Российский Императорский Подводный Флот
КРЕЩЕНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ(окончание)

К 1914 г. даже сравнительно многолетний опыт использования субмарин (около 15 лет) не дал ответа на вопрос - как правильно применять подводные корабли в большой войне, к которой готовились страны Антанты и их противники.

Нельзя сказать, что этот вопрос никого не интересовал. Проводились международные конференции на тему использования подводного флота и о том, какими особыми правами обладает подводный корабль в отличие от надводного (Гаага, 1899 и 1907 гг.). Моряки, журналисты, писатели извели горы бумаги, описывая будущую войну. В 1914 г. Артур Конан Дойль опубликовал повесть, в которой подлодки небольшой страны угрожают существованию великой морской державы.
К августу 1914 г. почти все моряки мира считали, что подлодка - специфическое оружие береговой обороны, вроде подвижного минного поля. Иногда ей удастся атаковать военный корабль противника, стоящий на якоре. Об атаке движущихся кораблей и о действиях против торговых судов всерьез почти никто не думал.
Русский флот был одним из немногих, который имел боевой подводный опыт, но даже ведущий конструктор русских подводных лодок И.Г.Бубнов в 1909 г. писал, что лодки в будущей войне будут нести позиционную службу у берегов, «как своеобразные минные банки».
С точки зрения закона подлодка, встретив вражеское торговое судно, должна была выслать досмотровую партию на борт. Если установлено наличие запрещенного груза, судно считалось призом. Требовалось его отвести в свой порт или - при невозможности - уничтожить, обеспечив безопасность экипажа. Артиллерии на субмаринах, за редким исключением, не ставили, а торпедный выстрел по торговому судну не укладывался в головах моряков.
Подводные лодки никогда не были в числе любимцев адмиралов царского флота. Они больше тяготили к могучим, многопушечным броненосцам, чем к серым приземистым субмаринам. Такое отношение иногда приводило к скверным анекдотам.
Перед первой мировой войной, для привлечения добровольцев в подводный флот было возбуждено ходатайство о прибавке жалования офицерам-подводникам. Реакция чинов Адмиралтейства оказалось положительной, но весьма своеобразной: «Можно и прибавить, все равно перетонут!».
Вообще, такое отношение к подводным лодкам было характерно для большинства адмиралов любой страны. Даже немцы, едва не поставившие Англию на колени именно подводными лодками, в 1914 г. не знали, что с ними делать. В первые военные дни дозорный миноносец выводил субмарины в море, где они стояли на якоре до вечера, изображая из себя плавучие будки для часовых у главной базы флота кайзера.
Основное оружие подводных лодок- торпеды -как следует не проверили и оказалось, что они не выдерживают погружение на большую глубину. В итоге до конца 1915 г. ни одна из торпедных атак подводных лодок Балтийского флота не увенчалась успехом, и субмарины могли похвалиться лишь захватом двух германских пароходов.
Бригада подлодок русского Балтийского флота имела 8 боевых и 3 учебных лодки. Однако только одна из них - «Акула» - по-настоящему считалась боеспособной. Остальные относились к конструкциям периода русско-японской войны и могли выходить в походы не далее Финского залива и его окрестностей.
Экипажи серьезно готовились к боевым действиям, каждый командир произвел 46 выстрелов торпедой с разных лодок. До войны проводились опыты по подрыву боевых торпед недалеко от погруженной лодки, поэтому подводники хотя бы представляли, что бывает при удачной атаке.
Ожидаемого «неминуемого» вторжения немцев в Финский залив не произошло (также как немцы не дождались атаки Гельголанда).
Только 24 августа 3 крейсера и подлодка U-3 вышли в операцию против русских дозоров. Причем U-3 из Киля буксировали надводным кораблем, чтобы не утомить раньше времени 600-мильным переходом экипажа.
Крейсера должны были заманить наши корабли, несущие дозор, на засаду подлодки.
В дальнейшем этот способ немцы практиковали часто. Так, 27 августа немецкие крейсеры пытались заманить «Адмирала Макарова» и «Баяна». 27 августа адмирал Беринг крупно рисковал, подманивая наши крейсеры на позицию U-3. Он остановил крейсер «Augsburg» под обстрелом двух российских крейсеров и выпустил часть пара, имитируя попадание в корабль. Однако наши корабли не пошли на сближение. У субмарины отказали рули и самостоятельно она ничего не смогла сделать.
Возвратившись, командир донес, что лодка непригодна для длительных операций.
