И вот очередное письмо,которое думаю вызовит интерес у читателей Блога.
Уважаемый Виктор Федорович Широбоков!
Прочел Ваши воспоминания о том, как Вы принимали участие в ликвидации аварии на К-27, где я служил простым матросом в 1965-1968 годах. Так случилось, что через день-два после аварии (26-27 мая 1968 года) я вместе со своими товарищами - матросами второго экипажа (в.ч 36180) сменил облученный первый экипаж и почти весь второй. который ушел на испытания вместе с первым. Нас осталось человек 10-12 матросов, несколько человек сверхсрочников и офицеров. А не взяли нас на отработку (в частности меня) ,ибо считали (это слова командира второго экипажа Новицкого) потому что "ты знаешь матчасть хорошо, и тебя не надо отрабатывать" - и вот. после аварии, мы должны были удерживать лодку на плаву, а комиссия. о которой вы говорите во главе с академиком Александровым, решала что делать и в чем причина аварии). Отдаю должное вашему мнению о виновности капитана первого экипажа. Я не снимаю с него вины. Она огромна. Тем более, что именно командир отвечает за все. И его вина есть. Но я бы разделил его вину еще с несколькими лицами - называть их имена не считаю нужным, ибо я в то время был простым моряком. а не офицером-специалистом, и к тому же не обладал данными, которыми обладаю сейчас, когда многое собранное моим сослуживцем матросом Мазуренко проливает свет на ту аварию. в которой погибли мои друзья. И продолжают гибнуть все эти "мирные" годы. Итак, первая вина лежит на тех. кто выпустил аварийную - по сути - лодку - на испытания, а в дальнейшем планировал и несение службы двумя экипажами этой аварийной лодки в океане. представьте. что она бы прошла испытания и вышла в море - гибель всего экипажа была бы обеспечена таким приказом.
Второе - вина - и тут я соглашусь с Вами - капитана Леонова. во время аварии, который повел себя не как специалист, и не понимал. что надо предпринять. чтобы спасти людей от радиации.
И третье - преступные действия командования по отношению к тем, кто продолжал удерживать лодку на плаву. пока комиссия думала. что делать. Их всех - в том числе и меня - тихо отправили на ДМБ, даже не поставив на медучет, даже не предупредив этих молодых ребят, что их здоровье находится в опасности. Я имею ввиду простых матросов - офицеры иное дело.
А теперь о некоторых эпизодах ваших воспоминаний.
Вы пишите, что "мое участие в ликвидации аварии было не меньшим, чем у всех"
Я и мои товарищи второго экипажа сразу же после прибытия К-27 на базу заступили на вахту. Нас было 10-12 человек - и в ближайшем будущем даже не планировалось прибытие специалистов. который бы нас сменили. а те, кто через два месяца прибыли, еще должны были научиться у нас - в том числе матросы и сверхсрочники - где какой клапан расположен. И вот мы несли вахту по три-четыре человека на всю лодку.
Стояли четыре часа, через четыре. А через несколько месяцев - по 6, а под конец и по восемь часов.Другими словами. я дневал и ночевал на лодке. А когда уже не было сил возвращаться в экипаж - просил старшину - вот безмозглый дурак!) оставить меня на лодке и принести сюда еду.Я был безмозглым юнцом. а мои старшины безмозглыми взрослыми. которые соглашались с моими просьбами и состоянием. И никакие "азиаты" как Вы называете радиационную службу этому не препятствовали - ни матросы-азиаты, ни офицеры-европейцы.
Вы пишите о том. что академик Александров (в то время. когда мои товарищи "хватали" сверхдозы) просил Вас принести ему спирт, ибо он уже не может пить коньяк, и думать. как нас и лодку спасти. Да Вам думать не надо было - хотя распорядились бы убрать с пирса всю загрязненную радиацией еду и выпивку. которую выгрузили с нашей лодки, ибо мы - все-таки неучи. а Вы - я имею ввиду ваш штаб и всех академиков, которым спирт надоело пить, прекрасно понимали какую опасность несут радиационные продукты.
А Вы о них не знали?! Но Вы - штаб, мозговой центр, Вы должны были предусмотреть и это.
