ВОСПОМИНАНИЕ БЫВАЛОГО ПОДВОДНИКА...

«О действительных планах знало только высшее командование»

За 31 год службы на подводных лодках запорожец Александр Нестеренко участвовал практически во всех кризисах, включая Карибский

Его «горячие точки» были, по сути, «холодными» – службу приходилось нести в морских глубинах. То в Черном море, то на Балтике, Адриатике или в Северном море, то в Тихом океане.
Сейчас капитан первого ранга в отставке Александр Нестеренко возглавляет Шевченковскую районную организацию ветеранов войны, труда и воинской службы.


ПОД ВОДОЙ НИЧЕГО НЕ ВИДНО, ЗАТО СЛЫШНО. НА 15-20 МИЛЬ
- Так вы с какого года подводник, Александр Иванович?
- С 1954-го, когда после Ленинградского высшего военно-морского инженерного ордена Ленина училища имени Дзержинского был назначен командиром моторной группы на подводную лодку на Черноморский флот.
- За годы службы вы в каких-нибудь напряженных моментах оказывались? Ну, например, в Карибском кризисе участвовали?
- А мы ко всем кризисам имели отношение, начиная с Венгерского.
- 1956 год? Но у Венгрии и близко моря нет.
- Тогда мы несли службу в Черном море у пролива Босфор. Рядом же Средиземное море, а там 6-й флот американцев. Вдруг бы он начал вводить свои корабли в Черное море, нам, я думаю, поступила бы команда оказать американцам противодействие.
В 1959 году я служил на советской военно-морской базе возле берегов Народной Республики Албания в Адриатическом море. База должна была сдерживать присутствие в Средиземном море 6-го флота США. И базировались там до 1961 года, пока Никита Хрущев не разругался с албанским руководством.
А во время Карибского кризиса я служил на Балтике. И тогда наши лодки несли боевое дежурство в Северной Атлантике. То есть они в любой момент готовы были двинуться на Кубу.
- Александр Иванович, давайте поговорим о подробностях одного из таких боевых дежурств. Вот стоите вы в Босфоре. И что дальше?
- Да не в Босфоре мы, а в Черном море. И не стоим. Нам нарезают квадрат, в котором лодка постоянно находится в движении. И ждет команду.
- Под водой лодка против лодки как может действовать? Торпеды выпускать? Или идти на таран?
- На таран – нет. Это и сложно, и бессмысленно – обе лодки, велика вероятность, могут получить повреждения и затонуть. Торпедный залп – это да. Но мы там лодок совсем не ждали. Мы должны были воспрепятствовать прохождению надводных кораблей.
- Но под водой же ничего не видно!
- Зато слышно. За счет акустики. Миль за 15 – 20 слышно хорошо. В случае чего мы бы не дали возможности кораблям 6-го флота высадить десант на побережье Черного моря, в любой из стран.
ЛУНОЙ И ЗВЕЗДАМИ НЕ ЛЮБОВАЛИСЬ
- А с кораблем подводной лодке легче сражаться, чем с такой же лодкой?
- Ну, смотря в какой ситуации. Корабль нас тоже «слушает». И в случае обнаружения может атаковать глубинными бомбами. Но за подводными лодками охотятся, как правило, противолодочные корабли, они более маневренные. А большие корабли, хоть оснащены и глубинными бомбами, и торпедами,  перед подлодками более беззащитны.
- Как долго вы были в районе Босфора?
- Месяц несли службу. Пока известные события в Венгрии не закончились. Потом получили команду – следовать в базу в Севастополь.
- И целый месяц – под водой?
- Ночью иногда всплывали. Для подзарядки аккумуляторных батарей. Ну, и свежим воздухом через специальную шахту заодно вентилировали отсеки.
- На палубу матросы не выходили?
- Луной и звездами полюбоваться? Нет, конечно! Это же не морская прогулка, а напряженное боевое дежурство. Все внутри сидели – в «бочке».
- По возвращении в Севастополь – отдых, отпуск?
- Какой там отпуск! Отдых – да, немножко. Но потом снова напряженная служба. Лодка всегда должна быть в море, на боевом дежурстве.
- А во время Карибского кризиса, в 1962 году, вы где были?
- Служил на Балтике – в Лиепае, возле Риги. Тогда северные лодки с военно-морской базы Полярный – это в 20 – 30 милях от Северодвинска – пошли прямо в Карибское море, к берегам Кубы. А балтийские лодки несли дежурство у берегов Швеции.
- И в случае необходимости вы готовы были из Северного моря переместиться в Карибское?
- В принципе – да. Но о действительных планах знало только высшее командование.
ЗА ТРОЕ СУТОК ДО ВЫХОДА В МОРЕ МНЕ ДАЛИ ОТБОЙ
- Вы говорите, что во всех кризисах были задействованы. Где и когда еще?
- В 1968 году, когда был кризис в Чехословакии, наша лодка находилась на боевом дежурстве в Тихом океане. Здесь мы три месяца дежурили, пока в Чехословакии все не улеглось.
- Где Чехословакия – и где Тихий океан! Чего вы там могли ожидать?
- Да все, что угодно! Боевое дежурство – это когда в любую минуту ждешь команду. Она могла поступить только из Москвы. Какая – никто из нас не мог предполагать.
Кстати, в том же 1968-м, в марте, - 40 лет отмечаю – я мог бы навсегда остаться на дне Тихого океана.
- Это как?
- Подводная лодка К-129, на которой я должен был идти в плавание, затонула в Тихом океане в районе Гавайских островов. Я должен был подменить инженера-механика, которого не могли срочно отозвать из отпуска. И уже принял команду. Но за трое суток до выхода в море мне дали отбой - коллега из отпуска вернулся.
- А что случилось с лодкой возле Гавайских островов?
- Было две версии. Первая – взрыв произошел на самой лодке, но это маловероятно. А вторая версия – К-129 протаранила следившая за ней американская лодка. Во время слежения такое случается – преследуемая лодка меняет курс, чтобы, убрав винты, «слышать», что сзади творится, а в это время преследователь ее нечаянно и таранит. Сразу после этого случая, мы знали, в японский порт Йокосуко зашла на ремонт американская подводная лодка. Причем, с чрезвычайными мерами безопасности и секретности – сами же американцы ее и ремонтировали.
- Александр Иванович, на лодке служить тяжелее, чем на корабле?
- В физическом смысле – да. И психологически трудно - ограниченное пространство. А всплывать ведь, в случае аварии, чаще всего нельзя. Мы как-то столкнулись под водой со скалой так, что получили пробоину. Настолько серьезную, что пришлось всплыть.
- А дальше что?
- А дальше албанский пост наблюдения мигает нам – наверное, хотели спросить, кто такие. Но поскольку мы их не понимали, да, наверное, и они нас тоже, командир сказал сигнальщику: «Помигай им что-нибудь». Тот помигал – они и успокоились. Ну, а мы, доложив по радио командованию о случившемся, пошли своим ходом в базу.
СПРАВКА «ИЗ»
К-129 – дизель-электрическая подводная лодка, бортовой номер 574, из состава Тихоокеанского флота СССР, затонула 8 марта 1968 года. Экипаж – 97 человек. В то же время на ремонт в японский порт Йокосуко заходила американская лодка «Суордфиш» («Меч-рыба»).
1 морская миля равна 1852 метрам.