7 сентября немцы совершили рейд в Ботнический залив тремя крейсерами, утопив русский пароход «Улеаборг». В тот же день «Акула» лейтенанта Н.А.Гудима, одного из наиболее известных русских подводников, вышла в поход к Дагерорту, а затем, вместо того чтобы вернуться, по инициативе командира осталась в море и прошла к берегам Швеции. 8 сентября она обнаружила крейсер «Amazone» у Готска-Скандэ и с расстояния около 7 каб. в 4:05 выстрелила одной торпедой по приближающимся миноносцам. Немцы, заметив пенную дорожку, отвернули. Так прошла первая атака русской лодки.
Эта «самоволка» дала командованию уверенность, что лодки могут воевать гораздо активнее. Те перь до конца сентября все лодки выходили к Дагерорту, но командиры лодок уже хотели большего и засыпали свое начальство рапортами с планами различных операций.
10-11 октября русским морякам преподали урок немецкие подводники. «Громобой» и «Адмирал Макаров» с миноносцем «Деятельный» вышли из Лапвика в Финский залив. Еще на Лапвикских сворах заметили парусную лайбу. «Макаров» пошел на сближение и выяснил, что это железный голландский бот. Ему скомандовали зайти в Балтийский порт для осмотра. Затем крейсер начал отворачивать вправо, и в 8:10 из-за лайбы вырвались торпеды. U-26 держалась поблизости и четко использовала момент, когда внимание моряков было приковано к лайбе. Перископа не заметил никто, две торпеды прошли впритирку к носу, а последняя за кормой. Это при условии, что U-26 стреляла с расстояния 1200м.
Крейсер дал полный ход, выстрелил по лайбе несколькими боевыми снарядами и потом ходил вместе с «Громобоем» по заливу большими ходами, часто меняя курсы. «Деятельный» уже под конвоем повел лайбу в порт на дознание, не действовала ли она в паре с «немкой». Атака, едва не приведшая к успеху, ничему не научила наших моряков. На другой день U-26 атаковала корабли, возвращающиеся с дозора. Хотя «Паллада» и «Баян» проходили через место атаки «Адмирала Макарова», оба корабля шли прямым курсом. Капитан-лейтенант фон Беркхайм заметил корабли около 8 утра, но не имел возможности их атаковать, если бы корабли не изменили курс и не пошли просто на лодку. К 11 часам «Паллада» просто «подъехала» под торпедные аппараты U-26.
U-26 подошла на 500 метров и выстрелила одну торпеду. На борту сдетонировали боеприпасы, и крейсер погиб в одно мгновение со всем экипажем. Из шестисот членов экипажа после взрыва торпеды и детонации боеприпасов не уцелел никто. «Баян» после взрыва отвернул и ушел назад, часто меняя курс. U-26 проследовала на «рандеву» со своим крейсером, а потом ушла в Данциг.
Все команда U-26 была награждена железными крестами 1 и 2 классов, удостоился ордена и командир отряда контр-адмирал Беринг. 14 октября все немецкие субмарины вернулись в базы. На сей раз реакция русских морских начальников была мгновенной. Все надводные корабли срочно отозвали «домой», для внешней торговли оставили открытым только порт Раумо в Ботаническом заливе.
Немецкие моряки добились заметного успеха, потопив «Палладу», но их постоянно нацеливали на противолодочные действия, к тому же судоходство в Финском заливе было небольшим. В инструкции, вручаемой командирам балтийских лодок, было особо оговорено, что потопление русской лодки ценится очень высоко, а английской - как броненосного крейсера!
В приказе командующего Балтфлотом адмирала Эссена появились такие слова: «Последние недели войны ясно указали, что на некоторых морских театрах, к которым относится Балтийский, подлодки получают большое значение». Подводные силы Балтфлота было решено усилить кораблями с Дальнего Востока.
За первые месяцы войны русское командование творчески подходило к использованию лодок: вначале - пассивное «стояние» на якорях перед минной позицией, затем - нарезка позиции впереди линии дозорных крейсеров, поиск противника в море у его берегов («Акула») и, наконец, с получением в оперативное подчинение более совершенных английских лодок - самостоятельные действия у баз противника против боевых кораблей.
Всего за 1914 г. лодки выполнили 18 походов. И хотя явного результата наши подводники не добились, косвенный все же был. 16 ноября броненосный крейсер «Friedrich Karl» вышел для обстрела Либавы. В тот день Е-1 обнаружила норвежский парусник и досмотрела его. Затем норвежцы встретили в море немецкий отряд (крейсер «Augsburg» и подлодки U-23 и U-25). И, конечно, сообщили им о своей встрече. Около Мемеля в 2:46 17 ноября «Friedrich Karl» подорвался на мине. Командир крейсера, полностью уверенный в том, что он атакован субмариной, начал разворот на минном поле и снова подорвался. Все корабли и суда, находившиеся недалеко, бросились на помощь. Они ходили по минам, но подорвался и затонул только пароход «Elbing-9». Тем не менее даже после этого немцы продолжали считать, что это действия подлодки. Узнав об этом, адмирал Эссен выпустил специальный приказ по флоту, где поздравил с победой :подводников!
