Вблизи шведской военно-морской базы Карлскруна села на мель шедшая в надводном положении советская дизельная подводная лодка C-363 (проект 613) под командованием Петра ГУЩИНА, сразу же прозванная "Шведским комсомольцем".Если шведы были поражены, как смогла пройти незамеченной и ни разу не сбиться с секретного фарватера (ширина-то всего 12 м!) чужая субмарина, то для советских моряков сюрпризом стала вставшая на их пути преградой суша. Повредив во время подводного плавания антенну радиопеленгатора о трал рыболовного судна и не заметив его поломки, офицеры лодки с каждым днем все более неточно рассчитывали курс корабля, а их квалификация во главе с командиром была такова, что, считая себя находящимися в открытом море, на самом деле по собственным же расчетам они должны были оказаться где-то у побережья Польши глубоко под землей. Ошибка составляла более 50 морских миль, потому всплыв вечером в сгущающемся тумане и проигнорировав огни шведского маяка и сигналы береговой РЛС, C-363 продолжала идти собственным курсом, пока чрез полтора часа не уткнулась в шведский берег. В 10 утра у самой базы ее обнаружил местный рыбак, и лишь потом всполошились военные.
29 лет назад в ноябре 1981 разгорелся международный скандал. «О происшествии с советский подводной лодкой». «Шедшая уже в надводном положении и грохочущая дизелями на пол-Балтики 137-я не была засечена ни одним шведским радаром»
"С-363 — советская средняя торпедная дизель-электрическая подводная лодка проекта 613. За инцидент в территориальных водах Швеции получила ироничное название «Шведский комсомолец».
На волосок от катастрофы. У берегов Швеции едва не взорвалась наша подлодка с ядерным оружием на борту
«Шведское общество в эти дни весьма активно обсуждает неожиданный военно-исторический скандал, названный «политической Хиросимой». Все началось с заявления бывшего замполита советской дизельной подлодки C-363 (бортовой номер 137) Василия Беседина о том, что в 1981 году эта субмарина с ядерным оружием на борту едва не взорвалась в шведских водах после того, как ее попытался захватить спецотряд ВМС Скандинавского королевства. Как выясняется, синдром страха перед советскими субмаринами, которые якобы регулярно «навещали» шведов с неизвестными целями, еще далеко не изжит.
Общаясь со шведскими журналистами, бывший советский замполит откровенно заявил: «На борту нашей субмарины находились торпеды с атомными боеголовками, и мы готовили их к уничтожению. Эффект был бы таким же, как «при Хиросиме». Надо сказать, что интерес к истории, приключившейся с C-363, не случаен – она была единственным подтверждением опасений Стокгольма по поводу нелегальных проникновений в территориальные воды страны неизвестных подводных аппаратов. Это, в свою очередь, привело к гигантским расходам на создание противолодочной обороны и политическим конфликтам с Москвой – вплоть до подачи нот протеста.
Утром 28 октября 1981 года в фиорде, ведущем к главной базе ВМС Швеции в Карлскруне, была обнаружена необычная гостья: севшая на скалы дизельная подлодка с бортовым номером 137. На ее рубке, исключая всякие сомнения в происхождении субмарины, развевался бело-синий флаг с красной звездой. Советский буксир, пытавшийся проникнуть в фиорд и стащить лодку с мели, был отогнан шведской субмариной. «Ошибка в навигации», – сухо сообщил командир «сто тридцать седьмой» Гущин подошедшему шведскому военному катеру. Подняться шведам на борт для досмотра, он, следуя уставу, запретил. Так началась почти недельная драма, едва не закончившаяся масштабным кровопролитием. Шведы не могли поверить, что лодка «просто заблудилась», сумев проскочить среди густых минных полей. Стокгольм решил, что на камнях засел «шпион» или, возможно, «диверсант». На ближайшем к субмарине островке высадилась группа захвата из 50 человек, готовясь выполнить приказ главкома вооруженных сил Швеции Леннарта Льюнга о захвате «эски».