Вы пишите, как к Вам жестко относилась радиационная служба - пока Вы, офицеры и учены - не отмыли грязь - не отпускали домой. Это Вас не выпускали! А нас без помывки. в грязной одежде - мы оставляли на КПП только карандаши-дозиметры (самые примитивные аппараты) и "лепестки" их марли. в которых невозможно было работать и все несли вахту без них.
Вы пишите о том. что занимались укладыванием свинца на реактор. Подробно описываете путь входа и отхода.
Да, ребята носили свинец - и это были матросы, а не офицеры, которых пригнали на К-27. Я это знаю, ибо все эти месяцы нес вахту на центральном посту - 3 отсек. И могу вам сказать. что Ваша описание "процедура проста: вход через верхний рубочный люк в центральный пост, затем вход в четвертый отсек, сброс с правого плеча, и выход через 4 люк" - не срабатывает. Никто через центральный пост, где я нес вахту, не проносил свинец, и в четвертый-реакторный не входил.
Подведу некоторые итоги:
"ваше участие в ликвидации аварии было не меньшим. чем у всех других" может быть правдивой только по отношению к тем. кто сидел в Вашем штабе. Но не по отношению к моим (да и ко мне) товарищам - морякам. старшинам и офицерам, которые сидели в эпицентре взрыва.
Я был списан (ДМБ) в ноябре 1968 - через шесть месяцев , после аварии, да и то потому (как мне кажется), что обратился в местную сан часть с жалобой на здоровье. И мне с удовольствие помахали ручкой - зачем иметь еще одного больного в части. когда его можно отправить подальше. и это плата за все 3,5 года службы.
Говорить о том. кого из офицеров я видел. а кого - и духа не было на лодке после аварии. я не буду.
Бог им судья . Я верю. что Вы все свои силы и знания отдавали, чтобы спасти корабль.
Но смерть моих товарищей-матросов говорит о том. что их участие в ликвидации аварии на К-27 была большей. чем моя. И ваша.
С уважением
Ян Топоровский
журналист, литератор, сценарист, бывший трюмный машинист К-27
Израиль
Прочел Ваши воспоминания о том, как Вы принимали участие в ликвидации аварии на К-27, где я служил простым матросом в 1965-1968 годах. Так случилось, что через день-два после аварии (26-27 мая 1968 года) я вместе со своими товарищами - матросами второго экипажа (в.ч 36180) сменил облученный первый экипаж и почти весь второй. который ушел на испытания вместе с первым. Нас осталось человек 10-12 матросов, несколько человек сверхсрочников и офицеров. А не взяли нас на отработку (в частности меня) ,ибо считали (это слова командира второго экипажа Новицкого) потому что "ты знаешь матчасть хорошо, и тебя не надо отрабатывать" - и вот. после аварии, мы должны были удерживать лодку на плаву, а комиссия. о которой вы говорите во главе с академиком Александровым, решала что делать и в чем причина аварии). Отдаю должное вашему мнению о виновности капитана первого экипажа. Я не снимаю с него вины. Она огромна. Тем более, что именно командир отвечает за все. И его вина есть. Но я бы разделил его вину еще с несколькими лицами - называть их имена не считаю нужным, ибо я в то время был простым моряком. а не офицером-специалистом, и к тому же не обладал данными, которыми обладаю сейчас, когда многое собранное моим сослуживцем матросом Мазуренко проливает свет на ту аварию. в которой погибли мои друзья. И продолжают гибнуть все эти "мирные" годы. Итак, первая вина лежит на тех. кто выпустил аварийную - по сути - лодку - на испытания, а в дальнейшем планировал и несение службы двумя экипажами этой аварийной лодки в океане. представьте. что она бы прошла испытания и вышла в море - гибель всего экипажа была бы обеспечена таким приказом.
Второе - вина - и тут я соглашусь с Вами - капитана Леонова. во время аварии, который повел себя не как специалист, и не понимал. что надо предпринять. чтобы спасти людей от радиации.