В 1914 г. произошла одна противолодочная атака. 16 декабря U-25 выстрелила по Е-1, но та, заметив перископ, отвернула от торпед.
Кроме Северного и Балтийского моря масштаб действий лодок в других районах в этот период был незначителен.
Более других отличался на черноморском театре военных действий первый в мире подводный минный заградитель «Краб». Экипаж этого корабля в полном составе был представлен к высоким наградам за успешно проведенную в сложнейших условиях операцию по постановке мин у Босфора с целью блокирования немецкого флота.
О главном же герое этой подводной войны речь пойдет дальше.
Только к началу 1916 г. стали входить в строй новые, современные подлодки типа «Барс», а на вооружение наконец поступила удачная торпеда (образца 1916 г.). Поэтому понятно, с какими надеждами провожали в море первую русскую подводную лодку кампании 1916 г. Ею оказалась только что вступившая в строй и выполнявшая свой первый боевой выход лодка типа «Барс» - «Волк».
Главной задачей наших лодок в 1916 г. считались действия против торговых судов, доставляющих в Германию из Швеции железную руду и металл. Перевозки носили стратегический характер, так как своих ресурсов для ведения войны Германии не хватало. Русские подводники должны были воевать строго по призовому праву: лодка обязана всплыть, остановить транспорт и по его документам определить национальность, характер груза, наличие контрабанды, а в случае потопления транспорта дать возможность экипажу сойти в шлюпки.
Командиру «Волка» старшему лейтенанту И.К.Мессеру рекомендовали поджидать транспорты у выхода из шведских территориальных вод и атаковать со стороны берега, чтобы ни в коем случае не дать им уйти обратно. Хотя лодка имела «необстрелянный» экипаж, первый выход на коммуникации русской субмарины в 1916 г. давал ей определенные преимущества во внезапности, тем не менее ее задача считалась очень сложной.
15 мая 1916 г. Ревель проводил «Волка» в поход в район Норчепинга. Погода стояла хорошая, на половине пути до позиции на глубине 20 м офицеры устроили чаепитие под граммофон, а потом команда заночевала. В 4 утра 17 мая корабль всплыл на поверхность и двинулся к месту патрулирования.
Вскоре показался черный, сильно дымивший силуэт. Большой пароход без флага и каких-либо надписей сильно торопился. Командир лодки, посчитав, что судно без флага несомненно немецкое, приказал всплыть. Комендоры выскочили на палубу и еще по колено в воде дали два выстрела впереди цели. Транспорт остановился и нехотя поднял германский флаг. Команда «Gera», как назывался пароход, вела себя с чисто немецкой дисциплинированностью. На сигнал «Возможно быстрее покинуть судно», немцы дали подтверждающий сигнал, а через 2 минуты 23 человека горохом скатились в шлюпки и отошли от борта.
Неожиданно сигнальщики обнаружили перископ подводной лодки, и «Волк» немедленно ушел в воду. Перезарядив торпедный аппарат и выждав пару часов, лодка всплыла под перископ, и командир увидел буквально рядом еще один пароход без каких либо опознавательных знаков. Хотя опасность атаки немецкой лодки оставалась, И.К.Мессер решился всплыть. Пароход «Kolga» считался военным транспортом, видимо, этим объясняется его поведение. После нескольких выстрелов он остановился, но после прекращения огня сразу дал полный ход. «Волк» в такой ситуации имел право стрелять и немедленно выпустил торпеду, попавшую в середину корпуса. У борта поднялся громадный столб воды, а когда он осел, «Kolga» остановилась и начала резко крениться. На палубу выбежали люди и стали спускать шлюпку. Тем временем на горизонте показался дымок, и лодка не стала дожидаться, когда «упрямец» затонет. Развив полный ход, субмарина поспешила на перехват нового транспорта, и ее ожидание оправдалось, он снова оказался немецким. Капитан «Bianka», поняв, что с «Волком» шутки плохи, послушно выполнил все приказы. Чтобы сэкономить время, пароход утопили торпедой. В момент взрыва на нем начал работать гудок, который
замолк, лишь скрывшись в волнах. Это был как бы салют блестящему успеху русской подводной лодки, которая за день потопила больше пароходов, чем все балтийские лодки за два предыдущих года.
«Волк» успешно решил задачу по прерыванию морских коммуникаций.
Ночью лодка заряжала аккумуляторные батареи, на море постепенно поднималась волна все более сильная. Одна из них накрыла субмарину, и много воды попало через открытый люк внутрь. Вдали показались огни парохода, и командир лодки пошел на сближение. Неожиданно сигнальщик заметил на корме красный огонь, который быстро приближался. Вскоре стало ясно, что это миноносец, идущий прямо на лодку. Субмарина срочно начала погружаться, и тут сказалось происшествие с водой. Залитый ею электромотор при включении дал сильную вспышку, и механик получил серьезные ожоги.