«Мы хотели избежать насилия. Прежде всего через громкоговорители мы собирались призвать экипаж покинуть лодку и не оказывать сопротивления. В случае отказа мы должны были действовать с применением оружия, – рассказывает о давней драме на страницах шведской газеты Svenska Dagbladet командир группы захвата Турбьерн Элминг. – В рубке почти всегда торчал замполит Беседин. Он находился под прицелом снайпера на расстоянии 78 метров. Распоряжение о взрыве он бы не успел отдать, снайпер бы его снял еще до этого». Ситуацию осложняло то обстоятельство, что по данным, которые передали шведам американцы, на борту субмарины, скорее всего, находилось тактическое ядерное оружие.
К счастью, боя удалось избежать. Москва и Стокгольм договорились, что шведам разрешат допросить офицеров субмарины, но сама она досматриваться не будет. После этого подлодку вывели в нейтральные воды. С тех пор за С-363 на Западе закрепилось ироничное название Whisky on the Rocks. Здесь стоит пояснить, что «эски» по классификации НАТО относились к классу Whisky, так что получается игра слов: «Виски на скалах (на льду)» – название популярного коктейля. В нашей стране лодку-неудачницу окрестили «Шведским комсомольцем» по ассоциации с серией кораблей ВМС, носивших «комсомольские» имена.
Новые сведения, сообщенные на днях Василием Бесединым, заставили Швецию содрогнуться задним числом. По словам бывшего замполита, в случае попытки захвата экипаж должен был взорвать лодку. «Приказ о подготовке к уничтожению поступил из штаба Балтфлота. И мы предприняли необходимые шаги в этом направлении», – заявил г-н Беседин в интервью газете Aftonbladet.
Высокопоставленные шведские офицеры, принимавшие участие в «деле подлодки», в том числе главный переговорщик коммендор Карл Андерссон, сомневаются в истинности утверждений Беседина. По их словам, советские инструкции, как и шведские, предписывали в случае угрозы захвата военного корабля в мирное время приведение его в негодное состояние. Это можно было сделать, к примеру, с помощью повреждения гребного вала. «Для выведения лодки из строя не обязательно приносить в жертву экипаж», – говорит Карл Андерссон. Нежелание шведских офицеров, настаивавших на вооруженном решении проблемы «эски», признать правоту Беседина, вполне объяснимо. Ведь если бывший замполит, проживающий сегодня в Балтийске и готовящий, по его словам, книгу или киносценарий о событиях 1981 года, говорит правду, «ястребы» едва не втянули Швецию в войну с Советским Союзом. Они до сих пор с сожалением говорят, что следовало провести вооруженную операцию по захвату субмарины, а не вступать в переговорный процесс с Москвой”.
АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ, Стокгольм, «Новые известия», 03.11.2009
Из досье блогера U-96:
Whisky on the Rocks или похождения "Шведского комсомольца".
Балтийская ДЭПЛ С-363 по прозвищу "Шведский комсомолец", оседлавшая скалу в 35 метрах от берега пустынного шведского островка Турумшёр (провинции Блекинге).
"...В ночь с 27 на 28 октября с.г. советская дизельная подводная лодка №137, совершая обычное учебное плавание в Балтийском море, вследствие выхода из строя навигационных приборов и возникновения в связи с этим ошибок в определении места, в плохую видимость сбилась с курса и села на мель у юго-восточной оконечности Швеции...
/Из Сообщения ТАСС "О происшествии с советский подводной лодкой", опубликованного 6 ноября 1981 г./
«В начале февраля 1993 г в России с официальным визитом побывал премьер-министр Швеции. В числе прочего, в ходе бесед с российскими представителями был поднят вопрос и о несанкционированных визитах советских подводных лодок к шведским берегам в 70-80-е годы. Б.Н.Ельцин выразил полное понимание в отношении намерений шведской стороны расставить здесь все точки над "I". Было заявлено, что российская сторона предоставит все необходимые материалы и приложит все усилия, дабы раз и навсегда ликвидировать это неприятное наследие прошлого.
В телевизионном репортаже об итогах встречи присутствовал один любопытный эпизод. По обоюдному мнению, ни один факт нарушения морской границы Швеции советскими ПЛ достоверно зафиксирован не был. Единственным, что действительно "имело место быть", стала посадка на мель советской ПЛ (о чем говорилось в приведенном выше сообщении ТАСС). Тогда в мире разыгрался немалой силы скандал, отголоски которого, несмотря на все усилия советской контрпропаганды, так или иначе просочились в СССР.
