, на душе у меня было не спокойно, каждый раз заходя в хранилище ОЯТ, я молил Бога, чтобы он уберег Всех нас от возможной страшной беды. Меня утешало одно, что до окончания работ по ликвидации ядерно-опасных завалов, оставалась максимум неделя. Старший лейтенант Конобрицкий Л.Г. ходил со мной в смены в здание № 5 и даже научился работать захватом по растаскиванию чехлов кассет с ОЯТ из завала. Я хочу сказать, что он лично принимал непосредственное участие в ликвидации ядерно-опасных завалов добровольно. На третий день работ в хранилище ОЯТ здания № 5, старший лейтенант Конобрицкий Л.Г. своими глазами увидел под водой кратковременную вспышку сине- грязно-зеленого цвета. После увиденного, он сказал мне, что эта вспышка вне всякого сомнения СЦР (маленький атомный взрыв). Мы с ним решили, что «докладывать» наверх об увиденном не будем, т.к. затаскают работники КГБ. Мотивацией нашего молчания, было также окончание чрезвычайно-опасных работ по ликвидации ядерно-опасных завалов.
Спустя некоторое время, тогда еще старший лейтенант Конобрицкий Л.Г., как один из добросовестных и грамотных офицеров своего подразделения, был отправлен в командировку в г. Северодвинск для замены старого, изношенного оборудования на реакторах древней АПЛ (атомной подводной лодке) известной среди моряков под названием – «Ревущая корова» или «Раскладушка». Такие прозвища АПЛ данного проекта получили в связи с создаваемой ими большой шумностью при движении под водой и формой корпуса. Как известно основной определяющей характеристикой АПЛ является ее скрытность. В общем, прибыв на «Ревущую корову», старшему лейтенанту Конобрицкому был определен не малый объем работ опасный в радиационном отношении на двух реакторах АПЛ. Для выполнения этих работ в его распоряжение было предоставлено несколько молодых матросов. Перед заходом в аварийный реакторный отсек, Конобрицкий Лёня попросил у старшего по подводной лодке, чтобы ему и матросам были выданы индивидуальные дозиметры. Старший офицер ответил, что индивидуальные дозиметры находятся в заведовании начальника химслужбы ПЛА, которого в течение нескольких дней не будет. Старший офицер АПЛ «Ревущая корова» сообщил ему, что в аварийном реакторном отсеке имеется работающая стационарная система радиационного контроля, в связи с чем волноваться за свое здоровье старшему лейтенанту Конобрицкому Л.Г. и матросам не стоит.
Вспоминает Конобрицкий Л.Г.: «Когда мы вошли в аварийный реакторный отсек АПЛ, я обратил внимание на показания стационарной системы радиационного контроля. Она находилась на некотором расстоянии от места моей работы и показывала 25 рентген/час. Путем не сложных арифметических действий, я вычислил мощность гамма-излучения на своем рабочем месте. Вплотную от него светило 100 Рентген/час. Старое оборудование, подлежащее замене с трудом поддавалось демонтажу и все эти работы проводились нами в чудовищных радиационных условиях. На третий день работы я с удивлением заметил, что крест серебряный с цепочкой, висевший у меня на шее от радиации почернел. Глядя на них, я понял, что попал, как говорят, не на «деньги», а на самое дорогое, своё здоровье. За неделю, в условиях мощного гамма-излучения, нам удалось выполнить весь объем работ. При этом я и все матросы были сильно облучены. Служба радиационной безопасности преступным образом сфальсифицировав мою дозовую нагрузку записала мне всего 1,5 Рентгена, что безусловно не соответствовало реальной дозе облучения. Впрочем, меня это ни сколько не удивило. Еще будучи курсантом училища, я начал понимать, что наше здоровье является расходным материалом для Флота. Молодые матросы, непосредственно выполнявшие эти работы, получили дозы облучения значительно больше чем я, но и им записали по 1,5 Рентгена. После выполнения этой работы, приблизительно через 10 дней, все мое тело покрылось черными пятнами с современную 2-х рублевую монету. Я обратился к врачам, но ничего вразумительного они мне не посоветовали. Где-то дней через 7, после появления, черные пятна начали менять свой цвет на темно-фиолетовый, при этом быстро увеличивались в размерах, они покрыли все моё тело. Я очень серьезно, с болью в сердце воспринимал происходящее со мной. Моя жена Света плакала по ночам, ей казалось, что я умираю. Вскоре нас отправили в очередной отпуск. Моя жена родом из Севастополя, и мы поехали отдыхать в город русской морской славы. Стояла хорошая погода и я вместе с женой и дочкой решил посетить пляж. Раздевшись до плавок, я почувствовал на себе десятки, если не сотни любопытных пристальных взглядов. Отдыхающие, не стесняясь, смотрели на меня как на инопланетянина или прокаженного. Люди, возле которых мы расположились, вдруг быстро начали собирать свои вещи и уходить от нас подальше. Это меня не удивило, ведь все мое тело было темно-фиолетового цвета. После этого случая, мы с женой и дочкой отдыхали отдельно от посторонних. Спустя несколько лет, наступила расплата здоровьем, за радиационный беспредел в реакторном отсеке АПЛ, который был учинен на до мной и молодыми матросами. У меня была обнаружена одна из страшных разновидностей онкологического заболевания тела. Потребовался целый год высококвалифицированным врачам из Медицинского Научно-радиологического центра России на локализацию развития болезни, а затем мне произвели две сложнейшие операции благодаря которым я остался жив. Мне пришлось как то услышать поговорку, достойную внимания. Она гласит: «Здоровье – это ничто, когда оно есть, но это все, когда его нет»».
Уважаемый читатель, выводы из прочитанного, я думаю, вы без проблем сделаете сами. А в завершение своего рассказа я хочу пожелать капитану 1 ранга Конобрицкому Л.Г., его жене Свете, двум дочерям, и конечно его отцу, капитану 1 ранга Конобрицкому Г.М. здоровья, здоровья, и еще раз здоровья. Свой рассказ хочу закончить четверостишием:
«На людях часто отпечатаны
Истоки, давшие им вырасти,
Есть люди, пламенем зачатые,
А есть рожденные от сырости.»
P.S. За свои боевые дела, а это поверте уважаемый читатель – ох как не просто произвести безаварийно 18 полных перегрузок активных зон реакторов АПЛ, получая при этом большие дозы облучения, капитан 1 ранга Конобрицкий Л.Г. награжден всего одной боевой медалью «За Отвагу». Это явное издевательство над здравым смыслом и является на мой взгляд условной наградой несоответствующей его боевым заслугам перед Флотом. На мой взгляд он должен был быть награжден в соответствии с его подвигами – боевыми орденами. Я считаю, что наше государство людям подобным капитану 1 ранга Конобрицкому Л.Г. должно всячески поощрять и на их примере воспитывать молодые поколения. В нашей же стране нередки полярные случаи. Бездельники, халтурщики всю жизнь просидевшие или проспавшие в своих просторных кабинетах имеют по несколько орденов, и им даже самим смешно когда они рассказывают историю их награждения. Необходимо менять эту порочную, глубоко вредную практику награждения ничтожных людишек, имеющих либо деньги, либо хорошие связи.
А.Н.Сафонов.
Постриптум. К сведению уважаемого читателя и моих сослуживцев.Речь в главе А.Сафонова идет о сыне Георгия Конобрицкого,капитана 1- го ранга,который в начале 60-х годов служил ина апл К- 27На фото. Конобрицкий Л.Г.