И третье - преступные действия командования по отношению к тем, кто продолжал удерживать лодку на плаву. пока комиссия думала. что делать. Их всех - в том числе и меня - тихо отправили на ДМБ, даже не поставив на медучет, даже не предупредив этих молодых ребят, что их здоровье находится в опасности. Я имею ввиду простых матросов - офицеры иное дело.
А теперь о некоторых эпизодах ваших воспоминаний.
Вы пишите, что "мое участие в ликвидации аварии было не меньшим, чем у всех"
Я и мои товарищи второго экипажа сразу же после прибытия К-27 на базу заступили на вахту. Нас было 10-12 человек - и в ближайшем будущем даже не планировалось прибытие специалистов. который бы нас сменили. а те, кто через два месяца прибыли, еще должны были научиться у нас - в том числе матросы и сверхсрочники - где какой клапан расположен. И вот мы несли вахту по три-четыре человека на всю лодку.
Стояли четыре часа, через четыре. А через несколько месяцев - по 6, а под конец и по восемь часов.Другими словами. я дневал и ночевал на лодке. А когда уже не было сил возвращаться в экипаж - просил старшину - вот безмозглый дурак!) оставить меня на лодке и принести сюда еду.Я был безмозглым юнцом. а мои старшины безмозглыми взрослыми. которые соглашались с моими просьбами и состоянием. И никакие "азиаты" как Вы называете радиационную службу этому не препятствовали - ни матросы-азиаты, ни офицеры-европейцы.
Вы пишите о том. что академик Александров (в то время. когда мои товарищи "хватали" сверхдозы) просил Вас принести ему спирт, ибо он уже не может пить коньяк, и думать. как нас и лодку спасти. Да Вам думать не надо было - хотя распорядились бы убрать с пирса всю загрязненную радиацией еду и выпивку. которую выгрузили с нашей лодки, ибо мы - все-таки неучи. а Вы - я имею ввиду ваш штаб и всех академиков, которым спирт надоело пить, прекрасно понимали какую опасность несут радиационные продукты.
А Вы о них не знали?! Но Вы - штаб, мозговой центр, Вы должны были предусмотреть и это.
Вы пишите, как к Вам жестко относилась радиационная служба - пока Вы, офицеры и учены - не отмыли грязь - не отпускали домой. Это Вас не выпускали! А нас без помывки. в грязной одежде - мы оставляли на КПП только карандаши-дозиметры (самые примитивные аппараты) и "лепестки" их марли. в которых невозможно было работать и все несли вахту без них.
Вы пишите о том. что занимались укладыванием свинца на реактор. Подробно описываете путь входа и отхода.
Да, ребята носили свинец - и это были матросы, а не офицеры, которых пригнали на К-27. Я это знаю, ибо все эти месяцы нес вахту на центральном посту - 3 отсек. И могу вам сказать. что Ваша описание "процедура проста: вход через верхний рубочный люк в центральный пост, затем вход в четвертый отсек, сброс с правого плеча, и выход через 4 люк" - не срабатывает. Никто через центральный пост, где я нес вахту, не проносил свинец, и в четвертый-реакторный не входил.
Подведу некоторые итоги:
"ваше участие в ликвидации аварии было не меньшим. чем у всех других" может быть правдивой только по отношению к тем. кто сидел в Вашем штабе. Но не по отношению к моим (да и ко мне) товарищам - морякам. старшинам и офицерам, которые сидели в эпицентре взрыва.
Я был списан (ДМБ) в ноябре 1968 - через шесть месяцев , после аварии, да и то потому (как мне кажется), что обратился в местную сан часть с жалобой на здоровье. И мне с удовольствие помахали ручкой - зачем иметь еще одного больного в части. когда его можно отправить подальше. и это плата за все 3,5 года службы.
Говорить о том. кого из офицеров я видел. а кого - и духа не было на лодке после аварии. я не буду.
Бог им судья . Я верю. что Вы все свои силы и знания отдавали, чтобы спасти корабль.
Но смерть моих товарищей-матросов говорит о том. что их участие в ликвидации аварии на К-27 была большей. чем моя. И ваша.
С уважением
Ян Топоровский
журналист, литератор, сценарист, бывший трюмный машинист К-27
Израиль
Немає коментарів:
Дописати коментар