Родная отечественная бюрократия отреагировала немедленно и в лучших традициях, маскируя (весьма, надо признать, умело) за дежурной пропагандистской трескотней серьезный конфуз так красочно декларируемых принципов международного сотрудничества и миролюбия советской внешней политики, а также крупный подрыв престижа страны на международной арене.
Классический лозунг "нас не поймут" в очередной раз сослужил свою недобрую службу, объективно сыграв на руку недругам и посеяв очерендную порцию сомнений у доброжелателей.
Реакция же рядовых советских людей, в силу своего положения далеких от повседневной жизни флота, была довольно вялой. В навигационную аварию никто по большому счету не верил, а принципиальное отношение было примерно таким: "Подумаешь, словили шпиенов! А "они" что, к нам не ходят?" Да, собственно и вспоминали-то сие приключение только если возникало желание лишний раз ругнуть любимую советскую власть.
Пресса же Запада кормилась вокруг такого "скупа" еще долго. Пока советские официальные органы "травили концы в воду", все мало-мальски серьезные средства массовой информации успели поместить подробные репортажи с пространными коментариями, многочисленными фотографиями и схемами. И к тому времени, когда советскому народу наконец-то было позволено узнать о самом факте аварии, западный читатель сумел хорошо убедиться, чего на деле стоят миролюбивые заявления Москвы. Со временем, впрочем, сенсация потеряла свою остроту, будучи заслоненной новыми животрепещущими проблемами.
Что до СССР, то все разговоры затихли намного быстрее. Поработали соответствующие комиссии, издали соотнесенные с тяжестью содеянного и духом времени приказы, зачитали их "в части касающейся" “в ротах, эскадрильях, батареях и на кораблях”, и предписано было больше о происшествии не вспоминать.
И прошло немало лет, прежде чем в ходе открытия других белых пятен новейшей советской истории стало возможным рассказать и об этих 10 днях у каменистых шведских берегов.
Как это было
В октябре 1981 г дизельная подводная лодка С-363 (бортовой №137) дважды Краснознаменного Балтийского флота под командованием капитана 3 ранга Н.Гущина находилась в обычном учебном походе. По классификатору NATO эти ПЛ обозначаются как тип W (WHISKEY), а официальное их обозначение в советском ВМФ - "проект No 613". Прототипом была избрана германская лодка XXI-й серии. Уже на стадии проектирования конструктора использовали весь тактический и технический опыт применения подлодок, который удалось накопить в ходе войны. Разработка проекта осуществлялась в ЦКБ-18 МСП (ныне ЦКБ МТ "Рубин") в Ленинграде, а строительство всей серии из 215 единиц - крупнейшей в истории советского флота - на судостроительных заводах в Ленинграде, Николаеве, Горьком и Комсомольске-на-Амуре в период 1950-56 гг. В разное время 39 ПЛ этого типа было передано во флоты Албании, Болгарии, Египта, Индонезии, КНДР, Польши и Сирии.
Кстати сказать, ответственным за строительство "613-ых" на заводе "Красное Сормово" был назначен заместитель главного инженера завода М.И.Лернер, - капитан 2 ранга-инженер в отставке, в 1990 г репатриировавшиися в Израиль. В 1995-96 гг мне удалось дважды побывать в гостях в его квартире на тихой улице Ейн-Геди, что на горе Кармель, с которой открывается великолепный вид на Хайфу (а где еще жить старому моряку?), и Михаил Исаакович поведал немало интересных подробностей о тех делах полувековой давности.
По словам участников этого похода, неприятности начались чуть ли не с самого начала. Еще в первой половине дежурства, до промежуточного отдыха, 137-я зацепила рыбацкий трал. Снасть осталась цела, а у ПЛ оказалась свернутой рамка-антенна радиопеленгатора. И вот тут сработало золотое флотское правило, что каждый пункт уставов и инструкций следует выполнять неукоснительно, ибо все они написаны кровью. А для штурмана ПЛ старшего лейтенанта А. Коростова слова "предпоходная подготовка" оказались пустым звуком. Трудно сказать, на какое "авось" он рассчитывал, но уже потом, на мели, выяснилось, что никаких иных, кроме как пеленгация и счисление методов определения места корабля, Анатолий не знал. Секстаны оказались неотрегулированными, а "ПИРСом" - прибором международной системы МАМС, основанной на сигналах фиксированных радиомаяков, штурман пользоваться не умел. Итог - уникальный для Балтики: за 2 недели плавания - 57(!) миль невязки. Результаты себя долго ждать не заставили...
