Вся правда об аварии в Чажме  

10 августа 1985 года на 30 СРЗ ВМФ в бухте Чажма случилась авария на атомной подводной лодке (ПЛА) К-431. 

РАДИОАКТИВНОЕ ЗАГРЯЗНЕНИЕ ПРЕВЫСИЛО НОРМУ В 830 РАЗ

«В результате аварии сильному радиоактивному загрязнению подверглось около 30% территории завода, стоящие возле объекта корабли, пирсовая зона. Сформировался след радиоактивного заражения. Ширина составила 600-1500 м и длина 6-8 км. След пролег по лесистой местности в направлении Уссурийского залива. Максимальные уровни гамма-излучения на территории завода 200-500 мР/ч, бета-загрязнение – от 50 до 500 тыс. расп/мин.см2. Жилая зона п. Шкотово-22 (переименован в п. Дунай) прямому радиоактивному заражению не подверглась.

Работы по нормализации обстановки проводились в несколько этапов. Наиболее опасный этап был связан с удалением аварийного объекта с территории 30 СРЗ ВМФ, вывозом зараженных конструкционных материалов, который длился с 10 августа по 6 сентября.
С 6 сентября 1985 года по 28 апреля 1986 года проводились работы по срезу зараженного грунта. Дезактивация зданий. Вывоз на захоронение радиоактивных отходов…
Ходатайствовать перед Верховным Советом и правительством РФСР об установлении льгот и социальной компенсации участникам ликвидации последствий аварии.
Придать территории радиоактивного загрязнения статус экологического полигона. Установить радиоэкологическое наблюдение за территорией следа и акваториями б. Чажма, залива Стрелок и Уссурийским заливом на протяжении 15-20 лет».
Эти сведения взяты из реферата, утвержденного в 1992 году вице-адмиралом А.Г. Олейником, и рассекреченного 6 июля 2006 года приказом Командующего ТОФ № 636.
Годом ранее, в 1991 году, было проведено обследование и составлен Акт оценки радиационной обстановки в период с 1984 по 1991 год. В этом Акте от 15 октября 1991 года, подписанном председателем Приморского крайисполкома В.С. Кузнецовым, сообщается: «Установлено, что радионуклеид кобальт -60 переносится из центра аварии морской водой в придонном слое (на высоте до 1 м от дна) по направлению б. Разбойник – западный проход залива Стрелок. В итоге радионуклеид кобальт-60 поступил в залив Стрелок и обнаружен с удельной активностью п х 10-10 Ки/кг в районе б. Абрек и б. Конюшково.
По состоянию на август 1985 года в среднем мощность дозы излучения составляла 200мР/час, загрязнение по бета-излучению - 200 000 расп/мин х см2. В отдельных местах были обнаружены отдельные высокоактивные технологические частицы (осколки), уровень излучения которых достигал 30-40 Р/ч.
В процессе мероприятий по нормализации обстановки и вследствие радиоактивного распада к началу 1986 года уровни излучения снизились до допустимых норм и не превышали 240 мкР/час по гамма-излучению, и 50 расп/мин х см2 - по бета-загрязненности.
Однако до настоящего времени на территории в/ч 63971 имеются участки с уровнем излучения 0.4-4 мР/час (энергоблок, КПП-3, кровля блока цеха А, отдел главного сварщика)».
К чему эти скучные подробности? В документе указаны допустимые нормы уровня радиоактивного загрязнения - в 240 мкР/час. А мощность дозы гамма-излучения после аварии в августе 1985 года составила 200 мкР/час. Из этого соотношения специалисты рассчитали, что загрязнение на трети заводской территории и сооружениях превысило норму в 830 раз. И по закону такая территория должна классифицироваться как зона отчуждения.
Гражданский персонал завода 30 СРЗ ВМФ в бухте Чажма отнесен к категории Б. Для этой категории установлена допустимая норма 0.5 бэр за год, которую после радиационной аварии можно было получить за 2.5 часа.
Таковы расчетные данные. Если в них есть ошибка, поправьте – цифры перед вами.


