ТРАГЕДИЯ НА ПРОДАЖУ III История о том, как Голливуд собирается снимать фильм о советской подводной лодке К-19, получила неожиданное продолжение. Первая советская атомная подводная лодка оказалась на редкость невезучей. Тяжелая авария атомного реактора, столкновение с американской лодкой, два пожара... Это слишком много для одного корабля. Когда вы читали публикации “Трагедия на продажу”, то, наверное, невольно возникал вопрос: как же удалось вернуть в строй лодку после первой аварии, когда она была просто насыщена рентгенами? Свет на это может пролить разысканная нами книга “Записки подводника, побывавшего на том свете”. Автор ее - капитан I ранга, инженер в отставке Иван Александрович Заводский. В ней есть глава о К-19. Иван Александрович Заводский почти два десятка лет служил на Северном флоте на подводных лодках. Прошел все без исключения инженерные должности на флоте. Службу закончил в Горьком (Нижнем Новгороде) инженером в военной приемке на строительстве подводных лодок и техники для них. Так что же происходило с лодкой К-19 после того, как ее привели в базу и “привязали” к причалу? ...В трюме реакторного отсека лодки находилось около полутонны радиоактивной воды. Как говорят, вода первой степени радиоактивности, вылившаяся после разрыва трубопровода из первого контура. Собралось много военных людей – министр судостроительной промышленности Б. Бутома, Главком Военно-Морских Сил С. Горшков, академик А. Александров и прочие, включая нас, флотских начальников. Я был начальником технического управления флота. Сидят мужики на плавбазе и думают, как быть. Средств для откачки нет, сосудов, чтоб спрятать эту воду и захоронить, тоже нет. Есть огромная подводная лодка, к которой нельзя подойти. База переведена на “чрезвычайное положение”. Нашли выход: к борту подводной лодки подогнать цистерну для транспортировки масла. Это круглая плавающая бочка объемом двадцать кубических метров, сваренная из листового железа толщиною три миллиметра. Решено было вручную с помощью обыкновенных пустых консервных банок, закрепленных на палках, черпать воду из трюма и выливать в бочку-цистерну. А кто будет черпать? Людям находиться в отсеке можно было не более десяти минут. Черпать будут матросы, служившие на берегу в различных подразделениях. Сказано – сделано. Под наблюдением врачей прогнали через эту операцию почти весь рядовой состав береговой службы и всех черпальщиков отпустили в отпуск, от греха подальше. А матрос жаловаться не привык, он к черту на рога полезет, если впереди маячит хоть небольшой отпуск. Итак, стоит аварийная лодка, у ее борта привязана плавучая емкость с жизненно опасным грузом. Составили начальники бумаги, сели на катер и через несколько часов были в столице - Москве. Флотские начальники уехали в штаб флота. И остались со своими мыслями мы – технари. Начальник штаба флота Рассохо говорит: “Ищи, начальник, посудину, чтоб в нее по науке можно было закачать воду, разбавить ее шестикратно в геометрической прогрессии и вылить потом в мировой океан”. Пятьсот литров возвести в шестую степень и упрятать этот объем?! Нет таких емкостей на флоте. Будущий президент Академии наук академик А. Александров на прощание сказал мне: "Я поищу и, может быть, пришлю тебе специальный насос, чтобы откачать воду из плавучей емкости". А куда откачать, не сказал. Береговая техническая база, находившаяся в составе технического управления, не может принять такой груз для захоронения. Если ненароком какой-нибудь катер проткнет эту опасную бочку или сама по себе она даст течь, то вся бухта со всем находящимся в ней плавсоставом, со всеми подводными лодками будет заражена радиоактивной водой. Скандал на весь мир, угроза жизни людей. И кого в тюрьму сажать? Начальника, который не утилизировал эту воду? Все это и называется освоением подводного атомного флота. Трясусь на автомобиле от базы подводных лодок до дома. Приехал ночью, сна как и не бывало. Мозги в голове шевелятся в поисках решения. Самый большой сосуд – это океан. В нем и разбавить эту проклятую воду. Но как? Как пришло решение – не знаю. Рано утром докладываю начальнику штаба флота: “Нашел решение. В бочку через горловины загрузить две глубинные бомбы, отбуксировать бочку с бомбами в океан и там взорвать”. Поднимется огромная масса воды, и все это разбавится и перемешается. Рыба, которая попадет в зону взрыва, всплывет вверх брюхом, но радиоактивна будет в допустимых нормах. Начальник штаба флота звонит по правительственному телефону академику А. П. Александрову. Академику вариант понравился: “Надо получить добро от Бурназяна”. Бурназян – начальник четвертого главка Минздрава СССР, ведающего всеми атомными делами. К полудню было получено “добро” и от Бурназяна. Дается тут же распоряжение минерам флота загрузить бомбы в емкость, приготовить их к взрыву. Разрабатывается и готовится операция по буксировке и конвоированию смертоносной цистерны с двумя глубинными бомбами внутри в точку Н мирового океана. Малейшая ошибка – и последствия непредсказуемые. “А теперь, – говорит Рассохо, – поезжай на место и загружай бомбы в емкость. Ты придумал, ты и делай”. – “Я же не соображаю ничего в бомбах, я механик”, – говорю я ему. “Ничего, – говорит, – сообразишь, пока едешь туда”. Погрузили две глубинные бомбы в емкость. Пикантность вопроса состояла в том, что бомбы входили в люк с минимальным, около десяти миллиметров, зазором. Малейшая ошибка на подъемном кране или емкость вдруг шевельнется немного – и операция может закончиться колоссальной катастрофой. Бог миловал. Бочку взяли за “ноздрю” и потащили в море. Буксируют тихо-тихо сутки, вторые. В охранении миноносец, авиация наготове. Мощный буксир тянет груз на стальном тросе. Волнения вроде окончились. Скоро емкость взорвут, и “концы в воду”. Вдруг звонок от начальника штаба флота: “На море поднялся шторм, емкость оторвалась от буксира и довольно быстро плывет сама к нашему берегу”. Командиры миноносца и буксира попытались привязать ее снова. Штормовая погода не позволяет это сделать. “Семь бед – один ответ, – говорю, - стреляйте, где она есть, а то попадет на свой берег – опять беда”. Подумали, посмотрели по карте, перекрестились и дали распоряжение командиру миноносца: “Стреляй”. Со второго выстрела он ее и часть моря взорвал, поднял на воздух и опустил обратно. Несколько суток ждали мы реакции мировой общественности. До сих пор операция не подвергается критике. По существу, загрязнения моря не произошло, все растворилось до допустимых норм. Рассказал я это для того, чтобы было понятно, что мало сделать колоссальный инженерный объект, но надо обеспечить его жизнедеятельность. Лучше сделать меньше боевых кораблей, но обеспечить их вспомогательными средствами. Эту истину никак не могут постигнуть сильные мира сего. Средств обеспечения деятельности боевых кораблей как ранее не хватало, так и сейчас. Классическим примером является неспособность нашей промышленности и Министерства обороны утилизировать своевременно и в требуемом объеме ядерное топливо с атомных лодок, отслуживших свой срок. На снимках: Капитан первого ранга запаса Иван Александрович Заводский. Книга Ивана Александровича Заводского