В ночь с 27 на 28 октября лодка всплыла и начала движение в режиме "винт-зарядка" - дизеля, вращая гребные винты, одновременно заряжают аккумуляторы. Приблизительно около полуночи, когда все находившиеся на мостике были уверены, что на многие мили вокруг открытое море, двигавшаяся со скоростью 7,2 узла ПЛ внезапно наскочила на мель.
Момент этот был в прямом смысле слова сногсшибательным. Нос подняло и лодку положило на левый борт с креном 15º. Все, кто находился на мостике, были сбиты с ног и едва не повылетали за борт. Еще не оправившийся от боли командир сыграл боевую тревогу и дал команду "Стоп моторы!". Попытки сняться с мели задним ходом успехом не увенчались, - лодку только немного развернуло. Правда, несколько уменьшился крен.
Включенный прожектор выхватил из мрака какие-то белые глыбы. Не потерявшие присутствия духа старпом и боцман еще нашли в себе силы пошутить на тему "А не на Северном ли мы полюсе?" К счастью, после того, как экипаж осмотрелся в отсеках, выяснилось, что ни повреждений, ни течи, ни замыканий нигде нет.
Бывший замполит корабля в то время капитан-лейтенант Василий Беседин впоследствии рассказывал:
"...Я сразу вниз спустился и - по отсекам, к людям. На лодке самое страшное в аварийной ситуации - отсутствие информации. А тут еще надо учесть момент: до конца боевой службы - полторы недели. Как говорится - нос к дому. Иначе говоря, "плато успокоения", т.е. пик усталости, и физической, и психологической. Спад бдительности, работоспособности, ну и всего такого. Тут до паники, до нервного срыва не то, что шаг - полшага. И неизвестность в этом деле - самый мощный катализатор.
Удар, скрежет, крен в лодке - естественно, слышали и ощутили все. Но держались ребята молодцом. Однако в глазах у всех немой вопрос: что случилось? Говорю как есть: сели на мель, где и почему - пока не знаем. Будем разбираться, попробуем сняться своими силами. Экипаж несколько успокоился, напряжение понемногу начало спадать..."
Дальше вновь начались попытки сняться с мели. До 6 утра перепробовали все мыслимое и немыслимое, но т.к. в полной темноте правильно оценить обстановку не удалось, сумели только еще плотнее улечься на камнях - от носа до рубки. Уже потом, в базе, обнаружилось, что в пробитом обтекателе гидролокатора лежал камень с этой самой мели. Единственный шведский сувенир...
Когда забрезжил рассвет, появилась возможность осмотреться вокруг, но одновременно с ясностью визуальной нарастало и полное недоумение. Вокруг ПЛ - земля, только спереди и сзади узкая полоска воды. Прямо по курсу - вышка береговой РЛС.
Примерно в это время подал голос штурман. Ему наконец-то удалось определить место. Можно себе представить реакцию экипажа, когда Коростов наконец выдавил, что лодка сидит на камнях... у юго-восточного побережья Швеции по соседству с военно-морской базой Карлскруна. По словам Беседина, много "теплых" слов адресовал самому Анатолию, его ближней и дальней родне, а также выпустившему ТАКОГО штурмана училищу командир.
Вновь слово замполиту: "...Честно говоря, в тот момент я не столько среагировал на ошеломляющее известие, сколько боялся за командира и штурмана. Состояние обоих было предельно подавленное. Способ вывести их из него тут один - отвлечь на работу. Ну, командиру ее и так хватало, а штурману я сказал: "Ищи, Толя, где, как и когда появилась ошибка. Надо, чтобы ты сам, а не кто-нибудь другой ее нашел."