ДЕМОКРАТЫ РАССЕКРЕЧИВАЮТ, ПЛУТОКРАТЫ – ЗАСЕКРЕЧИВАЮТ
24 июля 1994 года Приказом № 277 Командующего ТОФ был утвержден список из числа военнослужащих и гражданского персонала, непосредственно участвовавших, как в ликвидации последствий аварии в 1985 году, так и в работах по сбору и захоронению радиоактивных веществ. Сколько человек?
Ответ находим в письме № 714/11/2230 от 18 сентября 2000 г. вице-адмирала Барского и председателя КВ ПОР В. Беницианова:
«В ликвидации аварии участвовал как гражданский персонал 30-го СРЗ ВМФ, так и военные моряки кораблей… Наложенный гриф секретности на произошедшее, длительное время не позволял осуществить социальную защиту этих граждан. И только в 1993 году (позднее и в 1995 г.) на 30-м СРЗ ВМФ был составлен список участников ликвидации аварии в количестве 2209 человек». Этот список и был утвержден 24 июля 1994 года Приказом № 277 Командующего ТОФ.
Но в 1993 году демократия в Приморье закончилась. В мае 1993 года вместо грамотного интеллигента Кузнецова кремлевскими интриганами был назначен мелкий хозяйчик с ограниченным мышлением - Евгений Наздратенко. С тех пор решать гражданскую часть чажминской проблемы на правительственном уровне стало некому.
В результате отката демократии началась бурная деятельность по корректировке Приказа № 277 Командующего ТОФ. Закончилась корректировка тем, что 29 апреля 1999 года Приказ № 277 вообще был признан утратившим силу новым Приказом № 229 Командующего ТОФ адмирала Захаренко.


КАСТРАЦИЯ СПИСКА
С тех пор корректировка списка гражданских лиц не прекращается. Рассказ медсестры Ирины Вяткиной о том, как ее все время вычеркивают из списка, был опубликован в моей статье «Трагедия Чажмы в стадии банкротства» («АВ» № 30, 2006 г.)
О том, каких пациентов принимали госпиталь и дежурившая там с первых часов аварии медсестра Ирина Вяткина, можно судить еще и из статьи «Черная быль о подлодке» Алексея Митюнина, участника ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС и непосредственного участника более 30 ядерных испытаний: «В результате грубейших нарушений технологии проведения операции на судоремонтном заводе в бухте Чажма Приморского края произошел взрыв, который сорвал пятитонную крышку реактора и выбросил наружу все его радиоактивное содержимое.
Десять человек, проводившие регламентные работы, погибли мгновенно: взрывом тела разорвало на куски, а чудовищная радиация превратила останки в биомассу. По золотому обручальному кольцу одного из погибших было установлено, что в момент взрыва уровень радиации достигал 90 тысяч рентген в час.
Ликвидация началась стихийно. Первыми к устранению последствий аварии приступили экипажи стоявших поблизости подводных лодок (ПЛ). Подвергаясь облучению, работали в чем придется - едва ли не в тапочках на босу ногу. Никаких средств защиты у первого эшелона ликвидаторов не было, действовали как в случае элементарного пожара. В результате переоблучились все до одного».
Потом они поступили в госпиталь.
«В начале 1990-х годов в полном расцвете лет скончался генерал-майор медицинской службы Леонид Гришаев, принимавший активное участие во всех этапах ликвидации последствий взрыва. За ним в мир иной ушли полковник медслужбы Евгений Абаскалов и капитан 2-го ранга Владимир Пустовит. Многие из бывших ликвидаторов страдают онкологическими заболеваниями». – газета «Новости» 24.04.04
Медсестра госпиталя Ирина Вяткина вскоре после аварии стала инвалидом. Но в список пострадавших ее так и не включили, и никакой причинно-следственной связи с аварией в бухте Чажма никто устанавливать не собирается, потому что у нее нет удостоверения ветерна ПОР. Ее сестра, юрист Татьяна Демичева, представляет интересы Ирины Вяткиной во всех инстанциях, куда сама Ирина дойти не может, включая даже суд ЗАТО Фокино, где она проживает.


