«Настоящую морскую культуру на корабле можно внедрить только совершенно варварскими методами».

Старый Филин. Мерфинизмы по-флотски

Фонтан

- Ответьте-ка мне, дорогие мои сослуживцы, какие вы знаете знаменитые фонтаны? – меряя шагами вертолётную площадку большого противолодочного корабля «Адмирал Михайлов», вопросил старпом у притихшего строя. Народ, поднятый с коек в первом часу ночи и построенный, не понятно по какой причине, по «Большому сбору», недоумённо вытаращился на кавторанга. «Он что, с дубу рухнул? Поднять нас среди ночи, чтобы фонтанами интересоваться!»
- Ну, этот... Самсон! – раздался из строя чей-то сонный голос.
Лучше уж ответить, пусть даже на самый дурацкий вопрос, чем провести остаток ночи в строю – ведь всё равно, ирод, не отцепится.

- Самсон! – обрадовано подхватил капитан 2 ранга Берёза. – Где находится?
«Эх, мамо, купи порося, назови его Старпомом… Он что, всю ночь решил с нами культурно-просветительскую работу проводить? Вроде бы трезвый, да и не замечали за ним…»
- В Петродворце! – ответил за всех Никола Питерский. Он знает – не раз с родителями ездил…
- Ай, молодец! – похвалил старпом старшину. – А ещё, какие фонтаны знаете?
- Писающий мальчик! – заметив мнущегося за спиной старшего помощника, одетого в одни трусы, матроса, подал голос командир БЧ-1.
- Гениально, Вадим Алексеевич! – подбодрил штурмана Берёза. – Вы у нас, как эстет, самую суть ухватили! Где сей фонтан журчит?
- Оригинал – в Брюсселе, а копию, Сергей Олегович, я так полагаю, вы где-то в недрах корабля сыскали, - щурясь от полуночного солнца и кивнув на облачённого в «семейники» воина, ответил Окунев.
- Именно! – ещё более обрадовался капитан 2 ранга. – Обхожу себе тихо корабль, захожу в кормовое бытоустройство, а там это, с позволения сказать, тело, стоит посреди умывальника (ко мне спиной) и справляет свою ничтожно-малую нужду прямо на кафель палубы. До гальюна три шага!!! Но туда этот прототип Маннекен Писа не пошёл потому, что темноты боится. А какая-то сволочь (командир БЧ-5, возьмите на заметку!) свинтила «клювик» с пакетника освещения, и в гальюне темно, как у меня на душе, когда я увидел это непотребство.
Подхожу тихонечко, беру этого потомка Готфрида Третьего нежно за шею и спрашиваю проникновенно: «А боеприпасы где?» Вздрогнул Петит Жульен, шланг из руки выпустил, да так неудачно, что собственные тапки оросил. «Какие боеприпасы?» - спрашивает. «Как какие? – говорю. – Неприятельские, вестимо!» Он аж совсем растерялся, думал, что у старпома крыша съехала. Поворачивается ко мне (благо, что поток уже иссяк) и, заглядывая в глаза, доверительно шепчет: «Нетути…» «Ну, раз нету, - отвечаю, - то и подвиг твой не засчитывается!»
По глазам стоящих в строю матросов Берёза видел, что задел их за живое, и сказанное им надолго отложится в памяти. Хотя, для большинства его обороты речи были тёмным лесом… Какой-такой Жульен? При чём тут боеприпасы? Эх, надо будет замполиту сказать, пусть лекцию в воскресенье спланирует…
- Вот и решил я, мои дорогие коллеги, построить вас здесь, для того, чтобы вы лично лицезрели рождение новой скульптурной композиции: «Самсон, разрывающий пасть Писающему мальчику»! Боцман! – старпом повернулся в сторону боцкоманды. – Выдать этому оболтусу приборочный инвентарь, а дежурному по низам лично проследить, чтобы причал к утру был вымыт с мылом! И непременно в том виде, в котором есть! Эти труселя в цветочек ему очень идут. Ну, а с наведением порядка в кормовом умывальнике, будем после подъёма разбираться… Разойдись!
Матросы вмиг рассыпались по вертолётке, скатываясь по трапам вниз.
Утром о «Писающем мальчике» вся база говорила стихами… 
http://renatmustafin.ru/text/fontan.html