Уже потом, когда во время разбора произошедшего на стол легла вся походная документация и была выстроена вся цепочка событий, убежденный атеист Беседин испытал, по его собственным словам, непреодолимое желание перекреститься. Иначе как шутки в духе мадам Судьбы то, что с ними приключилось, назвать было нельзя.
В самом деле, только немыслимым стечением обстоятельств можно объяснить, что примерно за 2 часа до аварии лодка, двигавшаяся в подводном положении, подвсплыла на несколько минут под перископ, перескочив при этом подводную банку, в которую она иначе неминуемо бы "впечаталась". Или как могло случиться, что шедшая уже в надводном положении и грохочущая дизелями на пол-Балтики 137-я не была засечена ни одним шведским радаром. И это на одной из главных ВМБ страны, где, кстати, располагается штаб Южного военного округа! Ну и, наконец,что, кроме сумасшедшего везения могло заставить рулевого вести ПЛ точно по фарватеру (между прочим, искусственному, секретному), ширина которого не превышает 12 м, да еще в кромешной тьме и без всяких ориентиров? Причем, стоило на последних минутах хода подвернуть всего на 1º влево - и оказалась бы советская лодка у причалов, где швартуются корабли под флагом с желтым крестом на голубом поле.
Всего же (когда во время "сидения" на камнях комсостав ПЛ попытался "пройти задним ходом по событиям"), было выявлено не менее 10 ситуаций, при которых можно и нужно было понять, что 137-я идет "не туда". Например, запись в бортовом журнале, что исчезли рыбаки и появились сухогрузы. Или доклад радиометриста: "Прямо по курсу - шведская береговая РЛС!". Командир, ориентировавшийся на доклады штурмана, среагировал адекватно: "Ты думай, чего городишь-то! В открытом море!" Подчиняясь авторитету командира, метрист быстро "переклассифицировал" цель, но действительность от этого, конечно, не изменилась.
Почти сразу же все, кто находился на мостике, увидели во мраке ночи огонь прямо по курсу. "Рыбак лезет, давай вперед", - скомандовал Гущин. Через несколько минут сигнальщик доложил о темном пятне. На мостике решили, что это разлитое кем-то топливо, но это приближалась злополучная гряда камней...
В дело вступили скандинавы.
После того, как все перипетии аварии остались позади, экипаж еще долго удивлялся беспечности шведской службы наблюдения. Ну ладно, ночью прохлопали (хотя тоже разгильдяйство непростительное). Но вот как уже после рассвета лодка под советским флагом "сидела" по соседству с иностранной военной базой - и как-будто так и надо? Причем, режим полного радиомолчания командир отнюдь не соблюдал.
Шведский рыбак Ingvar Svensson, первым обнаруживший советскую подлодку.
Только примерно к 10 утра появился на моторке одинокий рыбак. Узрев открывшуюся его глазам картину, он прямо на месте развернулся и рванул назад. Надо думать, его сообщение вызвало немалый шок, ибо лишь минут через 40 появился военный катер. Когда он подошел к борту, нахо-дившийся на его борту офицер по-английски спросил: "Что случилось?". Ему ответили: "Навигационная авария". Узнав фамилию командира, офицер осведомился, не нужна ли помощь. Помощь, конечно, требовалась, но здесь вступали в силу политические и экономические факторы. Например, командир не знал, как быть со ст. 2 КУ-78 (Корабельного Устава редакции 1978 г), где жирным шрифтом выделено: "Корабли и суда ВМФ СССР подчиняются только Законам СССР... где бы они не находились. Ни одно иностранное правительство не имеет права вмешиваться в жизнь военного корабля СССР. Всякая попытка в этом направлении должна пресекаться самым решительным образом, в крайнем случае силой оружия".
Во-вторых, никто из советских моряков не знал, как подобная помощь оформляется юридически, и, главное, кому и сколько за нее придется заплатить.
К тому времени штаб флота уже все знал, но никакой информации оттуда не поступало. Как видно, "переваривали" случившееся. В итоге, Гущин от помощи решительно отказался, причем, как позже оказалось, совершенно напрасно. Дело приняло официальный оборот, и в итоге С-363 с камней снимали все равно шведские спасатели. Но произошло это только через неделю, и "выложить за все про все" пришлось изрядную сумму (упоминается 600 тыс, правда, неясно чего - рублей, долларов или крон).