КОРРЕКТОРЫ АВАРИИ
Каков мотив отказа заводчанам в удостоверениях ветеранов ПОР? Судите сами по цитате всё из того же письма Председателя КВ ПОР Беницианова и вице-адмирала Барского в администрацию Президента и Главкому ВМФ: «Разумеется, принять в производство и реализацию список в 2209 человек Комитет ветеранов подразделений особого риска не мог, поскольку подобная ситуация полностью могла девальвировать действия граждан в условиях особого риска».
Похоже на шифровку, но мотив кастрации списка прост и понятен, как утренние мечты алкоголика: много слишком штатских, эдак и военным ничего не достанется!
Есть аргументы и поинтереснее, например, в ответе из Минобороны от 6 апреля 2007 г. № 206/8420: «Войсковая часть 63970 (30 СРЗ ВМФ), на акватории которой 10 августа 1985 года произошла авария ядерной энергетической установки подводной лодки «К-431», не может быть внесена в Перечень объектов ВМФ, на которых имели место ядерно-радиационные аварии ядерных энергетических установок, так как ядерная энергетическая установка являлась частью подводной лодки, а не завода»! Словом, отвалите заводчане, взорвалась лодка у пирса завода, а не завод!
Чем больше воды утекло со времени аварии, тем меньше осталось непосредственных её свидетелей. И тем циничнее обороняется от гражданских Миноборона.
Аварию на ПЛА К-431 там зарегистрировали, а на территории завода - нет.
В октябре 2004 года из войсковой части 63971 на запрос одного из гражданских ликвидаторов пришел ответ, в котором сообщается: «1. Приказ командира в/ч 63971 за август 1985 года об объявлении всей территории части или отдельных ее участков зоной строгого режима после аварии …отсутствует. 2. Приказ … за август 1985 года о возобновлении работ всего личного состава завода на своих рабочих местах … тоже отсутствует… 3. Приказ … от 23.02. 1998 г. №145 «О назначении комиссии для выявления и учета непосредственных участников ликвидации радиационной аварии … отсутствует».
Там же сообщается, что записи о существовании этих приказов в книге учета приказов есть, а сами приказы уничтожены в связи с истечением срока хранения.
Но ведь есть реферат, утвержденный в 1992 году вице-адмиралом А.Г. Олейником, и рассекреченный 6 июля 2006 года приказом Командующего ТОФ № 636, с цитирования которого начинается эта статья. Там русским языком сказано, что треть территории завода подверглась сильному радиоактивному загрязнению, и даже дозы указаны.
В этом же реферате (стр. 45) сообщается, что «в результате аварии появились мелкие «звездочки», которые разлетелись от эпицентра взрыва на 200-300 м, представляя угрозу здоровью личного состава (дозы гамма-излучения 50-200 Р/ч). «Звездочки подцепляли обыкновенной лопатой и загружали в емкость (ведро или банку), а затем перегружали в металлические контейнеры для твердых радиоактивных отходов».
«Звездочки» - это радиоактивная пыль разрушившихся урановых стержней, разлетевшаяся в радиусе 300 м (диаметр - 600 м) на территорию завода, площадь которого примерно 500х700 м. Получается, что практически вся территория завода «зазвездилась»?


ЧЕГО ХОТЯТ ГРАЖДАНСКИЕ?
Заводчане рассказывают, что после аварии они, как персонал категории Б, срезали верхний радиоактивный слой земли с территории завода для его последующего вывоза в могильники. Отмывали свои рабочие места, стены и полы помещений, подметали территорию завода, и все собранное увозили на захоронение. То есть принимали непосредственное участие в дезактивации территории и сооружений завода, а не просто исполняли обычную работу на своих местах.
Свои требования они сформулировали, ссылаясь на законодательство РФ:
1. Зарегистрировать официально на правительственном уровне ядерно-радиационную аварию, произошедшую 10 августа 1985 года на СРЗ ВМФ в бухте Чажма Приморского края.
2. Включить в перечень пострадавших объектов от ядерно-радиационной аварии 30 СРЗ ВМФ.
3. Обязать Минобороны восстановить приказ командующего ТОФ № 277 от 20 июля 2004 года в полном объеме, т.е список из 2209 заводчан.
4. Обнародовать достоверные сведения о границе зоны радиоактивного загрязнения и статус, к которой эта зона относится: зона отчуждения, зона отселения, зона проживания с правом на отселение, зона проживания с льготным социально-экономическим статусом. Этот статус определялся распоряжением правительства РФ от 19 декабря 1996 года № 1871.
Около 7 лет житель поселка Дунай Пещеркин Владимир Филиппович, работавший в период аварии на 30 СРЗ, возглавлял общественную группу «Чажма». Он занимается сбором документов об аварии, изучением законов, перепиской со всеми инстанциями. А также подготовкой документов в суд. Туда около 2-х лет назад обратилась с иском к в/ч 63971 (территория 30 СРЗ ВМФ) о восстановлении своих прав группа из 33 заводчан, не получивших удостоверения. Очередное заседание суда назначено на 19 октября.