Однако за счет хорошего знания техники подводники смогли заменить пострадавшего и быстро увести корабль под воду. Только после этого прибежавший в центральный пост матрос доложил, что в носу был ясно слышен шум винтов торпеды, прошедший в 1-2 м от борта. Какие-то мгновения спасли лодку от попадания торпеды и удара форштевнем миноносца. Удача и в дальнейшем сопутствовала этому кораблю.
Феноменальное везение «Акулы» подтверждают еще два факта. Во время охоты «Волка» на большой немецкий конвой с железной рудой немецкий морской самолет выполнил по лодке прицельное бомбометание. «Волк» успел резко погрузиться, и все семь сброшенных бомб взорвались над лодкой.
После захвата в начале июля немецкого транспорта «Dorita» подлодка торопилась домой.
Уже вблизи своих берегов, следуя точно по фарватеру, вахтенный офицер неожиданно почувствовал сильный удар в корпус лодки. Оглянувшись, он увидел, что в волнах качается немецкая гальваноударная мина и два ее «рога» согнуты. Удача не отвернулась от одной из лучших русских лодок, мина попалась неисправная.
Шум, поднятый в немецкой печати по поводу «разбоя в водах Швеции», привел к ограничению деятельности субмарин и еще более строгому предписанию соблюдать нейтралитет Швеции. Это положение сохранилось и в 1917 г., больше побед «Волк» не имел.
В начале 1993 г. тральщик Королевского ВМФ Швеции «Ландсорт» во время плановых учений обнаружил на 127-метровой глубине Готландской впадины русскую субмарину времен первой мировой войны. Информация об этом была сразу передана в Москву. Вероятно, официальные органы власти весьма успешно «утопили» бы эту лодку еще раз - на этот раз в архивах, но за дело взялся энтузиаст, бывший военный моряк, сотрудник журнала «Вокруг света» В.В.Лобыцин.
Было известно, что в 1917 г. русский Балтийский флот потерял сразу 3 подводных лодки данного типа - самого «Барса», давшего имя всей серии, «Гепарда» и «Львицу».
Первоначально считалось, что шведы нашли именно ее, но Лобыцин убедительно доказал, что это может быть только сам «Барс». Ранее считалось, что пропавший без вести «Барс» либо погиб на вражеской мине, либо был потоплен противолодочными кораблями кайзеровского флота. Однако в результате расследования выяснилось, что «Барс» погиб 10 мая 1917 г. со всем своим экипажем в 38 человек во главе со старшим лейтенантом Н.Н.Ильинским в результате трагической случайности - приняв встреченную русскую лодку «Волк» за вражескую, «Барс» погрузился и, проскочив предельную глубину погружения, навсегда остался на дне Готландской впадины.
Несмотря на все ошибки и просчеты, несмотря на непонимание многими высшими чинами военно-морского ведомства важной роли подлодок в ведении современной войны, строительство и совершенствование боевых подводных лодок шло непрерывно и к 1917 г. Россия имела достаточно мощный и опытный подводный флот. Октябрьская революция и последовавшая за ней гражданская война практически уничтожили все предыдущие наработки в области применения подлодок в боевых действиях на море. Российский императорский подводный флот прекратил свое существование.
В дальнейшем практически с нуля был создан советский подводный флот, со временем ставший самым мощным в мире. Советские субмарины стали героями морских баталий, а ядерные подводные атомоходы ВМФ СССР были одним из важнейших факторов сдерживания в период ядерного противостояния сверхдержав второй половины ХХ века. Но это, как говорится, совсем другая история.
ХАРАКТЕРИСТИКА ЛОДОК ТИПА «БАРС» (ПРОЕКТ И.Г.БУБНОВА)
■Длина 67,97 м
■Ширина 4,47 м
■Осадка 3,94 м
■Водоизмещение надводное 650 т подводное 780 т
■Мощность двигателя надводного хода 2х250*л.с. подводного 2х450 л.с.
■Скорость надводного хода 11,5 уз. подводного 8,5 уз.
■Дальность плавания надводным ходом 2500 миль подводным 30 миль
■Глубина погружения 50 м
ВООРУЖЕНИЕ:
■артиллерийское 1х57 мм орудие 1х37 мм орудие
■1 пулемет
■торпедное
■2 торпеды в двух носовых трубчатых аппаратах 2 торпеды в двух кормовых трубчатых аппаратах 8 торпед в 8 наружных решетчатых аппаратах Джевецкого
http://www.dive-tek.ru/archiv/2004/2/48-53.html