Что происходило на борту.
Конечно, по прошествии времени, легко анализировать все обстоятельства и выдавать рекомендации. А тогда командир получил приказание ожидать своих спасателей и быть готовым отразить попытку захвата ПЛ. Позже стало известно, что на кромке территориальных вод вместе со спасательными судами находился и отряд боевых кораблей, получивший задачу прорваться и отбить лодку, если ее попытаются захватить. Время было такое, что миролюбивых заявлений произносилось много, а верить друг другу не спешили...
Безусловно, ситуация на борту ПЛ была достаточно напряженная, но, к чести замполита, надо сказать, что он сумел сделать все, дабы сохранить на лодке обычный ритм походной жизни. Четко неслись вахты, проходили занятия по специальности, ежедневно подводились итоги прошедшего дня... При этом отнюдь не делалось вида, что ничего серьезного не произошло - все, что знал о происходящем Беседин - знал и экипаж. Люди оценили доверие, и ответили не только пониманием ситуации, но и каким-то коллективным достоинством: ни одного срыва, ни одного слова в адрес командира или штурмана, приведших к аварии. Более того, за все 10 суток не было даже намека на расхлябанность, малейшего нарушения дисциплины.
Несложно понять, чего стоило это спокойствие. Сорвана боевая задача, лодка стоит в таком месте, что и спать, и ходить по ней удается с трудом. О поощрениях за поход, на которые многие рассчитывали, говорить уже не проиходится, хотя люди ни в чем не виноваты. В 30-ти метрах - направленное на лодку чужое оружие. И - и это знают все - в случае попытки захвата корабль будет взорван.
Кстати, о поведении шведской стороны. Первые 3 дня охранную службу на берегу рядом с С-363 нес пограничный наряд. Смена осуществлялась около полуночи. И вот вечером 3-х суток подошел моторный катер, погрузил всех шестерых и повез на смену. Примерно в 70 м от берега катер перевернуло волной. Сигнальщик, несший вахту на мостике, сразу же осветил это место лодочным прожектором, а вахтенный дал сигнал на стоявший у борта ПЛ патрульный катер. Шведские моряки сработали быстро - спустили на воду свою шлюпку, и через несколько минут пограничники уже были на палубе катера. Беседин позже рассказывал: "...Сидят они мокрые, жалкие, а на нас смотрят уже совсем другими глазами - подобревшими".
Уже на следующее утро на берегу вместо пограничников появилось подразделение морской пехоты в полной боевой амуниции: раскрашенные темным кремом лица, винтовки М-16 с оптическим прицелом, 2 пулемета, 100-мм орудие, радиостанция... За каждым, находившимся на мостике или верхней палубе следил через свой прицел "персональный" морпеховец.
Не внушало оптимизма и каждодневное общение с начальником штаба базы Андерсоном. В то время, как экипаж не имел никакой информации с Родины, Андерсон периодически рассказывал, какая мощная волна антисоветских настроений поднялась в Швеции в связи с этой аварией. Шведские средства массовой информации отводили под нее свои центральные места.
Впрочем, Андерсон оставил у экипажа о себе неплохую память. На все просьбы реагировал мгновенно, тем более, что проблем возникало великое множество. Например, требовалось убирать с лодки мусор, потом закончилась пресная вода... Дальнейшая судьба этого офицера сложилась печально - за "прохлоп" русской "шпионской" подлодки он был снят с должности...
"Шведские каникулы" завершились 6 ноября, в тот самый день, когда советские газеты наконец-то сообщили о случившемся. Снятая с мели 137-я, несмотря на восьмибалльный шторм, своим ходом в надводном положении двинулась к родным берегам. Утром 7-го она уже входила в свою базу.
В эти минуты на Красной площади начинался военный парад по случаю 64-й годовщины Великого Октября...»
Казачков Роман
К слову о Беседине, выведенным Казачковым 100%-ным умницей...