ГУБЕРНАТОР НЕ ЗНАЕТ НИ ОДНОЙ ЦИФРЫ
Владимир Филиппович своей деятельностью страшно раздражает Председателя КВ ПОР Беницианова, который в конце августа посетил Приморье и провел ряд встреч в ЗАТО, включая и поселок Дунай.
На этой встрече присутствовали, как ветераны ПОР , получившие в 1998 году удостоверения, так и заводчане-ликвидаторы без удостоверений. Среди последних был и Владимир Пещеркин. Надо сказать, что время начала встречи от последних пытались скрыть.
Встреча вылилась в перепалку, когда «отставные» гражданские пытались задать вопрос, как получилось, что из работавших рядом на заводе в те дни, одни получили удостоверения, а другие - нет. Обладатели «корочек» стали кричать, что Беницианов приехал «к нам, а не к вам».
Но в начале встречи председатель КВ ПОР Беницианов рассказал о том, как он через Госдуму в 1996-1999г. пробивал закон о соцзащите гражданских и военных атомщиков. Закон так и не был принят – на финише Президент наложил вето.
Затем Беницианов обвинил Пещеркина в том, что тот действует совершенно неправильно: «Он продолжает везде писать, обращаться в суды. Суды никогда эти вопросы не решат. Это не ветераны ПОР. Нахождение на территории завода – не есть участие в ликвидации. Надо выбрать другого человека. Надо ходить по своим депутатам и пробивать закон. Никакого списка у губернатора края нет. Никто его туда не представил. Проекта закона в край никто не представил. Расчета, сколько потребуется денег, никто в край не представил. Подумаешь, сидеть писать письма! Вы должны создать из числа жителей Дуная комиссию, которая должна выбрать достойного человека. Спишетесь со мной, вместе подготовим проект закона. Всякие эти письма надо прекратить – от них ноль результата».
Мысль, конечно, интересная – пробить через Приморскую краевую думу закон, который не прошел через Госдуму.
Далее сообщалось, что Беницианов был у губернатора Дарькина полчаса и сказал ему, что есть список более двух тысяч заводчан, не получивших удостоверения. А губернатор у него спросил: «А откуда эти списки взялись? На основании домовых книг?». Далее губернатор посоветовал создать инициативную группу и назначить старшего. И создать списки не только тех, кто был в приказе № 277, а всех, кто проживал в августе 1985 году в поселке, их детей и внуков. Можно ли при составлении такого списка пользоваться домовыми книгами, губернатор Беницианову вроде не пояснил.
Далее Беницианов заявил, адресуя явно Пещеркину: «И если через полтора месяца не поступит список, тогда я губернатору напишу письмо, что приезжал зря. Мы получили впервые в жизни согласие губернатора. А вы ни разу не побывали у него на приеме». На что из зала поступил отклик, что с губернатором встречались. Беницианов отпарировал: «Так надо же было придти с цифрами, он же ни одной цифры не знает!»
А с моей точки зрения, если Пещеркин за полтора месяца сделает даже перепись всего населения Приморья, а не только поселка Дунай, все равно ничего не получится. Найдут обязательно ошибку и завернут списки обратно, как на выборах подписные листы оппозиции.
Далее Беницианов сказал, что в списки нужно включить и милиционеров, собиравших одежду. И можно даже медработников госпиталя. Хотя перед этим, отвечая на вопрос Татьяны Демичевой, в отношении последних, он заявил: «Никакого отношения медики прямого к ликвидации аварии не имели. Потому что с 157 подводных лодок, где аварии были ничуть не ниже, чем у вас, и с них тоже доставляли в госпиталь, никто к нам не обращался. И никто из врачей никаких льгот не получили. Я приехал к ветеранам ПОР!»


