Атомоход всплыл в полынье посреди бескрайних ледяных полей. Всплыл шумно, с пронзительным свистом воздуха высокого давления, гнавшего стылую воду из лодочных цистерн главного балласта. Тюлень удивленно смотрел на него из-за торосов.
На сигнальном мостике атомохода, за полусферой его стеклянного козырька, трое: старший на борту вице-адмирал Анатолий Шевченко, командир дивизии АПЛ контр-адмирал Михаил Кузнецов и командир атомной подводной лодки капитан I ранга Сергей Кузьмин. Легкий морозец щипал лица подводников-североморцев. В ограждении рубки экипаж субмарины посменно перекуривал, с интересом рассматривая белоснежный мир.
В тот июльский день 1994 года до Северного полюса Земли им оставалось пройти всего пятьдесят миль...
Идти проторенными путями всегда легче. Если у первооткрывателей подледных трасс прямо по курсу была лишь неизвестность, то в помощь последователям достался богатейший опыт пионеров арктических походов. Опыт, сведенный в десятки томов руководств, рекомендаций, наставлений с одной единственной целью: обеспечить тем, кто пойдет за первыми, безопасное плавание во льдах. Но от этого задача, стоявшая перед экипажем Сергея Кузьмина, не была легче. Перерыв в первой половине 90-х годов в подледном плавании отечественных субмарин крайне отрицательно сказался на преемственности поколений подводников Северного флота. На тот момент в экипажах дивизии АПЛ контр-адмирала Михаила Кузнецова практически не оставалось опытных "подледников". А без практики теория черствеет: географические координаты превращаются в наборы бездушных цифр; графики, диаграммы, прямые курсов становятся просто элементами плоскостной геометрии. И все это, по словам Михаила Юрьевича, привело к тому, что наши арктические "стежки-дорожки" покрывались налетом забвения, а в подледных просторах Северного полюса все увереннее обживались иностранные атомарины. Поэтому российским подводникам заново приходилось прорубать окно в Арктику. И решено было начать с акции, носившей (помимо задач боевой службы) еще политический характер: в преддверии 300-летия отечественного флота всплыть на географическом Северном полюсе и водрузить над ним Российский государственный и Андреевский военно-морской флаги.
Когда перед командованием дивизии атомоходов встал вопрос, кто же пойдет "под лед", решение, по словам ныне контр-адмирала запаса Кузнецова, пришло сразу: экипаж капитана I ранга Сергея Кузьмина. Коллектив сплаванный, с успехом прошедший не одну автономку. Опыту и мастерству его офицеров, мичманов другие могут лишь завидовать. Из тридцати матросов - двадцать контрактники. И еще немаловажный плюс: по сравнению с другими, атомная подводная лодка этого проекта наиболее приспособлена для действий в арктическом бассейне.
...Всплытие, по словам ветеранов-подводников, - это всегда сильнейшее напряжение душевных сил экипажа.
Всплытие во льдах - напряжение, возрастающее вдвое, втрое.
Всплыть в полынье - значит сжать нервы в кулак, обратиться в зрение, слух. Долгими часами, затаив дыхание, ожидать: когда же архимедленно всплывающий атомоход наконец-то вырвется из преисподней арктических глубин...
Пробиваясь к полюсу, атомоход Сергея Кузьмина всплывал четырнадцать раз: девять всплытий в полыньях, пять - в разводьях.
Старший мичман Виталий Алексеев был в походе старшиной команды радиометристов. В центральном посту находился на расстоянии вытянутой руки от командира. "За двенадцать лет службы в подплаве, - вспоминал Виталий Анатольевич, - ходил со многими. Но такого профессионала, как Сергей Викторович, честно, - видел впервые. С ним было не страшно...". Кто знает, может, в этом и есть наивысшая оценка ратного мастерства командира?
- А еще, как выяснилось, есть у Сергея Викторовича удивительная способность - я даже сказал бы, природное дарование - отыскивать полыньи, - это уже рассказывал контр-адмирал запаса Михаил Кузнецов. - Ведь они как грибы: встречаются не везде, а лишь в определенных местах, где для их образования есть необходимые гидрометеорологические факторы. В поисках полыньи центральный пост атомохода под руководством капитана 1-го ранга Кузьмина действовал высокопрофессионально. Всплывали мы только на чистой воде.
Чистая вода...
Скольких бессонных часов, нервов, тревожных сомнений стоила она командиру и его экипажу.
На протяжении всего плавания подо льдом радиотехническая боевая часть капитан-лейтенанта Игоря Михайлова трудилась в двухсменном режиме. Ведь кроме обычной для акустиков и радиометристов работы по поиску иностранных субмарин, подчиненные офицера вели так называемую ледовую разведку. Специальной аппаратуры было достаточно (телекамеры, эхоледомеры и прочие) - народу мало. Напряжение высокое. Вахтенные на перископе докладывали: мол, темно в окулярах - значит, многометровый паковый лед, если светлее - значит, не многометровый, но все равно лед. Где же полынья? "Бывало, искали несколько дней, - вспоминал командир БЧ-7 капитан-лейтенант Михайлов. - От сознания того, что над головой ледяная "крыша", порою становилось не по себе. Но нервозности в работе не было. Почему-то стопроцентно уверились, что если есть полынья, мы ее обязательно найдем".