«...В конце октября 2006-го Швеция и Россия отметили 25-летний юбилей славного сидения С-363 на самостийной шведской скале. На главной военно-морской базе Карлскруна, которой 25 лет назад было суждено стать ареной описываемых событий, собрались практически все причастные: командор-капитан Карл Андерсон – бывший начальник штаба базы, Турбьёрн Фэлдин – бывший премьер-министр, Борис Григорьев – бывший вице-консул советского посольства, по совместительству – резидент нашей разведки, а ныне – известный писатель. Последний был одним из немногих, кто был в своё время допущен на допрос незадачливого командира С-363 – Анатолия Гущина.
Любопытно, что участником этих встреч и главным героем специально снятого шведами телефильма, уже в который раз, стал бывший замполит злополучной субмарины Василий Беседин, исполнявший обязанности вахтенного офицера в момент ее посадки на мель октябрьским вечером 1981 года. Именно его стараниями лодка столь долго маневрировала на мелководье, искусно обходя «масляные пятна», оказавшиеся на поверку оказались подводными камнями, и игнорируя сигналы береговых РЛС. Всего за три минуты до окончания вахты корабль прочно обосновался на скале в 35 метрах от берега пустынного островка Турумшёр в шведской провинции Блекинге...
Незатейливая навигационная авария мгновенно переросла во вселенский скандал, ввергнувший отношения между влиятельной нейтральной страной и СССР в глубокий анабиоз. Впрочем, иного развития событий и быть не могло. Скандинавы давно испытывали особый зуд на предмет так называемых нарушений территориальных вод советскими подлодками. Со временем, эта тема стала традиционным фоном единоборства двух систем на северном фланге.
Скандинавы долго и безрезультатно «утюжили» свои воды, и вот, наконец-то шведам повезло. Нелепый случай и, увы, флотское разгильдяйство, имевшее место на борту пожилой советской дизелюхи, поднесло им долгожданный «подарочек» в виде субмарины, оказавшейся на мели в районе их главной военно-морской базы. Явной злонамеренности в ходе расследования, предпринятого шведами, установить не удалось, зато на борту (с подачи ЦРУ) были выявлены две штатные торпеды с ядерными боеголовками. Вот тут-то западные СМИ отыгрались по полной. На идее создания безъядерной зоны на Балтике был поставлен крест. Различные версии (от минирования шведских баз ядерными минами, до прощупывания слабых мест национальной ПЛО) запестрели на полосах газет и замелькали на голубых экранах. А шведские военные на волне откровенной истерии успешно решили все свои проблемы с бюджетом. Шли годы, но подводно-русская тематика для наших ближайших соседей остается неизменно популярной.
В июле 2002 г. на страницах газеты «Дагенс нюхетер» бывший премьер Фэлдин заявил, что советская подводная лодка попала в шведские терводы отнюдь не по ошибке, а для высадки десанта на суверенную территорию королевства! Выяснилось, что все эти годы он анализировал показания шведских офицеров, допущенных на борт злополучного корабля, и пришел выводу, что русские не просто так носили под униформой гражданскую одежду! Цивильное платье подводникам было нужно для того, чтобы, оказавшись на берегу, смешаться с ничего не подозревающим шведским населением. Ну, а дальше, как повелось у коварных соседей...
Не удивительно, что число шведов, убежденных в том, что от Советского Союза исходит прямая угроза, выросло с 5% (1980 г.) до 45% (1983 г.). И лишь 20% шведов не считали СССР потенциальным агрессором.
После злополучного инцидента С-363 с легкой руки флотских остряков стала именоваться не иначе как «Шведский комсомолец» (по аналогии с традиционными для той поры наименованиями советских кораблей "Комсомолец Украины", "Комсомолец Белоруссии" и ТыДы). Западная печать предпочитала "Whisky on the Rocks" (каламбур, обыгрывающий натовское наименование проекта 613 – «Виски» с английским термином - виски со льдом, буквально – на скалах).
А в шведских водах стало выявляться несметное количество неопознанных подводных аппаратов, которые автоматически стали считать советскими. Местные газеты, следуя духу истерии, успели окрестить это «крупнейшее советской военной акцией, направленной против западноевропейского государства, со времен Берлинского кризиса».