УДОСТОВЕРЕНИЯ ЕСТЬ, ЛЬГОТЫ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ
Ветеранам ПОР Беницианов перечислил все потерянные ими льготы.
1. Отмена получения путевок и денежной компенсации их стоимости.
2. Отмена льготного предоставления жилья и дополнительной комнаты для ветерана ПОР при получении семьей новой квартиры.
3. Фактическая отмена бесплатного медобслуживания.
4. Отмена бесплатного проезда на городском и пригородном транспорте.
5. Ветераны категории А и Г потеряли право на бесплатную двустороннюю поездку по России. Кроме этого еще и на местном уровне постарались урезать кое-что. Примводоканал вроде тоже наехал на льготы ветеранов ПОР.
Взамен всего этого – 1000 рублей доплаты в месяц. Их получают в Дунае пока только военные ветераны ПОР. А гражданские ветераны не видят денег с 2003 года. Задолженность перед ними -1 млн 337 тысяч рублей. Из 114 ветеранов, которым должны, за эти годы осталось только 36. Остальные переселились кто куда, включая и местное кладбище.
И неудивительно. В последнее время жителей Дуная все больше беспокоят еще две проблемы.


СРЕДИ МОГИЛЬНИКОВ И РАКЕТ
Первая проблема – питьевая вода подается с большими перебоями и низкого качества. Как считают жители, качество воды не только не соответствует санитарным нормам, но существует прямая угроза заражения ее диоксином. Это связано по их мнению с тем, что в поселке Руднево, в 12 км от г. Фокино, производится утилизация пороховых двигателей крылатых ракет. По сведениям, собранным самими жителями, еженедельно утилизируется до 15 ракет, во время чего взрывается 6 тонн пороха и подрывается около 3 тонн взрывчатых веществ. При горении в большом количестве выделяется диоксин – крайне опасное для здоровья вещество.
Выброс токсических веществ идет на расстоянии 3.5 км от водохранилища. Благодаря чему загрязняется не только само водохранилище, но и прилегающая площадь водосбора, с которой в него идет сток дождевых и талых вод.
На обращение жителей по этому поводу, управление Роспотребнадзора из Находки ответило, что вода, действительно, не очень..., и нужно промыть трубы. А из прокуратуры г. Фокино ответили: «Работы по утилизации боеприпасов ведутся на месте в связи с запрещением их транспортировки. В ходе проверки оснований для принятия мер прокурорского реагирования не установлено… В случае несогласия с ответом, вы вправе обжаловать в суд, либо вышестоящую прокуратуру».
Прочитав это, жители обратились в Правительство РФ. Ответ пока не получен.
Вторая проблема, которая надвигается, того хуже – это строительство в бухте Разбойник берегового пункта изоляции подводных лодок. О нарушениях, с которыми проходили общественные слушания по этому вопросу, в «АВ» было опубликовано открытое письмо А.В. Смирнова прокурору ЗАТО Фокино.
Ну, и третья проблема дунайцев все та же – жизнь среди ядерных могильников. В настоящее время утилизацией атомных подводных лодок занимается завод «Звезда» в Большом Камне и все тот же чажминский 30 СРЗ.