"Найдем..." Это слово, как заклинание, повторял про себя и старшина команды радиометристов старший мичман Виталий Алексеев, сидевший на вахте у системы телевизионного обзора верхней полусфере АПЛ. Перед его глазами на экране монитора в какой-то даже торжественной немоте плыла изнанка ледяного поля: острозубые каверны, вспучины, подсовы - огромные выступы, нависшие над атомоходом. Эхоледомеры показывали над головой многометровый пак. Самописцы чертили на ленте подводный рельеф льда. Вдруг Алексеев заприметил: грифель самописца, скользнув вниз, двумя росчерками лихо изобразил пикообразный подсов двадцатиметровой длины. "Ничего себе, дамоклов меч", - поеживаясь, думал Виталий Анатольевич.
Лодка шла на безопасной для высоких широт глубине, но глухая кровля со зловещим оскалом ледяных сталактитов давила своей тяжестью души всех, кто вершил под ней опасный путь. И намного серьезнее и собраннее становились подводники. Нет, на их лицах не было страха. Вместе с ними в прочном корпусе шли многоопытные вице-адмирал Анатолий Шевченко, контр-адмирал Михаил Кузнецов, командир, которому верили, как себе, и даже больше. Но, не дай бог, случись что - не всплывешь в мгновение ока, не отдраишь входные люки к небу: сверху многометровый панцирь...
Намного легче всем становилось, когда находили полынью. С заветной мыслью: "Сейчас всплывем!" - начинали ее изучать. Оценивали размеры. Штурманы капитан-лейтенант Павел Лавров и старший лейтенант Андрей Клименко вычисляли направление дрейфа льда, скорость течения, радиометристы визуально убеждались, что в полынье нет льда. И наконец раздавалась долгожданная команда Сергея Кузьмина: " По местам стоять, к всплытию!".
И электромеханическая боевая часть капитана 2-го ранга Виктора Загребина начинала медленно, осторожно, со скоростью полметра в минуту поднимать семитысячетонное "тело" стометровой субмарины к поверхности чистой воды...
В пяти милях от географического Северного полюса атомоход всплыл в 18.00 по московскому времени. Ближе, как показывали приборы ледовой разведки, полыньи не было. Ярким солнцем, прозрачной голубизной неба, штилем встретила макушка Земли отважных североморцев.
Так, ну а где же пресловутые "минус тридцать", косматые тучи, пурга, непролазные торосы, белые медведи? Все то, что знакомо подводникам по фильмам и книгам с раннего детства? Вокруг атомохода, насколько хватало глаз, были лишь солнце, вода, бескрайняя снежная целина. И... привычный, сродни видяевскому ранней весной, морозец.
Прозвучала команда на построение. Шеренги подводников замерли на надстройке субмарины. Долгожданный и волнующий миг.
- Товарищи! Наша подводная лодка находится в чистой полынье на Северном полюсе, - обратился вице-адмирал Анатолий Иванович Шевченко к североморцам. - Мы выполнили приказ Главнокомандующего ВМФ, тем самым доказав высокую профессиональную выучку моряков-подводников Российского Флота. Благодаря вашему мужеству и героизму мы достигли наивысшей точки планеты. Приказываю в ознаменование 300-летия отечественного флота поднять Государственный флаг нашей Родины - России и Андреевский флаг Военно-Морского Флота на Северном полюсе!
Под торжественные аккорды Государственного гимна флаги по фалам устремились ввысь. Казалось, еще мгновение, и быстрокрылыми птицами они взовьются в поднебесье, высоко над планетой, чтобы весь мир увидел: русские снова на полюсе!
Домой возвращались победителями. Подо льдами совершили "малую кругосветку": сделали пару кругов вокруг земной оси. Удивительно было слышать в ЦП доклады командира БЧ-1 капитан-лейтенанта Павла Лаврова: "Проходим долготу Лас-Вегаса... Проходим долготу..."
В Видяево везли трофеи с полюса: воду из полыньи, а также свидетельства о посещении Северного полюса, врученные каждому члену экипажа. Ну и еще воспоминания о тревожных вахтах, долгих всплытиях, дрейфующих льдах...
Однако главное, с чем возвращались моряки-подводники, - это вновь приобретенный опыт действий в арктическом бассейне. Словно в подтверждение этому, акустики на обратном пути "зацепили" иностранную атомарину и на протяжении долгого времени держали с ней устойчивый контакт. Лишь по приказанию штаба СФ "работу" с лодкой прекратили. Все вместе: и поход на Северный полюс, и всплытие на макушке Земли, и подъем флагов, и достойное возвращение в базу - стало триумфом российских подводников, отличного экипажа атомной подводной лодки под командованием Сергея Кузьмина, ныне - контр-адмирала, начальника штаба эскадры АПЛ Северного флота, удостоенного за "полярный" поход звания Героя Российской Федерации.
Немає коментарів:
Дописати коментар