Правительственные комиссии, сменявшие одна другую, годами изучали груды документов и заслушивали толпы экспертов, толковавших таинственные подводные шумы, оказавшиеся на поверку криками брачующихся тюленей и выдр. Мотивированные СМИ не скупились на сенсации. Результатом «октябрьской охоты» за подлодками 1982 года в Стокгольмском архипелаге стало сообщение об обнаружении минимум шести советских подлодок, одна из которых ухитрилась мелькнуть даже в прямой видимости королевского дворца.
Было изведено немало глубинных бомб и гранат, но ни одного реального факта, указывавшего на национальную принадлежность подводных объектов, военным обнаружить не удалось. Однако те крепили бдительность, время от времени постреливая по стаям лебедей, чьи шеи подозрительно напоминали русские перископы, и проверяя похоронные процессии в погранзонах на предмет наличия в гробу русских спецназовцев.
В 2002 году комиссия Рольфа Экеуса поставила точку в набивших оскомину спекуляциях. Истерия пошла на спад, однако многие шведы продолжают верить, что СССР повинен в подводных нарушениях хотя бы в силу самой порочности коммунистической системы. Ну, а поскольку Россия – правопреемник канувшего в Лету Союза, часть косых взглядов перепадает ей, так сказать, по наследству.
В скандинавской периодике и поныне встречаются «утки», будоражащие сознание скандинавов, утомленных однообразием благополучной жизни. К примеру, сенсационные фото затопленной «русской» подлодки, якобы обнаруженной в 2005 году на дне норвежского фьорда или отпечатков гусениц неведомых подводных аппаратов. Не беда, что в бедной лодке через неделю признали японскую, покоящуюся в пучинах Тихого океана со времен Второй мировой, - до опровержений, как правило, никто не опускается. В упрек ставится даже точность наших карт скандинавского побережья. Охота – пуще неволи!
Увы, горячему желанию поймать в своих территориальных водах что-нибудь советское и желательно подводное, так и не суждено было сбыться. Ничего не поделаешь: трудно поймать черную кошку в абсолютно темной комнате, особенно, если ее там нет. Поэтому «Шведскому комсомольцу» суждена долгая жизнь, ведь его места в новейшей истории никому не занять. И все это благодаря роковым обстоятельствам и нескольким флотским офицерам, среди которых особое место по праву принадлежит капитан-лейтенанту Василию Беседину. Что и подтверждается регулярностью, с которой бывшего «комиссара» приглашают в Швецию.
Приложение №1.
Из служебного формуляра С-363.
1956 год 12 января - Заложена на Балтийском Заводе (ССЗ № 189) им. С. Орджоникидзе в городе Ленинграде;
1956 год 16 ноября - Спущена на воду;
1956 год 18 мая - Зачислена в списки кораблей ВМФ как средняя торпедная подводная лодка;
1957 год 17 сентября - Вступила в строй;
1957 год весна - Переведена по ББК в Северодвинск для прохождения сдаточных испытаний;
1957 год 26 сентября - Включена в состав СФ;
1966 год лето - Переведена по ББК из Белого в Балтийское море;
1966 год 20 августа - Перечислена в состав ДКБФ;
1967 год 14 июня - 1968 год 21 сентября - На КМОЛЗ в Кронштадте прошла средний ремонт, после которого была выведена из боевого состава, законсервирована и в Усть-Двинске (Даугавгрива) поставлена на отстой;
1979 год ноябрь - Была расконсервирована и вновь введена в строй;
1979 год 29 ноября - 1981 год 24 февраля - На СРЗ-29 "Тосмаре" в Лиепае прошла капитальный ремонт;
1981 год 18 октября - Поломка радиопеленгатора о трал рыболовного судна;
1981 год 27 октября - При маневрировании в подводном положении в Балтийском море из-за большой ошибки в счислении в районе базы ВМФ Швеции Карлскруна у о-ва Турумшер выскочила на прибрежные камни. Получила прозвище "Шведский комсомолец";
1981 год 6 ноября - Была снята шведскими спасателями и самостоятельно возвратилась в базу;
1988 год 17 июля - Исключена из состава ВМФ в связи со сдачей в ОФИ для демонтажа и реализации;
1988 год 1 октября - Расформирована и передана на судоразборочную базу в Лиепае для разделки на металл;
Немає коментарів:
Дописати коментар