«ЧАЖМА ПО-ПРЕЖНЕМУ ФОНИТ»
- Так называлась статья, опубликованная в газете «Новости» в апреле 2004 года. Вот что в ней сообщалось: «В середине 1990-х списанных с флота в распоряжение предприятий Минатома и военной промышленности корпусов аварийных субмарин в Большом Камне, Фокино, Павловске, бухтах Разбойник и Чажма ржавело более сорока. За последние семь-восемь лет многие из них были более-менее успешно конвертованы, почти все вырезанные из их нутра реакторы разделаны и свезены на хранение в могильники твердых радиоактивных отходов (ТРО) береговой технической базы (БТБ) на мысе Сысоева.
АПЛ ТОФ в бухте Павловского, все еще остаются в качестве постоянной угрозы для экологии края (и населения, разумеется) три корпуса излучающих радиацию аварийных субмарин, в том числе рванувшая 10 августа 1985-го в Чажме К-431 проекта 675К. Она из этой “фонящей” троицы наименее опасна - взрыв 20-летней давности вместе с крышкой реактора ушел в атмосферу, заразив радиоактивными элементами не столько корпус лодки, сколько соседние корабли, почву и акваторию района. Две другие АПЛ, на которых значительно повреждены оболочки тепловыделяющих элементов внутри ядерных реакторов (одна из них - К-42 “Ростовский комсомолец” проекта 627А, стоявшая в день чажминской трагедии рядом с взорвавшейся лодкой), неслабо “чадят” до сих пор, продолжая насыщать радиацией воды и берега бухты.
Все три субмарины, увы, опасны для экологии залива Петра Великого, потому что реакторы из них до сих пор не выгружены. Значит, нет возможности не только разделывать и резать их на иголки, но и элементарно держать в отстое дальше без риска для здоровья служащих на развалинах соединения офицеров и матросов, жителей Фокино и всего Приморья».
Там, где ядерная начинка из субмарин выгружена, дело обстоит не лучше. Эти отходы не вывозятся, и остаются во временных хранилищах Приморья, потому что участок железной дороги Смоляниново-Большой Камень, по которому должна идти транспортировка ядерных отходов, находится в аварийном состоянии.
Вспомним, что совсем недавно кроме собственной радиации правительство собиралось подбросить Приморью еще и мпортную. Помните распоряжение от 14 октября 2003 г., подписанное Касьяновым, о ввозе из-за рубежа облученных тепловыводящих сборок ядерных реакторов для временного хранения или переработки? Среди перечня портов, куда могли заходить суда с этим грузом, назван не только Большой Камень, но и Владивосток. Отменено это распоряжение или заморожено?
Но и без импортного атома восточная сторона побережья Уссурийского залива уже превращена в ядерную помойку, а в относительно чистой еще бухте Суходол намыливаются разместить угольный терминал, за который ратует сам губернатор («АВ» №13, 2007 г. «Губернатор с Большим Камнем»). Интересно, что совсем рядом с этим предполагаемым терминалом, чуть наискосок, у озера Черепашье, планировалось размещение игорной зоны. Сейчас ее решено соорудить на Русском острове.
Рассматривалась, как один из вариантов для проведения саммита АТЭС, и бухта Лазурная, расположенная прямехонько напротив Большого Камня. В конце концов, и для рулетки, и для саммита был выбран остров Русский, отделенный от мыса Сысоева с его радиоактивным могильником всего какими-нибудь 35-40 км. Ближе или дальше? - проверьте сами по карте.
Не смутит ли это иностранных гостей, которые осведомлены о наших радиоактивных помойках, куда лучше нашего?
Что касается нас, жителей Приморья, даже сейчас, спустя 20 лет, много ли знаем об аварии 10 августа 1985 года в бухте Чажма? И о том, в каком состоянии нынче ядерные могильники?
В связи с этим вернусь к началу темы – чажминским ветеранам ПОР. На встрече с Бенециановым одна женщина поделилась воспоминаниями: «Кузьмин вышел и Кравченко послал меня в кабинет. Я спросила: «Взрыв был?» А он говорит: «Какой взрыв? Откуда вы знаете? У вас был взрыв аккумуляторной установки». Именно эту версию и озвучили официально вначале.
Одна надежда узнать какую-нибудь правду – может гости саммита что-нибудь расскажут. Да вот беда, не пустят нас к ним, разве что разрешат с мыса Сысоева в подзорную трубу посмотреть.
К сожалению, из всего, что пока вижу вокруг, прихожу к мнению, что Приморье куда больше интересует иностранцев, как помойка для свала своих ядерных отходов, чем как место проведения саммита.

Надежда Алисимчик. (газета "Арсеньевские вести")